Компаньоны обвиняют окружение сенатора Кожина. Речь о финансовых махинациях

Фото: из личного архива Артёма Оржевского

В суде у него так тряслись руки, что он не мог удержать стопку листов, с которых пытался зачитать технические характеристики созданного им программного обеспечения. То, что он говорил, никак не относилось к рассматриваемому делу, впрочем, французский судья все равно не смог бы понять его русскую речь, а других доказательств сторона защиты не предоставила.

Чем больше Ярослав Иванцов понимал, что решение выслать его из Франции будет принято, тем меньше он мог контролировать себя. Господин Черкасенко ясно дал понять ему, что в России его ждет тюрьма. А в России господин Черкасенко может почти все, ведь за ним стоит сенатор, близкий друг Владимира Путина, бывший многолетний Управляющий делами президента – Владимир Кожин.

***

С Андреем Черкасенко Иванцов познакомился 4 года назад. Это был сложный период, когда после банкротства “МосОблБанка”, все активы компании Иванцова и его компаньона Артёма Оржевского были потеряны.

“В этот момент на меня вышел Андрей Черкасенко и предложил свои услуги в качестве инвестора нашей компании, занимающейся торговлей на рынке Форекс”, – рассказывает Артём Оржевский, который тоже ждет решения по экстрадиции. – “Конечно, если бы мы знали, кем на самом деле является Черкасенко, то предпочли бы скорее закрыть бизнес, чем брать от него деньги, ведь вместо инвестиций мы получили предложение участвовать в финансовых махинациях, а после отказа – уголовные дела”.

Иванцов и Оржевский на протяжении нескольких лет развивали собственного форекс-брокера, кроме того, команда программистов под руководством Иванцова, разрабатывала программное обеспечение, дающее конкурентное преимущество при торговле на валютном рынке.

Черкасенко представлялся крупным бизнесменом, владельцем серьезной частной компании в атомной отрасли. В газетах писали, что он владеет компанией, являющейся правопреемником Главснаба Минатома России.

Судя по регистрационным документам, находящимся в открытом доступе, основные активы Черкасенко состоят из большого набора юридических лиц, являющихся учредителями друг друга. Объединены они в Некоммерческое партнерство Группа компаний “Атомпромресурсы”. По легенде это и есть наследие Минатома, но зарегистрированы юрлица около 10-15 лет назад. В видах деятельности компании ООО “Атомпромресурсы”, которая по сообщениям прессы является преемницей бывшего Главснаба, указывается оптовая торговля металлоломом, прочая оптовая торговля, деятельность банков и кредитных организаций, прочее денежное посредничество, финансовый лизинг, маркетинг.

Тем не менее, она смогла принять участие в коммерческом конкурсе, связанном с выполнением работ повышенной технологической сложности – выводу из эксплуатации в 2013-2015 годах промышленного уран-графитового реактора ЭИ-2 и площадки второго реакторного завода ОАО “Сибирский химический комбинат” (СХК), который входит в топливную компанию Росатома “ТВЭЛ”).

Более того, она стала победителем.

Расхождение между уровнем задач и заявленной деятельностью может вызвать удивление, но тут нужно отметить, что Андрей Черкасенко несколько лет работал на этом комбинате в качестве заместителя генерального директора по инвестициям, то есть связан с менеджментом предприятия.

И все равно не понятно, как компания, которая занимается металлоломом и денежным посредничеством может хотя бы разработать проект для участия в конкурсе, связанном с атомной энергетикой.

Но оказывается, что в конкурсе участвовал проект, разработанный самим “Сибирским химическим комбинатом”.

Это следует из того, что комбинат совместно с другой компанией Черкасенко – ЗАО «АПР-Инжиниринг» (АПР – сокращение от атомпромстрой) представлял точно такой же проект под названием «Реализация комплексного подхода к дезактивации технологического оборудования остановленных промышленных уран-графитовых реакторов СХК» за несколько лет до конкурса на ярмарке инновационных проектов «Атомэко-2008» и даже был тогда награжден за него дипломом.

