Главная тайна вождя революции

«Наша Версия» продолжает цикл материалов, посвящённых заболеваниям правителей прошлого и тому, как их хвори сказывались на политике и мировой истории. В № 17 мы рассказали о болезнях Петра Великого, в № 19 – о заболеваниях Ивана Грозного, в № 22 – о последних годах жизни Леонида Брежнева. Наша очередная публикация посвящена основателю Советского государства – Владимиру Ленину.

Называя Ленина величайшей личностью в истории человечества, советская пропаганда если и преувеличивала, то несильно. Способности у него и правда были выдающиеся. «Обладал огромной памятью, отличался ненасытной научной любознательностью и необычайной работоспособностью», – отзывался о советском вожде его бывший одноклассник и идейный враг Александр Наумов, позже ставший министром Временного правительства. А близко знавший молодого Ленина философ и экономист Николай Валентинов отмечал необычайную физическую крепость своего визави: «Он был настоящий спортсмен. Умел хорошо грести, плавать, ездить на велосипеде, кататься на коньках, проделывать разные упражнения на трапеции и на кольцах». Именно эта ленинская любовь к спорту, проявившаяся с детства, и помогла ему дожить до 50 лет без жалоб на здоровье. И даже от полученного в результате покушения ранения в шею, которое поначалу считали смертельным, Ленин оправился буквально в два счёта, вернувшись к активной работе всего через три недели.

Такая поразительная ленинская живучесть пугала его врагов и вдохновляла соратников – казалось, что ничто не способно сокрушить столь могучего человека. Тем больше был ужас членов Политбюро, которым выпало наблюдать самим и скрывать от страны, как глава государства медленно превращается в инвалида-полуовощь.

Страх сумасшествия

Первые признаки болезни проявились у Ленина в начале 1921 года. Бессонницу, головокружения и последовавшую за ними потерю сознания поначалу списали на переутомление. Объяснение выглядело резонно: так, только 23 февраля Ленин провёл 40 (!) заседаний и принял 68 человек. К лету состояние Ленина вроде бы нормализовалось, однако спустя полгода ему пришлось срочно обращаться к врачам. По свидетельствам профессора Даркшевича, Ленина тревожила тяжёлая неврастения, из-за которой он уже не мог работать, как прежде, а также некие «навязчивости», в связи с которыми пациент даже поинтересовался, не грозит ли это всё сумасшествием.

В апреле 1922 года Ленин едва смог принять участие в заседании XI съезда партии. В мае он уехал в Горки, надеясь отдохнуть, однако, проснувшись однажды утром, почувствовал, что не может читать (буквы расплывались перед глазами), а также писать – рука не держала перо. 27 мая произошла потеря речи. Прибывший профессор Крамер констатировал наличие мозгового заболевания, затруднившись, впрочем, определить его. «Болезнь и в самом деле носила необычный характер, – писал изучавший ленинские хвори академик РАМН Юрий Лопухин. – Параличи и парезы то правой руки или правой ноги, то той и другой вместе повторялись и быстро исчезали. Головные боли носили тоже периодический характер и без какой-либо одной определённой локализации. У Ленина изменился почерк, бросалась в глаза трудность выполнения простых арифметических задач, утрата способности к запоминанию». Всё это настолько испугало Ленина, что 30 мая он позвал к себе Сталина, попросив принести ему яд. Сталин, впрочем, отказался, однако готовность Ленина наложить на себя руки всерьёз напугала Политбюро – нечего и говорить, какие политические и пропагандистские последствия получил бы такой шаг. В результате от санитаров и врачей потребовали контролировать каждый шаг сановного пациента. Можно встретить упоминания, что даже в двери туалета была проделала щель, дабы санитар мог заметить и пресечь попытку свести счёты с жизнью.

Однако уже в начале июня Ленину стало значительно лучше. Он снова начал говорить и писать, возвратившись к работе. Но трудиться по 20 часов в сутки, как прежде, уже не получалось. К тому же он стал забывать слова и факты, замечал это и впадал в раздражение. Как и в первый раз, здоровья хватило всего на полгода. 25 ноября, идя по коридору, Ленин почувствовал судороги, из-за которых упал. Врачи рекомендовали ему недельный отдых, но он не помог. 15 декабря произошло резкое ухудшение, а спустя неделю у Ленина временно парализовало правую руку и ногу. Ни шатко ни валко он перезимовал, когда в марте случился очередной кризис. После двухчасового припадка у Ленина полностью пропала речь, также он оказался прикованным к постели. Вновь начать ходить он смог только в июле.

