Краснову и всем прокурорам: предатели в синих мундирах из Дагестана

Полтора года в СИЗО по делу без доказательств — такова расплата дагестанского прокурора за то, что он вскрыл земельные махинации на полмиллиарда рублей. Уличенный в аферах глава района предложил ему 10 миллионов и новый Ландкрузер 200 за молчание, а после отказа использовал замов главы республики Владимира Васильева. В итоге подчиненные Бортникова и Бастрыкина отправили служителя закона за решетку по голословным показаниям, замешанного в махинациях чиновника отпустили, а доказательства хищений похоронили в архивах. Как глава надзора Дагестана Алексей Ежов и его предшественник, нынешний прокурор Москвы Денис Попов предали своих подчиненных, рассказывает бывший сотрудник прокуратуры.

 

На прошлой неделе в Дагестане сменились сразу два руководителя республиканских силовых ведомств. Президент России Владимир Путин подписал указы о назначении на пост главы управления ФСБ России по Дагестану генерал-майора Алексея Егорова, а на должность главы республиканского Следственного управления СКР — Анатолия Щурова. Ротация кадров связана с попыткой пресечь врастание правоохранителей в клановую коррупционную систему кавказской республики, с которой федеральные власти пытаются бороться масштабными зачистками.

Одним из примеров того, что в дагестанской правоохранительной системе имеются серьезные проблемы, стало дело бывшего Кизилюртовского межрайонного прокурора Абдуллы Шахбанова. Его обвиняют в вымогательстве 15 тыс. долларов у подчиненного, но обстоятельства дела указывают: уголовное преследование организовано высокопоставленным сотрудником республиканского надзора в отместку за обвинения во взяточничестве.

 

Подробностями своей истории экс-прокурор поделился с ПАСМИ, а вскоре выяснилось, что она в Дагестане далеко не единичная. После публикации в рубрику «Сообщить о коррупции» обратился бывший старший прокурор Республики Дагестан Рустам Даудов. Его отца — экс-прокурора Кайтагского района Омара Даудова — арестовали по сомнительным показаниям чиновника, уличенного в земельных махинациях, а самого Рустама в нарушение закона уволили из органов надзора. Новые свидетельства беспредела под прикрытием дагестанских властей и силовиков — в интервью экс-сотрудника прокуртуры Рустама Даудова и свидетельствах жителей района.

Убийственное прошлое

Рустам Даудов, сын арестованного прокурора Омара Даудова: Я работал в аппарате прокуратуры республики в должности старшего прокурора отдела. У нас семья юристов. Отец тоже проработал более 30 лет в органах прокуратуры и был уволен с должности прокурора Кайтагского района.

Дмитрий Вербицкий, главный редактор ПАСМИ: Твоему увольнению предшествовал арест отца, и в СМИ, естественно, распространено большое количество информации о том, что сын пострадал за отца.

Р.Даудов: Всё было именно так. В СМИ очень много мусолили тему, но почему-то никто не захотел раскрыть нашу позицию, основанную именно на фактах и документах, а не просто на слухах и материалах служебной проверки, которые были подтасованы. Если говорить с начала, то в мае 2015 года отец с должности прокурора Левашинского района был переведён на должность прокурора Кайтагского района. Примерно в этот же период времени был назначен главой района Алим Темирбулатов.

Наида Магомедова, депутат сельского собрания МО «Сельсовет Маджалисский»: Мы категорически были против его прихода в наш район даже в качестве жильца, не то что руководителя. Зная его репутацию, зная, кем он был в своё время… Он был заказчиком, брат был киллером. Он заказывал убийство своего начальника, переодев своего родного брата Рамазана Темирбулатова в женскую одежду. В общем, так он был прославлен в 90-е ещё при Саиде Амирове.

Д.Вербицкий: А как он прошёл, если вы не хотели?

Н.Магомедова: Как я слышала, он прошёл… Деньгами сейчас всё покупается и продаётся. Ему перепал, видимо, какой-то куш, я не знаю, от чего, я не могу сказать стопроцентно. Он построил огромные хоромы с охраной, с камерами, с какими-то проволоками… Если человек за собой не чувствует никакого греха, ему нечего бояться, зачем ему охрана?

