Борис Агрест скрылся от двух жен

Борис Агрест и Жанна Кремень (остров Бора-Бора, 1999 г.)

В Лондоне завершился бракоразводный процесс российского предпринимателя Бориса Агреста, который ранее руководил группой «Наутилус Помпилиус». Экс-супруга Жанна Кремень хотела получить половину состояния Агреста, которое оценивается в несколько сотен миллионов фунтов, но делала официальную оговорку, что будет рада и £10 млн. Лондонский Высокий суд сегодня остановился на цифре £12,5 млн. Жанне Кремень осталось только найти Агреста.


1 января 1990 года продюсер Вячеслава Бутусова Борис Агрест подвез сотрудницу советского Минобороны Жанну Кремень на концерт — так они познакомились. Поженились в 1991-м, тогда же родился первый сын и на следующий год, после развала Союза, уехали в Австрию. Агрест, периодически летавший к жене, занялся бизнесом в Москве — нефть, банки, инвестиции; кризис 1998-го приумножил его состояние. Как следует из материалов суда, через четыре года семья из четырех человек въехала в лондонский особняк ценой £2,5 млн, но перед этим Агрест вынудил Жанну подписать в Израиле контракт, по которому ей доставался $1 млн наличными и недвижимость еще на $5 млн.

В завершившемся сегодня деле Агрест настаивал, что их брак недействителен, поскольку он на тот момент не развелся со своей предыдущей женой, тоже уроженкой Украины — Анной Божко. Всю запутанную историю отношений с Агрестом Анна Божко и Жанна Кремень рассказывали украинской редакции «Комсомольской правды»: оказывается, еще в конце 1990-х Агрест решил, что сыновья Жанны не от него, а в Лондоне примерным мужем он не был.


Так или иначе, в 2007-м предприниматель начал бракоразводный процесс с Жанной Кремень в Израиле и требовал исполнения брачного контракта. Как зафиксировали в документах британские судьи, он пригрозил оставить Жанну ни с чем и заявил, что с 1998-го ничего не заработал. Кремень начала судиться в Лондоне. С тех пор все сделки Агреста с недвижимостью в Лондоне были признаны недействительными. В частности, весной 2011 года она добилась включения в разделяемое имущество дом в Сюррее (престижный пригород Лондона) ценой около £2 млн: Агрест пытался продать его подставной фирме.

["Русская служба ВВС", 10.03.2011, "Женщина из России отсудила виллу в Англии у бывшего мужа": Бывшая жена бизнесмена из России выиграла в лондонском Апелляционном суде иск к своему экс-супругу, в котором она требовала себе долю поместья стоимостью в 2 млн фунтов (3,2 млн долларов) на юге Англии. [...]

Предметом иска был один из домов бизнесмена в Уолтоне-на-Темзе (графство Саррей). Кремень требовала включить этот дом в состав активов, подлежащих разделу, а Агрест утверждал, что он продал это поместье.

Судьи согласились с доводами истицы и признали сделку по продаже дома в Уолтоне-на-Темзе фиктивной. [...]

Жанна Кремень, которая, как утверждает британская пресса, в прошлом работала на российскую военную разведку, в 1991 году вышла замуж за Борис Агреста. Супруги жили богато, но в 2003 году брак распался: Агрест ушел из семьи и поселился в другом доме в Саррее с другой женщиной.

Где 51-летний бизнесмен находится в настоящее время, никто не знает, заявил адвокат Кристофер Стирлинг, представлявший Кремень в суде. "Он может находиться в России, в Израиле, на Кипре, где угодно", — подчеркнул защитник.

В мае прошлого года в Англии был выдан ордер на его арест в связи с невыплатой алиментов. "Его бизнес — это международные финансы, он продает и покупает банки. Его можно назвать олигархом", — рассказал адвокат Стирлинг журналистам у здания суда. — Врезка К.ру]

[euromag.ru, 20.01.2012, "Развод русских на 15 млн евро": […] в ходе процесса выяснилось, что г-н Агрест вместе с некой 19-летней девушкой переехал из дома в Уейбридже (графство Суррей), который оценивается в 4 млн фунтов (4,8 млн евро), в другой дом неподалеку, стоимость которого достигает 3 млн фунтов (3,6 млн евро). — Врезка К.ру]

Кремень и детям — по старым судебным постановлениям — также полагались алименты. Еще в 2010-м выписан ордер на 35-дневный арест Агреста. Судьи отметили, что в своих действиях он «руководствуется крайней злобой по отношению к жене: у него есть деньги, но он отказывается платить». Чтобы избежать ареста и не платить, Агрест скрылся из Великобритании и аннулировал свой брак с Кремень в московских судах. Алименты платились до сих пор из средств, вырученных от продажи первого британского жилища Агрестов.


