Андрей Костин помог проходимцу Андрею Шмакову и его жене депутату Кире Лукьяновой отмыть миллиард долларов

Создается впечатление, что если бы не неосторожные слова главы «Справедливой России» в отношении единороссов, то теневая деятельность группы «Гленик», связанной с депутатом от СР Кирой Лукьяновой, никогда бы не заинтересовала правоохранительные органы. Впрочем, арестованный муж справоросски, выводивший деньги из России под видом операций с ценными бумагами, именно так и уверяет, стараясь не афишировать свое мутное прошлое, связанное с кидками и финансовыми пирамидами. Интересно, что к замешанному в аферах «Гленика» экс-главе Центробанка Геращенко ни у кого нет претензий. Принято считать, что его охмурил охранник. Так же ни при чем оказался банк ВТБ, через который и шел увод денег из страны.

По данным "Ведомостей", утром 20 августа 2013 г. в офисах нескольких российских банков и брокеров появились оперативники МВД. Следственные действия шли по уголовному делу о незаконной банковской деятельности (ст. 172 УК РФ): в июле МВД сообщило, что раскрыло схему по уводу в тень 36 млрд руб. — через обналичивание в России и безналичное перечисление из России. Схему, как считает следствие, организовал Сергей Магин, в ней участвовали несколько банков и более 100 российских и зарубежных фирм.

Но при чем тут брокеры? Оказывается, один из наиболее популярных способов вывести капитал из России — именно через куплю-продажу ценных бумаг. Как это делается, видно на примере инвестиционно-финансовой группы «Гленик-М», гендиректор и совладелец которой Андрей Шмаков месяц назад был приговорен к 2,5 года заключения. Как ни странно, за неуплату налогов.

«Гленик-М» в презентации для клиентов прямо писала, что оказывает услуги по перечислению денег за рубеж. Но известность ей принесло не это — «Гленик-М» прославилась своим невиданным уставным капиталом. Владельцы «Гленик-М» купили векселя и облигации и внесли их в уставный капитал компании. Векселя были оценены независимым оценщиком ООО «Юстон» в 55 млрд руб., а облигации — в 80 млрд руб. В результате уставный капитал вырос до 150 млрд руб. и «Гленик-М» обогнала «Газпром» с его жалкими 100 млрд руб. (об этом с удивлением написали газеты).

Позже следствие пришло к выводу, что увеличение уставного капитала «Гленик-М» было исключительно бумажным: векселя и облигации выпускали родственные компании, оценка была поддельной, уставный капитал надувался исключительно для создания схемы по выводу денег за рубеж и т. д.

Полученные от владельцев ценные бумаги «Гленик-М» продала своим техническим компаниям: векселя — четырем российским, облигации — Denatock Finance (Британские Виргинские острова). Схема была готова к работе.



Клиент, которому требовалась услуга, мог завести деньги в «Гленик-М» двумя способами — либо просто перечислить по договору доверительного управления брокерскому дому «Гленик-М», либо приобрести векселя у российской технической компании. В обоих случаях дальше деньги шли на счет ИФГ «Гленик-М», а оттуда — на счет люксембургской Glenic SA (оба рублевые, оба в ВТБ). Обоснование — на покупку ценных бумаг за рубежом.

Дальше Glenic покупала для клиента ценные бумаги — те самые облигации у Denatock. Но деньги при этом шли не Denatock, а прямо клиенту, его иностранной компании. Потому что Denatock заранее заключала с этой компанией договор о покупке у нее векселей и просила Glenic перечислить валюту в их оплату. На этом этапе деньги конвертировались и уходили со счета Glenic в ВТБ на счет компании-клиента в зарубежном банке.

Потом векселя — и те, с которых начиналась схема, и те, на которых она заканчивалась, — уже были не нужны, по крайней мере к погашению они не предъявлялись, знает федеральный чиновник. Возможно, стороны ими обменивались, предполагает он.

По его словам, услугами «Гленик-М» пользовался «широкий круг лиц», не заинтересованных в декларировании доходов. Другой чиновник, знакомый с деятельностью «Гленик-М», слышал, что среди клиентов были, например, оптовые продавцы фруктов.

Схема работала быстро: от появления средств на счете компаний «Гленика» в России до их зачисления на счет клиента за рубежом проходило 40-45 часов. Все бумаги оформлялись заранее; ключевое соглашение между «Гленик-М» и Glenic SA предусматривало, что деньги могут перечисляться за границу «нерегулярными платежами в течение 1-2 лет».