В чем заключалась в обоих случаях роль компаний Черкасенко можно только догадываться, но сочетание торговли металлоломом, утилизации уран-графитовых реакторов и денежного посредничества принесло такой доход и создало господину Черкасенко такую деловую репутацию, что он, наряду с известными миллиардерами, вошел в правление клуба российских олигархов – “Российского союза промышленников и предпринимателей”. Также он состоит в другой лоббистской структуре – общественном Совете по внешней и оборонной политике. Причем там он занимал некоторое время должность исполнительного директора организации.

Для человека, владеющего лишь набором юридических лиц, такое было бы невозможно.

Объяснением может служить то, что Черкасенко по некоторым данным является крестным отцом внука Владимира Кожина, недавно, после многих лет управления госактивами президента Путина, получившего из рук мэра Москвы сенаторскую должность в верхней палате российского парламента.

***

У Черкасенко и Кожина взаимовыгодные отношения.

Согласно публикации газеты The New Times, которая изучила документы панамских оффшоров, связанных с Россией, в собственность компаний Черкасенко перешла элитная недвижимость в подмосковном Петрово-Дальнее, которая до того принадлежала ФГУП «Рублёво-Успенский лечебно-оздоровительный комплекс» Управления делами президента, возглавляемого Владимиром Кожиным.

С другой стороны, Черкасенко приставлен деловым опекуном к сыну Владимира Кожина – Игорю.

Из материалов, с которыми ознакомилась наша редакция, можно сделать вывод, что его услуги были востребованы, когда возникала необходимость в обналичивании и легализации капиталов.

Оржевский рассказывает, что только со временем понял, зачем российским олигархам (а семью Кожиных можно относить к их числу) потребовался их с Иванцовым скромный бизнес по валютной торговле.

“Меня стало беспокоить происхождение денег, которые Черкасенко намеревался привлечь в нашу компанию в качестве инвестиций, – рассказывает Оржевский. – “По моим данным, а я получил сведения из осведомленных банковских кругов, это были государственные деньги. В свою очередь Черкасенко утверждал, что они принадлежат семье Кожиных”.

Андрей Черкасенко попытался успокоить Оржевского: он заверил, что, во-первых, эти деньги не имеют никакого отношения к российскому бюджету, а во-вторых, есть возможность скрыть происхождение денег.

“Он описал такую схему: деньги переводятся в компанию-прокладку и проходят через швейцарские банки, где теряется их происхождение, а затем поступают в изначальную компанию уже как возвратные инвестиции”, – говорит Артём Оржевский.

Черкасенко рассказал Оржевскому, что уже возвращал деньги Кожиных с кипрских счетов, попавших под международные санкции. Для этого использовались различные схемы обналичивания денег, в том числе сделки по торговле бриллиантами.

“В этот момент я понял, что из нашего бизнеса хотят сделать прачечную”, – говорит Оржевский, имея в виду механизм по легализации и обналичиванию денег. Биржевая торговля подходит для этого просто идеально.

***

Оржевский сейчас живет в Вероне. Это прекрасный город, родина Ромео и Джульетты. Отсюда просматриваются Альпы. Только выехать в горы и вообще за пределы города Артём не может, так как находится здесь под подпиской о невыезде.

Он ведет судебную тяжбу с Генеральной прокуратурой России. Пока успешно. Сначала Артём добился освобождения из тюрьмы, где провел больше месяца, арестованный по запросу Интерпола, а затем Италия отклонила требование российской стороны о выдаче Оржевского до более детального рассмотрения дела. На Артёма работают адвокаты, он сам собрал оригиналы документов, скрин-шоты переписок, файлы аудиозаписей, доказывающие заказной характер возбужденного против него в России уголовного дела.

А вот у Ярослава Иванцова дела обстоят куда хуже. Французский суд недавно принял решение о его экстрадиции.

“Ярослав особенный человек, можно сказать, не от мира сего”, – рассказывает о своем друге Оржевский. – “Он гениальный программист и большой мечтатель, как герой песни Джона Леннона “Imagine”. Но при этом Ярослав совершенно не приспособлен к обыденной жизни. Черкасенко это прекрасно знает, поэтому и бил наверняка именно в эту точку”.

Иванцов жил во французских Каннах и совершенно не обращал внимания на выдвинутые против него обвинения – он был полностью погружен в свои проекты. Арест, произведенный французскими властями, вызвал у него приступ паники. А вскоре в гостиницу, где осталась его жена, стали поступать звонки от якобы российских журналистов. Они утверждали, что Иванцов является террористом, международным преступником, и требовали дать о нем всю имеющуюся информацию. Руководство гостиницы не поддалось давлению, а вот на родственников Ярослава эта история сильно повлияла.