В то же время был назначен прокурор из Левашинского района Омар Даудов. Его делопроизводитель меня спрашивает: «У вас нет случайно, где можно квартиру снять, у нас новый прокурор будет, он хочет порядок навести в вашем, в нашем районе». У меня у сына было свободное жилье. Я говорю: «Пожалуйста, пусть живёт. Никаких проблем». И вот так мы познакомились, пообщались. Однажды пришел ко мне прокурор района на завтрак и говорит: «Наида, у меня такие интересные вещи творятся, мне здесь даже очень не нравится. Как мне быть? Что такое человек может сделать, чтобы так к народу относиться, настолько он может против народа идти, он столько всего негативного о народе говорит. Что здесь у вас случилось?». Я говорю: «Я ничего не знаю». «А он сказал, ни одной земли не будет здесь для народа, буду землями управлять я и только я. И больше никто. Если тебя не устраивает, ты можешь перейти в другой район», — он ему так говорит.

Д.Вербицкий: Это он говорил прокурору?

Н.Магомедова: Да, глава говорит прокурору. Я потом даже прокурору сказала: «Что нам от него ожидать?». Он говорит: «Сказать честно, Наида?». Я говорю: «Да». «Ничего хорошего вы от него не ожидайте».

Аферы на земле

Д.Вербицкий: Существовал какой-либо конфликт между главой района и твоим отцом?

Р.Даудов: Изначально конфликта не было. Всё началось с того, что где-то в конце 2017 — начале 2018 года в отношении главы района пошли многочисленные жалобы от жителей — по фактам нарушения земельного, трудового, финансового дорожного законодательства и так далее. Отец по роду службы осуществлял надзор, проводил проверки в рамках закона. И был выявлен крупный факт нарушения земельного законодательства. Были выделены земельные участки в районе зоны аэродрома. 13 человек, каждому выделено по 2,5 гектара. В документах это все было предоставлено в безвозмездное пользование. Отец в ходе проверки установил, то есть, сами лица в ходе опроса ему пояснили, что соответствующие договоры они не заключали, подписи не их, были проведены экспертизы… И также они заявили, что указанные земельные участки они приобрели у главы села, а занимался всем начальник БТИ по имени Мурат.

Они в курсе:
— глава Респулики Дагестан Владимир ВАсильев
— прокурор Дагестана Алексей Ежов
— экс-прокурор Дагестана Денис Попов
— бывший и.о. руководителя СУ СКР по Республике Дагестан Олег Потанин
— экс-глава УФСБ по Дагестану Олег Усов 

Н.Магомедова: Когда прокурор начал заниматься землями, он мне сказал: «Наида, ты знаешь, что он говорит?! Чтобы я глаза закрыл на то, что он творит. А я не могу так». Я говорю: «А что он хочет творить в районе?» «Он хочет все земли присвоить, разбазарить и всё, и оставить вас ни с чем, а я так не могу, я посторонний. Может, если бы я был бы чей-то родственник, я сплотился бы с кем-то. Но для меня сейчас весь народ — это одно и то же, вы для меня все одинаковые».

Д.Вербицкий: То есть, эта ротация, когда пришёл человек извне, была эффективной?

Н.Магомедова: Да. Он чувствовал это, он хотел помочь. Реально люди к нему ходили, обращались. Я слышала его разговоры по телефону: «Да не буду я ни под кого подстраиваться. Да не надо мне это всё», — и несколько раз бросал трубку. И однажды на работе тоже я слышала: «Да не нужны мне ваши 10 лямов, да не нужна мне никакая „двухсотка“, меня устраивает то, что есть тут. Это же народа». А я не знала даже, о чём речь, о ком речь. И он одно имя — Тагир — тоже называл несколько раз. С несколькими людьми он общался.

Потом был разговор, прокурор говорит: «Да я же вам доказал, что у него диплом левый, он не имел права ни один документ подписывать». А нам рассказывал, что у кадастрового инженера Джарбаева из села Леваши был поддельный диплом. Говорит: «Вы представляете, все документы, которые он по землям сделал, он сделал незаконно. Вот видишь диплом, а вот ответ из учреждения, где он получал якобы диплом». И там было написано, что такой диплом нами не был выдан, и такой студент у нас не числился.

Р.Даудов: Отец выявил крупное преступление, целое преступное сообщество, грубо говоря, банда незаконно распорядилась землёй и продала её.

Д.Вербицкий: О каких суммах идёт речь?

Р.Даудов: Это было 300 миллионов, либо 500, либо 400 — суммы очень большие.

