Заначка Ходорковского под два миллиарда
06.02.2020 12:31
Отказ от любых своих претензий стал предпосылкой
освобождения
опального олигарха и пока что мы не видим никаких шагов с его стороны в плане возвращения собственного имущества. Но в то же время в западных странах сохраняются активы, к которым Ходорковский имеет непосредственное отношение, и которые не смогли отобрать российские власти. Сейчас этими активами распоряжаются его соратники, а их стоимость Forbes оценивает почти в $1,7 млрд. В первую очередь — это остатки Group Menatep. Переданные в управление Леониду Невзлину.
Десять лет назад основной владелец Group Menatep и нефтяной компании ЮКОС Михаил Ходорковский был богатейшим россиянином в глобальном рейтинге Forbes (16-е место, $15 млрд). Расцвет Group Menatep (теперь GML) по времени почти совпал с арестом Ходорковского и Платона Лебедева и началом разгрома ЮКОСа. В 2003 году Menatep оценивала свои активы более чем в $30 млрд, к той же отметке приближалась капитализация ЮКОСа, а все шестеро бенефициаров группы были участниками глобального списка Forbes.
У Ходорковского тогда были все шансы подняться еще выше в мировом списке миллиардеров. В 2003 году ЮКОС закрыл сделку по слиянию с «Сибнефтью», став самой дорогой российской компанией и четвертой в мире по добыче. Совладельцы «ЮкосСибнефти» готовились продать крупный пакет ее акций одному из иностранных нефтяных мейджоров (переговоры шли с Exxon и Chevron).
Что произошло дальше, хорошо известно. Государство предъявило компании Ходорковского и партнеров налоговые претензии почти на $30 млрд, Роман Абрамович в одностороннем порядке развернул сделку по объединению ЮКОСа с «Сибнефтью», а уже в 2004 году ушел с молотка крупнейший добывающий актив ЮКОСа «Юганскнефтегаз». Как и большинство других предприятий ЮКОСа, «Юганск» в ходе банкротства достался средней по размерам госкомпании «Роснефть», председателем совета директоров которой был назначен верный соратник Путина Игорь Сечин. Бывшие «дочки» банкрота стали для «Роснефти» трамплином наверх. В 2007 году на них приходилось более 70% ее добычи и переработки. После разгрома ЮКОСа «Роснефть» в одночасье превратилась в крупнейшую российскую нефтяную компанию.
В последний раз Ходорковский входил в список Forbes в 2005 году с состоянием $2,2 млрд (292-е место в глобальном рейтинге). В том же году он передал свои трасты с долями в GML своему партнеру Леониду Невзлину. Ходорковский полностью вышел из бизнеса, и «[нет] никакой доли или роли его в том, что сейчас происходит с бывшим ЮКОСом, — суды, продажа активов. Его роль — ноль», — заявил Невзлин в интервью израильскому телевизионному «9 каналу». По его версии, Ходорковский может распоряжаться лишь тем, что было у него до момента выхода из бизнеса.
Основной доход GML приносили дивиденды ЮКОСа. С 1999 по 2003 год нефтяная компания выплатила акционерам около $3,7 млрд. Если предположить, что GML целиком отдавала деньги своим бенефициарам, Ходорковский должен был получить около $2,3 млрд.
Невзлин через своего представителя передал Forbes, что сделка с Ходорковским была безденежной, никаких расчетов, равно как и договоренностей о том, что он должен вернуть партнеру доли в GML, нет. «Решения Ходорковского обычно всегда точны и окончательны. Когда он сказал, будучи в тюрьме, еще, по-моему, в 2004 или в начале 2005 года, о своем решении, и вышел полностью из бизнеса, он вышел», — заявил Невзлин «9 каналу». Forbes решил разобраться, что в таком случае Ходорковский «подарил» своим прежним соратникам.