Окончательный аккорд в процессе должен был сделать Высокий суд в лице Николаса Мостина. Слушания были назначены на 12 декабря 2011 года. К этому моменту в деле появился некий Георгий Чесноков, который заявил суду, что Агрест должен ему £10 млн, и требовал арестовать все британские активы бизнесмена в счет его долга, а не в счет требований Кремень.

На слушания приглашали также самого Агреста, но он послал в суд факс, в котором заявил, что у него нет денег прилететь в Лондон, а его зарплата в Москве составляет $150 в месяц. Агрест попросил суд возместить все его расходы на перелет, проживание в гостинице и переводчика. Судья расценил это как ложь. Кстати, Агрест, помимо прочего, просил отстранить Мостина от дела. Другие его требования Мостин постеснялся приводить в своем сегодняшнем решении.

Мостин установил, что Агрест вел активную международную деловую деятельность в последние годы, будучи бенефициаром кипрской компании Jolima Ltd. Это одна из фирм, через которые, по результатам судебного расследования, Агрест проводит большинство своих сделок и владеет, например, банковскими активами в России и США.

В итоге Агрест по решению Высокого суда должен единовременно выплатить Кремень £12,5 млн. Пока он не сделает этого, Кремень будет пользоваться доходами от продажи сюррейского особняка. Из общей суммы компенсации £8,3 млн составили расходы на содержание детей. 20-летний Геннадий учится в нью-йоркском университете, он женат и завел ребенка. 14-летний Виктор — в престижной лондонской школе Чартерхаус ( £34 тыс. в год), на подготовку семилетнего Максима к школе тратилось по £14 тыс. в год. Он тоже пойдет в Чартерхаус.

Тарас Подрез


Обе женщины уверяют, что они — законные супруги успешного бизнесмена Бориса Агреста. Но сам богач делиться нажитым ни с одной из жен не спешит.

«Достать всю грязь из-под ногтей и показать ее другим! — так описывают развод между богатой парой из России — 50-летним Борисом Агрестом и 43-летней Жанной Кремень — английские судьи и полицейские. Он — когда-то успешный организатор концертов популярных артистов, «крыша» Вячеслава Бутусова, а потом — миллионер с недвижимостью по всему миру. Она — девушка из украинского Миргорода, простая сотрудница еще советского Минобороны, а вскоре жена и помощница бизнесмена, мать его троих сыновей. Жанна обратилась в редакцию «КП», чтобы рассказать историю своей жизни и попросить о помощи. После 16 лет брака она говорит, что выходила замуж совсем не за того мужчину, который теперь оставил без денег ее и детей. А уж тем более она не знала, что за положенную часть имущества ей придется бороться не только с Борисом Агрестом, но и с 56-летней пенсионеркой из маленького городка Краснокутска в Харьковской области.


Впервые Бориса Жанна увидела в Москве 1 января 1990 года. 23-летння девушка опаздывала на концерт, но, как назло, не останавливалось ни одно такси. Тогда Жанна махнула рукой попутке, водитель которой согласился доставить ее куда нужно.

— За рулем был Борис, — вспоминает Жанна Кремень. — Наверное, я сразу ему понравилась. Он болтал без умолку, рассказывая небылицы о том, что знает кучу артистов, что помогает Славе Бутусову (тогда песни «Наутилуса» гремели на всю страну, на пик популярности группу вывел именно Борис). Я не поверила: думала, что так он со мной флиртует. Да и не похож он был на «крутого» парня: в поношенной турецкой «варенке», рваных кроссовках. Денег за проезд взял мало, свой рабочий телефон я ему не дала, а чтобы отвязался, написала номер дежурной общежития Минобороны. Была уверена, что искать меня среди сотни жильцов вахтер не будет.

Но все случилось иначе: поклонник так мило говорил с дежурными, что те звали девушку к телефону каждый день. Через неделю Борис пригласил Жанну на свое 30-летие в ресторан.

— В то время снять ресторан для праздника позволяли себе не многие, — говорит Жанна. — Но когда я пришла туда, прихватив с собой подругу, то удивилась еще больше: во-первых, там был Слава Бутусов, которого мне представили как друга Бори, а во-вторых, сам Борис выглядел совершенно иначе, чем во время нашей первой встречи, — весь «с иголочки».