Д.Вербицкий: И обо всех нарушениях главы района он информировал руководство республики?

Р.Даудов: Да, конечно. Он проинформировал главу республики Владимира Васильева, писал рапорты, докладывал в ФСБ. Именно Васильев и сказал: «Пока притормозите этот материал, пройдут выборы, чтобы не поднимать резонанс сейчас, а после выборов уже занимайтесь». И отец после выборов ожидал помощи, что приедет из аппарата прокуратуры хотя бы пара человек и ему окажут помощь в сборе материала.

Д.Вербицкий: Какие основные доказательства того, что глава района совершил преступление?

Р.Даудов: Непосредственно материалы, которые были собраны первично. Ряд лиц в ходе своих объяснений давали показания, что они купили эти земельные участки, которые якобы им были предоставлены бесплатно. Затем участки были раздроблены, проданы, сами договоры купли-продажи они не подписывали. Были проведены экспертизы, которые подтвердили, что действительно, все подписи — не этих лиц. Эти лица даже не знают, где находятся их земельные участки. За регистрацией права собственности они в Росреестр не обращались, и там обратно не их подписи. Все эти обстоятельства давали основание полагать, что глава района непосредственно участвовал в совершении данного преступления.

Джип за молчание

Д.Вербицкий: Какое-либо давление оказывалось на отца, он что-нибудь рассказывал?

Р.Даудов: Да, часто я видел отца, у него не было настроения. Он говорил: «Если что-то со мной случится, ко мне поступают угрозы со стороны главы района». Чтобы он отстал от главы района, от всех этих дел, чтобы оставил просто в покое, перестал заниматься, это были угрозы вплоть до убийства.

Д.Вербицкий: Кроме угроз, поступали ли предложения о подкупе?

Р.Даудов: Такие обстоятельства имели место быть. Глава района постоянно искал встречи с отцом.

Н.Магомедова: Мне звонит как-то раз глава района и говорит: «Мы у тебя дома». Я приезжаю, а они у меня сидят — глава села Гамзат (фамилию не знаю) и глава района Темирбулатов. Они сидели за столом, чай пили, и покойный глава села говорит: «Ты своего брата (прокурор всегда называл меня „сестра“) уговори, чтобы нормально жил он». Я говорю: «А что случилось, что, он не умеет жить?». А он говорит: «А что ему не хватает, а что ему мешает, ему предлагают 10 миллионов и „двухсотку“, ему просто надо молчать». Я говорю: «А что, вы для этого пришли?». «Да, мы знаем, что он тебя слушается, уговори его».

Д.Вербицкий: Что Даудов сказал? Его реакция какая была?

Н.Магомедова: Он сумму не назвал, но сказал, что «двухсотку» (Тойота Ленд Крузер-200), она 4-5 миллионов стоит, да и лимоны тоже предлагают. Он говорит: «Сказали, „двухсотка“ новая у тебя будет стоять во дворе, зачем тебе это надо, давай закрой глаза на то, что он распродал все земли и аэродром в том числе, закрой глаза на всё. Мне друзья с ОБЭП звонят, мне со Следственного комитета звонят, мне ещё кто-то звонит, все говорят, мол, оставь его, пусть работает. Когда я им объясняю, что он такие вещи делает, они говорят, а тебе какая разница, это же не твой район». Вот так ему отвечали. Он говорит: «Как я могу, я 5 лет должен здесь отработать, в хлам превратить район и уйти?! Да я же на том свете места себе не найду». Это его разговор был.

Охрана из школы

Р.Даудов: У отца вообще нет охраны, он ходит один, ездит на работу, домой. А у главы района свыше пяти человек находятся в охране, которые ходят постоянно с ним. Естественно, я опасался за жизнь отца. Несмотря на то, что он занимал такую должность, от этого никто не застрахован. Тем более, речь в выявленных им нарушениях и преступлениях шла об очень больших суммах. Я даже среди знакомых искал ему бронированную машину на то время, когда он мне сообщил о том, что угрозы со стороны главы последовали. Я реально опасался за жизнь отца.

Д.Вербицкий: Это практика такая в Дагестане, что чиновник может позволить себе пять человек охраны? У них же зарплата невысокая, 40-60 тысяч.