За банкротство ЮКОСа отвечал назначенный в 2006 году с подачи «Роснефти» временный управляющий Эдуард Ребгун, владелец консалтинговой компании «Бизнес-Лоция». С учетом масштабов ЮКОСа операцию по банкротству компании он провел молниеносно: финансовый анализ занял четыре месяца, после чего Ребгун пришел к выводу, что восстановить платежеспособность ЮКОСа невозможно. План менеджеров компании по реструктуризации задолженности управляющий отверг. За время конкурсного производства он продал более 360 предприятий компании, удовлетворив требования кредиторов (главные — ФНС и «Роснефть») на 873 млрд рублей. Компании, аффилированные с GML, в реестр кредиторов не попали. В ноябре 2007 года ЮКОС (в инфографике «Наследство ЮКОСа» — Yukos Oil Company) был исключен из единого реестра юридических лиц.
Но одну задачу Ребгун решить не смог, как ни старался: продав российские предприятия ЮКОСа, он не сумел добраться до зарубежных активов банкрота, о размере которых ходили легенды. Тот же Ребгун в ходе процесса над Ходорковским и Лебедевым свидетельствовал, что на зарубежных счетах ЮКОСа осталось $9,6 млрд нераспределенной прибыли — как накопилась такая сумма, он не уточнял. Генпрокуратура России в 2004 году объявляла об аресте счетов бенефициаров ЮКОСа в Швейцарии на $5 млрд, но сами бенефициары, включая Ходорковского, эту информацию опровергали. По их данным, в Швейцарии были арестованы в основном активы траста Veteran Petroleum, главным из которых были 10% акций ЮКОСа (сам траст был создан для поддержки сотрудников нефтяной компании). Из всех компаний, связанных с ЮКОСом, суммы, сопоставимые с названной Ребгуном, встречаются только в отчете нидерландской Financial Performance Holdings. В 2005 году эта компания оценивала стоимость своих активов в $8,1 млрд. Большую часть этой суммы составляла задолженность ЮКОСа. В том же году два офшора ЮКОСа (Glendale и Yucos Capital S.a.r.l.) отчаянно сражались за то, чтобы прорваться в реестр кредиторов компании (их общие требования к ЮКОСу превышали $7,4 млрд), но российские суды быстро заблокировали их попытки. В итоге уже в 2006 году Financial Performance списала большую часть этой дебиторской задолженности в убыток.
Отчетность GML включает показатели только головной компании и не дает ответа на вопрос, были ли миллиарды в распоряжении ее дочерних структур. В последнем из опубликованных отчетов говорится, что на июнь 2002 года у GML было $235 млн денежных средств и их эквивалентов, еще в $247 млн оценивались инвестиции в зависимые общества. Обязательства группы в виде подлежащих к выплате дивидендов не превышали тогда $12 млн. Реестродержатель Гибралтара по запросу Forbes предоставил последний баланс GML за 2011 год. Размер денежных средств уменьшился до $6,5 млн, стоимость всех активов (в основном это оценка инвестиций) составляла на конец года $262 млн, что примерно соответствовало долгам группы перед учредителями ($245 млн).
Чтобы получить более полную картину, Forbes по открытым источникам — доступные отчеты компаний, судебные решения — попытался восстановить структуру нефтяных и прочих активов группы и выяснить, какими средствами эти компании распоряжаются теперь. Мы запросили отчеты фирм GML за разные годы у реестродержателей во всех юрисдикциях, которые предоставляют финансовую документацию (держатели реестров острова Мэн и Британских Виргинских островов, к примеру, такой возможности не дают). Оказалось, что многие из компаний, входивших в GML, уже ликвидированы. Основной функционал оставшихся заключается теперь в бесконечных судебных разбирательствах с «Роснефтью» и другими выгодоприобретателями банкротства ЮКОСа. Суды идут в России, Великобритании, Нидерландах, Франции, США, Сингапуре, на Британских Виргинских островах — осколки ЮКОСа пытаются достать своих обидчиков во всех возможных юрисдикциях.
А вот миллиардов на их счетах не обнаружилось. «Их там и быть не могло, — парирует бывший главный юрист ЮКОСа Дмитрий Гололобов. — Основные доходы GML складывались из дивидендов ЮКОСа, а эти платежи были прозрачны».
По расчетам Forbes, бывшим менеджерам ЮКОСа в итоге удалось спрятать от Ребгуна и продать активы GML примерно на $2,3 млрд. Еще около $500 млн структуры ЮКОСа отсудили у «Роснефти» как правопреемницы по долгам бывших предприятий банкрота. Таким образом, оставшись совладельцем GML, Ходорковский мог бы претендовать примерно на $1,7 млрд. Из чего сложились эти цифры?