 

В октябре 1923 года, в последний раз зайдя в свой кремлёвский кабинет, Ленин окончательно переехал в Горки. Свои последние осень и зиму вождь провёл фактически в полной изоляции, будучи отстранён от управления страной. Последний приступ случился 21 января. Ленину дали бульон, который он «пил с жадностью, потом успокоился немного, но вскоре заклокотало у него в груди», – вспоминала Надежда Крупская. «В шесть часов недомогание усилилось, утратилось сознание и появились судорожные движения в руках и ногах, особенно в правой стороне. Правые конечности были напряжены до того, что нельзя было согнуть ногу в колене, – описывал профессор Осипов. – Ровно в 6 часов 50 минут вдруг наступил резкий прилив крови к лицу, лицо покраснело до багрового цвета, затем последовал глубокий вздох и моментальная смерть».

Могущественный глава Советского государства скончался в 18 часов 50 минут 21 января 1924 года. Ему было всего 53 года.

Лукавый диагноз

В медицинском заключении, подписанном 11 медиками, говорилось, что причиной смерти стал атеросклероз сосудов мозга «на почве преждевременного их изнашивания». Нарком здравоохранения Николай Семашко в статье «Что дало вскрытие тела Владимира Ильича» писал:

«Внутренняя сонная артерия (arteria carotis interna) при самом входе в череп оказалась настолько затверделой, что стенки её при поперечном перерезе не спадались, значительно закрывали просвет, а в некоторых местах настолько были пропитаны известью, что пинцетом ударяли по ним, как по кости».

 

Всё это сразу же породило в народе уверенность: мол, Ильич скончался оттого, что не жалел себя, думая о простых людях, вот и надорвал свой мозг неустанным трудом. Зато, как писал академик Лопухин, медики, знакомые с историей болезни вождя, находились в замешательстве.

«Лечащих врачей, как и последующих исследователей, более всего поражало несоответствие течения заболевания Ленина с обычным ходом атеросклероза сосудов головного мозга, описанным в медицинской литературе. Наступившие дефекты быстро исчезали, а не утяжелялись, как это обычно бывает, болезнь шла какими-то волнами, а не по наклонной, как обычно», – констатировал Юрий Лопухин.

 

Слова академика имеют особую ценность не только потому, что сам он является признанным светилом науки и лично работал в лаборатории при Мавзолее. В 90-е годы Лопухин стал первым, кто получил доступ к медицинским документам о болезни Ленина.

«Официальная версия как будто убедительно доказывает атеросклеротическую природу заболевания с поражением сосудов мозга, которое повлекло за собою три больших инсульта с неизбежной смертью. Но тут же лукаво утверждается по меньшей мере странный диагноз: артериосклероз от изнашивания (?!)», – заявлял Лопухин в своей книге.

 

Однако дальше пояснял: дескать, вероятно, правы те, кто говорит, что у великих людей хвори развиваются не так, как у обычных людей. А ничем другим странное течение ленинской болезни и не объяснить.

Если только одним – сгубил Ленина вовсе не атеросклероз. Что же тогда? Лопухин пишет: уже на третий день после кончины вождя нарком Семашко в тревоге сообщает, что по стране и за границей ползут слухи – мол, Ленин на самом деле умер от сифилиса! После чего деликатно отмечает: ни патологоанатомическое вскрытие, ни микроскопический анализ взятых на исследование кусочков тканей никаких специ­фических для этого заболевания изменений не обнаружили. Однако вскрытие было неполным, что тоже нужно учитывать. В общем, загадки, загадки, загадки…

Жертва эпидемии

Академик Лопухин скончался в 2016 году, а в 2017-м доступ к хранящимся в Росархиве дневникам ленинских врачей получил врач-геронтолог Валерий Новосёлов. После чего он заявил во всеуслышание: основателя Советского государства действительно сгубил сифилис!

Свою позицию Новосёлов аргументирует так. Во-первых, стоит присмотреться, кто лечил Ленина. Его личный врач Алексей Кожевников считался ведущим специалистом по нейросифилису. Кроме того, из Германии для консультации привозят Макса Нонне – европейское светило в области лечения нейросифилиса. Почему выбраны были именно они, а не неврологи, если вождь, как заявляется, страдал от атеросклероза?

