Горькова штормит
06.02.2020 12:40
Внешэкономбанк (ВЭБ, глава — Сергей Горьков) может снова утонуть под грузом новых обязательств, опасаются в
Минфине (шеф министерства — Антон Силуанов). Замминистра финансов
Андрей Иванов уже написал несколько писем в правительство, в которых предупреждает о рисках, рассказали два федеральных чиновника.
Созданный как институт развития ВЭБ использовался для финансирования политических проектов и антикризисных программ. После девальвации рубля качество активов резко ухудшилось, а санкции лишили его возможности рефинансировать валютный долг. Чтобы госкорпорация избежала дефолта, ее пришлось срочно спасать бюджетными вливаниями в капитал. Прежнее руководство просило более 1 трлн рублей, правительство обещало по 150 млрд рублей в 2017–2019 годах, но собирается сократить сумму до 100 млрд.
И не успели ситуацию в ВЭБе стабилизировать, как правительство снова делает на него ставку. Со следующего года на базе госкорпорации будет запущена фабрика проектного финансирования. Кроме того, ВЭБ хочет активно участвовать в программе «Цифровая экономика». В середине августа на совещании у премьера Дмитрия Медведева было поручено разработать предложения по финансированию ВЭБом высокотехнологичных и инновационных проектов, рассказал федеральный чиновник. 5 октября это обсудит набсовет ВЭБа.
Но в России и без того много институтов поддержки инновационных проектов, пересказывают два чиновника письмо Иванова в ответ на поручение. Прежде чем включить в их число ВЭБ (у которого уже есть фонд «ВЭБ-инновации»), нужно оценить дефицит ресурсов остальных институтов и сформировать перечень недофинансированных проектов. Но пока нет даже списка проектов, которые будут реализовываться по программе цифровой экономики.
Кроме того, некоторые проекты могут финансировать не госкорпорации, а частные инвесторы, указывает Иванов, и ВЭБ станет для них конкурентом.
Наконец, ВЭБ и так продолжает получать помощь от государства, напоминает Минфин, и финансирование высокорискованных проектов может повлечь за собой формирование повышенных резервов, риски непредвиденных убытков и необходимости вновь поддержать его за счет бюджета.
«Проблема не стоит выеденного яйца: ВЭБ не просит дополнительного финансирования на инновации, просто это одно из направлений его стратегии, утвержденной еще в начале года», – указывает федеральный чиновник. Но если ВЭБ станет участником этой программы, то потом сможет просить дополнительного финансирования, объясняет другой чиновник опасения Минфина.
И без сокращения субсидий ВЭБ не планировал получить прибыль в 2017 году.
Опасается Минфин за бюджет и из-за фабрики проектного финансирования. Ее механизм уже утвержден, в бюджете до 2020 г. выделены госгарантии на 294 млрд рублей и субсидии для покрытия инфляционных рисков для инвесторов на 828 млн. Но замечания Минфина по механизму фабрики не были учтены, говорится в другом письме Иванова (о них рассказывают два чиновника).
Минфин предлагал ограничить участие ВЭБа в фабрике до стабилизации его финансового состояния. Также он опасается, что ВЭБ потеснит другие банки в сфере проектного финансирования. Банки обеспокоены, рассказывают федеральный чиновник и руководитель крупной компании.
Есть у Минфина замечания и по новым пассивам ВЭБа. Недавно Госдума приняла в первом чтении законопроект, который позволяет банку привлекать средства юрлиц, не являющихся его клиентами. Тогда, по мнению Минфина, ВЭБ должен подчиняться требованиям ЦБ и быть под его надзором, рассказал «Интерфаксу» источник в финансово-экономическом блоке правительства и подтвердил «Ведомостям» чиновник финансового блока. Сейчас ВЭБ ориентируется на нормативы ЦБ, так как к ним привязаны ковенанты по его евробондам. Коэффициент достаточности капитала банка по РСБУ на 1 июля составлял 16,2%. Параметры, по которым ВЭБ создает резервы, он не раскрывает, но сотрудник банка говорит, что банк ориентируется на инструкцию ЦБ.
Представители ВЭБа и Минфина отказались от всех комментариев.
Это теперь только частное мнение: фабрика уже утверждена, а блокчейн (в который собирается инвестировать ВЭБ) – уже часть мировой экономики, говорит один из участников обсуждений в правительстве.
«Тревога Минфина понятна, – признает федеральный чиновник, – изначально ВЭБ был создан для финансирования проектов и тоже были благие цели – и во что это все превратилось? Где гарантии, что сейчас не будет так же?» И механизм фабрики, и другие механизмы выстроены так, что риски ВЭБа ограничены, спорит другой чиновник: раньше он мог финансировать проекты на 100%, теперь его участие ограничено, а главная задача – привлечь частных соинвесторов. Поэтому и тезис о конкуренции с частниками странный – ВЭБ, наоборот, будет доводить проекты до стадии, интересной для банков, в том числе входя в капитал, замечает чиновник.
