Кипрские адвокаты продолжают поглощать "Росинку"
06.02.2020 12:30
Предприниматель Александр Захаров, владелец элитного поселка "Росинка", ставшего объектом нападок рейдеров, отметил, что "у дела "Росинки" колоссальный политический подтекст: то, что до сих пор
происходило на Кипре, — цветочки по сравнению с тем, что еще произойдет. С превращением острова в бесправную колонию Евросоюза киприотам ничего не мешает присвоить акции российских компаний, находящиеся в номинальном управлении. Все условия для этого уже созданы".
Александр Захаров объявил войну офшорам. Сражение продолжается, несмотря на то, что наши суды встали на сторону российских владельцев бизнеса. Воевать есть за что: цена вопроса $150 млн. Именно в такую сумму эксперты оценили МЖК "Росинка", международный поселок в ближнем Подмосковье.
— Александр, не секрет, что российские власти развернули широкую кампанию по борьбе с офшорами. В то же время элитный подмосковный поселок до сих пор атакуют рейдеры. Как получилось, что успешный бизнес оказался целью для рейдерской атаки номинальных директоров-киприотов?
— В первую очередь поселок "Росинка" — это лакомый кусок подмосковной недвижимости. Мой отец, Олег Александрович Захаров, еще в последние годы существования Советского Союза предложил идею поселка, в котором будут проживать иностранцы — приезжающие к нам дипломаты и руководители крупных международных компаний с семьями. В 1993 г. предприятие акционировалось. Примерно в это же время контрольный пакет общества перешел к нашей семье, и поселок в середине 1990-х стал семейной фирмой. Контрольным пакетом владели отец и два его сына: я и мой брат Владимир. К великому сожалению, наш отец скоропостижно скончался в 2006 г.
— Чем "Росинка" отличается от многочисленных коттеджных поселков, разбросанных по Подмосковью?
— "Росинка" продает не недвижимость, а некую атмосферу, спокойный и безопасный быт людей, здесь нет заборов, и крайне комфортно жить именно из-за сложившейся атмосферы. Это главное, из-за чего "Росинка" является основной российской компанией, предлагающей услуги загородного жилья иностранцам в аренду.
В настоящее время "Росинка" — это 200 квартир, сдающихся в аренду. Есть еще квартиры в частной собственности, когда-то они продавались, чтобы была возможность инвестировать в дальнейшее строительство. А 44 квартиры вообще принадлежат американскому государству. В начале 1990-х это была историческая сделка в области недвижимости, которую правительство США совершило на территории России впервые с 1917 г. Теперь здесь живут американские дипломаты.
— В связи с тем, что в последнее время вы живете в постоянном напряжении, вызванном рейдерской попыткой поглотить поселок, может ли это повлиять на условия жизни арендаторов?
— Если рейдеры добьются своего, то ничего хорошего не будет. Ведь они не возьмутся за обслуживание и развитие уникальной инфраструктуры. Их план заключается в том, чтобы поскорее продать не принадлежащий им бизнес. К нам с братом периодически приходят покупатели, которым рейдеры предложили купить "ситуацию". Первый "покупатель" прямо признался нам, что хотел бы относительно недорого приобрести имущественный комплекс "Росинки" путем "управляемого" банкротства, и предложил поделиться с рейдерами деньгами, которые он был готов нам заплатить. Доля рейдеров должна была по предложенному нам плану составить $30 млн. Мы решили, что в память об отце не имеем права согласиться с предложением, "от которого нельзя отказаться", и начали бороться.
— Скажите, вы знаете своего врага в лицо?
— В нашем случае главной движущей силой рейдерского захвата, по моему убеждению, стали кипрские номиналы. Эта история, по сути, уникальна, не так часто клиенты становятся жертвами собственных юристов.
— Но чтобы провернуть аферу такого масштаба, необходимо хорошо подготовиться. Неужели вы ни о чем не догадывались, когда сотрудничали с офшором?