Крупнейшими из активов ЮКОСа, которыми старался завладеть Ребгун, были акции литовского НПЗ Mazeikiu Nafta и доля в словацкой Transpetrol. Управляющий очень хотел включить эти компании в конкурсную массу и пустить с молотка. И ему это почти удалось — в 2007 году на одном из аукционов по реализации имущества ЮКОСа за 7,8 млрд рублей были проданы акции голландской Yukos Finance, бенефициара основных зарубежных активов банкрота, включая Mazeikiu и Transpetrol. Покупателем стала загадочная фирма «Промнефтьстрой» американца Стивена Линча. Ему достался билет на войну. Иностранные менеджеры ЮКОСа во главе с бывшим президентом компании Стивеном Тиди не собирались уступать оставшиеся активы банкрота ни при каких обстоятельствах. Для этого они придумали хитрую схему, переведя все имущество и обязательства Yukos Finance в ее же «дочку» Yukos International, а акции самой «дочки» — в специально созданный голландский траст (stichting). Взамен Yukos Finance получила расписки траста. Результатом этих хитросплетений стало то, что Линч как владелец Yukos Finance мог бы рассчитывать на распределение денег, спрятанных в stichting. Но выплачивать их или нет, решают руководители самого траста, а это бывшие «юкосовцы». Вскрыть «кубышку», в которой зависли деньги от продажи Mazeikiu и Transpetrol, через иностранные суды Ребгуну, Линчу и «Роснефти» не удается до сих пор. Но пока суды продолжаются, забрать эти деньги из траста не могут и бывшие акционеры ЮКОСа.
Аналогичную схему с трастом Тиди и его соратники применили к группе компаний, связанных с той самой Financial Performance, которая называла себя владельцем многомиллиардных долгов ЮКОСа. Суды вокруг этих активов, на которые претендует уже «Роснефть», также продолжаются до сих пор.
Еще одной мишенью экс-менеджеров ЮКОСа стали бывшие жемчужины банкрота — «Юганскнефтегаз», «Томскнефть» и «Самаранефтегаз». Голландская Yukos Capital S.a.r.l. уже 8 лет воюет в зарубежных судах за деньги, которые якобы одолжила предприятиям ЮКОСа до того, как они были проданы «Роснефти». Пока суды на ее стороне: в общей сложности Yukos Capital удалось взыскать с «Роснефти» $485 млн, еще на $160 млн получены положительные решения судов, а общая сумма претензий по старым долгам составляет около $2,5 млрд, говорит представитель компании Клэр Дэвидсон.
У партнеров GML были и другие активы кроме нефтяных. ЮКОС был центром их бизнес-империи, но помимо него группе принадлежал инвестиционный бутик, два банка, телекоммуникационные компании, химический холдинг и компания для сделок с недвижимостью. После ареста Ходорковского группа принялась лихорадочно распродавать все. «Когда это все завертелось с ЮКОСом, всем, кто был хоть как-то связан с Menatep, стало ясно, что эту связь нужно порвать — и порвать немедленно», — рассказывает бывший топ-менеджер одной из компаний GML.
Прежде всего GML избавилась от банков. В середине 2004 года менеджмент банков «Траст» и «Менатеп-СПб» во главе с председателем совета директоров Ильей Юровым выкупил права собственности на контрольные пакеты этих банков. Юров говорил, что сумма сделок составила около $100 млн. Следом пришла очередь холдинга «Фосагро». Menatep владела предприятиями химического холдинга на паритетных началах с экс-сенатором от Мурманской области Андреем Гурьевым, рассказывает один из бывших сотрудников группы. Гурьев и выкупил долю партнера. Узнать точную сумму сделки Forbes не удалось, но из-за многомиллиардных налоговых претензий к входящему в «Фосагро» мурманскому «Апатиту» за 50% холдинга потенциальные покупатели предлагали тогда не больше $150 млн, говорит собеседник Forbes. Страховщик «Прогресс-Гарант» также был продан менеджменту в 2005 году, источник «Ведомостей» называл сумму сделки $6 млн. В 2008 году Menatep закончила распродажу телекоммуникационных активов: российские разобрали АФК «Система», «Голден Телеком», «Нафта Москва» и другие, а европейский магистральный оператор GTS Central Europe достался консорциуму из шести западных инвестфондов. В общей сложности Menatep выручил от этих сделок около $350 млн, говорит близкий к группе источник. Выходит, что продажа всего бизнеса, не имевшего отношения к ЮКОСу, могла принести бенефициарам группы в сумме менее $700 млн.
