От Чайки до Ткачева: арестант рассказал о высокой крыше для миллиардных хищений

Безнаказанность вывода средств из госбанков, о котором написал в заявлении Александру Бортникову осужденный на длительный срок  бизнесмен Михаил Чернов, могли обеспечивать на самом высоком уровне в надзорных структурах и органах безопасности. В аудиозаписи, которую предприниматель сделал в Матросской тишине” в 2017 году, звучат имена бывшего генпрокурора Юрия Чайки, а также экс-главы 6-й службы УСБ ФСБ, а ныне руководителя Управления К СЭБ ФСБ Ивана Ткачева. Какой еще конфиденциальной информацией  поделился арестант со своим адвокатом — в материале ПАСМИ.

24 ноября ПАСМИ опубликовало заявление отбывающего наказание за мошенничество предпринимателя Михаила Чернова на имя директора ФСБ  России Александра Бортникова. Спустя два дня аналогичное сообщение о преступлении Чернов отправил официально — через спецчасть колонии.

В документе бизнесмен заявляет о многочисленных эпизодах  вывода миллиардов из государственных банков под видом кредитов на строительство и реконструкцию сельскохозяйственный предприятий. По его словам, за этими деяниями во многих регионах стоит организованное сообщество, которым руководит Артем Куранов — зять бывшего главы “Россельхозбанка” Юрия Трушина. Подробно расписав схемы махинаций и связи членов вышеуказанной группы, Чернов просит главу органов безопасности “провести проверку и возбудить уголовное дело по указанным фактам в отношении указанных лиц, установить и привлечь к уголовной ответственности иных соруководителей и участников сообщества».

При этом заключенный указывает, что безнаказанность участникам возможных хищений обеспечивали высокопоставленные представители силовых и надзорных ведомств. В частности, по его словам,  за организацию прикрытия деятельности сообщества  в правоохранительных органах отвечает Олег Жуков, поддерживающий дружеские и деловые отношения с  занимающей высокую должность в Генпрокуратуре Мариной Гридневой. 

Как именно было организовано это прикрытие, и какими громкими именами козырял Жуков, предлагая за деньги решение практически любых вопросов в силовых, надзорных и судебных структурах, Михаил Чернов еще в 2017 году, находясь в СИЗО “Матросская Тишина”, рассказал своему адвокату.  Аудиозапись беседы оказалась в распоряжении редакции ПАСМИ. Приводим полностью ее расшифровку: 

Околоюридический партнер

“Данная запись производится моим адвокатом по уголовному делу 392840 Сипачевым Даниилом Юрьевичем в помещении СИЗО-1 по городу Москве “Матросская Тишина”, в комнате для свиданий с адвокатом. Я разрешаю своему адвокату Сипачеву использовать эту аудиозапись по его усмотрению. Также разрешаю передавать ее другим моим адвокатам или иным лицам, представляющим мои интересы. Если со мной что-нибудь случится или возникнет угроза моему здоровью, жизни и безопасности, то разрешаю опубликовать ее в средствах массовой информации. 

Я знаком с Артемом Евгеньевичем Курановым где-то с 2003 года. Я сотрудничал с ним на протяжении почти 9 лет в некоторых его юридических и околоюридических проектах на правах младшего партнера отдельно по каждому проекту. Я выбирал — в каком проекте сотрудничать, в каком нет. 

С Жуковым Олегом Владимировичем я познакомился в 2009 году. Он был арендатор помещения для своей юридической компании “ТМ-Дефенс”, или по-другому она называется ООО “Знак Защита” в здании, которое принадлежало моим товарищам (не связанным никак с Курановым), а я был генеральным директором компании-арендодателя ООО «ПСК МОНОЛИТ».

Влиятельные люди

В процессе общения с Жуковым у нас к 2010 году сложились достаточно приятельские отношения. В начале 2010 года Жуков предложил мне расширить мой юридический бизнес или нейтрализовать моих конкурентов, для чего на платной основе заручиться через него покровительством в окружении  генерального прокурора Юрия Чайки и одновременно, как он выразился, “очень влиятельного человека из УСБ ФСБ” Ивана Ткачева.

