Секрет Палача и головняк Мони

Глубокая ночь, Оля просыпается — Матьё трясёт ее за плечо. «Вставай! Поехали к родителям, пока дороги свободны! Утром все ломанутся из города, не выберемся!» «Чертова эпидемия», — думает Оля. Надо собрать Луи, разбудить его. Свои шмотки в сумку покидать. «Свет не включай», — Матьё останавливает ее руку, тянущуюся к выключателю. — «Почему?» — «Потом объясню». Матьё идёт в коридор. Оля начинает искать вещи, но пойди сыщи их в темноте. Что за конспирация... Щёлкает дверной замок. «Матьё! — Оля шепчет, чтобы не разбудить Луи, пусть ещё поспит. — Матьё!» Тишина — исчез из квартиры. «Наверно, за машиной пошёл», думает Оля, и вдруг ей, одной, становится страшно. Тут хоть к родителям мужа, хоть в пасть к тигру, лишь бы с ребёнком не остаться в городе: вселенская паника, говорят, отсюда никого не будут выпускать, столица инфицирована. Оля кидает в сумку первое попавшееся. Нет, ну где ж Матьё?
Телефон выскальзывает из рук, падает. Не разбился, уф. Но экран завис. Нет... даже не выключается. Как не вовремя! Оля светит им, доходит до двери, открывает ее. На лестничной клетке темно и тихо. И Оля начинает воображать, что там, за входными дверями других квартир — тоже жизнь. Они все собирают вещи в темноте, потому что полиция смотрит на окна, как бы никто не сбежал.
Гудит лифт, Оля ныряет к себе в норку.
«Идём! Быстрее!» — Матьё тут как тут, нарисовался из тьмы; хватает ее за руку, тянет на лестницу. «Луи!» — Оля упирается. Матьё подхватывает сумку: «Луи уже в машине!» Он не даёт закрыть ей дверь на ключ, они бегут по темной лестнице вниз. Машина стоит у подъезда. «Где Луи?» В темноте не видно. «Он спит», — Матьё стартует. Они мчатся по тёмным улицам, Матьё не включает фары. Как в фильме ужасов... летишь во тьме. Оглядываешься: на заднем сиденье гора одеял, Луи точно тут?
Выскочили на пустынную автодорогу, и тут небо осветилось, как будто чиркнули гигантской спичкой. «Матьё, что это?» — Оля чувствует: сейчас сердце выпрыгнет. «Астероид... Мы не успели...» Он что, хотел удрать не от вируса, а от от астероида?! Светло, как днём. Оля оглядывается: заднее сиденье пустое. «Ты наврал мне про Луи, наврал!» — кричит она в отчаянье и просыпается.

Это было пару лет назад. Тогда с Матьё уже начались тёрки, Оля год как не ездила к его родителям. Вот ведь приснится хрень так приснится!

Оля сидит в садовом домике и рассказывает мне свои вещие кошмарики по телефону. У неё все отлично: окопалась в доме без обогрева и горячей воды — утром, знаете, свежо и очень закалительно!

— Только есть все время охота. Я когда ехала сюда, то закупила еды на 200 евро, забила ею холодильник, но брать не решаюсь. А тут как — если не примчался на звон (Палач в 9.00, 13.00 и 20.00 в колокольчик звонит), то — «осторожно, двери закрываются, следующая станция — ужин».
— Ну своё-то ты можешь брать! — возмущаюсь я, забыв о правиле номер семь «клюв раскрывать только по команде».
— Не уверена, могу ли. На днях был скандал, потому что я сыр в холодильник не тем боком положила.

Это Палач кричал, он за сыр ответственный. Оля психанула, бросилась к Матьё: можешь съездить в магазин, еды мне купить в домик? Но тут Матьтереза вмешалась — как же так деточка поедет, заразится и умрет! Вы, Ольга, отправляйтесь, если желаете! Ах да, вы ж машину не водите! Какая незадача!

Сейчас даже пешком не пойдёшь (5 кэмэ) — ключ от ворот безнадежно потерян. Появились подозрения, почему: пойдёт Оля в магазин, подхватит заразу и в дом нанесёт. Ключи, похоже, найдутся только к маю. Актёр! Орал так, что у крысы теперь тик.

— Ира, я как дура, им ещё тортик привезла, пришлю тебе фотку. В пять вечера на стол поставила: тарелочки, ложечки, кофеёк... Луи сверху посадил свои новогодние трофеи — снеговика, ещё какую-то фигнюшку: бабу с дедой порадовать. Палач даже не спустился.