Ни других крупных активов, ни многомиллиардных счетов у GML не осталось, уверяет представитель Невзлина. У каждого из бенефициаров есть собственные проекты, не связанные с группой. Михаил Брудно и Владимир Дубов вместе занимаются недвижимостью в США, Невзлин — портфельный инвестор и совладелец израильской газеты Haaretz — собирается издавать свой журнал. Многие компании GML сообщают в своих отчетах о подготовке к ликвидации. Но списывать со счетов саму группу пока рано.
Исход последней и, возможно, самой крупной битвы бывших владельцев ЮКОСа с Россией, по словам Невзлина, наступит до 30 июня 2014 года. К этому времени Постоянная палата Третейского суда в Гааге должен вынести решение по жалобе акционеров ЮКОСа, которая рассматривается с 2005 года. Размер претензий превышает $100 млрд. Если истцы выиграют, а государство откажется платить, они получат возможность арестовывать зарубежные счета и имущество Российской Федерации.
Разбирательство в Гааге, вернее, перспектива отсудить хоть часть заявленных $100 млрд, и есть сегодня основной актив GML, признается источник, близкий к одному из бенефициаров группы. Бывшие менеджеры ЮКОСа провели последние 10 лет, доказывая незаконность банкротства компании и сражаясь в судах со своими обидчиками, и теперь они рассчитывают на какой-то трофей. Если им удастся выиграть — неважно, $100 млрд или $2 млрд, — выиграют все акционеры ЮКОСа, объяснял Невзлин в интервью израильскому телеканалу. «В любом случае, — сказал он, — мы будем добиваться возврата этих средств в GML и дальнейшего распределения этих денег <…> большому количеству миноритарных акционеров».
Миллиардеры из Менатеп
Десять лет назад основной владелец Group Menatep и нефтяной компании ЮКОС Михаил Ходорковский был богатейшим россиянином в глобальном рейтинге Forbes (16-е место, $15 млрд). Расцвет Group Menatep (теперь GML) по времени почти совпал с арестом Ходорковского и Платона Лебедева и началом разгрома ЮКОСа. В 2003 году Menatep оценивала свои активы более чем в $30 млрд, к той же отметке приближалась капитализация ЮКОСа, а все шестеро бенефициаров группы были участниками глобального списка Forbes.
У Ходорковского тогда были все шансы подняться еще выше в мировом списке миллиардеров. В 2003 году ЮКОС закрыл сделку по слиянию с «Сибнефтью», став самой дорогой российской компанией и четвертой в мире по добыче. Совладельцы «ЮкосСибнефти» готовились продать крупный пакет ее акций одному из иностранных нефтяных мейджоров (переговоры шли с Exxon и Chevron).
Что произошло дальше, хорошо известно. Государство предъявило компании Ходорковского и партнеров налоговые претензии почти на $30 млрд, Роман Абрамович в одностороннем порядке развернул сделку по объединению ЮКОСа с «Сибнефтью», а уже в 2004 году ушел с молотка крупнейший добывающий актив ЮКОСа «Юганскнефтегаз». Как и большинство других предприятий ЮКОСа, «Юганск» в ходе банкротства достался средней по размерам госкомпании «Роснефть», председателем совета директоров которой был назначен верный соратник Путина Игорь Сечин. Бывшие «дочки» банкрота стали для «Роснефти» трамплином наверх. В 2007 году на них приходилось более 70% ее добычи и переработки. После разгрома ЮКОСа «Роснефть» в одночасье превратилась в крупнейшую российскую нефтяную компанию.