Они начали встречаться. В марте Борис предложил Жанне переехать к нему (он жил с мамой в противоположном от общежития конце Москвы). Через месяц она согласилась. Тогда же влюбленные задумались и о женитьбе, но, когда пришли в загс подавать заявление, Жанну ожидал неприятный сюрприз.

— Борису сказали, что он не может жениться на мне, так как уже состоит в браке, — говорит Жанна. — Он стал объяснять, что на самом деле разведен, а в паспорте просто нет нужной печати. Как оказалось, от первого брака у него есть дочь, но с супругой он разошелся через 2 года после свадьбы. Эту историю Борис рассказывать мне не захотел, а правду открыла его мама.

В общем, ему пришлось пойти в загс, где он женился впервые, и поставить печать о разводе. В 1991 году мы поженились. Тогда я даже предположить не могла, что в это время он мог сочетаться браком еще с кем-то…




В 1992 году Жанна с маленьким сыном Геной уехала жить в Вену. Слишком часто тогда, в начале 90-х, в неспокойной Москве гибли бизнесмены и их семьи. Особенно это касалось тех, кто быстро богател.

— Для Бориса это было время грандиозных планов, — вспоминает Жанна. — Он стал работать с известными в Москве братьями Амираном и Отари Квантришвили. Вместе с ними организовал спортивную ассоциацию, через которую они без налогов продавали ВАЗы, металл, нефть, алкоголь и сигареты. В этом деле он был «финансовым мозгом». Тогда же Борис создал и компанию в Австрии, благодаря которой мы могли легально жить в этой стране. Его партнеров убили по очереди: одного — в 1993-м, второго — в 1994 году. Поэтому муж и вывез нас за границу.

Для Агреста Жанна и сын стали семьей выходного дня: всю рабочую неделю он проводил в Москве (он стал заниматься нефтью, банковским делом и инвестициями), в Австрию же прилетал только по выходным. Жена курировала работу местной фирмы, а также компаний в Женеве и Лихтенштейне.

— Муж уехал из Москвы в 1998-м, когда в России грянул дефолт, — продолжает Жанна. — Для него это был период невероятной прибыли: свои активы Борис увеличил в два раза за счет кредитов, которые люди взяли в банках, но не смогли вернуть, оставив в залог недвижимость и целые предприятия. Он заявил, что теперь у него достаточно денег, чтобы жить вдали от Москвы.

Время переезда мужа к ней в Вену Жанна вспоминает с двойственными чувствами: с одной стороны — у них наконец была нормальная семья, а с другой — привыкшему к активной жизни богачу умиротворенная обстановка в Вене была не по душе.

— Я не исключаю, что во время нашей раздельной жизни у мужа появлялись женщины, — говорит Жанна. — Иногда к нам он приезжал очень расстроенным, как будто скучал по кому-то. И тогда суп становился недостаточно соленым, а чай был недостаточно горячим.

Первая серьезная трещина появилась в наших отношениях в 1999 году. Он позвонил из Москвы и сказал, что больше не приедет. Мол, я буду получать деньги — за курирование его бизнеса за границей, а он добавит еще немного на детей (к тому времени у пары родился второй сын — Витя. — Прим. авт.). Я оторопела, спросила, как он может бросить детей? И тогда он загнал меня в тупик, заявив, что дети не его.

В Австрию Борис прилетел через две недели. Был ласков и к жене, и к детям. Свой телефонный разговор объяснил криминальными разборками — якобы тогда к его голове приставили дуло пистолета и он не хотел, чтобы у семьи были проблемы. Проконсультировавшись с друзьями, Жанна заставила мужа сделать анализ ДНК на отцовство.

— Он согласился, и я больше старалась не говорить о той истории. Наверное, зря, — рассказывает Жанна. — Потому что вскоре ситуация усугубилась. Он стал очень агрессивным. Однажды, когда я не приехала с детьми домой в обещанное время, устроил такой скандал, что пришлось вызвать полицию. Но он знал, как вести себя в такой ситуации: спрятал мои документы, и когда австрийские полицейские зашли в дом, сказал, что я — проститутка и не имею права находиться в этом доме.

К счастью, Жанна нашла свои старые водительские права и доказала полицейским, кто она и что тут делает. Борису пригрозили тюрьмой.

