Забрал хоть что-то у Ашота

Британские суды все чаще возвращают выведенные активы их настоящим владельцам. Из последних громких случаев — дела Пугачева и Скурихина. А на днях лондонский суд признал бизнесмена Ашота Егиазаряна виновным в организации мошеннической схемы, в результате которой его бывший партнер Виталий Смагин лишился своей доли в размере 20% в ЗАО "Центурион Инвест", владевшем ТЦ "Европарк".

Как сообщает РБК, после нескольких лет судебных разбирательств Лондонский международный третейский суд встал на сторону бывшего партнера Ашота Егиазаряна в проекте ТЦ «Европарк», рассказали два источника, представлявших стороны на процессе. Суд признал Виталия Смагина потерпевшим, постановив выплатить ему около $83 млн за якобы похищенную у него 20?процентную долю в торговом центре на Рублевском шоссе. Оспорить это решение Егиазаряну вряд ли удастся, а сам Смагин все еще имеет шанс вернуть долю в «Европарке».

В среду, 12 ноября, Лондонский международный третейский суд признал бизнесмена Ашота Егиазаряна виновным в действиях, в результате которых его бывший партнер Виталий Смагин лишился своей 20?процентной доли в ЗАО «Центурион Альянс», владевшем ТЦ «Европарк» (располагается на Рублевском шоссе в Москве). Как рассказали источники, близкие к Егиазаряну, и представитель одного из участников процесса, теперь Егиазарян должен заплатить истцу около $83 млн компенсации за утраченный актив и понесенные юридические расходы. Сам торговый центр в начале 2010 года перешел к группе «Ташир» Самвела Карапетяна, выкупившей у Deutsche Bank примерно за $60 млн право на истребование долга в $100 млн, обеспечением по которому и было здание торгового центра.

В группе «Ташир» отказались комментировать этот иск, а также структуру владения ТЦ «Европарк». В канцелярии Лондонского суда не подтвердили и не опровергли победу предпринимателя, сославшись на конфиденциальность информации о судебных решениях по гражданским искам. Смагин назвал слухами информацию о том, что он выиграл в Лондонском суде, предложив обратиться с этим вопросом к Егиазаряну. Представитель Егиазаряна подтвердил, что Лондонский арбитражный суд не внял аргументам адвокатов ответчика: «Будем подавать апелляцию, мы не согласны с юрисдикцией иска и будем ее оспаривать. И вообще, все это абсурд: Смагин еще в Моснацбанке работал на Егиазаряна, и в этом проекте он также был нанятым менеджером».

С правами на владение «Европарком» разбираются сейчас российские следственные органы. Заявление Смагина о мошенничестве с акциями «Европарка» было положено в основу уголовного дела, расследованием которого занимается Следственный комитет России (СКР). Получить комментарии в СКР не удалось. В ноябре 2010 года СКР наложил арест на здание «Европарка». В документе, который Смагин направлял в Генпрокуратуру в середине 2010 года, говорилось о «факте хищения имущества в особо крупном размере группой лиц, предположительно организованной и управляемой депутатом ГД РФ Ашотом Геворковичем Егиазаряном».

Изначально владельцами акций «Центурион Альянса», на балансе которого находился «Европарк», были Егиазарян (73% — через брата Артема), Смагин (20%) и генеральный директор DB Development Дмитрий Гаркуша (7%). Кредит в $100 млн, который Deutsche Bank предоставил в 2006 году структурам депутата, пошел на строительство гостиницы «Москва». В качестве залога банк потребовал 100% «Центурион Альянса». Чтобы добиться согласия партнера, Егиазарян предложил такую схему залога имущества, по которой Смагин сумел бы продолжать контролировать 1/5 «Европарка». Однако своих акций Смагин лишился, Егиазарян перевел актив на офшорную компанию «Доралин», которая по требованию Deutsche Bank была продана «Таширу».

Разрешение спора в Лондоне может стать началом нового процесса. Гаркуша заявил, что не знаком с ходом рассмотрения иска в Лондоне, но в том случае, если он действительно был удовлетворен, намерен подать аналогичный иск в Лондоне, касающийся его 7?процентной доли в «Европарке».

Смагин может попробовать сейчас обратить взыскание на активы Егиазаряна за границей, считает советник коллегии адвокатов «Юков и партнеры» Всеволод Миллер. «В России, — объясняет он, — преимущественное право истребования на бывшее имущество депутата принадлежит СКР, уже наложившему арест на операции с торговым центром. Только после того как Следственный комитет завершит расследование и снимет арест с акций (что вряд ли случится), Смагин сможет попробовать их вернуть».

В 2010 году Егиазарян вынужден был переехать из России в США — после того как потерял депутатский иммунитет и стал фигурантом уголовных дел. Ему было предъявлено обвинение в том, что он мошенническим путем присвоил 550 млн руб., принадлежавших бывшему заместителю руководителя Российского фонда федерального имущества Михаилу Ананьеву, и 20% акций ЗАО «Центурион Альянс» стоимостью 1,5 млрд руб. Сам Егиазарян эти обвинения всегда отрицал. С ноября 2010?го Егиазарян находится в федеральном розыске, а с конца декабря — в международном. В сентябре 2013 года Минюст США отказал Генпрокуратуре России в выдаче бывшего депутата.