Р.Даудов: В плане практики в республике у руководителей я вам не могу пояснить. Но непосредственно у Темирбулатова имеется большая охрана. Даже как-то был случай, он человека, который работал у него охранником, оформил в школу — специалистом либо заведующим по спорту. Было возбуждено уголовное дело, и директора школы осудили за то, что у него работал человек, который на работу не ходил. То есть, просто его охраннику директор школы выплачивал зарплату, государственные деньги.

Н.Магомедова: Глава района ездит на бронированном джипе, Toyota-200. Я эти тонкости знаю, потому что я страховала его машину неоднократно. Он оформлял автомобиль на охранника. Она была бронированная, потому что она имела вес более 4 тонн и считалась как грузовая.

Когда глава Темирбулатов только пришел сюда, он сразу сказал: «Я человек Усатого». Усатый — это, оказывается, был Рамазан Абдулатипов, бывший глава республики. И говорит: «Я его человек, и вся Москва меня будет поддерживать, вплоть до Путина. Поэтому я буду делать то, что я хочу. Если кто-то мне будет палки ставить, он пожалеет очень сильно». Это разговор был при Даудове. Может быть, он ему намекал, но тот всё-таки сделал вид, что не слышал, и работал.

Робот-полицейский

Р.Даудов: 18 сентября 2018 года в отношении отца устроили провокацию. Его автомобиль остановили сотрудники полиции под предлогом того, что водитель Лабазанов Магомед находится в состоянии алкогольного опьянения. Отец им не стал мешать, он сказал: «Если в состоянии алкогольного опьянения, проводите медицинское освидетельствование». У него проблемы со здоровьем, у него высокое давление и тромбофлебит, он говорит: «Тогда я водителя оставлю». А сам попытался поехать на попутке, остановить машину. Сотрудник ППС, у которого был автомат в руках, отгонял все попутки. То есть рукой махал, типа езжайте дальше. Соответственно, отец, опасаясь за свою жизнь, здоровье и вообще доложить ситуацию, позвонил моей матери.

Д.Вербицкий: Водителя направили на освидетельствование, составили какой-либо протокол?

Р.Даудов: Нет, ничего не было составлено. Я производил видеосъемку, и, как пояснил сотрудник ДПС Сафаралиев, отпала необходимость. То есть, когда мы приехали, протокол не был составлен. Мы садимся в машину и уезжаем. А впоследствии ситуация разворачивается по обстоятельствам, не очень для меня понятным. Буквально проехали метров 300-400 по селу, и тут выбегает сотрудник полиции, меня останавливает. У меня появились какие-то опасения, и я начал производить съёмку на телефон.

На мой первый вопрос о причине остановки сотрудник полиции мне называет непристегнутый ремень безопасности. Он говорит: «Уважаемый водитель, предоставьте, пожалуйста, ваши документы». Я ему передаю документы. На видеозаписи видно, что у него в руках мои документы. Он мне их возвращает, он даже их нормально не посмотрел, они ему не были интересны. И дальше продолжает как робот говорить: «Уважаемый водитель, предоставьте документы».

Фрагмент видеозаписи разговора Рустама Даудова с инспектором ДПС:
Сотрудник ГИБДД: Уважаемый водитель, я вас очень прошу. Удостоверение предъявите пожалуйста.
Р.Даудов: Вы меня задерживаете или что? Я вам ещё раз сказал: я предъявил удостоверение. Уважаемый, вы федеральный закон знаете? Рапортом доложите руководству, я на камеру всё снял, я вам всё предъявил. Составьте рапорт в установленном законом порядке. Ещё вопросы есть?
Сотрудник ГИБДД: Предъявите, пожалуйста, документы.
Р.Даудов: Я вам ещё раз говорю, я же 10 раз сказал, вы меня задерживаете или что?
Сотрудник ГИБДД: Уважаемый водитель, предъявите, пожалуйста, документы.
Р.Даудов: Ваши действия будут расценены как превышение должностных полномочий.
Сотрудник ГИБДД: Я ничего не превышаю.
Р.Даудов: За свои действия вы несёте ответственность? Вам я всё показал. Я ещё раз говорю, я вам больше ничего не должен показывать.
Пассажирка: А по какой причине остановили?
Сотрудник ГИБДД: Непристегнутый пассажир.

Р.Даудов: Причём время суток — 12 часов ночи, час ночи уже, наверное. То есть, сотрудник полиции очень хорошо видит, наверное, с ночным зрением был, раз заметил отсутствующий ремень. Это всё произошло 18 сентября. А 20 сентября меня уведомили о начале проведения в отношении меня служебной проверки.