Я, честно говоря, выразил сомнения в таких его возможностях и связях. Тогда Жуков, в целях подтвердить свои слова и серьезность предложения, организовал совместную встречу в ресторане в Москве с Мариной Гридневой из генеральной прокуратуры. На встрече стало понятно, что Жуков и Гриднева знакомы достаточно давно и находятся более чем в дружеских, в близких отношениях.

Двойное прикрытие

Как потом объяснял мне Олег Жуков, он может решать любые вопросы и в Генпрокуратуре и в УСБ ФСБ, а через них практически в любом силовом ведомстве и с любым судом практически в любом регионе, поскольку он через Гридневу (как он объяснял) получает информацию о деятельности Чайки в Генпрокуратуре и предоставляет её, эту информацию,  Ткачеву, а полученную от Ткачева или его сотрудников информацию о планируемых в УСБ ФСБ мероприятия  — через Гридневу предоставляет Чайке. Так, по словам Жукова, он «прикрыт» с обеих сторон.

Я тогда отказался от такого предложения, от такого «абонемента» и сказал Жукову, что у меня пока нет столь масштабных проектов или таких серьезных недоброжелателей, что бы пользоваться его такими серьезными связями на постоянной основе.

Родственная монетизация

В то же время (это где-то начало 2010 года, насколько я помню), я познакомил Жукова с Курановым. Куранов на тот момент монетизировал свои родственные отношения с председателем “Россельхозбанка” Юрием Трушиным и реализовывал несколько «проектов» в Тамбовской, Курской, Ростовской и других областях, в рамках которых различные организации Куранова получали кредитные средства из “Россельхозбанка” — якобы под крупномасштабные проекты строительства или реконструкции сельхозпредприятий. А далее, создавая видимость строительства или закупки оборудования,  большинство этих кредитных средств государственного банка присваивали, а компанию-заемщика банкротили.

Они должны быть в курсе:
— директор ФСБ Александр Бортников
— генпрокурор Игорь Краснов
— председатель СКР Александр Бастрыкин
— глава МВД Владимир Колокольцев

Куранов к тому времени стал мужем старшей дочери Трушина. А познакомился Куранов с Трушиным где-то в конце 2006 года, когда Куранов продавал через свой офшор здание в Москве, в Гагаринском переулке д.3 “Россельхозбанку”. Я сопровождал эту сделку как юрист.  Откат Трушину с этой сделки был около 500 тысяч долларов, а, насколько я правильно помню, стоимость здания была завышена для “Россельхозбанка” более чем на миллион долларов. Трушин как раз брал на себя обязанность провести сделку с завышенной ценой через правление “Россельхозбанка” и согласовать ее в Минсельхозе и ещё в каких-то необходимых госорганах. В итоге, всё у них с Курановым получилось.

Крыша на миллиарды

Как мне впоследствии рассказывал Жуков, после 2010 года Куранов стал ему платить за решение вопросов в Генпрокуратуре и ФСБ. Также Жуков якобы начал договариваться о предоставлении Куранову госзащиты от ФСБ в рамках кого-то стороннего дела.

Я тогда ещё сказал Жукову, что его высоким друзьям в Генпрокуратуре и ФСБ лучше не крышевать Куранова, а наоборот, обратить внимание на его деятельность с деньгами “Россельхозбанка” и других банков, тогда они хотя бы сэкономят государству десяток миллиардов, а заработать можно и по-другому. А так, Куранов рано или поздно всех утянет всех за собой — деньги-то государственные, и тут не посадишь того, кому должен. Но на это Жуков как-то уклончиво сказал, что там разберутся и без моих советов, и мы закончили эту тему.

Торговля именами

Но как мне сообщали наши общие с Жуковым знакомые, да и я потом пришел к подобному выводу, что Жуков, по большей части, просто, что называется «торговал» именами Чайки и Ткачева. То есть, как я понял, он через Гридневу «выходил» на нужных ему следователей или судей и говорил, что он действует по поручению или Чайки или Ткачева — в зависимости от ситуации. Эту же информацию «контактерам» подтверждала Гриднева из генеральной прокуратуры. А в реальности, ни Чайка, ни Ткачев не были осведомлены о многих конкретных действиях Жукова. Я подозреваю, что и не осведомлены до сих пор. Такой «бизнес» и позволял Жукову практически не нести расходы и оставлять себе практически весь «абонемент» или разовый гонорар. Но, например в моем деле, всё-таки появились реальные сотрудники УСБ ФСБ, о чем я скажу ниже.