В России нет индустрии фондов прямых инвестиций, новый ВЭБ – попытка ее воссоздать, объясняет руководитель крупной компании. Но если ВЭБ не сможет контролировать проекты на стадии реализации – а для этого нужны громадные ресурсы, в том числе кадровые, – риски повторных похорон банка высоки, предупреждает он: хорошо еще, если на его балансе появятся просто проекты-зомби, а бывают ведь еще «спящие вампиры», которые периодически сосут ресурсы у собственника.
ВЭБ и правда идет не в те сферы, где обычно работают банки развития,– и ЕБРР, и банки развивающихся стран, как правило, инвестируют в уже понятные проекты, где непривлекательное соотношение риска и доходности, нужны длинные деньги и терпеливый инвестор, объясняет главный экономист ПФ «Капитал» Евгений Надоршин: «Например, инфраструктурные проекты, которые будут способствовать развитию экономики». В индустрии венчурных инвестиций всего один проект за всю жизнь фонда может быть успешным и во сто крат окупит инвестиции – этим должны заниматься специализированные институты, считает он. В России уже есть институты для каждой стадии инновационных проектов: «Сколково», РВК, «Роснано», напоминает Надоршин.
«Цифровая экономика – модная тема, по которой ожидается бюджетное финансирование и которой уделяют приоритетное внимание, поэтому сейчас различные ведомства, госструктуры и частный бизнес борются за то, чтобы втиснуться в эту программу», – объясняет интерес один из чиновников.
Сложнее с проектами по блокчейну, продолжает Надоршин: это одновременно и инфраструктура, и инновации. Потенциально их можно отнести к мандату ВЭБа, но пока это проекты с высокими рисками и привлекательные для рыночных инвесторов. Сначала рынок должен протестировать эту высокорискованную историю – а когда все устаканится, тогда и банк развития может войти в эти проекты, уверен Надоршин. А такой усиленный интерес к цифровой экономике на данном этапе выглядит так, будто «в высоких кабинетах сидят умные люди, которые любят модные мульки», полагает Надоршин.
Как ранее сообщало агентство "Руспрес", государственный Внешэкономбанк (ВЭБ), возглавляемый Сергеем Горьковым, не скрывает своих контактов с Дональдом Трампом. Пресс-служба ВЭБа передавала что руководство банка действительно встречалось с зятем президента США Джаредом Кушнером "в рамках подготовки новой стратегии". Стратегия Горькова понятна — "ласковый телок двух маток сосет".
Созданный как институт развития ВЭБ использовался для финансирования политических проектов и антикризисных программ. После девальвации рубля качество активов резко ухудшилось, а санкции лишили его возможности рефинансировать валютный долг. Чтобы госкорпорация избежала дефолта, ее пришлось срочно спасать бюджетными вливаниями в капитал. Прежнее руководство просило более 1 трлн рублей, правительство обещало по 150 млрд рублей в 2017–2019 годах, но собирается сократить сумму до 100 млрд.
И не успели ситуацию в ВЭБе стабилизировать, как правительство снова делает на него ставку. Со следующего года на базе госкорпорации будет запущена фабрика проектного финансирования. Кроме того, ВЭБ хочет активно участвовать в программе «Цифровая экономика». В середине августа на совещании у премьера Дмитрия Медведева было поручено разработать предложения по финансированию ВЭБом высокотехнологичных и инновационных проектов, рассказал федеральный чиновник. 5 октября это обсудит набсовет ВЭБа.
Но в России и без того много институтов поддержки инновационных проектов, пересказывают два чиновника письмо Иванова в ответ на поручение. Прежде чем включить в их число ВЭБ (у которого уже есть фонд «ВЭБ-инновации»), нужно оценить дефицит ресурсов остальных институтов и сформировать перечень недофинансированных проектов. Но пока нет даже списка проектов, которые будут реализовываться по программе цифровой экономики.
Кроме того, некоторые проекты могут финансировать не госкорпорации, а частные инвесторы, указывает Иванов, и ВЭБ станет для них конкурентом.
Наконец, ВЭБ и так продолжает получать помощь от государства, напоминает Минфин, и финансирование высокорискованных проектов может повлечь за собой формирование повышенных резервов, риски непредвиденных убытков и необходимости вновь поддержать его за счет бюджета.
«Проблема не стоит выеденного яйца: ВЭБ не просит дополнительного финансирования на инновации, просто это одно из направлений его стратегии, утвержденной еще в начале года», – указывает федеральный чиновник. Но если ВЭБ станет участником этой программы, то потом сможет просить дополнительного финансирования, объясняет другой чиновник опасения Минфина.
И без сокращения субсидий ВЭБ не планировал получить прибыль в 2017 году.