Еще недавно бытовало мнение, что размещение активов за рубежом — практически стопроцентная гарантия невозврата имущества на территорию России. Именно поэтому бенефициары среднего и крупного бизнеса, а также чиновники разного уровня предпочитали размещать накопленные, а зачастую нажитые незаконным путем денежные средства в иностранных банках, приобретать за рубежом недвижимость и ценные бумаги.

Но не все так однозначно.

Миф о полной гарантии сохранения активов россиян при переводе их за границу и последующего бегства за границу самого предпринимателя стоит развеять. Сейчас юристы, привлекаемые к работе по взысканию активов, зачастую не очень стараются. На самом деле ни сложные офшорные схемы, ни покупка недвижимости за рубежом не дают гарантии. Интересно рассмотреть в этой связи несколько конкретных примеров недавней судебной практики, а также коснуться вопроса взаимодействия судебных систем России и Англии во взыскании имущества и денежных средств.

Как известно, излюбленным местом проживания опальных российских бизнесменов стала Великобритания, где многие из них скрываются от отечественного правосудия. И действительно, нередки случаи, когда российские следственные органы не могут добиться экстрадиции граждан, скрывающихся от правосудия в той же Великобритании. Пример тому — ситуация вокруг Андрея Бородина, бывшего руководителя «Банка Москвы», и его активов.

После бегства из России в Великобританию он приобрел в Лондоне один из самых дорогих особняков. В мае 2012 года ему было отказано в политическом убежище, однако уже в феврале 2013-го прошение Бородина было удовлетворено британскими властями. В результате требование Генпрокуратуры об экстрадиции Бородина, объявленного в международный розыск в ноябре 2011 года, до сих пор не исполнено. Бородин сумел доказать властям Великобритании, что обвинение против него сфабриковано, поскольку он оказывал сопротивление в поглощении своего банка государством.

Но в ряде случаев невозможность обнаружения активов и взыскания по решениям российских судов имущества нарушивших закон россиян обусловлена не политикой, а неграмотными действиями наших правоохранительных органов и юристов. Взыскать денежные средства не так просто, необходимо знать технологии процесса. И если в уголовно-правовой сфере у России и Великобритании нет соглашения о выдаче совершивших уголовные преступления на территории России граждан, то взаимодействие судебных систем двух стран в рамках гражданского законодательства и судопроизводства более продуктивно. Несколько недавних дел об арестах активов россиян за границей и взыскании по решениям российских судов вселяют оптимизм в тех, для кого этот вопрос актуален.

Кратко рассмотрим историю судебного дела Павла Скурихина. Компании, входящие в группу САХО, принадлежащую российскому бизнесмену, получили кредиты на сумму более 1,4 млрд рублей в ВТБ в 2007-2009 годах. С июля 2010 года предприятия перестали оплачивать долги перед ВТБ. Поскольку займы были обеспечены личными поручительствами Скурихина, банк обратился в суд с иском, в том числе и непосредственно к бизнесмену. Взыскать долг с поручителя в России ВТБ не смог, так как его активы оказались за границей. Законные представители банка обратились в Высокий суд Лондона с иском о признании и приведении в исполнение в Великобритании решений судов общей юрисдикции России на сумму 780 млн рублей. 13 февраля Высокий суд Лондона вынес решение в пользу ВТБ — признал решения российских судов на территории Великобритании, поскольку они не противоречат английскому законодательству.

А 12 июня в Высоком суде Лондона было удовлетворено ходатайство ВТБ о замораживании активов Скурихина и раскрытии информации в отношении его активов по всему миру. Поскольку предприниматель в суд не явился, а юристы, представлявшие его интересы, заявили о своем выходе из дела, Высокий суд Лондона вынес приговор, согласно которому Скурихин был признан виновным в нарушении судебного приказа о раскрытии своих активов и неуважении к суду.

В июле 2014 года бенефициар Межпромбанка Сергей Пугачев предоставил Высокому Лондонскому суду информацию о своих активах по всему миру. Это было сделано согласно приказу Высокого суда Лондона об аресте его имущества на сумму ?1,171 млрд в обеспечение российского иска о привлечении Пугачева к субсидиарной ответственности за банкротство Межпромбанка. Однако суд счел предоставленную информацию неполной. По данным газеты «Коммерсантъ», изучившей решение Высокого суда Лондона от 30 октября, суд обязал Пугачева раскрыть подробную информацию об активах, личностях доверительных управляющих, учредителях, попечителях пяти новозеландских трастов, одним из выгодоприобретателей которых он и является. Истцом в российском и английском судах выступает АСВ (Агентство по страхованию вкладов).