— Я не понимала его и одновременно боялась, — вспоминает Жанна. — Это уже был не тот человек, за которого я выходила замуж.


В 2001 году Борис настоял на том, чтобы подписать с Жанной брачный договор. Для этого супруги уехали в Израиль (к тому времени они были гражданами этой страны).

— Сейчас я понимаю, почему муж решил сделать это именно тогда, — говорит Жанна. — Мы готовились переехать из Австрии в Англию (в Вене налоговики уже вовсю изучали деятельность фирмы Бориса, в итоге деятельность компании была заморожена, и пришлось выплатить штраф в $400 тысяч). Британское законодательство очень неудобно для мужей: в случае развода в пользу жен забирают большую часть собственности. Но я об этом не думала — не верила, что он сможет оставить без денег детей. К тому же Борис — очень богатый человек.

По брачному контракту Жанна получала при разводе миллион долларов и всю недвижимость, оформленную на нее, — квартиры в Майами, Москве, Израиле, а также дом в Австрии. Их общая стоимость составляла около $5 миллионов.

Дети оставались с Жанной, но муж мог проводить с ними время и к тому же обязывался полностью содержать до 25 лет.

— Но даже эти суммы не шли в сравнение с теми, что были у мужа, — говорит Жанна. — Дом, который мы купили в Англии, находился в элитном пригороде Лондона — Суррее и стоил почти 5 миллионов долларов, еще шесть домов были готовы на продажу. За них можно было выручить около 18 миллионов.


Назвать шесть лет, прожитых с мужем по одной крышей в Англии, счастливыми Жанна уж точно не может. У них было много хорошего — в 2004 году родился третий сын Максим. Но, пожалуй, плохого было больше. Слишком много для того, чтобы сохранить брак.

— Мы ссорились по мелочам, — говорит Жанна. — Дело часто доходило до рукоприкладства. Дети, наблюдая за этим, кричали, я убегала и вызывала полицию. Однажды Борис чуть меня не задушил, а в другой раз — вырвал половину волос на голове.

Периоды любви к семье все чаще менялись у Бориса на холод и агрессию. У него были женщины, расставаясь с которыми Борис начинал задаривать подарками жену, мучаясь угрызениями совести. Но вскоре они отдалились настолько, что Борис предложил Жанне развестись.

— Это было три года назад, — говорит Жанна. — Я согласилась на развод без возражений. Понимала, что это нужно сделать ради детей, которые не должны видеть наши тяжелые отношения.

Дальше жизнь превратилась в банальную имущественную склоку. И хоть в ней фигурировали баснословные суммы, роскошные особняки, по количеству обвинений, хитроумных интриг и подлостей она была все тем же разводом, самого низкого пошиба.

Борис заставил Жанну переоформить на него лондонский дом, где они жили семьей. Взял под него кредит, перестал платить проценты, и Жанну с детьми выбросили на улицу. К тому времени все дома, числившиеся за ней по брачному контракту, были проданы. Борис потребовал отдать детей ему и обвинил жену в употреблении наркотиков. Впрочем, суд не нашел доказательств этому. Но обязал его снимать жене и детям 2-комнатную квартиру в Лондоне. Все было ужасно. Но тут Жанна узнала… что она — незаконная жена!


— Судьям Борис заявил, что наш раздел имущества не имеет смысла, потому что я — незаконная жена. А все эти годы он был в браке с другой — украинкой Анной Божко. Оказывается, на ней он женился за три недели до того, как познакомился со мной. Он думал, что дал Анне письменное разрешение на развод, но оказалось, что они не развелись, а женаты уже 20 лет!

О женщине по имени Анна, которая подала иск в Московский суд с просьбой признать брак Бориса и Жанны недействительным, она никогда не слышала. Более того, она требовала признать Бориса Агреста отцом ее дочери, родившейся в 1992 году. В Москве с решением не медлили — иск о признании брака Жанны и Бориса недействительным удовлетворили.

Анна Божко — 56-летняя пенсионерка — еще недавно работала шпалоукладчицей в родном Краснокутске Харьковской области. Сейчас живет с отцом на 700 гривен. Внешне совсем не жена миллионера: скромная, полненькая, с короткой стрижкой. Свою семейную историю Анна Ивановна рассказывает не таясь, но как-то слегка запутанно:

— С первым мужем я развелась в 1986 году, не выдержав его пьянства и побоев. А через три года в харьковском кафе (тогда Анна работала бухгалтером и в областной центр приезжала в командировки. — Прим. авт.) встретила Бориса. Мы пообщались, а потом решили пожениться!