Кинуть на миллион евро

В общем, к середине 2010 года у меня с Курановым сложились конфликтные отношения, поскольку без объяснения причин он отказался мне возвращать официальный заем, который я со своего счета предоставил его ООО “Тамбовская сахарная компания” в размере 1 млн евро.

Впоследствии я узнал, что в начале 2012 года Куранов и Жуков договорились меня «кинуть» на этот миллион и также захватить здание в центре Москвы, принадлежащее моим болгарским партнерам — на Гоголевском бульваре, 3. Для этого, фактически за мои же деньги — миллион по займу, меня посадили по совершенно дикому и сфабрикованному обвинению в участии в грабеже (потом Мосгорсуд меня оправдал по этому обвинению), и уже к этому делу по грабежу начали пририсовывать дело по мошенничестве в отношении здания, которое не принадлежало Куранову.

Чекистские уговоры

Ещё в 2012 году, ко мне в ИВС, а потом в СИЗО, вместе со следователем и без следователя, приходили сотрудники УСБ ФСБ — один из них подполковник Кривцов, его данные остались в уголовном деле № 235882. Это даже странно, забыли про него, что ли? Потому что сведения о посещении меня другими сотрудниками ФСБ из дела почистили. Так вот,  эти сотрудники «убеждали» меня отдать всё Куранову, согласиться на небольшой срок и потом сидеть очень тихо, поскольку за Курановым стоит очень высокое начальство.

Я сначала подумал, что это всё-таки Жуков с Курановым без ведома действительно высоких чинов реализуют свой шкурный интерес, но дальнейшее развитие событий, действия следователей и судей — показало, что меня прессуют люди уровнем не ниже Чайки или самых приближенных к нему лиц. 

Консультант для судьи

Чего только стоит, когда меня в первый раз только притащили из ИВС на арест в Никулинский суд по обвинению в совершении грабежа, и в суде выяснилось, что у меня, оказывается, железное алиби. Судья прямо в процессе проверила мой загранпаспорт и билеты на самолет, и выяснилось, что в момент совершения грабежа я находился в другой стране — в Болгарии, и ну никак не мог никого ограбить! Тогда в прямом смысле слова побледневшая судья объявила без объяснения причин перерыв и скрылась в своем кабинете, куда за ней, кстати, переместился и следователь УВД ЗАО Москвы — Флигинских. 

После четырех часов звонков и консультаций с кем-то (я находился в клетке и половину слышал — она громко кричала), ее все таки убедили: судья вынесла решение меня арестовать и указала в решении, что алиби подлежит проверке! Не как по закону — алиби должно быть опровергнуто следствием и только потом можно арестовывать, а именно меня нужно арестовать, чтобы проверить алиби.

Кстати и алиби потом подтвердилось, и участие в грабеже не подтвердилось, но я уже сидел в тюрьме, и никто меня, конечно, оттуда не выпустил. Ну и таких чудес и просто плевания на закон со стороны и суда и следователей в моем деле очень много, и это отдельная тема, которая, к сожалению, с такой крышей потерпевшего никого не интересует.

От банков к энергетике

Сейчас Куранов устроился на должность заместителя директора и заодно членом правления в “МРСК-Центра” — это такая государственная структура от “Россетей”. Туда же он привел и Жукова, причем как частного подрядчика — исполнять функцию потерпевшего. Очень интересно, кстати,  Жуков выиграл  конкурс на 20 миллионов МРСК: чтобы стать потерпевшим от имени МРСК, конкурс Жуков выиграл сам у себя! Он один там был, больше никого не было а Куранов — член правления и замдиректора МРСК. Но эта история ко мне не относится, а “Россетям”, видно, 20 миллионов не жалко — граждане за электричество еще заплатят. 

Понятно, что с такой биографией и разворованными практически в открытую миллиардами государственных денег из «Россельхозбанка» и других банков без помощи и тем более без одобрения высоких чинов из ФСБ Куранов в эту госкомпанию устроится не мог. Все-таки согласования, проверки и так далее. 

