Всемирная организация здравоохранения объявила о пандемии коронавирусной инфекции. По последним данным проекта университета Джонса Хопкинса, число заразившихся в мире превысило 127 тысяч человек, почти пять тысяч скончались. Что думают о пандемии российские врачи и почему вирус может серьезно ударить по медицинской системе страны — в подборке «Ленты.ру».

Внимание! Приведенные ниже отрывки — личное мнение конкретных врачей. «Лента.ру» напоминает об опасности самолечения и важности консультации со своим лечащим врачом в случае появления любых симптомов болезней.

«Создать вакцину против коронавируса невозможно»

Василий Власов, доктор медицинских наук, эпидемиолог, профессор ВШЭ:

Мой почтенный друг Михаил Супотницкий (известный российский военный микробиолог — прим. «Ленты.ру»), человек ума критического, высказался довольно резко недавно: «Создать вакцину против коронавируса невозможно, так как вызываемый им инфекционный процесс сопровождается развитием так называемого феномена антителозависимого усиления инфекции. То есть антитела усиливают инфекционный процесс, вызванный коронавирусом. Поэтому и инкубационный период длится две недели. Но некую вакцинку будут создавать, не сомневайтесь. Деньги-то на нее выделят большие. Чем больше паники, тем больше денег. Отдадут последнее. Жадные ручонки уже затряслись, да и технология уже отработана. Появится некий препарат, который будет вызывать выработку антител у мышей. Его введут добровольцам, измерят температуру и объявят о полной безопасности. Через месяц определят антитела и заявят, что создали самую лучшую вакцину в мире».

М.С. человек суровый, но его оценки обычно хороши. Получается, что надежды на меры сдерживания и хорошую медицинскую помощь [нет]. И получается, что, поскольку о том, что на Руси самая лучшая медицина, мы слышим даже чаще, чем о том, что на Руси самые лучшие вакцины и даже мы их быстрее всех разрабатываем... Получается, что плохо нам.

Оригинал здесь.

«Сделать уже ничего нельзя»

Павел Бранд, невролог:

— Иногда мне кажется, что лучше совсем ничего не писать. Люди просто не понимают или не хотят понимать. Мы пишем про коронавирус не для того, чтобы сеять панику, скорее наоборот. Между отсутствием паники и пофигизмом — пропасть.

1. Коронавирус действительно убивает. Да, убивает меньше, чем тяжелый грипп, но не намного.

2. Страшен не сам коронавирус, а то, что он делает с системой здравоохранения (если она есть).

3. Паника ничем не поможет, скорее, наоборот, усугубит ситуацию.

4. Пофигизм из серии «нам не страшен серый волк» во многом хуже паники.

5. Если в России ситуация будет развиваться по «итальянскому сценарию», то будет очень плохо.

6. Сделать уже ничего нельзя. Нормально подготовиться мы не сможем по объективным причинам.

7. Нужно соблюдать разумные меры предосторожности, беречь пожилых людей от контактов с потенциально зараженными и избегать массовых мероприятий.

8. Нужно как можно меньше нагружать то, что у нас называется системой здравоохранения. Перенести плановые операции, вызывать скорую помощь только в случае крайней необходимости, по возможности лечиться амбулаторно.

Сегодня выяснилось, что многие не представляют себе размеры Милана. Людям кажется, что это мегаполис, сравнимый по размерам с Москвой, в крайнем случае с Питером. Поэтому многим кажется, что 700-800 человек на ИВЛ (искусственной вентиляции легких) — это не очень страшно для Москвы. Это не так. Население Милана — примерно 1 300 000 человек. Милан ближе всего к Нижнему Новгороду. Они обеспечили просто невероятное количество аппаратов ИВЛ. Тем не менее из-за скученности пациентов и нехватки медицинского персонала смертность очень высока.

Москва может принять примерно 1500-2000 человек на ИВЛ с учетом ведомственных больниц, федеральных клиник и военных госпиталей. При итальянском сценарии потребуется минимум в пять раз больше. Что это значит? Это значит, что многие из тех, кому не хватит аппаратов, погибнут. Плюс погибнут те, кому аппараты нужны по другим (кроме коронавируса) показаниям — инфаркты, инсульты, тяжелый грипп, экстренные операции, ДТП и т.д.

Меры, принимаемые департаментом здравоохранения, очевидно недостаточны, опять же по объективным причинам. В Италии большую роль в оказании помощи пострадавшим от COVID-19 играют врачи частных клиник, пришедшие на помощь государственным больницам. В России из-за особенностей законодательства и давления на врачей со стороны правоохранительной системы такая помощь практически невозможна.