«Гленик-М» в презентации объясняла преимущества схемы: при переводе денег за границу для покупки ценных бумаг или патентных прав (была и такая возможность) не надо платить налоги, а также нет никаких требований по резервированию средств до исполнения контракта. «Гленик-М» работала с 2005 г., и у налоговиков вопросов долгое время не возникало. Не было их и у аудитора, ООО «Финэкспертиза», работавшего с отчетностью «Гленик-М» в 2008 г.

Наличие хорошо составленных контрактов защищало участников схемы от претензий расчетного банка, которому нужно доказать, что перевод обоснован. Конечно, рано или поздно у банка могут возникнуть подозрения, но в таком случае он может только проверить по документам, предоставил ли контрагент клиенту оплаченные товары или услуги, на этом его функции заканчиваются, объясняет президент Клуба банковских бухгалтеров Кирилл Парфенов.

Операции «Гленик-М» все же «вызвали вопросы» и ВТБ принял «предусмотренные законодательством меры», рассказал «Ведомостям» представитель банка. Правда, какие меры, он не сказал. В 2008 г., судя по балансам компании, деятельность «Гленик-М» достигла невиданного размаха: через ее счета тогда прошло более 147 млрд руб. — в разы больше, чем за предыдущие три года работы. Но до того как деятельностью компании Шмакова в явном виде заинтересовалась ФСБ, прошло еще больше года.

«Мы совершенно спокойно работали <...> сдавали отчетность, все у нас было нормально. Вдруг ни с того ни с сего приезжают 98 человек в четырех автобусах ФСБ и закрывают весь холдинг», — описывал Шмаков в интервью lifenews.ru события, происходившие 10 марта 2010 г. в офисе компании на Зоологической улице.

Представители следствия объясняли интерес ФСБ подозрениями в том, что «Гленик-М» выводит деньги за рубеж — в частности, более 10 млрд руб., перечисленные ей в 2006-2007 гг. фирмами «Орион» и «Юниор». Соответствующее уголовное дело о незаконном предпринимательстве по ст. 171 УК управление ФСБ по Москве и Московской области возбудило 9 марта, накануне обысков в «Гленике» (позже оно было передано в Следственный комитет России, рассказал «Ведомостям» представитель ФСБ).

Одиннадцатого марта Федеральная служба по финансовым рынкам (ФСФР) остановила операции брокерского дома «Гленик».

В офисе «Гленик-М» оперативники столичного управления ФСБ работали два дня. И в одной из комнат обнаружили, как следует из материалов следствия, склад учредительных документов и печатей российских и зарубежных фирм, в том числе «Ориона» и «Юниора», структур, выпускавших векселя и облигации, внесенные в уставный капитал «Гленик-М», а также оценщика «Юстон».

Когда начались обыски, сотрудники компании хотели выбросить печати, но не успели, рассказывали они позже следствию. А по показаниям начальника службы безопасности «Гленика» Сергея Уткина, назвавшего себя также личным охранником Шмакова, «был заведен порядок, согласно которому все печати сторонних организаций <...> находились в подсобном помещении, снабженном дверью с домофоном, монитор которого был у него в кабинете».

Руководителями фирм-однодневок назначали людей из числа сотрудников «Гленика», они выполняли эти функции за отдельное вознаграждение. Их выбирал Шмаков, а помогала ему финансовый директор компании Ирина Сидорова — позже об этом она сама рассказала суду. Обслуживанием иностранных компаний, долговые бумаги которых вносились в уставный капитал «Гленик-М», занимался начальник внешнеэкономического отдела компании Юрий Техников. Он говорил суду, что Шмаков его попросил поучаствовать в схеме: «формально, по документам» купить долговые бумаги иностранных компаний и внести их в уставный капитал «Гленик-М». Техников согласился, «поскольку боялся потерять работу».
«Гленик» и политический креатив

У основных владельцев группы «Гленик» — Шмакова и его жены, Киры Лукьяновой, бывшей в 2010 г. депутатом Госдумы от «Справедливой России», — была другая версия о причинах их неприятностей. Лукьянова тогда связывала проблемы компании с нападками властей на партию «Справедливая Россия», в которой она состояла.