Белгородское дежавю

Попав в МРСК, Куранов и Жуков занялись своим любимым делом — начали фабриковать уголовные дела и сажать региональных энергетиков. У меня по соседству, в камере соседней, например, сидят ребята из Белгородской области (от них я и знаю, чем сейчас заняты Куранов и Жуков). Я, конечно, не знаю, действительно ли они что-то совершили, но под это уголовное дело у них так же отбирают здание в центре Белгорода. Им, так же, как и мне, сразу после возбуждения дела поступило предложение от Куранова отдать здание. Белгородцы, как и я, отказались и теперь сидят в тюрьме, и им ещё и вменили любимую статью Жукова — 210-ю УК.

Дергаться бесполезно

Судя по всему, исходя из действий следователя Следственного комитета по Южному округу Москвы Родиона Шевелева, меня так же готовятся обвинить по статье 210, чтобы держать в тюрьме бесконечно, никогда не выпускать.

При этом, Шевелев не скрываясь и даже гордясь, сообщает при каждом удобном случае, что уголовное дело в отношении меня возбуждено по распоряжению самого начальника СК по Москве Александра Дрыманова и находится это дело на контроле у начальника УСБ Следственного комитета (не помню сейчас его фамилию), и поэтому он, Шевелев,  может делать вообще всё что хочет, а нам, обвиняемым по этому делу, бесполезно дергаться — везде всё решено.

Я следователю Шевелеву, кстати, верю, поскольку такого процессуального безобразия и отсутствия элементарной логики в обвинении, как в моем уголовном деле —  нельзя представить даже в какой-нибудь банановой республике в Африке, а следователю Шевелеву и Чертановскому суду — это всё можно.

Вещдок для друга

В общем, на сегодняшний день Куранов с Жуковым под «надзором» ФСБ или Генпрокуратуры, или всех вместе,  продолжают осваивать — присваивать государственные миллиарды, причем не только “Россельхозбанка” или “Внешэкономбанка”, но уже и “Россетей”. Жуков вообще бесплатно сидит в отнятом у моих болгарских партнеров здании в Москве на Гоголевском бульваре дом 3. Кстати, что характерно, чтобы Жуков мог пользоваться бесплатно чужим зданием, это здание еще в 2012 году следователи УВД ЗАО признали вещественным доказательством по уголовному делу и отдали на хранение Куранову. Ну и все — сидят все бесплатно, собственности нет, зато есть вещественное доказательство, которым можно пользоваться.  А мне, чтобы я не вышел на свободу, Дрыманов нарисовал второе (еще более абсурдное) уголовное дело, которое, по словам следователя Шевелева, закончится хорошо — Куранов будет доволен. 

На этом я пожалуй пока закончу, подождем дальнейшего развития событий. Конец записи”.

Три года спустя

Что касается дальнейшего развития событий, напомним: Михаилу Чернову к 7 годам колонии по делу о рейдерском захвате здания на Гоголевском бульваре прибавили еще 4 — второе уголовное дело было связано с попыткой завладеть этим же особняком.

Артем Куранов летом 2018 года был исключен из состава правления “МРСК Центра”, официально он является учредителем и гендиректором компании “Сахар Черноземья”. По некоторым данным, большую часть времени проводит за рубежом — на вилле в Ницце и у тестя Юрия Трушина, который обосновался в Австрии.

 Дело белгородских энергетиков закончилось приговором в июле прошлого года. Руководителя Белгородского филиала МРСК Центра Виктора Филатова и четверых его сообщников оправдали по статье “организация преступного сообщества”, но признали виновными в растрате. В июне 2020 апелляционная инстанция смягчила им наказание, что, с учетом времени, проведенного в СИЗО, позволило энергетикам выйти на свободу.

Бывший глава ГСУ СКР Александр Дрыманов в июле 2018 года был задержан сотрудниками ФСБ по подозрению в получении взятки от криминального авторитета Шакро Молодого. В марте 2020 года суд приговорил Дрыманова к 12 годам колонии  и штрафу в размере 196 млн рублей, а также лишил генеральского звания.