Другу Игоря Ивановича не хватает 78 миллиардов

Фонд национального благосостояния (ФНБ) по-прежнему считается бездонной бочкой, из которого госмонополии могут черпать вечно, причем в первую очередь речь идет о нефтяных системообразующих гигантах, которые себя неплохо чувствуют и без использования золотовалютных резервов страны. Не так давно широкий общественный резонанс вызвала заявка Игоря Сечина на финансирование из фонда национального благосостояния проектов "Роснефти" на сумму более 2 трлн рублей, что составляет почти половину активов Фонда. Теперь же к средствам фонда присматривается и сечинский старый знакомый Эдуард Худайнатов, который и сам только в начале июля 2013 года покинул пост первого вице-президента «Роснефти», а ранее и вовсе целых два года возглавлял компанию, освободив затем кресло для Игоря Сечина. Впрочем, говорят, что Худайнатова привел в «Роснефть» председатель совета директоров госкомпании Игорь Сечин с прицелом на смену Богданчикову, а сам Худайнатов — не самостоятельная фигура, а что-то вроде сечинского "кошелька". На должности вице-президента компании Эдуард Худайнатов управлял процессом слияния "Роснефти" и ТНК-ВР, который обошелся российским налогоплательщикам в $27 млрд, а его брат Жан Худойнатов с сыном Алексеем стали фигурантами скандала с активами компании "Севернефть". Латвийский банк Reverta (до 2012 г. — Parex banka) дал им в долг $75 млн, которые Жан Худойнатов, как генеральный директор «Севернефти», получил под проект будущего газоперерабатывающего завода в Новом Уренгое. Позже все активы, находившиеся в залоге по обеспечению кредита, оказались переуступленными, поручитель "Севернефть" самоликвидировалась, а Жан Худойнатов отказался признавать свою подпись под документами.

Как сообщают источники "Ведомостей", Независимая нефтяная компания (ННК) Эдуарда Худайнатова прислала в Минэнерго заявку на 78,1 млрд руб. из фонда национального благосостояния: деньги нужны на Пайяхское и Северо-Пайяхское нефтяные месторождения на Таймырском полуострове в Красноярском крае. Суммарные извлекаемые запасы – 106,7 млн т. Министерство, несмотря на критическое состояние ННК, приняло решение поддержало заявку друга Сечина, констатировал представитель Минэнерго. Заявка пришла еще в начале года, рассказывает один из чиновников, теперь она отправлена в Минэкономразвития. Пресс-служба министерства не ответила на запрос.

ННК принадлежит бывшему первому вице-президенту «Роснефти» Эдуарду Худайнатову, он возглавил ННК в июле 2013 г. На базе ННК предполагалось консолидировать активы, расположенные в Восточной Сибири, вблизи трубопровода Восточная Сибирь – Тихий океан. В прошлом апреле группа «Альянс» семьи Бажаевых договорилась с ННК о совместном предприятии стоимостью около $4 млрд, затем Худайнатов выкупил долю «Альянса». Крупнейший актив ННК – Хабаровский НПЗ.

Начать добычу на Таймыре ННК собирается в 2017 г., к 2019 г. довести ее до 3–3,5 млн т. Это крупные месторождения, разработка и вывод их на приемлемый уровень может потребовать порядка $1 млрд, оценивает директор Small Letters Виталий Крюков, у ННК нет таких ресурсов. Крюков говорит, что она развивалась за счет кредитов и после падения цены нефти занимается реструктуризацией долга. Развитие проектов приостановлено.

В прошлом году ННК привлекла несколько кредитов. В октябре – кредитное соглашение на 14 млрд руб. с Банком Москвы, ставка фиксируется при выдаче каждого кредита, но не более 20% в рублях. В сентябре – рублевый на 13,5 млрд руб. под 12%, он пошел на рефинансирование июльского валютного займа. В ноябре – еще на 2 млрд руб., под 10–12,5%. Точный размер долга ННК неизвестен.

Два чиновника, знакомых с ее показателями, утверждают: валютный долг велик, ситуация в компании очень тяжелая.

Компания ведет переговоры с банками о переносе сроков погашения с 2015 на 2019 г., писал «Интерфакс» со ссылкой на сотрудника ННК.

Финансовая стратегия ННК изначально неправильная, говорит один из чиновников: «При высоких ценах на нефть и выгодных налоговых условиях ее экономика еще работала, а при падении цены и налоговом маневре стало понятно – Худайнатов скоро придет за госпомощью».

Маневр (резкое снижение НДПИ и повышение пошлин) больше всего ударил по компаниям с низкой обеспеченностью собственным сырьем и низкой глубиной переработки. У ННК и добыча невелика, и глубина переработки одна из самых низких в отрасли: по данным «Кортеса», у Хабаровского НПЗ выход мазута – почти 40% (средний – 28%, по данным EY). Завод почти 90% продукции продает в России, рост пошлин на мазут его почти не коснулся, но давит рост внутренней цены на нефть из-за маневра – с 13 000 до 18 000 руб., объясняет замначальника отдела анализа «Кортеса» Александр Шкурин.

Шансы на одобрение заявки ННК в Минэкономразвития низки, вздыхает один из чиновников: «Есть некоторое предубеждение против таких проектов». В ФНБ на 1 апреля было 4,3 трлн руб. Минэкономразвития и Минфин предупреждали: эти деньги не должны выдаваться на нефтяные проекты; в декабре министр экономразвития Алексей Улюкаев говорил, что готов дать только на нефтепереработку.

Но уже в марте Минэкономразвития одобрило пять проектов из заявки «Роснефти» на 389 млрд руб. из ФНБ, три – добычные: Русское, Юрубчено-Тахомское и «Роспан».

Минэнерго сейчас убеждает добавить к заявкам на средства ФНБ еще второй эшелон проектов, рассказывал чиновник.

Теоретически ННК могут поддержать, допускает аналитик БКС Кирилл Таченников: не секрет, что Худайнатов близок к президенту «Роснефти» Игорю Сечину. Худайнатов, работая в «Роснефти», смог произвести хорошее впечатление на руководство, не только на Сечина, создал себе образ производственника, вспоминает один из чиновников.

Для ФНБ это непрямое вложение в черную дыру, успокаивает Таченников: «Денежного потока не хватает на обслуживание долга, но, если деньгами залить ошибки менеджмента, актив жизнеспособный». Худайнатов вчера не отвечал на звонки.