Сопоставление дат, кстати, работает на эту версию. Первого февраля 2010 г. на «Первом канале» в программе «Познер» председатель «Справедливой России» и спикер Совета Федерации Сергей Миронов сделал ряд смелых заявлений, самым неожиданным из которых было такое: «Говорить о том, что мы, и лично я, во всем поддерживаем Владимира Путина, — это уже устаревшая информация. Между прочим, в немалой степени у нас возникают противоречия в связи с тем, что Владимир Владимирович Путин возглавил оппозиционную для нас и неприемлемую по идеологии с каким-то сомнительным консерватизмом партию «Единая Россия». Не прошло и полутора месяцев, как «деньгами партии» заинтересовались компетентные органы (а на то, чтобы убрать Миронова с поста спикера, ушло больше года).

Шмаков и Лукьянова пострадали ни за что, соглашается депутат Госдумы Илья Пономарев, который с ними дружит. Но у Пономарева другая версия: «Шмаков — финансист очень креативный. У него была бизнес-технология по изменению котировок паев ПИФов и их динамической оценке в течение дня, которая позволила бы оживить торговлю паями ПИФов. И Андрей взахлеб об этом всем рассказывал. Это очень интересная технология с точки зрения брокерского бизнеса, я верю, что она могла выстрелить», — вспоминает депутат. Именно под эту технологию и выпускались векселя и облигации; эти бумаги вносились в уставный капитал «Гленик-М», потому что Шмаков хотел в дальнейшем провести IPO «Гленик-М», уверяет Пономарев, ведь бизнес-технологию «Гленика» нужно было раскручивать и продвигать.

По его мнению, именно IPO сгубило бизнес Шмакова — Лукьяновой. «Гленик-М» «просто убили», потому что ФСФРиспугалась размещения компании, стоимость которой не обеспечена реальными активами: «Представьте себе: у вас возникает компания, качество активов которой абсолютно непонятно. И она должна торговаться на уровне голубой фишки. Это большая проблема для устойчивости фондового рынка. Но законных оснований остановить эмиссию у ФСФР не было».

Связаться с Владимиром Миловидовым, руководившим тогда ФСФР, не удалось, но на момент событий он объяснял «Ведомостям», что «Гленик-М» заключала подозрительные сделки, подпадающие под закон о противодействии легализации доходов, и не сдавала в ФСФР положенную отчетность.
До 2010 г. вывод денег за рубеж квалифицировали по ст. 171 УК — предпринимательская деятельность с нарушениями правил регистрации или лицензирования или без лицензии, а также представление госорганам документов, содержащих заведомо ложные сведения. Но буквально через месяц после того, как ФСБ возбудила дело по этой статье против «Гленик-М», к ней появились поправки. Нарушение лицензионных требований перестало считаться уголовным преступлением, объясняет Виктория Бурковская, руководитель уголовно-правовой практики адвокатского бюро «Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры».

Тогда за «Гленик-М» взялись налоговики. В июне 2010 г. ИФНС № 3 провела в офисе компании проверку и по ее итогам предъявила претензии по налогу на прибыль на 43,2 млрд руб., включая пени. Откуда взялась эта сумма? Так как было доказано, что владельцы компании предоставили фальшивый отчет о стоимости векселей и облигаций, внесенных в уставный капитал, и что сами они не заплатили за эти бумаги, компания не имела права относить эту сумму на расходы; а доход от продажи этих бумаг она получила, рассуждали налоговики.

«Налоговая применила свою обычную тактику: показанные компанией доходы мы признаем, а вот в расходы не верим», — объясняет партнер «ФБК право» Александр Ермоленко. Согласно сложившейся практике доказывать обоснованность расходов должен налогоплательщик.

Адвокат Шмакова в суде пытался доказать, что цена бумаг, внесенных в уставный капитал компании, была правильной, заявляя, что патент «Гленик-М», под который выпускались векселя и облигации, стоил более $5 млрд, а оплачиваться они должны были с отсрочкой. Но суд решил, что эта информация не имеет отношения к обязанности «Гленик-М» своевременно платить налоги.

«Гленик-М» не удалось оспорить налоговые претензии в арбитражных судах, заплатить недоимку она не смогла и в январе 2012 г. по иску той же ИФНС № 3 была признана банкротом. В ходе конкурсного производства налоговая заявила дополнительное требование о включении еще примерно 4 млрд руб. налоговой недоимки в реестр.