К судебному заседанию сторона защиты оказалась совершенно не готова. Не была использована даже официальная версия Оржевского, подготовленная им с использованием имеющихся у него материалов.

“Я подтвердил несостоятельность выдвинутых против нас обвинений, привел доказательства того, что уголовное дело, возбужденное против нас в России, построено на сфальсифицированных документах и ложных свидетельских показаниях Черкасенко. Привел факты нарушения моих прав, а именно права на защиту”, – рассказывает Оржевский. – “Ведь мой адвокат был не допущен не только к материалам следствия, но даже на судебное заседание, где принималось решение о моем аресте. Вместо него там присутствовал подставной “государственный защитник”. Все это задокументировано моими официальными представителями”.

Судебное заседание вел хорошо знакомый российским правозащитникам судья Алексей Кавешников. Его имя занесено в “Черный блокнот” – список государственных представителей, “лично ответственных за беззаконие, творимое по политическим мотивам”. Именно Кавешников принимал решение об аресте Ильдара Дадина, тюремное заключение которого впоследствии было признано незаконным. Кавешников приговорил политического активиста Ивана Непомнящих по так называемому «Болотному делу» за участие в оппозиционном митинге 6 мая 2012 года, прошедшем и жестоко разогнанном полицией накануне очередной инаугурации президента В.В. Путина на Болотной площади в Москве.

“Я попросил российских журналистов и правозащитников составить справку о нарушении прав человека в пенитенциарной системе России”, – продолжает рассказ Оржевский и добавляет: “Европейские государственные органы должны себе четко представлять, что перенаправляя людей в российские тюрьмы и СИЗО, они обрекают их на пытки и унижения человеческого достоинства. ФСИН России не просто системно нарушает Всеобщую декларацию прав человека, но и использует насилие, доходящее до невосполнимого ущерба здоровью и даже летального исхода, как метод поддержания порядка, источник коррупции – вымогательства крупных сумм денег у заключенных, и, самое главное, для получения от обвиняемых признательных показаний”.

“Мы хорошо знаем судью Алексея Кавешникова и внимательно следим за процессами, которые он ведет в качестве судьи. Мы считаем, что судья Кавешников запятнал свою репутацию принятием очевидно политически мотивированных и заведомо неправосудных решений”, – подтверждает Ольга Романова – правозащитница, учредитель общественной организации, помогающей российским заключенным, “Русь сидящая”, вынужденная покинуть Россию из-за угрозы своей безопасности.

Она написала сопроводительное письмо, которое Оржевский приложил к аналитической записке о российском тюремном беспределе.

И Дадин, и Непомнящих подверглись в заключении пыткам и издевательствам. Дадин был признан узником совести, а Непомнящих сразу после освобождения покинул Россию. Они подробно рассказали об организованной в федеральной службе исполнения наказаний системе насилия над заключенными.

И это не единичные свидетельства. Российская правоохранительная система тщательно скрывает факты системного издевательства над заключенными, но в 2018 году крик несчастных прорвался в публичное пространство. Видео пыток заключенных в ярославских колониях появились сначала в интернете, а потом и в прессе. Затем случился бунт в омской колонии, и стало известно о новых фактах зверства тюремщиков.

Правозащитники стараются фиксировать каждое издевательство, каждое сексуальное надругательство, каждое убийство, совершенное правоохранителями в тюрьмах и местах досудебного содержания подозреваемых. Но фактов так много, что стоит говорить не об исключениях, а о продолжающихся традициях ГУЛАГа.

“Конечно, признание тотальных нарушений прав человека в России не освобождает ее граждан от ответственности за их собственные правонарушения, но это существенное основание для европейских властей, чтобы к каждому запросу о выдаче подходить с особой ответственностью”, – считает Артём Оржевский.

***

Это могло бы походить на типичный рейдерский захват, если бы активами компании ArdeKKa Finance Inc. являлись осязаемые материальные ресурсы, а не интеллектуальная собственность, которой мало владеть – ею нужно уметь пользоваться. Ценность же “Ардекки” состояла в умении ее соучредителей – Оржевского и Иванцова, торговать на рынке Форекс. А еще им принадлежало программное обеспечение, разработанное командой программистов под руководством Иванцова. Черкасенко уже опробовал его в деле и остался доволен.