— Здесь надо немного вернуться назад. И в 1990-е, и в ранние 2000-е все боялись рейдерства прежде всего со стороны госструктур и правоохранительных органов. По этой причине мы решили не афишировать себя в качестве собственников. Пакет акций из российских компаний был передан на Кипр. Тогда наши юристы из американской юридической фирмы наняли известную кипрскую фирму "Андреас Неоклеус энд Ко". Только теперь я понимаю, что репутация Неоклеусов строилась исключительно на деньгах.
Киприоты предложили нам создать так называемый частный траст, чтобы защититься от рейдеров. Внешне будет казаться, будто бизнес принадлежит иностранцам, а на деле контролироваться собственниками. Нам предложили зарегистрировать холдинговую компанию, которой владели бы либо мы сами, либо наши доверенные лица. Мы согласились, и 85-процентный пакет акций акционерного общества "Росинка" был передан кипрской фирме "Провиденция Холдинг Лимитед". она всегда контролировалась нами. Тогда для регистрации "Провиденции" и ее юридического обслуживания отец поручил нашим российским адвокатам заключить договор с кипрской юридической фирмой. Договор ежегодно перезаключался вплоть до нашего решения о его расторжении, принятого в августе 2011 г. В документе однозначно сказано, что кипрская юридическая фирма была обязана предоставить нам своих сотрудников в качестве номинальных директоров, обязанных выполнять все наши инструкции. Юристы, и в том числе их номинальные директора, по первому требованию клиента должны были безоговорочно уйти в отставку после уведомления в течение тридцати дней.
— То есть между вами сложились обычные отношения юриста и клиента, и вы оплачивали услуги номинальных директоров, правильно?
— Весь кипрский корпоративный бизнес сводится к предоставлению услуг прикрытия. Вряд ли кто-то из адекватных бизнесменов будет обращаться к киприотам за реальными юридическими услугами или передавать в доверительное управление реальный бизнес. Кипрские юристы всегда играли роль "ширмы" для настоящих владельцев, но при этом всегда давали гарантии того, что их клиенты, реальные владельцы, будут сами контролировать собственный бизнес. То же самое было и в нашем случае. Киприоты выставляли нашим российским адвокатам счета, и мы платили в среднем 1700 кипрских фунтов (потом евро) за одного номинального директора в год. Отец и мой брат встречались с партнерами кипрской фирмы всего один раз, в 2004 г. Встречались даже не с самим главой фирмы, а с его сыном. Тогда киприоты и не знали, что такое "Росинка".
— Тогда непонятно, что подтолкнуло ваших юристов к рейдерскому захвату?
— Мы с ними начали периодически общаться после смерти отца. Нам казалось, что это порядочные, опытные люди, а они старались такое впечатление всячески укрепить. После кризиса 2008 г. на два года практически остановились продажи квартир в поселке "Ангелово-Резиденц", второй очереди "Росинки". Киприоты предложили свои услуги по привлечению кредита от кипрских банков, обещали помочь с выходом на IPO. Мы пригласили их в состав совета директоров "Росинки". В 2011 г. Андреас Неоклеус приехал в Москву и впервые увидел поселок. Оценив стоимость нашего бизнеса, он пришел в крайнее возбуждение, начал сыпать идеями. Предлагал переоборудовать отцовский дом, сделав из него бутиковую гостиницу, хотел вложить $12 млн в строительство домов на территории дочернего поселка "Ангелово". Андреас представлял себя успешным девелопером, способным подсказать, как улучшить качество управления бизнесом и увеличить его стоимость. Он посоветовал создать управляющую компанию, формально не зависимую от "Росинки". Только теперь, с высоты этих лет, понятно, что у него зародился план заработать кучу денег, став нашим буквально незаменимым советником. Но тогда еще речь не шла о рейдерском захвате. Эта мысль возникла у него позже.