Таким образом, общая сумма претензий к «Гленик-М» составила 47,9 млрд руб., рассказала «Ведомостям» адвокат адвокатского бюро «Прайм эдвайс. Санкт-Петербург» Екатерина Михальская, действующая в интересах арбитражного управляющего «Гленик-М». Но расплачиваться с государством должнику нечем: по ее словам, у «Гленика» нет никаких активов, кроме двух патентов на изобретения в области медицины и финансов, но их стоимость «стремится к нулю». Государство, заключает Михальская, может обратить взыскание лишь примерно на 100 млн руб., которые арестовали на счете одной из дочерних компаний «Гленик-М».

Второго августа 2011 г. Следственный комитет возбудил в отношении неустановленных руководителей «Гленик-М» уголовное дело по ст. 199 УК — уклонение от уплаты налогов. 23 марта 2012 г. Шмаков был привлечен по этому делу в качестве обвиняемого. 26 июля 2013 г. Пресненский суд Москвы признал Шмакова виновным и назначил наказание — 2,5 года колонии общего режима.

Шмаков, как следует из приговора, свой вины не признал. Он сравнивал свое дело с первым делом ЮКОСа и пытался убедить суд, что долговые бумаги иностранных компаний выпускались под патенты, на внедрении которых можно было «много заработать». Лукьянова, которая прошла по делу свидетелем, также говорила на суде, что фирма работала абсолютно законно и платила все налоги. Лукьянова отказалась отвечать на вопросы о сути претензий ФСБ, налоговой и о документах, обнаруженных, по утверждению следствия, в офисе на Зоологической.

Вывод денег через ценные бумаги в офшорные юрисдикции использовали многие, но до «Гленик-М» громких дел не было, говорит Ермоленко. С этой точки зрения действительно есть сходство с первым делом ЮКОСа: до определенных пор пользоваться схемой, применяемой ответчиком, считалось на рынке в порядке вещей, но после судебного решения стало понятно, что от нее надо отказаться.

Правда, последние открытия, сделанные МВД в деле Магина о 36 млрд, заставляют усомниться в том, что от нее кто-то отказался.

Андрей Шмаков и его жена Кира Лукьянова с начала 1990-х пытались заработать то на компьютерах, то на патентах, то на алмазах.

В 1996 г. через статью в журнале «СПРОС» («Советы потребителям. Рейтинги. Обзоры. Ситуации») сотрудники следственного отдела 2-го РУВД Центрального административного округа Москвы обратились к пострадавшим вкладчикам концерна «Бинитек» с необычной просьбой — добиться в суде ареста принадлежащего «Бинитеку» топаза. Полудрагоценный камень, который «по своим характеристикам является коллекционным, а может быть, и музейным экспонатом», милиционеры обнаружили в ходе расследования уголовного дела, возбужденного в отношении руководства «Бинитека», как тогда писал журнал «Экономика и жизнь», «по многочисленным фактам мошенничества». Минерал изъяли и отправили на хранение в Мосстройэкономбанк. Но уголовное дело разваливалось, и следователи опасались, что если суд не арестует камень по просьбам потерпевших, то после прекращения следствия его вернут владельцам и он исчезнет.

Президентом концерна «Бинитек» был выпускник факультета технической физики МИФИ Андрей Шмаков. Он создал Международную биржу наукоемких и информационных технологий — «Бинитек» в 1992 г. и объявил, что с ее помощью намерен «приостановить отток российских мозгов на Запад». Предполагалось, что клиентами биржи станут изобретатели, которые начнут продавать зарубежным покупателям за валюту свои разработки, прошедшие экспертизу и сертификацию при участии американской фирмы Wistex Imports.

На первые торги, намеченные на 1 февраля 1992 г., выставлялись «ноу-хау производства изделий из композиционных материалов, литиевые элементы питания со сроком непрерывной работы до одного года, компактные электростанции на основе авиационных двигателей мощностью от 1 до 60 МВт», а также «стимулятор роста волос и нейтрализатор вредных воздействий — дурного глаза, вампиризма, выполненный в виде заколки для волос, кулона или браслета». О результатах торгов не сообщалось.

Спустя два года «Бинитек» представил новый проект — «алмазный вексель». Деньги, полученные от продажи векселей, Шмаков обещал направить на разработку алмазных месторождений в Сьерра-Леоне и Венесуэле. Шмаков уверял, что соглашения об этом уже подписаны с зарубежными добывающими компаниями. Буклеты «Бинитека» обещали потенциальным инвесторам доходность от 200 до 2000% в зависимости от срока обращения, а также информировали, что у концерна есть собственные средства для начала разработки месторождений, а уставный капитал концерна, который «финансирует конверсионные программы, вкладывает деньги в производство оборудования для нефтедобывающей и нефтеперерабатывающей промышленности», составляет 50 млрд руб.

