Кислов и ещё кислее-3

Третий месяц в Ленинском районном суде РнД продолжается рассмотрение уголовного дела предпринимателя Алексея Кузнецова, явившегося к следователю благодаря «Лондонскому списку»: заступничеству бизнес-омбудсмена при президенте РФ Бориса Титова, бизнес-омбудсменов Александра Хуруджи, Дмитрия Григориади и Олега Дерезы. Центр Общественных процедур «Бизнес против коррупции» в Москве ранее рассмотрел материалы «кейса Кузнецова» и сделал заключение: «Уголовное преследование Кузнецова незаконно, необоснованно...».  

Но прекратить уголовное преследование Кузнецова следствие не соизволило, вместо этого за день до окончания предварительного расследования был придуман «засекреченный свидетель», который сам (!) явился в ГСУ ГУМВД по РО, он не помнил ни чинов, ни имен ни даты, ни времени, ни места (!), но заявил следствию под протокол, что пил в ресторане с Кузнецовым, где Кузнецов признался, что наряду с законной деятельностью вел также и незаконную...

На этом месте обычно смеются... добавляя, что этот свидетель не помнит не только даты, времени и места... он и города не помнит, в котором «пил с Кузнецовым в ресторане»...

Но как бы то ни было, формально, «протокол засекреченного свидетеля» позволил ГСУ ГУМВД по РО протащить в суд эту макулатуру сквозь прокуратуру... Где с десяток свидетелей обвинения мы уже выслушали — все они свидетельствуют... в пользу Кузнецова. А впереди еще 50 свидетелей обвинения и 23 свидетеля защиты...

В заседание 4 февраля не явились трое свидетелей обвинения, и прокурор ходатайствовала об изменении порядка. Гособвинение старательно зачитывало прослушки телефонных разговоров 2016-17 годов Кузнецова и его подчиненных. В разговорах не было ничего такого, но некоторая терминология резала слух.

По окончании «избы-читальни» корр портала Дондэй Светлана Лисицына обратилась к подсудимому за комментарием.

— Московец — это наш директор. На тот момент мы организовывали обособленное подразделение Альянс-агро в Краснодаре. Московец в масложировой отрасли работал много лет, соответственно, были у него контрагенты, которых он сразу как менеджер/директор в одном лице и привлек: покупал с/х продукцию, отправлял заявки на изготовление документов, поскольку у него не было бухгалтера на первых порах — Наталья ему помогала, работая в другом месте, в «Юг продукте»... 

И он с Пашковым постоянно обсуждал, где покупать продукцию... колхозники, заводы... и кто её перевозит и куда. Сразу по щекотливым на слух терминам: слова «ЖИВЫЕ», это значит, - наши машины, наш транспорт и наши склады. Слова «РЕЗАНАЯ БУМАГА» - это ТТНки (товарно-транспортные накладные). Горлов говорит: «Перекину 3 рубля» - это не 3 миллиона, а реальные ТРИ РУБЛЯ, поскольку ТТНки — это тонкие бумажки, они печатаются и режутся (фальцовка) в типографии и стоят вот такие смешные деньги...

Слово «ТРАНЗИТ», товарный, транспортный - означает отгрузку продукции не с нашего склада, а операцию по перевозке продукции от колхозника — напрямую экспортеру. Вот и всё, что на слух могло напрячь людей. Вот такая у нас профессиональная терминология в компании... была. Как вы понимаете, из-за уголовного преследования мой бизнес разрушен...

Следователь СЧ ГСУ ГУМВД по РО Яковлева много раз спрашивала Московца про транзит, но в некоторых местах протокола «ТОВАРНЫЙ, ТРАНСПОРТНЫЙ ТРАНЗИТ» вдруг превратился в «ФИНАНСОВЫЙ ТРАНЗИТ»?

Моя защита, позднее обнаружив такую ошибку/подмену в протоколе, ходатайствовала о передопросе. Следователь отказал... Московец подписал протокол, с его слов, подвох не подозревая. Он еще будет среди свидетелей и все расскажет в суде.

Продолжим, Горлов вел управленческий учет, и вел учет комиссии — 2,7,12 %... 2% с НДС - транзитная сделка, без перегрузки в промежуточных пунктах. Минимальный заработок, с которого платились все налоги. 12% с НДС - это если нашим транспортом до экспортера, максимальная планка нашего заработка. 12% с 50 копеек это меньше 5 коп. 1,5-2 — 12% это рабочий диапазон модели предприятия-трейдера.

А следователи почему-то на проценты комиссии/заработка думают, что это что-то другое. Я понимаю, профессиональная деформация, видимо? И хоть лингвистическая экспертиза незаконной подоплеки в моих словах не нашла, прокурор, например, и сейчас уверена, что мы всё еще что-то скрываем... Улыбается при некоторых «словечках»... 

А то что я по телефону говорю, чтобы не обсуждали цифры — это нормально, я защищаю коммерческую тайну в высококонкурентной отрасли. Ну представьте, кабинет, вокруг куча контрагентов, а руководитель по телефону вслух обсуждает проценты... Его слышит не только собеседник, но и толпа вокруг! А зачем это надо?..

Всё, что вы скрываете — следствие не смогло найти 2,5 года назад, произведя 29 обысков. Получается, пошли туда, не знаю, куда и не принесли то, не знаю, что. Не будем сейчас умничать: в чьих интересах. Но так и не понятно осталось, вот эти сами по себе телефонные разговоры, что они доказывают?

Не знаю. Следствие считает, что что-то доказывают. Да... вот само по себе, эпизод...