После того как была создана управляющая компания и заключен договор об управлении, Андреас Неоклеус и его сын и партнер Илиас вдруг заявили, что сами хотят управлять поселком, и запросили за свои услуги 20% от всего фонда заработной платы, что составляет около $1,5 млн. Они хотели еще получать 20% от ежегодно увеличивающейся стоимости акций "Росинки". Эта цифра гарантированно росла пропорционально погашению банковских кредитов. Таким образом, им надо было платить не меньше $3,5 млн ежегодно. Мы им отказали, чем вызвали их крайнее неудовольствие.
И Неоклеусы перешли, как я вижу, к радикальной стратегии. Где-то в мае 2011 г. они уже нашли "покупателя" и решили скооперироваться с бывшим чиновником ельцинской администрации и уже совместно атаковать поселок.
За те несколько месяцев, в которые они как члены совета директоров часто навещали "Росинку", киприоты установили контакт с несколькими ранее уволенными из компании менеджерами, а их российский партнер убедил живущую в Швейцарии вторую жену нашего отца, Елену Николаевну, принять участие в их проекте.
Рейдерам была нужна не она сама, а наша сводная сестра Анастасия: ей по наследству досталось 0,3% акций ЗАО "МЖК "Росинка". Несмотря на то, что второй брак был заключен много позднее создания "Росинки" и отцу лично принадлежало только 3% акций, мы с братом решили после его смерти сделать Настю таким же, как и мы, бенефициарным владельцем бизнеса. К сожалению, с ее матерью нам не удалось договориться: она требовала оформить акции на себя и так и не согласилась отказаться от этих претензий. Поскольку того, что оставил своей вдове отец, хватало на безбедную швейцарскую жизнь, мы решили материально поддерживать сестру, а после ее совершеннолетия уладить вопрос с долей в бизнесе уже без участия ее амбициозной матери.
Получив доверенности от Елены Николаевны, рейдеры начали забрасывать наших банкиров письмами с угрозой оспаривания сделок "Росинки", инициировали судебные процессы, цепляясь к любым ставшим им известными корпоративным решениям.
Стержнем их плана, как мы поняли, стала попытка навязать нам кабальный кредит. Неоклеусы решили назначить своего директора, который подписал бы от имени "Росинки" кабальный договор в одном из российских банков, чтобы выкупить право требования у Райффайзенбанка (последний предоставил "Росинке" хорошие кредитные условия). По их замыслу, компания должна была, заложив большую часть своего имущества, вернуть $21 млн уже через год. При выручке от аренды в среднем около $25 млн погасить такую сумму просто невозможно. И это означало прямой путь к банкротству.
— Что вы тогда предприняли?
— В августе 2011 г. я поехал на Кипр и пошел на переговоры с кипрскими юристами, которых мы уже уведомили о расторжении договоров. Мы были готовы мирно расстаться с нашими бывшими юристами и заплатить по их последним счетам. Кроме того, я решил экстренно созвать совет директоров "Росинки", в котором Неоклеусы все еще числились, хотя письменно и обещали уйти в отставку. Однако в лимассольской резиденции Неоклеусов меня ждала настоящая засада. Сначала мне и приехавшим со мною английским адвокатам Андреас и один из его сыновей устроили показательную истерику. Они наперебой кричали, что против нас и наших юристов собраны сотни папок с компроматом, лежащих у них в подвале, выбегали из комнаты переговоров с криками, что идут в полицию. На выходе из офиса меня буквально атаковал вызванный Неоклеусами судебный пристав, пытавшийся засунуть мне в карман какие-то судебные повестки. К моему приезду наши бывшие юристы приготовили сюрприз, разыграв втайне от нас судебный процесс с участием Анастасии и ее матери и получив в качестве меры обеспечения приказ судьи о запрете передачи акций "Росинки" в нашу новую холдинговую компанию.
Вернувшись в Москву, я немедленно собрал совет директоров. Мы отстранили управляющую компанию и начали борьбу. Сегодня все собрания, организованные рейдерами, признаны российскими судами незаконными.
— Насколько опасны люди, покушающиеся на "Росинку", доведут ли они начатое дело до конца?
