Русалочье озеро. Глава 3. (Мистика)

После душа, нанося на лицо крем, мне показалось, что кожа стала более упругой, чем обычно, пропали мелкие морщинки под глазами и на лбу… Сейчас сама себе на вид я не дала бы и тридцати лет. Вот что значит хороший отдых! Ещё пара дней — и муж меня не узнает.
Я засыпала сахаром подготовленные абрикосы на варенье и легла с ноутбуком в кровать. Черныш пристроился рядом на коврике. Всё-таки хорошо, что взяла собаку в дом, с ней не так страшно. Просмотрела новости, проверила сообщения и стала читать один попавшийся на глаза занимательный рассказ.
Потом много раз перебирая в памяти этот день, я спрашивала себя: почему вдруг именно в этот момент, когда всё было спокойно, когда я хихикала в кровати над незатейливым рассказиком, именно тогда мне и ударило в голову, что я не заперла на засов входную дверь на веранде. Выходила в сад набрать абрикосов — и забыла! Осенило меня даже чуть раньше, чем сорвался с места Черныш и стал рычать на кого-то за окном, пытаясь сдвинуть мордой занавеску.
Со скоростью звука я бросилась к выходу и с лязгом задвинула щеколду. И как раз вовремя, потому что с той стороны стали дёргать дверь, сначала потихоньку, будто проверяя открыта ли, а потом так сильно, что она тряслась и дрожала.
— Кто там? — крикнула я срывающимся голосом. — Я вызову полицию!

С той стороны не отвечали, продолжая дёргать дверь.

Чёрной молнией бросился под ноги пёс, выл, царапая когтями дерево, сдирая краску и оставляя глубокие следы.
— Уходите!
Дверь дёргать прекратили, всё стихло. Может, это подвыпивший сосед пришёл в бывшему хозяину, не зная, что дом продан? Я чуть подвинулась к окну веранды, чтобы посмотреть кто пойдёт к калитке… и нос к носу столкнулась с этим! Вот когда я пожалела, что не могу упасть в обморок от страха, как бы мне сейчас пригодилось это умение барышень восемнадцатого века!
Лицо за окном, бледное, даже белое, обрамлённое прямыми тёмными волосами, с чёрными дырками глаз, принадлежало, несомненно, молодой женщине, красивой, если бы не неестественная бледность кожи и губ. Но всё же человеческим его можно было назвать с натяжкой из-за мутаций. Короткий нос, тёмные, без зрачков, слишком большие глаза, которые вперились в меня, казалось, с радостью. Она прижалась лицом и морщинистыми, как после долгого купания, ладонями к стеклу.
— Алёнушка... отопри, — зашевелились белые губы.
Я отпрянула в ужасе и закричала, закрывая лицо руками.
— Подай мне водицы...
Пёс надрывался от лая, уже хрипел и просился за дверь, но никакие силы в мире не смогли бы заставить меня отодвинуть щеколду. А что этой женщине за окном мешает разбить стекло и залезть в дом? Что я тогда смогу сделать?
Но она не догадывалась расколоть окно, стояла и шёпотом звала меня по имени. А потом — пустота, ничего из того, что было дальше, я не помню. Может организм сжалился и позволил потерять сознание, или был провал памяти? Но очнулась я в кровати, а не на дощатом полу веранды, значит, как-то дошла до постели.
***
Было уже позднее утро, судя по яркому свету, бьющему в окна. Господи, пусть мне это приснилось! Осторожно, на цыпочках, я прокралась к кухонному окну и посмотрела на улицу, отодвинув занавеску. Промчалась на велосипедах стайка мальчишек, прошла, переваливаясь, с полным пакетом продуктов какая-то женщина, чужая кошка вылизывалась возле нашей калитки — намывала гостей. Хоть бы Эдик приехал!
Я решилась высунуть нос на веранду. Дверь была заперта на щеколду, стёкла целы, за окном — никого. Убедившись, что крыльцо пусто, я потихоньку открыла дверь на улицу. Никого и ничего.
— Кажется, Лёлик, ты начала страдать галлюцинациями, — грустно сказала я сама себе.
Черныш сидел возле пустой миски, намекая, что пора позаботиться о завтраке. Ему я насыпала корму, сама же пила чай, заедая его абрикосами из сиропа, приготовленными на варенье, и просматривала сообщения в телефоне. Ответила на несколько деловых сообщений по работе, подруге, интересовавшейся, как проходит отпуск. От Эдика ничего.
Вдруг раздался громкий стук в окно. Я, кажется, заорала, подскочила на месте и облилась чаем, к счастью, уже остывшим.

— Эй, хозяева! — послышался мужской голос.

— Кто там?

— Это я, Иван.
Какой ещё Иван? Мне ничего не говорило это имя... А, это, наверно, бывший хозяин дома! Я прошла на веранду и приоткрыла дверь. На крыльце стоял мужчина средних лет в синей майке и лёгких брюках, с начинающейся залысиной надо лбом.