Сочинение для отставки

Д.Вербицкий: Какой состав правонарушений тебе вменяли?

Р.Даудов: Если почитать мой приказ, наверное, сразу будет понятно, что это сказочное, вымышленное сочинение. Мне вменяют действия непонятных третьих лиц. Начну с того, что в первом абзаце моего приказа содержатся сведения о том, что водитель отца Лабазанов совершил административное правонарушение — управлял автомобилем, будучи не пристегнутым ремнем безопасности. Хотелось бы сразу сказать, что такого события не было. Эти обстоятельства были установлены судом.

Далее, мне вменяется, что мой отец был пьяным. Также в приказе мне вменяются такие обстоятельства, что я был принудительно остановлен. Наверное, сотрудники аппарата прокуратуры республики и непосредственно начальник отдела кадров, не знают, что сотрудник прокуратуры принудительно остановленным быть не может. Принудительная остановка разрешается только в случае совершения преступления, когда лицо было застигнуто врасплох, имеются прямые показания. В других случаях принудительная остановка спецсубъекта не допускается.

Также вменяется то, что я нагрубил сотруднику полиции, угрожал проблемами по службе. То есть, я говорил, что его я могу уволить или кто-то уволит. Я так и не понял, какие обстоятельства, согласно его рапорту. И еще я совершил административное правонарушение: был без документов на автомобиль.

Д.Вербицкий: У них есть какие-то доказательства объективного контроля, аудиозаписи, видео, которые подтвердят их показания в рамках служебной проверки?

Р.Даудов: Нет. Таких показаний, аудио, видео у них быть просто не может. Там просто голые рапорта самих заинтересованных…

Д.Вербицкий: Ещё вопрос. Освидетельствование было произведено отца и водителя?

Р.Даудов: Нет, к отцу никаких претензий не было. Он даже перед уходом спрашивал разрешения. Освидетельствования ни водителя, ни моего отца не проводилось. И когда я спрашивал сотрудника полиции, на съёмке всё видно: «Вы будете производить освидетельствование сотрудника Лабазанова?». Он мне ответил: «Нет, не буду». Я говорю: «Почему не будете?». «Отпали основания».

Д.Вербицкий: Было большое количество сотрудников, при этом нет никаких объективных подтверждений?

Р.Даудов: Даже сам прокурор Сергокалинского района и его сотрудник в своих рапортах и в суде давали пояснения, что они находились в непосредственной близости и не слышали от Даудова Рустама никаких угроз. То есть, сами же сотрудники опровергали эти данные, и, кроме рапортов одного сотрудника ДПС и двух сотрудников ППС о том, что я якобы угрожал и был без документов, больше ничего нет. Эти факты и данные ничто не подтверждает, наоборот, они опровергаются мои видеоматериалами и другими документами. 21 числа мне вручили приказ уже об увольнении.

Д.Вербицкий: Вы считаете, вы незаконно уволены?

Р.Даудов: Да, я считаю, что я незаконно уволен. У меня в настоящее время идут судебные процессы. Районным судом и Верховным судом Республики Дагестан мне было отказано в восстановлении на службе. Пятый кассационный суд также мне отказал в восстановлении на работе. Сейчас я решение суда ещё не получил, чтобы его обжаловать дальше в Верховный суд Российской Федерации.

Шепнул на ушко

Д.Вербицкий: Что происходило с отцом?

Р.Даудов: Отец перенервничал в ту ночь, он взял больничный, проводил лечение. В пятницу он поехал за матерью, чтобы забрать её с работы. В это время к нему подъехали сотрудники ФСБ, перекрыли ему дорогу, вытащили из машины и доставили в Следственный комитет Республики Дагестан. Я с матерью и с адвокатом подъехал к зданию СК. Адвокат зашёл в фойе, на проходной ему сказали, что следователя уже нет на работе — рабочее время закончено. То есть, обманули его. Адвокат вышел, в это время отца перед нашими глазами сажают в автомобиль и увозят.

Д.Вербицкий: И сколько он уже находится под арестом? Что ему вменяют?