— Наш враг уверен, что сама по себе дурная слава — для него не проблема. Настоящая проблема — это провал рейдерского проекта, репутация рейдера-неудачника. Это означает конец его основного бизнеса, который, как мы догадываемся, приносит гораздо больший доход, чем юридические услуги.
По моему мнению, у дела "Росинки" есть колоссальный политический подтекст: то, что до сих пор происходило на Кипре, — цветочки. С приходом на остров Евросоюза и американцев кипрские сервисные фирмы, за двадцать лет накопившие огромный финансовый и лоббистский ресурс, могут попросту присвоить акции российских компаний, находящиеся в номинальном управлении. Все условия для этого уже созданы.
После недавней смены правительства на Кипре отношение к русским клиентам со стороны чиновников резко поменялось. Например, государственный регистратор компаний в ответ на простое письмо от местной юридической фирмы без решения суда меняет записи в реестре компаний, и неуполномоченные люди появляются в российском суде с сертификатами директоров твоего предприятия. Мы столкнулись с этим в марте 2013 г. и теперь судимся с кипрским государством.
— Есть ли у вас рецепты того, как выходить из подобных ситуаций?
— У нас и наших друзей и союзников хватит сил, чтобы добиться правосудия и справедливости. Мы наняли международную юридическую фирму и будем действовать в соответствии с судебной стратегией, которую она разработала. Мы добьемся в международных судах компенсации убытков, причиняемых нам и нашему бизнесу нашими бывшими кипрскими юристами. Наш отец одобрил бы все, что мы делаем. Он всегда учил нас давать сдачи негодяям.
Я убежден, что существует проблема национального масштаба: российский бизнес "болен" Кипром, и лечением должно заняться государство. Мы уже несколько месяцев сотрудничаем с юристами и законодателями, чтобы добиться изменений в российском праве, которые помогут бенефициарным собственникам российских компаний эффективнее противостоять мошенникам-номиналам в наших судах. Судьи должны быть прямо обязаны законом принимать во внимание не просто формальные признаки того, кто является директором иностранной компании, но и то, какие у него есть обязательства перед российскими владельцами бизнеса.
"Росинка" — это не просто частная история семьи, попавшей в сложное положение. Это пример того, в каком опасном положении находится весь отечественный бизнес, доверившийся офшорам.
Василий Львов
Александр Захаров объявил войну офшорам. Сражение продолжается, несмотря на то, что наши суды встали на сторону российских владельцев бизнеса. Воевать есть за что: цена вопроса $150 млн. Именно в такую сумму эксперты оценили МЖК "Росинка", международный поселок в ближнем Подмосковье.
— Александр, не секрет, что российские власти развернули широкую кампанию по борьбе с офшорами. В то же время элитный подмосковный поселок до сих пор атакуют рейдеры. Как получилось, что успешный бизнес оказался целью для рейдерской атаки номинальных директоров-киприотов?
— В первую очередь поселок "Росинка" — это лакомый кусок подмосковной недвижимости. Мой отец, Олег Александрович Захаров, еще в последние годы существования Советского Союза предложил идею поселка, в котором будут проживать иностранцы — приезжающие к нам дипломаты и руководители крупных международных компаний с семьями. В 1993 г. предприятие акционировалось. Примерно в это же время контрольный пакет общества перешел к нашей семье, и поселок в середине 1990-х стал семейной фирмой. Контрольным пакетом владели отец и два его сына: я и мой брат Владимир. К великому сожалению, наш отец скоропостижно скончался в 2006 г.
— Чем "Росинка" отличается от многочисленных коттеджных поселков, разбросанных по Подмосковью?
— "Росинка" продает не недвижимость, а некую атмосферу, спокойный и безопасный быт людей, здесь нет заборов, и крайне комфортно жить именно из-за сложившейся атмосферы. Это главное, из-за чего "Росинка" является основной российской компанией, предлагающей услуги загородного жилья иностранцам в аренду.