С учетом экономической и политической ситуации велика вероятность, что мы не узнаем истинных масштабов вспышки как минимум до 22 апреля, а может и до 9 мая.

Имеющий уши да услышит!

Оригинал здесь.

«Границы совершенно дырявые»

Федор Катасонов, педиатр:

— Ответы на вопросы по коронавирусу.

Откуда уверенность, что зараженных много? Вот несколько соображений:

1. Свойства вируса таковы, что один человек заражает в среднем от 1,5 до 3,5 других людей. Сами можете представить эту геометрическую прогрессию. Здесь можно посмотреть актуальную статистику.

2. Существуют оценки экспертов, которые говорят, что даже в более развитых странах примерно две трети зараженных остались нераспознанными. COVID-19 чаще всего переносится как нетяжелая ОРВИ, не имея патогномоничных (характерных только для нее) клинических симптомов. Это означает, что множество людей путешествуют по миру через вокзалы и аэропорты, распространяя вирус. Вот свежий подсчет, говорящий о том, что в США (которые не имеют с Китаем границ, в отличие от России) уже тысячи заболевших.

3. Границы России не закрыты, и даже в Москве никому нет дела до прилетевших. Я прилетел из Израиля, где было уже полторы дюжины официально заболевших, — меня никто не встречал, не мерил мне температуру и даже брошюрку не подарил. Если у кого-то есть иллюзии об эпидемиологическом контроле на границах, пусть смело рушатся — границы совершенно дырявые.

4. Статистика включает в себя только подтвержденные случаи, поэтому не тестируешь — не выявляешь, очень удобно для «контроля» эпидемии в стране (по крайней мере в СМИ). (...)

Есть большая разница в ситуациях, когда заболевают все сразу, и когда эпидемия распространяется постепенно. В первой ситуации происходит коллапс медицинских систем и пациенты умирают в коридорах и очередях, врачи падают от изнеможения и заболевают сами, лекарств и расходников не хватает, равно как и тест-систем, чтобы выявлять болезнь на более ранней стадии. Все это приводит к резкому повышению летальности, заболеваемости и распространению эпидемии. Во второй ситуации у врачей есть больше времени и ресурсов на каждого пациента, летальность и заболеваемость падают, а выявляемость растет. Поэтому фатализм здесь не совсем уместен.

Впрочем, есть люди, у которых на все божья воля. Почитайте соображения профессора Вашингтонского университета Карла Бергстрема или познавательную статью, как сдерживание помогло при эпидемии испанки.

Почему до 70 лет не опаснее гриппа, когда опаснее?

Да, здесь я написал не вполне корректно. Если говорить о летальности, то новый коронавирус пока опаснее сезонного гриппа (сейчас) во всех возрастах старше десяти лет. Однако среди пациентов до 50 лет его летальность все равно ниже 1 процента. Скорее всего эти показатели будут еще ниже после того, как пик схлынет и найдутся новые средства борьбы. Вероятно, они еще больше приблизятся к показателям сезонного гриппа. Если говорить об эпидемии «испанки» (а это тот же грипп A подтипа H1N1, как и «свиной» грипп 2009 года, как и большая часть ежегодного сезонного гриппа), то тогда грипп был намного опаснее нового коронавируса. Ну, а птичий грипп H5N1 еще смертельнее, но, к счастью, он пока не передается от человека к человеку (впрочем, приобретение им этой способности тоже вполне реально, например его родственнику, птичьему гриппу H7N9 требуется всего три мутации, чтобы этому научиться).

Почему корь хуже (удивительно частый вопрос)?

Во-первых, от кори умирают дети. Во-вторых, корь гораздо заразнее (1 человек заражает в среднем 12-18 других, больше 90 процентов восприимчивых заболевает, если находятся неподалеку от больного). В-третьих, коварная корь стирает иммунологическую память, приводя к так называемой «иммунной амнезии», когда у человека исчезают от 11 до 73 процентов антител к другим вирусам и бактериям. Это опасное состояние, которое приводит к серьезным отдаленным последствиям и фактически требует обновления всей вакцинации. В-четвертых, корь может вызывать (а у переболевших в грудном возрасте вызывает не так редко — приблизительно 1 из 600) подострый склерозирующий панэнцефалит — медленную (протекает 1-3 года) и на 100 процентов летальную инфекцию головного мозга, которая развивается чаще всего через 7-10 лет после самой кори.