Р.Даудов: Больше полутора лет. В настоящее время он сидит в СИЗО. Ему вменяют приготовление к получению взятки в особо крупном размере. Он якобы главе района Темирбулатову на ушко шепнул: «Принеси мне деньги в сумме 5 миллионов рублей за общее покровительство». То есть даже за что он у него требовал деньги, они придумать не смогли.

Д.Вербицкий: А у вас принято на ушко шептать вообще?

Р.Даудов: По крайней мере, мой отец явно на ушко никому не шептал и шептать не мог. И всё это выглядит абсолютно абсурдным. Мы же с вами прекрасно знаем, как это происходит: если человек требует деньги, проводятся оперативные мероприятия.

Д.Вербицкий: А материалы какие-нибудь ОРМ ФСБ имеются?

Р.Даудов: Нет, таких материалов нет.

Д.Вербицкий: Только показания главы района?

Р.Даудов: Только показания главы районы и других заинтересованных лиц, которые как раз незаконно распоряжались землей.

Плебеи для правительства

Д.Вербицкий: Показания главы района, который даже не обратился за три месяца вымогательства у него денег ни в ФСБ, никуда. То есть картина перевернулась, им поверили. С чем это связано? У тебя есть какие-то предположения?

Р.Даудов: У меня есть предположения, что глава района нашёл понимание в прокуратуре республики. Обстоятельства поменялись кардинально, причём за какой-то месяц. Наша семья стала плохой, а фигуранты уголовного дела стали хорошими, они стали потерпевшими. Информация была, что главу района поддерживают в правительстве. Об этом сообщали жители Кайтагского района. Они называли фамилии — это зампреды правительства республики Рамазан Джафаров и Анатолий Карибов, и руководитель администрации правительства Владимир Иванов. Говорили, что они ему покровительствуют, а наши обращения не рассматривают, дают нам отписки.

Аудиозапись рассказа жителя Кайтагского района Магомеда Камбулатова:
М.Камбулатов: С нами связался человек из правительства Дагестана, который курировал район этот, — Рамазан Джафаров. И теперь у него есть мой номер телефона и ещё моего товарища. Теперь один момент: по WhatsApp он, видать, перепутал, пишет этому моему товарищу: «Я с ними разговаривал, с этими плебеями, — с нами, плебеями, разговаривал, — они, короче, там надо встретиться тебе», — он обращается к главе района. Он перепутал номер телефона по WhatsApp. И теперь он говорит: «Что делать?». Я говорю, пиши: «Я, наверное, не потяну». «Не, ты сиди. Мы тебя… Карибов что молчит? Карибова тоже подключи, Анатолия». Я взял и написал: «Ты ошибся номером, ошибся номером». Он теперь 50 раз звонит: «Это кто?». Я говорю: » А это… чего… туда-сюда… надо встретиться, извини, там это так-сяк«. «Ну, что, давай встретимся опять». Теперь мы вдвоём идём туда в правительство, хотели зайти к нему в кабинет. Он говорит: «Не, в кабинет не надо, давайте, мы же мусульмане, я, например, не хочу свою работу терять». Я говорю: «Мы скриншот сделали, это всё у нас». Я говорю: «Если с этого дня ты куда-нибудь полезешь или будешь его где-то что-то рекламировать…»

Д.Вербицкий: А что с материалами, которые прокурор накопал в отношении главы района, ходу не дали?

Н.Магомедова: Всё заморожено. Неоднократно писали в правительство республики, Васильеву писали неоднократно, просились на приём. В Москву писали, в правительство России писали, на горячую линию звонили, и в прокуратуру, и в МВД… Куда мы только ни писали, у нас даже имеется целая гора этих писем и ответов, отписок.

Когда Денис Попов ещё был прокурором республики, а его замом был Алексей Ежов, сказали, что главу района поддерживает именно Ежов. Мол, ни одно письмо ваше в прокуратуре не будет рассматриваться. Мы даже ходили в прокуратуру, где-то 60-70 человек, просились к председателю Верховного суда. И когда мы уже были и в прокуратуре, и везде, нам сказали: «Да всё будет нормально, будут рассматривать ваши письма, ваши заявления». Но, однако же, ничего не было сделано, и ни один человек на сегодняшний день даже не хочет это всё видеть, что творится в районе.

А он этими землями своими, виноградниками, как занимался, так и занимается, списывает деньги, типа он посадил какие-то чубулки, и у него всё там высохло. Но прокурор в упор всё, что он творит, не видит. Потому что не хочет видеть.