В октябре 1994 г., когда «Бинитек» остановил погашение своих векселей, а потом и вовсе прекратил деятельность, выяснилось, что компании нечем расплатиться с кредиторами. Уголовное дело в отношении Шмакова по жалобам вкладчиков возбуждалось дважды: сначала 2-м РУВД ЦАО Москвы, обнаружившим редкий топаз, а потом 4-м РУВД ЦАО. Шмаков даже какое-то время находился в розыске. Но доказать умысел с его стороны не удалось.

Сам Шмаков позже будет утверждать, что «Бинитек» расплатился бы с вкладчиками, так как владел драгоценными и полудрагоценными камнями, но этому «помешала налоговая» служба.

Кира Лукьянова — выпускница журфака МГУ, работала в газетах «Воздушный транспорт» и «Московский комсомолец». Со своим будущим мужем Шмаковым познакомилась, когда он торговал компьютерами — привела ему клиентов, рассказывала Лукьянова в одном из интервью.

В 1992 г. Шмаков создал концерн «Бинитек», и Лукьянова получила там должность вице-президента. В июне 1994 г., когда «Бинитек» уже вовсю принимал деньги вкладчиков, Шмаков и Лукьянова стали учредителями кипрской компании Ogata Property. По данным кипрского реестра, эта компания существует до сих пор, а Шмаков и Лукьянова по-прежнему ее владельцы. Кроме того, Ogata Property — совладелец компании Glenic SA, входившей в группу компаний «Гленик». Лукьянова работала в структурах «Гленика», а также возглавляла благотворительный фонд «Лучик надежды», зарегистрированный на той же Зоологической улице, что и офис группы «Гленик».

В 2007 г. Лукьянова стала депутатом Госдумы от партии «Справедливая Россия» и вошла в думский комитет по экономической политике. По данным сайта Госдумы, она участвовала в разработке нескольких законопроектов. Один из них — предоставление обществам с ограниченной ответственностью отсрочки по внесению изменений в уставные документы. В 2009 г. Лукьянова вместе с депутатом Ильей Пономаревым работала над проектом закона «О венчурной деятельности». Пономарев выступил свидетелем защиты на суде над Шмаковым и рассказал, что знает Шмакова уже 5-6 лет «не только как предпринимателя, но и как человека с большим сердцем».

В сентябре 2011 г. Лукьянова вышла из «Справедливой России» и перешла в «Правое дело», собираясь на очередные выборы в Госдуму. Но уже в октябре заявила журналистам, что в выборах участвовать не будет, поскольку уходит «в госструктуру на дипломатическую работу».

Такую сумму за 2006-2010 гг. провела в отчетности по строке «прочие расходы» «Гленик-М». Именно в этой строке скорее всего должны были отражаться средства клиентов, переправленные за рубеж, предполагает президент Клуба банковских бухгалтеров Кирилл Парфенов.

«Гленик» (Glenic — Global Energy Invest Companу) выглядела респектабельной международной финансовой группой. Она обгоняла «Газпром» по капитализации, а ее брокерский дом входил в десятку ведущих операторов. Совладелец и руководитель компании Андрей Шмаков не раскрывал происхождение ее капитала, объясняя, что кроме денег акционеров — его самого, жены (тогда депутата Госдумы), а также еще нескольких людей — «Гленик» управляет «средствами российских и зарубежных инвесторов».

В совет директоров головной компании «Гленик-М» входил экс-председатель ЦБ Виктор Геращенко. Он рассказывал изданию «Газета.ru», что в «Гленик» его привел заместитель Шмакова Сергей Бровкин: «Он раньше работал во Внешторгбанке, в валютном управлении, потом был помощником у Иванова, у председателя. Такой хороший парнишка. И он меня попросил: “Вот компания, нельзя ли вас попросить в наблюдательном совете… фамилию вашу поиметь?” Бровкина я сто лет знаю. И он никогда в неприличных организациях не участвовал». Никто из следователей к Геращенко не обращался: «Они понимали, что моя роль была чисто номинальная. Я ничего не знал».