Почему [заражение коронавирусной инфекцией] безопасно для детей, если есть сведения о смертельных случаях?

Насколько мне известно, дети до десяти лет от коронавируса пока не умирали. Причины этому ищут. Это не единственная инфекция, которая убивает больше взрослых, чем детей (вспомним ветрянку). Среди причин называли особенности детского иммунитета и отсутствие хронических заболеваний, но есть еще любопытная идея, что это может быть связано с повышением количества белков-мишеней ACE2, к которым прикрепляется коронавирус, в легких пожилых людей, курильщиков и получающих гипотензивные препараты.

Вообще-вообще не обращаться к врачу?

Мои рекомендации можно немного скорректировать. Они не касаются людей из группы риска: хронических больных (в первую очередь иммунодефицитных и кардиореспираторных), пожилых и беременных. Во всех остальных случаях при отсутствии тяжелых симптомов (!) вред от взаимодействия с медицинской системой, на мой взгляд, сильно перевешивает потенциальную пользу.

Как поступать беременным?

По имеющимся данным, беременные не больше подвержены коронавирусной инфекции, однако о влиянии на плод говорить рано. Есть данные только по третьему триместру (естественно) — они обнадеживающие. На сегодня нет доказательств вертикальной передачи вируса от матери плоду. Нет их и у близких родственников нового коронавируса, вызывающих SARS и MERS. Однако я бы все равно поостерегся и советовал бы вести себя, как будто беременные в группе риска: ограничить контакты и запастись провизией. Проблема не только в будущем ребенке: вирусные пневмонии потенциально смертельны для беременных на поздних сроках, когда легкие поджаты. Это одна из главных причин, почему беременных надо обязательно прививать от гриппа.

Какими лекарствами запасаться?

Здесь многие меня неправильно поняли — будто надо запасаться лекарствами от коронавируса или его осложнений. На самом деле я имел в виду стандартные препараты, которые используются дома. Поскольку при самоизоляции ходить в аптеку не получится, будет неприятно оказаться без своих антидепрессантов, или ингалятора от астмы, или средств от давления/изжоги/мигрени и т.п. Заранее покупать препараты от всех возможных болезней я не рекомендую. Только от того, чем страдаете сейчас.

Оригинал здесь.

«Мы все умрем? Да. Но не от коронавируса»

Владимир Будянский, врач:

Мы все умрем?

Да. Но не одновременно и не от коронавируса.

В сети много разных мнений про текущую пандемию, от панических до шапкозакидательских, но четко опасность короны не описана. Итак, опасен он или нет и чем?

Опасности есть, и их несколько.

1. Смерть. Как раз смерть от коронавируса не угрожает большей части населения. Люди до 45-50 лет практически не умирают от вируса. Реальную опасность вирус представляет для людей от 65-70 лет и для ослабленных тяжелыми заболеваниями пациентов — больные с сердечной недостаточностью, болезнями легких, онкологические пациенты на химиотерапии и т.д. Именно эта категория пациентов и дает общую смертность от 5 до 10 процентов (Италия) от числа заболевших. Под ударом пожилые люди. И как ни цинично это звучит, смерть от вируса не является главной опасностью нынешней пандемии.

2. Истощение медицинской системы. Что это такое? Это нехватка реанимационных коек, аппаратов искусственной вентиляции, врачей и медсестер для борьбы с пандемией. Тут чуть подробнее. Такой опасности не было бы, если бы мы жили в дореанимационную эру. Ну, скажем, в 1950 году или раньше. Сейчас все немного иначе, по ощущениям большинства людей и врачей в том числе, пациента в критическом состоянии необходимо попытаться спасти в реанимационном отделении. В любом месте планеты количество коек, на которых можно провести подобное лечение, ограниченно. Например, в Москве около 2000 подобных коек (точных цифр я не знаю) и на них уже лечатся разные пациенты от последствий травм, аварий, операций, тяжелых заболеваний. Представьте, что в течение месяца у вас появляется дополнительно 100 человек, требующих реанимационного места. Без проблем, мы такое место найдем. А 3000, а 5-10 тысяч? Система встала. У нас умирают сотни задыхающихся пожилых людей ежедневно (а это тяжелое зрелище), их родственники ищут любые возможности найти для них место, где возможно адекватное лечение, а таких мест нет. Нет и мест, куда вы можете положить пациентов после обычных операций, рядом с коронавирусным пациентом вы можете обречь их на смерть. На мой взгляд, это и есть основная опасность.