Средства и имущество обвиняемого в крупном мошенничестве с кредитными средствами ВТБ Федора Хорошилова — бывшего главы тюменского филиала «Сибнефти» — также были в 2009 году арестованы Высоким судом Лондона по искам представителей ВТБ. В ноябре 2013 года Хорошилов был арестован по делу о хищении денежных средств у госбанка. ВТБ подавал в московский арбитраж несколько исков к компаниям Хорошилова на общую сумму более $800 млн. Также два иска банка (на сумму около $242 млн каждый) были поданы в Высокий суд Лондона. Еще в 2009 году собственность Хорошилова по решению Высокого суда Лондона была арестована. Бизнесмен преднамеренно нарушил судебный приказ о замораживании его активов по всему миру, который сам же подписал, а также не явился в суд, в результате чего Высокий суд Лондона приговорил его к 18-месячному заключению за неуважение к суду.

Несколько лет назад Лондонский суд обязал банкира Мухтара Аблязова, гражданина Казахстана, раскрыть все свои активы, передав их под внешнее управление. Банкир выполнил требование суда, однако, как выяснилось позже, утаил часть имущества. В связи с чем Высокий суд Лондона приговорил бывшего главу БТА Банка к 22 месяцам тюремного заключения за неуважение к суду. Несмотря на то что в 2011 году экс-банкиру было предоставлено Великобританией политическое убежище, представителям интересов БТА Банка удалось доказать факт выведения высококлассных активов банка (ценных бумаг класса ААА). 24 октября этого года Лионский суд принял решение экстрадировать Аблязова в Россию, удовлетворив запрос российской Генпрокуратуры.

Рассмотренные выше дела говорят о том, что даже факт предоставления политического убежища не всегда гарантирует полную и безоговорочную защиту имущества за границей, в частности в Великобритании.

Многое зависит от того, насколько грамотно и стратегически верно подошли представители сторон к вопросу взыскания активов.

Несмотря на политические разногласия в российско-британских отношениях, существует правовая основа и возможности для успешного взаимодействия в области двустороннего признания решений судов и их исполнения.

Практика свидетельствует о том, что принцип взаимности, законодательно закрепленный в российском Гражданском кодексе, находит все большее распространение. Данный принцип присутствует в законодательстве большинства стран мира и предполагает совершение определенных юридических действий на взаимной основе. Признание решений иностранных судов — одно из проявлений данного принципа в действии.

Но в Великобритании суды скорее руководствуются не вышеуказанным принципом, а прецедентным правом. Несмотря на существование ряда договоров о правовом сотрудничестве, в них нет механизма приведения в исполнение решений государственных судов по гражданским делам. Но это ни в коей мере не означает отсутствие такого механизма. В случае наличия и доказанности связи лица со страной (пребывания на лица территории либо нахождения его активов) существует два способа решения вопроса.

Первый: в суд Великобритании подается иск о взыскании долга на ту сумму, которая взыскана решением российского суда. Это касается решений и арбитражных, и гражданских судов.

Если решение, вынесенное в России, не противоречит правилам британских судов, то такой иск рассматривается.

Для признания и приведения в исполнение в Великобритании решение иностранного суда должно отвечать нескольким критериям. Оно должно предусматривать выплату конкретно определенных денежных сумм. Также решение должно быть окончательным, то есть не быть измененным судом, которым оно вынесено. Возможность обжалования не исключается. Решение должно быть вынесено судом «компетентной юрисдикции». Суд признается таковым, если лицо, против которого было вынесено решение, находилось на территории соответствующего государства в момент возбуждения судебного процесса, а также имеется соглашение о подсудности дела данному иностранному суду. Фактически дело не рассматривается заново, а если и рассматривается, то формально. Этот механизм действует на основании прецедентного права, судебной практики. Процесс, как правило, длится до года. В компетенции какого конкретно суда Великобритании будет рассматриваться спор, зависит от присуждаемых сумм и местонахождения ответчика.

Существует второй, менее затратный, но и менее надежный в исполнении способ — статутное требование.

Такой способ может использоваться для взыскания долга, который должник не оспаривает. Требование с приложенным решением направляется должнику. Юридическому лицу — по почте на юридический адрес, физическому лицу — по адресу проживания и вручается нарочным лично. Если в течение трех недель он не исполняет требование, то взыскатель имеет право инициировать процедуру банкротства. Однако в этом случае, если должник не оплатил сумму взыскания добровольно, он может оспорить инициацию банкротства и сам факт взыскания в суде.

В случае если есть шансы добровольного получения исполнения решения суда, то можно начать со второго способа.

Основание признания судебного решения — исключительно вопрос прецедентов, то есть аналогичных судебных решений.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что у представителей российской стороны имеются правовые основания и инструменты для обращения взыскания на активы российских граждан, находящиеся за границей.

В делах подобного рода очень важна комплексная работа российских и зарубежных адвокатов. Подобная практика позволяет осуществлять обмен опытом и наработку механизмов взаимодействия по нахождению и взысканию имущества и иных активов в сложных судебных процессах, начиная с подготовки и подачи исков в суды Российской Федерации с ходатайствами об обеспечении, последующим признанием этих решений иностранными судами с нахождением и арестами активов за границей, заканчивая непосредственно взысканием имущества и денежных средств в полном объеме согласно судебным решениям.

Всеволод Сазонов