Но в таком деле важна не столько компания, сколько контроль над интеллектуальным обеспечением ее деятельности. Пожалуй, именно это и было настоящим бизнес-активом.

Черкасенко окончил Военный Краснознаменный институт Министерства Обороны СССР по специальности спецпропаганда (психологические операции в условиях боевых действий).

Сейчас он уверенно контролировал ситуацию. Молодые пацаны находились в отчаянном положении, когда он предложил им деньги. Когда он сказал, что в результате форс-мажора он не может вложить собственные средства, но взамен привлечет солидных инвесторов, парням ничего не оставалось делать, как принять его новые условия. Тем более, что он назвал имя Кожина, хотя было не понятно, говорит ли оно что-нибудь этим ребятам, сосредоточенным на своем проекте. Особенно Иванцову, который воспринимал бизнес как творчество и не интересовался историями о могуществе путинских друзей.

Иванцов и Оржевский нервничали, упрекали Черкасенко в том, что из-за отсутствия финансирования проект стоит на месте, время уходит, вместо выхода на чистую прибыль все вот уже который год занимаются переписыванием бизнес-планов.

2 миллиона долларов, заведенных в качестве инвестиций, их успокоили. В обмен, четверть компании “Ардекка” была оформлена как собственность Игоря Кожина, сына Владимира Кожина.

Но смысл был не в том, чтобы ребята получили доступ к деньгам, а в том, чтобы приняли условия работы. А пока Оржевский прямо заявил, что не будет работать с освоением государственных денег, да еще обратился к специалистам, которые проверили оффшорную компанию Porreta Ventures Limited, в которой находились финансы семьи Кожиных, да еще с помощью World Check нашли там те самые государственные деньги.

Черкасенко сообщил партнерам, что инвесторы беспокоятся за судьбу своих денег, поэтому, по их распоряжению необходимо перевести их на счет компании, принадлежащей ему, Черкасенко. Для того, чтобы убедить их, пришлось подписывать договор передачи денег и фиксировать в нем свою личную ответственность за них.

Все шло нормально до тех пор, пока Оржевский и Иванцов не отказались передавать долю собственности Черкасенко в разработанном ими программном обеспечении.

Черкасенко сообщил Оржевскому, что если тот не пойдет на сделку, то его ждут большие неприятности.

Оржевский находился в этот момент во Франции и не отреагировал правильно на предупреждение. Тогда Черкасенко пригрозил, что на Оржевского и Иванцова будет возбуждено уголовное дело за мошенничество и присвоение инвестиционных средств. Конечно, документы, подтверждающие нахождение этих денег у Черкасенко, имеются в распоряжении парней, но Оржевскому было сказано главное – их дело на контроле у Владимира Кожина.

К сожалению, и Оржевский, и Иванцов находились за пределами России. Нужно было их возвращать.

С возбуждением уголовного дела и передачей его в Интерпол проблем не возникло.

И вот хорошие новости – французский суд принял решение о выдаче Иванцова. С Оржевским оказалось сложнее, но теперь это вопрос времени.

***

Оржевский долго не решался раскрывать информацию о том, какой деятельностью на самом деле занимался Черкасенко. На руках у него находились подлинники документов, зафиксированная переписка с угрозами Черкасенко, аудиозаписи разговоров с ним. Наконец, его собственные свидетельства.

Но выбора не оставалось – единственным вариантом защиты оставалась огласка, привлечение общественного внимания к их противостоянию с могущественными соперниками.

И тогда он позвонил журналистам и дал интервью.

***

Редакция связалась с представителями Владимира Кожина и Андрея Черкасенко, а также с Игорем Кожиным.

Сторона Владимира Кожина не ответила на запрос.

Представители Андрея Черкасенко сообщили, что пока идет следственный процесс, они не могут комментировать события, связанные с ними. По их словам, он не является собственником земли в Петрово-Дальнее, не был сотрудником ГРУ и не знаком с Владимиром Кожиным.

Игорь Кожин назвал Андрея Черкасенко своим другом, глубоко порядочным человеком, которому жали руку император Японии, князь Монако и президент России Владимир Путин.