В последний раз Ходорковский входил в список Forbes в 2005 году с состоянием $2,2 млрд (292-е место в глобальном рейтинге). В том же году он передал свои трасты с долями в GML своему партнеру Леониду Невзлину. Ходорковский полностью вышел из бизнеса, и «[нет] никакой доли или роли его в том, что сейчас происходит с бывшим ЮКОСом, — суды, продажа активов. Его роль — ноль», — заявил Невзлин в интервью израильскому телевизионному «9 каналу». По его версии, Ходорковский может распоряжаться лишь тем, что было у него до момента выхода из бизнеса.
Основной доход GML приносили дивиденды ЮКОСа. С 1999 по 2003 год нефтяная компания выплатила акционерам около $3,7 млрд. Если предположить, что GML целиком отдавала деньги своим бенефициарам, Ходорковский должен был получить около $2,3 млрд.
Невзлин через своего представителя передал Forbes, что сделка с Ходорковским была безденежной, никаких расчетов, равно как и договоренностей о том, что он должен вернуть партнеру доли в GML, нет. «Решения Ходорковского обычно всегда точны и окончательны. Когда он сказал, будучи в тюрьме, еще, по-моему, в 2004 или в начале 2005 года, о своем решении, и вышел полностью из бизнеса, он вышел», — заявил Невзлин «9 каналу». Forbes решил разобраться, что в таком случае Ходорковский «подарил» своим прежним соратникам.
Спрятанные миллиарды
За банкротство ЮКОСа отвечал назначенный в 2006 году с подачи «Роснефти» временный управляющий Эдуард Ребгун, владелец консалтинговой компании «Бизнес-Лоция». С учетом масштабов ЮКОСа операцию по банкротству компании он провел молниеносно: финансовый анализ занял четыре месяца, после чего Ребгун пришел к выводу, что восстановить платежеспособность ЮКОСа невозможно. План менеджеров компании по реструктуризации задолженности управляющий отверг. За время конкурсного производства он продал более 360 предприятий компании, удовлетворив требования кредиторов (главные — ФНС и «Роснефть») на 873 млрд рублей. Компании, аффилированные с GML, в реестр кредиторов не попали. В ноябре 2007 года ЮКОС (в инфографике «Наследство ЮКОСа» — Yukos Oil Company) был исключен из единого реестра юридических лиц.
Но одну задачу Ребгун решить не смог, как ни старался: продав российские предприятия ЮКОСа, он не сумел добраться до зарубежных активов банкрота, о размере которых ходили легенды. Тот же Ребгун в ходе процесса над Ходорковским и Лебедевым свидетельствовал, что на зарубежных счетах ЮКОСа осталось $9,6 млрд нераспределенной прибыли — как накопилась такая сумма, он не уточнял. Генпрокуратура России в 2004 году объявляла об аресте счетов бенефициаров ЮКОСа в Швейцарии на $5 млрд, но сами бенефициары, включая Ходорковского, эту информацию опровергали. По их данным, в Швейцарии были арестованы в основном активы траста Veteran Petroleum, главным из которых были 10% акций ЮКОСа (сам траст был создан для поддержки сотрудников нефтяной компании). Из всех компаний, связанных с ЮКОСом, суммы, сопоставимые с названной Ребгуном, встречаются только в отчете нидерландской Financial Performance Holdings. В 2005 году эта компания оценивала стоимость своих активов в $8,1 млрд. Большую часть этой суммы составляла задолженность ЮКОСа. В том же году два офшора ЮКОСа (Glendale и Yucos Capital S.a.r.l.) отчаянно сражались за то, чтобы прорваться в реестр кредиторов компании (их общие требования к ЮКОСу превышали $7,4 млрд), но российские суды быстро заблокировали их попытки. В итоге уже в 2006 году Financial Performance списала большую часть этой дебиторской задолженности в убыток.