Опасается Минфин за бюджет и из-за фабрики проектного финансирования. Ее механизм уже утвержден, в бюджете до 2020 г. выделены госгарантии на 294 млрд рублей и субсидии для покрытия инфляционных рисков для инвесторов на 828 млн. Но замечания Минфина по механизму фабрики не были учтены, говорится в другом письме Иванова (о них рассказывают два чиновника).
Минфин предлагал ограничить участие ВЭБа в фабрике до стабилизации его финансового состояния. Также он опасается, что ВЭБ потеснит другие банки в сфере проектного финансирования. Банки обеспокоены, рассказывают федеральный чиновник и руководитель крупной компании.
Есть у Минфина замечания и по новым пассивам ВЭБа. Недавно Госдума приняла в первом чтении законопроект, который позволяет банку привлекать средства юрлиц, не являющихся его клиентами. Тогда, по мнению Минфина, ВЭБ должен подчиняться требованиям ЦБ и быть под его надзором, рассказал «Интерфаксу» источник в финансово-экономическом блоке правительства и подтвердил «Ведомостям» чиновник финансового блока. Сейчас ВЭБ ориентируется на нормативы ЦБ, так как к ним привязаны ковенанты по его евробондам. Коэффициент достаточности капитала банка по РСБУ на 1 июля составлял 16,2%. Параметры, по которым ВЭБ создает резервы, он не раскрывает, но сотрудник банка говорит, что банк ориентируется на инструкцию ЦБ.
Представители ВЭБа и Минфина отказались от всех комментариев.
Это теперь только частное мнение: фабрика уже утверждена, а блокчейн (в который собирается инвестировать ВЭБ) – уже часть мировой экономики, говорит один из участников обсуждений в правительстве.
«Тревога Минфина понятна, – признает федеральный чиновник, – изначально ВЭБ был создан для финансирования проектов и тоже были благие цели – и во что это все превратилось? Где гарантии, что сейчас не будет так же?» И механизм фабрики, и другие механизмы выстроены так, что риски ВЭБа ограничены, спорит другой чиновник: раньше он мог финансировать проекты на 100%, теперь его участие ограничено, а главная задача – привлечь частных соинвесторов. Поэтому и тезис о конкуренции с частниками странный – ВЭБ, наоборот, будет доводить проекты до стадии, интересной для банков, в том числе входя в капитал, замечает чиновник.
В России нет индустрии фондов прямых инвестиций, новый ВЭБ – попытка ее воссоздать, объясняет руководитель крупной компании. Но если ВЭБ не сможет контролировать проекты на стадии реализации – а для этого нужны громадные ресурсы, в том числе кадровые, – риски повторных похорон банка высоки, предупреждает он: хорошо еще, если на его балансе появятся просто проекты-зомби, а бывают ведь еще «спящие вампиры», которые периодически сосут ресурсы у собственника.
ВЭБ и правда идет не в те сферы, где обычно работают банки развития,– и ЕБРР, и банки развивающихся стран, как правило, инвестируют в уже понятные проекты, где непривлекательное соотношение риска и доходности, нужны длинные деньги и терпеливый инвестор, объясняет главный экономист ПФ «Капитал» Евгений Надоршин: «Например, инфраструктурные проекты, которые будут способствовать развитию экономики». В индустрии венчурных инвестиций всего один проект за всю жизнь фонда может быть успешным и во сто крат окупит инвестиции – этим должны заниматься специализированные институты, считает он. В России уже есть институты для каждой стадии инновационных проектов: «Сколково», РВК, «Роснано», напоминает Надоршин.
«Цифровая экономика – модная тема, по которой ожидается бюджетное финансирование и которой уделяют приоритетное внимание, поэтому сейчас различные ведомства, госструктуры и частный бизнес борются за то, чтобы втиснуться в эту программу», – объясняет интерес один из чиновников.
Сложнее с проектами по блокчейну, продолжает Надоршин: это одновременно и инфраструктура, и инновации. Потенциально их можно отнести к мандату ВЭБа, но пока это проекты с высокими рисками и привлекательные для рыночных инвесторов. Сначала рынок должен протестировать эту высокорискованную историю – а когда все устаканится, тогда и банк развития может войти в эти проекты, уверен Надоршин. А такой усиленный интерес к цифровой экономике на данном этапе выглядит так, будто «в высоких кабинетах сидят умные люди, которые любят модные мульки», полагает Надоршин.
Как ранее сообщало агентство "Руспрес", государственный Внешэкономбанк (ВЭБ), возглавляемый Сергеем Горьковым, не скрывает своих контактов с Дональдом Трампом. Пресс-служба ВЭБа передавала что руководство банка действительно встречалось с зятем президента США Джаредом Кушнером "в рамках подготовки новой стратегии". Стратегия Горькова понятна — "ласковый телок двух маток сосет".