Липовый виноград

Рамазан Мамасиев, житель села Маджалис: В эту кухню никого не запускают. Определенная кучка людей между собой делит деньги. Здесь территория виноградников по кадастру 200 гектаров. Я заподозрил, что они у Минсельхоза получили деньги на 181 гектар, я поэтому инициировал проверку этой территории. И выявили огромное количество приписок. Пустая территория — ничего не посажено, она не могла быть запроцентована. Но получили деньги. Деньги огромные.два года они получали — государственную поддержку за уход за отсутствующим садом.

Д.Вербицкий: О каких суммах идёт речь?

Р.Мамасиев: Примерно 70 миллионов на посадку и около 25 миллионов за уход в год. В этом году должен был быть урожай. Я видел акт, подписанный работником Минсельхоза в присутствии представителей этого участка. Они пишут, что 95 процентов всходов. Здесь не было и 1 процента всходов. Что бы ни происходило, это всё уголовщина, за которую никто не понёс ответственность, и при этом похоронены из бюджета деньги, я так думаю, более 100 миллионов рублей. Для понимания, что такое для нас 100 миллионов: в том году они уложили асфальт на улице Али Султанова, там 10,6 тысяч квадратных метров, на него они потратили чуть больше 5 миллионов. А за 100 миллионов можно было весь Маджалис закрыть асфальтовой дорогой.

То, что посадили бывшего прокурора Даудова, он боролся с этими делами, на эти нарушения готовил материал. Насколько мне известно, подготовил 16 материалов, 16 дел на это безобразие, которое творится в этом районе. Из них, по-моему, четыре дела вообще сразу забраковали, не приняли. Те, которые должны были быть в производстве, они так в Следственном комитете и не пропустили. Пытались договориться, насколько мне известно, по прокурору Даудову, он не согласился и не подписался, скажем так. Вот и пострадал человек.

Н.Магомедова: В то время, когда его арестовали, я помню, вечером какие-то салюты пошли, в каком-то кафе где-то они обмывали то, что у них получилось его задержать. Глава района с замом прокурора — зовут Шамиль, а фамилию я не знаю. Мне прокурор рассказывал: «Многие документы у меня теряются отсюда, я не могу понять, куда они деваются, я не могу понять. Я работаю, я бумаги готовлю, у меня многие документы просто теряются». А потом он мне сказал: «Наида, представляешь, это, оказывается, Шамиль носил». Так вот с этим Шамилем — вся его компания, вся его мафия — они отмечали его арест.

Отложенный допрос

Д.Вербицкий: Давай поговорим о нарушениях, ангажированности, предвзятости следствия?

Р.Даудов: Абсолютное нарушение со стороны следствия в том, что отца не ознакомили с материалами уголовного дела. То есть, отец с материалами дела не ознакомлен, но было утверждено обвинительное заключение заместителем прокурора Дагестана Андреем Потаповым, и дело поступило в Кайтагский районный суд. Как таковых судебных заседаний у нас не было. То есть с февраля по текущий период у нас просто рассматривалось от санкции до санкции, просто продлевалось. Он продлевает на месяц, на два, на три, мы пишем жалобу, Верховный суд что-то отменит, снова направит. Это время тянется.

Д.Вербицкий: С чем это связано, почему так происходит?

Р.Даудов: Я думаю, их задача — просто держать отца, либо чтобы он там умер, потому что у него большой букет болезней. Отцу постоянно вызывалась скорая помощь, в ходе пребывания в СИЗО ему проводилась операция, его поместили в больницу после наших многочисленных жалоб и обращений в Европейский суд, сделали ему операцию — удалили тромбы. Несмотря на все заключения, что у отца очень много болезней, и они возникли не прямо сейчас, суды это вообще не берут во внимание. Получали везде отписки, что следователь золотой, неприкосновенный. Хотя мы писали и предоставляли факты, в том числе, нарушения Кодекса этики работника Следственного комитета.

Д.Вербицкий: В чём это выразилось?

Р.Даудов: Это выражалось в том, что он ездит на дорогом автомобиле марки Porsche Panamera. Обычный следователь, рядовой следователь Первого отдела Следственного комитета Республики Дагестан. Хочу обратить внимание на то, что пока он расследовал дело в отношении отца, его повысили и назначили уже заместителем начальника Первого отдела по расследованию особо важных дел Следственного комитета Республики Дагестан. То есть почему-то всех по нашему делу, кто расследует, кто связан кое-как, как-то повышают.