Отчетность GML включает показатели только головной компании и не дает ответа на вопрос, были ли миллиарды в распоряжении ее дочерних структур. В последнем из опубликованных отчетов говорится, что на июнь 2002 года у GML было $235 млн денежных средств и их эквивалентов, еще в $247 млн оценивались инвестиции в зависимые общества. Обязательства группы в виде подлежащих к выплате дивидендов не превышали тогда $12 млн. Реестродержатель Гибралтара по запросу Forbes предоставил последний баланс GML за 2011 год. Размер денежных средств уменьшился до $6,5 млн, стоимость всех активов (в основном это оценка инвестиций) составляла на конец года $262 млн, что примерно соответствовало долгам группы перед учредителями ($245 млн).
Чтобы получить более полную картину, Forbes по открытым источникам — доступные отчеты компаний, судебные решения — попытался восстановить структуру нефтяных и прочих активов группы и выяснить, какими средствами эти компании распоряжаются теперь. Мы запросили отчеты фирм GML за разные годы у реестродержателей во всех юрисдикциях, которые предоставляют финансовую документацию (держатели реестров острова Мэн и Британских Виргинских островов, к примеру, такой возможности не дают). Оказалось, что многие из компаний, входивших в GML, уже ликвидированы. Основной функционал оставшихся заключается теперь в бесконечных судебных разбирательствах с «Роснефтью» и другими выгодоприобретателями банкротства ЮКОСа. Суды идут в России, Великобритании, Нидерландах, Франции, США, Сингапуре, на Британских Виргинских островах — осколки ЮКОСа пытаются достать своих обидчиков во всех возможных юрисдикциях.
А вот миллиардов на их счетах не обнаружилось. «Их там и быть не могло, — парирует бывший главный юрист ЮКОСа Дмитрий Гололобов. — Основные доходы GML складывались из дивидендов ЮКОСа, а эти платежи были прозрачны».
По расчетам Forbes, бывшим менеджерам ЮКОСа в итоге удалось спрятать от Ребгуна и продать активы GML примерно на $2,3 млрд. Еще около $500 млн структуры ЮКОСа отсудили у «Роснефти» как правопреемницы по долгам бывших предприятий банкрота. Таким образом, оставшись совладельцем GML, Ходорковский мог бы претендовать примерно на $1,7 млрд. Из чего сложились эти цифры?
Продать и отсудить
Крупнейшими из активов ЮКОСа, которыми старался завладеть Ребгун, были акции литовского НПЗ Mazeikiu Nafta и доля в словацкой Transpetrol. Управляющий очень хотел включить эти компании в конкурсную массу и пустить с молотка. И ему это почти удалось — в 2007 году на одном из аукционов по реализации имущества ЮКОСа за 7,8 млрд рублей были проданы акции голландской Yukos Finance, бенефициара основных зарубежных активов банкрота, включая Mazeikiu и Transpetrol. Покупателем стала загадочная фирма «Промнефтьстрой» американца Стивена Линча. Ему достался билет на войну. Иностранные менеджеры ЮКОСа во главе с бывшим президентом компании Стивеном Тиди не собирались уступать оставшиеся активы банкрота ни при каких обстоятельствах. Для этого они придумали хитрую схему, переведя все имущество и обязательства Yukos Finance в ее же «дочку» Yukos International, а акции самой «дочки» — в специально созданный голландский траст (stichting). Взамен Yukos Finance получила расписки траста. Результатом этих хитросплетений стало то, что Линч как владелец Yukos Finance мог бы рассчитывать на распределение денег, спрятанных в stichting. Но выплачивать их или нет, решают руководители самого траста, а это бывшие «юкосовцы». Вскрыть «кубышку», в которой зависли деньги от продажи Mazeikiu и Transpetrol, через иностранные суды Ребгуну, Линчу и «Роснефти» не удается до сих пор. Но пока суды продолжаются, забрать эти деньги из траста не могут и бывшие акционеры ЮКОСа.
В большем размере изображение здесь
Аналогичную схему с трастом Тиди и его соратники применили к группе компаний, связанных с той самой Financial Performance, которая называла себя владельцем многомиллиардных долгов ЮКОСа. Суды вокруг этих активов, на которые претендует уже «Роснефть», также продолжаются до сих пор.