В настоящее время "Росинка" — это 200 квартир, сдающихся в аренду. Есть еще квартиры в частной собственности, когда-то они продавались, чтобы была возможность инвестировать в дальнейшее строительство. А 44 квартиры вообще принадлежат американскому государству. В начале 1990-х это была историческая сделка в области недвижимости, которую правительство США совершило на территории России впервые с 1917 г. Теперь здесь живут американские дипломаты.
— В связи с тем, что в последнее время вы живете в постоянном напряжении, вызванном рейдерской попыткой поглотить поселок, может ли это повлиять на условия жизни арендаторов?
— Если рейдеры добьются своего, то ничего хорошего не будет. Ведь они не возьмутся за обслуживание и развитие уникальной инфраструктуры. Их план заключается в том, чтобы поскорее продать не принадлежащий им бизнес. К нам с братом периодически приходят покупатели, которым рейдеры предложили купить "ситуацию". Первый "покупатель" прямо признался нам, что хотел бы относительно недорого приобрести имущественный комплекс "Росинки" путем "управляемого" банкротства, и предложил поделиться с рейдерами деньгами, которые он был готов нам заплатить. Доля рейдеров должна была по предложенному нам плану составить $30 млн. Мы решили, что в память об отце не имеем права согласиться с предложением, "от которого нельзя отказаться", и начали бороться.
— Скажите, вы знаете своего врага в лицо?
— В нашем случае главной движущей силой рейдерского захвата, по моему убеждению, стали кипрские номиналы. Эта история, по сути, уникальна, не так часто клиенты становятся жертвами собственных юристов.
— Но чтобы провернуть аферу такого масштаба, необходимо хорошо подготовиться. Неужели вы ни о чем не догадывались, когда сотрудничали с офшором?
— Здесь надо немного вернуться назад. И в 1990-е, и в ранние 2000-е все боялись рейдерства прежде всего со стороны госструктур и правоохранительных органов. По этой причине мы решили не афишировать себя в качестве собственников. Пакет акций из российских компаний был передан на Кипр. Тогда наши юристы из американской юридической фирмы наняли известную кипрскую фирму "Андреас Неоклеус энд Ко". Только теперь я понимаю, что репутация Неоклеусов строилась исключительно на деньгах.
Киприоты предложили нам создать так называемый частный траст, чтобы защититься от рейдеров. Внешне будет казаться, будто бизнес принадлежит иностранцам, а на деле контролироваться собственниками. Нам предложили зарегистрировать холдинговую компанию, которой владели бы либо мы сами, либо наши доверенные лица. Мы согласились, и 85-процентный пакет акций акционерного общества "Росинка" был передан кипрской фирме "Провиденция Холдинг Лимитед". она всегда контролировалась нами. Тогда для регистрации "Провиденции" и ее юридического обслуживания отец поручил нашим российским адвокатам заключить договор с кипрской юридической фирмой. Договор ежегодно перезаключался вплоть до нашего решения о его расторжении, принятого в августе 2011 г. В документе однозначно сказано, что кипрская юридическая фирма была обязана предоставить нам своих сотрудников в качестве номинальных директоров, обязанных выполнять все наши инструкции. Юристы, и в том числе их номинальные директора, по первому требованию клиента должны были безоговорочно уйти в отставку после уведомления в течение тридцати дней.
— То есть между вами сложились обычные отношения юриста и клиента, и вы оплачивали услуги номинальных директоров, правильно?
— Весь кипрский корпоративный бизнес сводится к предоставлению услуг прикрытия. Вряд ли кто-то из адекватных бизнесменов будет обращаться к киприотам за реальными юридическими услугами или передавать в доверительное управление реальный бизнес. Кипрские юристы всегда играли роль "ширмы" для настоящих владельцев, но при этом всегда давали гарантии того, что их клиенты, реальные владельцы, будут сами контролировать собственный бизнес. То же самое было и в нашем случае. Киприоты выставляли нашим российским адвокатам счета, и мы платили в среднем 1700 кипрских фунтов (потом евро) за одного номинального директора в год. Отец и мой брат встречались с партнерами кипрской фирмы всего один раз, в 2004 г. Встречались даже не с самим главой фирмы, а с его сыном. Тогда киприоты и не знали, что такое "Росинка".