А что ему тортики есть, да в неурочное время. «Топор натачиваю, занят». Хотя, как выяснилось, оне мучное не употребляют. Только здоровую пищу. В результате весь торт сожрал Матьё, Луи только ягодки поклевал.

Оля попыталась заказать еду с доставкой — и ей удалось, да не одна она такая, привезут в апреле только, будут через прутья ворот пихать частями.

До апреля надо продержаться. Оля умыкнула банку мёда, которую сама же и привезла, и к ней — чайные пакетики. Вечером она приходит на кухню и спрашивает смиренно — а можно ли отведать внепланово кусочек хлебушка? Такой он у вас замечательный!
Вот этот кусочек и идёт на завтрак. Красота!

А тут вышел случай. Встала Оля в семь утра, совершила пробежку по владениям, подрожала под ледяным душем, съела кусочек хлеба и чувствует — голодно как-то. А завтрак ровно в 9, больше часа ждать. Дай, думает, проберусь на кухню и подъем что плохо лежит. Все ж спят ещё.

Путь до кухни лежал через веранду, как же легко дышится, когда они все по кроватям! Даже схулиганить захотелось: выдернуть лампу из штепселя и оставить так на пять минут. Стул передвинуть, чтобы у окна сесть. И — самое ужасное — сыр в холодильнике переложить на другую полку. Ненадолго: так, побаловаться.

В общем, с сыром она не успела, да что там, бутербродом едва не подавилась: в дверях кухни материализировался месье Палач в семейных трусах, с рукояткой топора из них торчащей (нет-нет, это был именно топор). «Ольга! Ваше поведение — неприлично! Вы как... как...» — «Как крыса», — подсказала Оля, глядя на тощие белые ноги в редких кудряшках, торчащие из «семеек». После короткой паузы раздался вопль: «Вы закрыли дверь на веранду?!»

— Думала ему сказать «пи-пи-пи, поздно, я уже вошла», но решила, что он тогда меня пополам разрубит. Я и так уже лишена обедов в дни, когда занятия до 13.20. Если меня лишат ужинов, я не дотяну до апреля.

— Оль, — задумчиво говорю я, — а ты его вот прямо боишься?
Оля тяжело вздыхает:
— Да он когда в трусищах появился, думала, сдохну с перепугу.
— У меня есть средство от страха, — компетентно заявляю я.
Оля оживляется:
— Ну?
— Он если еще раз наскочит на тебя, в трусах или без, представь его в балетной пачке.
Оля хихикает.
— В позе умирающего лебедя?
— Можно, — говорю.

В общем, сейчас все вроде ничего. Луи спит то у Оли, то в доме. Но тут случилось странное событие.

Оля проснулась в семь, как обычно, и отправилась на пробежку. Территория большая, бегай — не хочу. И вот вырулила она из-за елки и замерла. Палач, одетый как на работу (разве что колпака не хватало), топал в глубь сада. Было около восьми утра, в это время он блаженно спит в обнимку с гильотиной. Куда ж его понесло?

Оля затаилась за елкой и стала ждать. Палач дошёл до незаметной калитки в глубине сада и... открыл ее. Открыл! Вышел, пошоркал ключом в замочной скважине с другой стороны и исчез за деревом. Оля различила лишь шум отъезжающей машины. Вот куда его понесло...

Что до Поли, то тут цирк. Киркоров пока не явился, мандалинит напропалую, видать. Поля-таки решила отправиться на его поиски, нервы сдают. А вот Покемон да, у него тёрки с хозяином шлейки. Тот мужик непростой, чуть что, рассыпает гвозди под колёса, я серьезно! Мой «муж мечты» два раза шины менял, потому что единожды не угодил счастливому обладателю собачьего прибамбаса.

Хотя о чем это я. Прибамбаса у того уже нет, и вы понимаете, что ждёт Моню, если он срочно не найдёт замену. Поездка в магазин может обойтись ему в 1500 евро, я считаю, это дороговато для шлейки, если без брюликов. А она нужна «прям вот щас», таксе пора прошвырнуться. Завтра расскажу как выкручивался Моня.

А вы бы как сделали на месте Мони?
И куда таскается по утрам Палач, что думаете?

#Иринакудесова #Мышеловка #карантин #коронавирус

На фото: тот самый пирог и та самая елка, за которой Оля пряталась (фото ее); и да, я тут отойду от принципа публиковать шуточки французов, а запощу русскую, потому что очень в тему Олиного сна ?