После свадьбы, которую не праздновали, в родной для Анны Кранокутск Борис приехал всего раз, чтобы познакомиться с ее отцом. В основном пара встречалась на «нейтральной» территории в Харькове, в гостях у дальней родственницы Анны.

— Может, ему что-то нужно от меня было, — рассуждает Анна. — А я не очень-то знала, кто он и что он. Мужчины ведь не много о себе рассказывают. Знала только, что он — москвич. И меня в Москву обещал забрать. Я хотела от преследований бывшего мужа сбежать и деревню эту бросить. Для меня Борис был сказочным принцем. Хотя подарками не задаривал — только однажды сережки золотые купил. У меня даже фотографий его не осталось, кроме одной, очень маленькой. Через три месяца Борис пропал: не звонил, не приезжал. Больше я его не видела.

Анна пыталась узнать о нем через знакомых, звонила мужу домой. Но к телефону Борис не подходил: трубку брала то его мама, то еще какая-то женщина (видимо, Жанна).

Разыскать Бориса Анна решила недавно по двум причинам: во-первых, чтобы развестись, а во-вторых, чтобы попросить помощи — она тяжело болеет, а денег на врачей нет. Вот тогда знакомые и свели ее с московским юристом.

— Он обещал помочь, и я написала доверительную, — признается Анна. — А что там дальше происходило — не знаю. Неужели за моей спиной какие-то бумаги от меня писали?

Когда корреспондент «Комсомолки» показала Анне Ивановне копии подписанных ею документов в английский и московский суды — она была потрясена. В документах ведь значится, что только она как законная жена Бориса претендует на половину его имущества! Более того, в своих заявлениях Анна Божко «требует» установить, что Борис Агрест — отец ее дочери. А также требует привлечь незаконную жену Жанну Кремень к ответственности за угрозы в ее адрес.

— Это моя подпись, — признается Анна Ивановна, глядя на документы. — Но я не видела ни Бориса, ни его юриста. Подписала в надежде, что мне помогут с лечением. А что касается моей дочери, Борис не может быть ее отцом. Она родилась в 1982 году, а не в 1992, то есть задолго до моей встречи с Агрестом.

Кстати штампа о браке в украинском паспорте Анны нет. Он остался в советском документе. Свидетельство о браке, по словам Анны, забрал Борис, а копию она потеряла.

Корреспондента «КП» Анна Божко провожала в растерянности: то ли испугалась того, что рассказала, то ли постепенно понимала, что может теперь получить от миллионера не просто помощь на лечение, а реальные деньжищи…


В запутанной истории двух жен одного миллионера рано ставить точку. Нет, Валковская прокуратура ( Харьковская область) сочла запись о регистрации брака Бориса Агреста и Анны Божко липой — следствие установило, что люди, чьи подписи стоят на документе, его не подписывали, а сама запись сделана с помощью современных печатных технологий, которых в 1989 году еще не было. Не поверил в то, что Жанна Кремень «фальшивая» жена, и Верховный суд Англии. Теперь въезд для миллионера в Англию закрыт — его сразу арестуют за неуплату алиментов.

Но у Бориса Агреста есть и другой вариант — как гражданин Израиля он подал иск о расторжении брака и разделе имущества. И уже в этой стране Жанне Кремень придется доказывать право своих детей на имущество отца. В этой ситуации пенсионерка из Краснокутска Анна Божко может выбрать для себя роль в истории: подруги Жанны по несчастью — ведь их обеих бросил состоятельный негодяй — или бывшей шпалоукладчицы, которой «улыбнулась судьба» несколькими миллионами. Правда, к рассказам о тяжелой женской доле суды всех стран стараются относиться действительно беспристрастно.


Безусловно, в этой истории больше вопросов, чем ответов. Слишком фантастически выглядит треугольник: бывший директор группы «Наутилус Помпилиус», миллионер, мать его троих детей — и «тайная жена» из дальнего Краснокутска. Естественно, многие ответы знает сам Борис Агрест. В редакции есть его координаты, телефоны адвокатов, которые предоставила нам Жанна Кремень. Но дозвониться по ним нам не удалось. Не может сейчас дозвониться к нему и Жанна Кремень. […]

Маргарита Чимирис, Юлия Зинченко

"Комсомольская правда в Украине", 12.10.2010