Еще одной мишенью экс-менеджеров ЮКОСа стали бывшие жемчужины банкрота — «Юганскнефтегаз», «Томскнефть» и «Самаранефтегаз». Голландская Yukos Capital S.a.r.l. уже 8 лет воюет в зарубежных судах за деньги, которые якобы одолжила предприятиям ЮКОСа до того, как они были проданы «Роснефти». Пока суды на ее стороне: в общей сложности Yukos Capital удалось взыскать с «Роснефти» $485 млн, еще на $160 млн получены положительные решения судов, а общая сумма претензий по старым долгам составляет около $2,5 млрд, говорит представитель компании Клэр Дэвидсон.
У партнеров GML были и другие активы кроме нефтяных. ЮКОС был центром их бизнес-империи, но помимо него группе принадлежал инвестиционный бутик, два банка, телекоммуникационные компании, химический холдинг и компания для сделок с недвижимостью. После ареста Ходорковского группа принялась лихорадочно распродавать все. «Когда это все завертелось с ЮКОСом, всем, кто был хоть как-то связан с Menatep, стало ясно, что эту связь нужно порвать — и порвать немедленно», — рассказывает бывший топ-менеджер одной из компаний GML.
Что осталось от бизнес-империи основателя ЮКОСа
Прежде всего GML избавилась от банков. В середине 2004 года менеджмент банков «Траст» и «Менатеп-СПб» во главе с председателем совета директоров Ильей Юровым выкупил права собственности на контрольные пакеты этих банков. Юров говорил, что сумма сделок составила около $100 млн. Следом пришла очередь холдинга «Фосагро». Menatep владела предприятиями химического холдинга на паритетных началах с экс-сенатором от Мурманской области Андреем Гурьевым, рассказывает один из бывших сотрудников группы. Гурьев и выкупил долю партнера. Узнать точную сумму сделки Forbes не удалось, но из-за многомиллиардных налоговых претензий к входящему в «Фосагро» мурманскому «Апатиту» за 50% холдинга потенциальные покупатели предлагали тогда не больше $150 млн, говорит собеседник Forbes. Страховщик «Прогресс-Гарант» также был продан менеджменту в 2005 году, источник «Ведомостей» называл сумму сделки $6 млн. В 2008 году Menatep закончила распродажу телекоммуникационных активов: российские разобрали АФК «Система», «Голден Телеком», «Нафта Москва» и другие, а европейский магистральный оператор GTS Central Europe достался консорциуму из шести западных инвестфондов. В общей сложности Menatep выручил от этих сделок около $350 млн, говорит близкий к группе источник. Выходит, что продажа всего бизнеса, не имевшего отношения к ЮКОСу, могла принести бенефициарам группы в сумме менее $700 млн.
Ни других крупных активов, ни многомиллиардных счетов у GML не осталось, уверяет представитель Невзлина. У каждого из бенефициаров есть собственные проекты, не связанные с группой. Михаил Брудно и Владимир Дубов вместе занимаются недвижимостью в США, Невзлин — портфельный инвестор и совладелец израильской газеты Haaretz — собирается издавать свой журнал. Многие компании GML сообщают в своих отчетах о подготовке к ликвидации. Но списывать со счетов саму группу пока рано.
Исход последней и, возможно, самой крупной битвы бывших владельцев ЮКОСа с Россией, по словам Невзлина, наступит до 30 июня 2014 года. К этому времени Постоянная палата Третейского суда в Гааге должен вынести решение по жалобе акционеров ЮКОСа, которая рассматривается с 2005 года. Размер претензий превышает $100 млрд. Если истцы выиграют, а государство откажется платить, они получат возможность арестовывать зарубежные счета и имущество Российской Федерации.
Разбирательство в Гааге, вернее, перспектива отсудить хоть часть заявленных $100 млрд, и есть сегодня основной актив GML, признается источник, близкий к одному из бенефициаров группы. Бывшие менеджеры ЮКОСа провели последние 10 лет, доказывая незаконность банкротства компании и сражаясь в судах со своими обидчиками, и теперь они рассчитывают на какой-то трофей. Если им удастся выиграть — неважно, $100 млрд или $2 млрд, — выиграют все акционеры ЮКОСа, объяснял Невзлин в интервью израильскому телеканалу. «В любом случае, — сказал он, — мы будем добиваться возврата этих средств в GML и дальнейшего распределения этих денег <…> большому количеству миноритарных акционеров».