— Тогда непонятно, что подтолкнуло ваших юристов к рейдерскому захвату?
— Мы с ними начали периодически общаться после смерти отца. Нам казалось, что это порядочные, опытные люди, а они старались такое впечатление всячески укрепить. После кризиса 2008 г. на два года практически остановились продажи квартир в поселке "Ангелово-Резиденц", второй очереди "Росинки". Киприоты предложили свои услуги по привлечению кредита от кипрских банков, обещали помочь с выходом на IPO. Мы пригласили их в состав совета директоров "Росинки". В 2011 г. Андреас Неоклеус приехал в Москву и впервые увидел поселок. Оценив стоимость нашего бизнеса, он пришел в крайнее возбуждение, начал сыпать идеями. Предлагал переоборудовать отцовский дом, сделав из него бутиковую гостиницу, хотел вложить $12 млн в строительство домов на территории дочернего поселка "Ангелово". Андреас представлял себя успешным девелопером, способным подсказать, как улучшить качество управления бизнесом и увеличить его стоимость. Он посоветовал создать управляющую компанию, формально не зависимую от "Росинки". Только теперь, с высоты этих лет, понятно, что у него зародился план заработать кучу денег, став нашим буквально незаменимым советником. Но тогда еще речь не шла о рейдерском захвате. Эта мысль возникла у него позже.
После того как была создана управляющая компания и заключен договор об управлении, Андреас Неоклеус и его сын и партнер Илиас вдруг заявили, что сами хотят управлять поселком, и запросили за свои услуги 20% от всего фонда заработной платы, что составляет около $1,5 млн. Они хотели еще получать 20% от ежегодно увеличивающейся стоимости акций "Росинки". Эта цифра гарантированно росла пропорционально погашению банковских кредитов. Таким образом, им надо было платить не меньше $3,5 млн ежегодно. Мы им отказали, чем вызвали их крайнее неудовольствие.
И Неоклеусы перешли, как я вижу, к радикальной стратегии. Где-то в мае 2011 г. они уже нашли "покупателя" и решили скооперироваться с бывшим чиновником ельцинской администрации и уже совместно атаковать поселок.
За те несколько месяцев, в которые они как члены совета директоров часто навещали "Росинку", киприоты установили контакт с несколькими ранее уволенными из компании менеджерами, а их российский партнер убедил живущую в Швейцарии вторую жену нашего отца, Елену Николаевну, принять участие в их проекте.
Рейдерам была нужна не она сама, а наша сводная сестра Анастасия: ей по наследству досталось 0,3% акций ЗАО "МЖК "Росинка". Несмотря на то, что второй брак был заключен много позднее создания "Росинки" и отцу лично принадлежало только 3% акций, мы с братом решили после его смерти сделать Настю таким же, как и мы, бенефициарным владельцем бизнеса. К сожалению, с ее матерью нам не удалось договориться: она требовала оформить акции на себя и так и не согласилась отказаться от этих претензий. Поскольку того, что оставил своей вдове отец, хватало на безбедную швейцарскую жизнь, мы решили материально поддерживать сестру, а после ее совершеннолетия уладить вопрос с долей в бизнесе уже без участия ее амбициозной матери.
Получив доверенности от Елены Николаевны, рейдеры начали забрасывать наших банкиров письмами с угрозой оспаривания сделок "Росинки", инициировали судебные процессы, цепляясь к любым ставшим им известными корпоративным решениям.
Стержнем их плана, как мы поняли, стала попытка навязать нам кабальный кредит. Неоклеусы решили назначить своего директора, который подписал бы от имени "Росинки" кабальный договор в одном из российских банков, чтобы выкупить право требования у Райффайзенбанка (последний предоставил "Росинке" хорошие кредитные условия). По их замыслу, компания должна была, заложив большую часть своего имущества, вернуть $21 млн уже через год. При выручке от аренды в среднем около $25 млн погасить такую сумму просто невозможно. И это означало прямой путь к банкротству.