Повторюсь, буду циничен, если бы мы жили в 50-х годах или в XIX веке, вопросов бы не было. Тифозный или холерный барак на 100 человек, сестры милосердия вытирают лоб и утешают. Кому суждено выжить — выживет, кому нет — умрет. Но сейчас все по-другому, и общество не согласно идти на компромисс со смертью (и я не согласен).

3. Дальше идет паника, люди не понимают, чего опасаться, а чего нет. Скупаются продукты, лекарства и т.д. Не буду распространяться.

4. Финансовые потери. Были в «опасной» стране —две недели без работы, были в контакте — две недели и не выходи, заболели — две недели болей. А это может коснуться 40-50 процентов населения.

Итак, выводы (и личные тоже).

У меня есть пожилые родственники, и я не хочу, чтобы они заболели. Есть возможность быть на даче, ограничить количество контактов, ходить в маске и т.д. — надо делать.

Попытки «размазать» эпидемию — чем меньше будет количество заболевших в течение короткого периода времени, тем легче будет системе здравоохранения справиться с возросшим потоком пациентов. 10 тысяч заболевших в течение месяца и в течение года — это абсолютно разная нагрузка на систему. На это, собственно, и направлены меры, принимаемые большинством государств.

Что еще? Носить ли маски? Обычные маски не очень помогают предотвратить заражение носящего, но помогают окружающим не заразиться. В любом случае это невредно. Так что носите. Руки мойте. Пожимайте их реже. В общем, дистанцируйтесь.

Оригинал здесь.

«Люди угроза, а не вирус»

Филипп Кузьменко, автор канала «Доктор Фил» в Telegram, терапевт:

Провел интересный опрос в Instagram на фоне последних событий касательно того, что ВОЗ объявила пандемию.

На мой взгляд, причина не в вирусе. А в том, что слишком, блин, хорошо живется, и проблема, кажется, где-то там. Не касается нас. Ну и результат очевиден. Внимание на последний скрин (на вопрос, соблюдают ли подписчики рекомендации врачей, 70 процентов ответили, что нет — прим. «Ленты.ру»). Примерно так же обстоят дела вообще во всем. Люди привыкли к тотальной безопасности. Для них это все шуточки. А тут бах — и реальная угроза (хотя по факту это примерно +- тот же грипп, но щас не об этом). Но все такие: «А че? Вирус? Как прикольно? Ой! Страшно, ах-ах-ах, а интересно, что будет дальше?». Словно ужастик смотрим по телеку. Типа он до нас не дотянется.

Вдумайтесь: люди руки не моют и ходят на работу больными, хотя все только об этом и говорят. Что это самое главное, что так делать НЕЛЬЗЯ!!!! НЕЛЬЗЯ, КАРЛ!

А люди такие: «А че? Так это там, не у нас...»

Проблема не в вирусе. Человеческие мозги заплыли жиром. Вирус же действует неосознанно. Он как бы просто существует. Его распространяют люди.

Люди угроза. А не вирус.

Оригинал здесь.

«Легкие случаи не диагностируются — а их очень много»

Павел Воробьев, доктор медицинских наук, профессор:

Я продолжаю свой мотив: ситуация явно как минимум стабилизировалась, а скорее — идет на спад. Да, зараженных становится больше, но это на миллиарды живущих в мире, а не 12 миллионов в Ухане. Летальность в целом остается невысокой, особенно если учесть, что легкие случаи не диагностируются — а их очень много. Там, где медицинская помощь сильная — летальность вообще менее 1 [процента]. Там, где послабее — высокая.

Я уверен, что ситуация в Италии вызвана многими причинами, не только плохой медициной, отсутствием мощностей и возможностей мобилизации. Кстати, а где военная медицина? Она ведь есть, ее не может не быть. Что мешает ее развернуть? Где врачи-добровольцы, прибывающие на помощь итальянцам с оборудованием, надувными мобильными госпиталями и лекарствами?

Когда мы работали в Армении 30 лет назад, все это было, и очень быстро. Тогда плазмаферез был развернут в непрерывном режиме с применением мобильных пунктов сбора плазмы, благо они в СССР были. Теперь-то их много. Почему не полететь, не загрузить туда ЭКМО, гемодиализ — и вперед? Где всякие «Врачи без границ»? Я, например, вполне готов возглавить такой летучий отряд помощи итальянцам. Вместо переливания из пустого в порожнее, обвинения всех в бездеятельности и сокрытии важной информации. Обидно слышать подобные рассуждения от врачей.