Отец обращался с жалобами в прокуратуру, постоянно мы получали отписки за подписью Нурлана Ашурбекова. Он являлся начальником отдела, который курировал непосредственно Следственный комитет Республики Дагестан. Как я понимаю, он принимал участие, чтобы прикрыть свои нарушения, свой надзор. То есть какая-то прослеживается взаимосвязь со следователем. То есть Ашурбеков был заинтересован и, как мне кажется, принимал активное участие в расследовании данного дела, то есть в этих нарушениях… Как его расследовать, какие нарушения, как это всё делать, подсказывал всё следователю именно Ашурбеков.

Они должны быть в курсе:
— директор ФСБ Александр Бортников
— генпрокурор Игорь Краснов
— председатель СКР Александр Бастрыкин

Непосредственно отца по делу не допросили. Допрос следователь начал, но отец стал очень много говорить, видимо, правду. Ему это не понравилось, он под различными предлогами своей занятости решил приостановить допрос. Отец прямо на допросе сказал: «Прошу незамедлительно продолжить допрос». И как пояснил следователь отцу: «Я приду на следующий день, я пока занят, у меня много работы». Но с этого дня он больше к отцу на допрос не ходил. То есть по факту отца не допросили.

Д.Вербицкий: Как это так, за полтора года следствия он был допрошен один раз, и приостановлен допрос?

Р.Даудов: Да, следователь под предлогом своей занятости сказал отцу, что он придёт на следующий день. Отец в этом своём допросе пишет следователю: «Прошу не затягивать с дальнейшим допросом». У нас имеется в распоряжении такой документ. И всё, и следователь ушёл от него.

Д.Вербицкий: И больше он не допрашивался?

Р.Даудов: Нет, отказывал. Мы пишем ходатайства о допросе Даудова, а следователь нам отказывает: «Нет необходимости». Я думаю, все просто находятся в шоке от текущей ситуации в прокуратуре.

Конституция по-дагестански

Д.Вербицкий: Как можно охарактеризовать то, что происходит с делом Абдуллы Шахбанова, с делом твоего отца? За этим же смотрит прокуратура, не только прокуратура республики, сотрудники ФСБ, МВД, судьи наблюдают за этими двумя делами. Что это?

Р.Даудов: Я думаю, они понимают, они знают правду. Практически все, я думаю, знают правду, но они наблюдают, кто же победит в этой борьбе.

Д.Вербицкий: А кто должен победить?

Р.Даудов: Закон.

Д.Вербицкий: Ты веришь в то, что объективную информацию можно довести до Игоря Краснова, Александра Бастрыкина, если её не услышат на региональном уровне?

Р.Даудов: Я всё же надеюсь, конечно, что донести информацию с предоставлением такого количества документов, фактов, подтверждающих документов возможно. Я на это очень сильно надеюсь.

Д.Вербицкий: Ты планируешь восстановиться?

Р.Даудов: Да, конечно, потому что ни я, ни мой отец не нарушители закона, не преступники, и ничего не совершали.

Д.Вербицкий: Ты веришь в то, что эта система сейчас признается во всех нарушениях и развернётся на 180 градусов обратно?

Р.Даудов: Я думаю, не системе нужно признавать свои нарушения, я думаю, системе нужно предать ответственности виновных сотрудников, которые работают не по закону, фальсифицируют, фабрикуют дела, материалы.

Д.Вербицкий: Политика федерального центра заключалась в том, чтобы люди извне пришли в республику Дагестан и навели порядок. Это происходит сейчас?

Р.Даудов: Я бы сказал, что они показали свою несостоятельность, что они не могут навести этот порядок. У них другое понимание закона, и какая-то своя конституция и отдельные нормы закона.

Д.Вербицкий: То есть они не справились с задачами, которые перед ними ставил федеральный центр?

Р.Даудов: Я думаю, однозначно нет.

P.S. На рабочем месте журналисты ПАСМИ главу района не застали. Ситуацию прояснили местные полицейские. Они заинтересовались оператором, снимающим здание администрации, проверили у него документы, а затем отошли в сторону и стали разговаривать по мобильному телефону. Вернувшись, правоохранители сообщили, что Алим Темирбулатов находится в Махачкале и с представителями прессы встречаться не намерен.