— Извините, показания счётчика надо записать. Вы, наверно, Алёна? А я Иван, хозяин дома.
«Бывший», — подумала я, но вслух не сказала.
— Показания счётчика надо записать, вы позволите?
— Зачем? Мы теперь всё сами будем платить, — улыбнулась я.
— Сами-то сами, но мне проконтролировать надо. Как же без контроля? — Он сделал попытку зайти, но я придерживала дверь рукой.
— Извините, Иван... не знаю вашего отчества, но счётчики теперь не ваша забота. Мы этот дом купили, не беспокойте нас больше.

— Купили?! — Глаза у него чуть не выскочили из орбит. — Никто ничего у меня не покупал, я сдал дом Эдуарду на три месяца...
— Вы шутите? А как же договор купли-продажи?
Я же лично видела его, читала, потом спрятала в шкаф, где лежат разные документы.
— Я не знаю о чём вы говорите, а договор аренды у меня в машине лежит, сейчас покажу...
Он рысью побежал к автомобилю, стоявшему за воротами, и, на самом деле, принёс договор.
— Вот, смотрите… И документы на дом есть, если надо я покажу.

И тут меня что-то торкнуло. Поздновато, конечно, но так уж вышло. Быстро отделавшись от Ивана, я открыла ноутбук и стала подбирать пароль к учётной записи Эдика. Не думаю, что он сложный, скорее всего дата рождения… Так и есть, с третьей попытки у меня получилось.
Я слышала выражение «мир перевернулся», вот сейчас был именно тот случай, когда в глазах мир перевернулся. Любимый муж обманом выманил у меня деньги и потратил на путёвку на Кипр, колечко с бриллиантом для своей любовницы, на разные женские мелочи: сумочку, одежду, косметику… Всю переписку с пассией читать не стала, и без того было гадко.
Муж меня обманул… муж меня обманул… муж меня обманул... Это крутилось и крутилось в голове, невозможно остановить эту круговерть. Он знал, что я ему доверяю, и не думал, что полезу компромат искать.

Не зря подруга Катя Эдика всегда терпеть не могла говорила, что он альфонс, моё слабое звено, чтобы доверяла, но проверяла. А я думала: может завидует она слегка, ну чисто по-женски. Он же красавец, атлетического сложения, девушки оборачиваются, глазки строят.

Гудок, ещё один и ещё…
— Алло.
— Привет, любимый. — Я старалась ничем не выдать себя, говорить как обычно.
— Лёлечка, как ты, родная?
В трубке опять эхо, как будто он говорит в трубу. Наверно, заскакивает в первый попавшийся туалет, чтобы не выдать себя посторонним шумом.

— Прекрасно. Захотела услышать твой голос. Ты где сейчас? — Губы у меня дрожали от горя и ненависти.
— В Балаково.
Ах, значит курорты Кипра в Балаково переехали… С-с-скотина…

— Ты приедешь сегодня? Я жду.
— Нет, роднулечка, сегодня уже не получится, я завтра утром приеду. Или днём.

Или никогда.
— Хорошо, я буду ждать, приезжай быстрее. Мне так одиноко и грустно без тебя. Сегодня какой-то пьяный в дом ломился.

—Кто такой? — насторожился Эдик.
— Какой-то Иван. Я не открыла.
— Ну и правильно, никому не открывай. Запирайся на все замки… А на озеро ты больше не ходила? Я видел фотки, какая красота…

— Да, там круто, лучше, чем на Кипре. Вода чистейшая, сосны, воздух…
Он опять насторожился:

—При чём тут Кипр?

— Да не при чём, к слову пришлось.

—А-а-а… Ну ладно, целую, котёнок. Скоро увидимся.
А ты не слишком-то умён. Почему я раньше этого не замечала?
Всё встало на свои места. Не покупал он никакой дачи, а на эти деньги с любовницей на Кипр улетел. Меня в деревню сбагрил, в съёмный домик, чтобы не мешала жизнью наслаждаться. Ну, сволочь, устрою я тебе шикарную жизнь. Вылетишь из квартиры, как пробка из бутылки шампанского. Живёт в моей трёшке, ездит на моей машине — мы же семья! Тьфу! Надо возвращаться домой, делать здесь больше нечего.
Я сложила кое-какие вещи и ноутбук в сумку, оделась в клетчатую рубашку и бриджи, даже накрасилась перед зеркалом в ванной, изумившись, что за ночь я, кажется, ещё больше помолодела. Лицо стало свежим, а ведь ночка была ужасная.
Бегая из комнаты в комнату, я чуть не споткнулась о Черныша. А с ним-то что делать, бросить его, как тот хозяин? Из-за этих страстей с Эдиком так и не спросила у него про собаку.
— Ладно, идём вместе, — решила наконец. — Черныш, за мной!
Пёс с готовностью побежал на веранду. Открывая дверь, я заметила глубокие следы от собачьих когтей на её поверхности, которые сразу почему-то не бросились в глаза. Значит, не сон и не галлюцинация. Лишний повод — и ещё какой! — поторопиться убраться отсюда. Мы вышли из дома, входную дверь я заперла, ключ спрятала под крыльцо. Надо будет ошейник и поводок купить, иначе в автобус не пустят.
И то и другое я купила в «Восторге». Симпатичный продавец рассказал где можно сесть в автобус, я нацепила на Черныша ошейник с поводком, и мы пошли разыскивать автостанцию.

Продолжение следует...