— Что вы тогда предприняли?
— В августе 2011 г. я поехал на Кипр и пошел на переговоры с кипрскими юристами, которых мы уже уведомили о расторжении договоров. Мы были готовы мирно расстаться с нашими бывшими юристами и заплатить по их последним счетам. Кроме того, я решил экстренно созвать совет директоров "Росинки", в котором Неоклеусы все еще числились, хотя письменно и обещали уйти в отставку. Однако в лимассольской резиденции Неоклеусов меня ждала настоящая засада. Сначала мне и приехавшим со мною английским адвокатам Андреас и один из его сыновей устроили показательную истерику. Они наперебой кричали, что против нас и наших юристов собраны сотни папок с компроматом, лежащих у них в подвале, выбегали из комнаты переговоров с криками, что идут в полицию. На выходе из офиса меня буквально атаковал вызванный Неоклеусами судебный пристав, пытавшийся засунуть мне в карман какие-то судебные повестки. К моему приезду наши бывшие юристы приготовили сюрприз, разыграв втайне от нас судебный процесс с участием Анастасии и ее матери и получив в качестве меры обеспечения приказ судьи о запрете передачи акций "Росинки" в нашу новую холдинговую компанию.
Вернувшись в Москву, я немедленно собрал совет директоров. Мы отстранили управляющую компанию и начали борьбу. Сегодня все собрания, организованные рейдерами, признаны российскими судами незаконными.
— Насколько опасны люди, покушающиеся на "Росинку", доведут ли они начатое дело до конца?
— Наш враг уверен, что сама по себе дурная слава — для него не проблема. Настоящая проблема — это провал рейдерского проекта, репутация рейдера-неудачника. Это означает конец его основного бизнеса, который, как мы догадываемся, приносит гораздо больший доход, чем юридические услуги.
По моему мнению, у дела "Росинки" есть колоссальный политический подтекст: то, что до сих пор происходило на Кипре, — цветочки. С приходом на остров Евросоюза и американцев кипрские сервисные фирмы, за двадцать лет накопившие огромный финансовый и лоббистский ресурс, могут попросту присвоить акции российских компаний, находящиеся в номинальном управлении. Все условия для этого уже созданы.
После недавней смены правительства на Кипре отношение к русским клиентам со стороны чиновников резко поменялось. Например, государственный регистратор компаний в ответ на простое письмо от местной юридической фирмы без решения суда меняет записи в реестре компаний, и неуполномоченные люди появляются в российском суде с сертификатами директоров твоего предприятия. Мы столкнулись с этим в марте 2013 г. и теперь судимся с кипрским государством.
— Есть ли у вас рецепты того, как выходить из подобных ситуаций?
— У нас и наших друзей и союзников хватит сил, чтобы добиться правосудия и справедливости. Мы наняли международную юридическую фирму и будем действовать в соответствии с судебной стратегией, которую она разработала. Мы добьемся в международных судах компенсации убытков, причиняемых нам и нашему бизнесу нашими бывшими кипрскими юристами. Наш отец одобрил бы все, что мы делаем. Он всегда учил нас давать сдачи негодяям.
Я убежден, что существует проблема национального масштаба: российский бизнес "болен" Кипром, и лечением должно заняться государство. Мы уже несколько месяцев сотрудничаем с юристами и законодателями, чтобы добиться изменений в российском праве, которые помогут бенефициарным собственникам российских компаний эффективнее противостоять мошенникам-номиналам в наших судах. Судьи должны быть прямо обязаны законом принимать во внимание не просто формальные признаки того, кто является директором иностранной компании, но и то, какие у него есть обязательства перед российскими владельцами бизнеса.
"Росинка" — это не просто частная история семьи, попавшей в сложное положение. Это пример того, в каком опасном положении находится весь отечественный бизнес, доверившийся офшорам.
Василий Львов