Во-вторых, чем лечат Ленина? Ему дают ртуть, висмут, мышьяк, большие дозы йода. Это один в один схема лечения сифилиса того времени. На него же указывают и симптомы – неврастения, головокружения, быстрая утомляемость. В-третьих, термин Abnutzungssclerose (склероз от изнашивания), который использован в заключении о смерти Ленина, в медицине вообще не существует, его больше никто и никогда не применял. Не потому ли, что для атеросклероза характерны поздние пятна и бляшки, а вскрытие показало, что сосуды покойного выглядели совсем иначе? И не из-за этого ли противоречия врач Фёдор Гетье отказался подписывать акт вскрытия Ленина? А само вскрытие проводили не в оборудованном морге, а в Горках, прямо в ванной, потому что требовалось соблюсти секретность…

 

 

Под конец Новосёлов приводит совсем уж зубодробительный аргумент: мол, в виденных им дневниках записано мнение самого Бехтерева, который прямо говорит о сифилисе. Чёрным по белому! Вот только проверить всё это, увы, нельзя. Как только Новосёлов начал слишком уж интересоваться дневниками, доступ к ним был закрыт. И даже попытка добиться снятия ограничений через суд ничего не дала. Срок запрета на ознакомление с документами заканчивается в 2024 году, но уже звучат мнения, что он будет продлён.

Что ж, вполне понятно, почему материалы о болезни вождя остаются за семью печатями. Ленин до сих пор остаётся для многих чуть ли не святым. Вот и Юрий Лопухин в своей книге намекал: «где надо» ему давали понять, что не стоит трогать тему ленинского диагноза. Власть не любит, когда на неё пытаются смотреть как на что-то земное, а не сакральное, где не может быть места болезням, тем более таким позорным, как сифилис. Хотя в данном случае – Новосёлов подчёркивает это особо – нет ни малейшей возможности, что Ленин мог подхватить «французскую болезнь», связавшись с какой-нибудь кокоткой. Дело в том, что в конце XIX – начале XX века Россию порази­ла настоящая эпидемия сифилиса. В 1904 году им болело 0,85% населения страны, а в 1913-м – уже 1,2%. В 1921 году диагноз «сифилис» впервые был поставлен 997 тыс. человек. При этом половой способ заражения стоял далеко не на первом месте, гораздо чаще оно происходило бытовым путём – через рот или в результате плотного общения с носителями инфекции. А Ленин с осени 1917 года ежедневно общается с сотнями людей, причём в первую очередь это были крестьяне, рабочие и приехавшие из провинции – представители основной «группы риска». Потому он элементарно мог заразиться, не ведая об этом.

Кстати

 

 

 

По словам Валерия Новосёлова, установить правду о смерти Ленина помогло бы изучение его мозга. Известно, что после вскрытия он был изъят для изучения и научного подтверждения гениальности вождя. Для проведения исследований был создан специальный институт, в который также передавали мозги выдающихся учёных, политиков и литераторов. Сменив несколько раз адрес, институт работает по сей день. Время от времени туда пускают журналистов, демонстрируя мозги Маяковского и Менделеева. Но мозги Ленина и Сталина не показывают никогда и ни за что.

Как говорят, по этическим причинам. Однако четыре года назад журналист Тимофей Васильев сделал сенсационное признание. «10 лет назад я с увлечением лазил по заброшенным советским лабораториям. В сентябре 2007 года мы узнали о заброшенном крыле НИИ мозга. Лаборатория с мозгами великих окончательно прекратила свою деятельность около 2003–2004 года. По крайней мере, последние документы, найденные нами в заброшенном крыле, были датированы именно этим временем. В июле-августе 2007 года в лабораторию начались первые проникновения. Мы с удовольствием наблюдали абсолютную сохранность помещений, огромное количество оборудования и собственно главный экспонат – хранилище одарённых человеческих мозгов. Поначалу с мозгами просто фоткались, вскоре посетители лаборатории уже составляли с мозгами натюрморты, часть мозгов была попросту растащена на сувениры. Закончилось всё очень быстро. Выяснилось, что в лабораторию вообще нельзя было заходить без противогазов. Кто-то сообщил в МЧС, здание оцепили и затем полностью дезактивировали. Так и закончилась история самой таинственной лаборатории НИИ мозга».

Что это было – «утка», запущенная ради хайпа, или правда? Сам Васильев привёл множество снимков, сделанных, по его словам, в старой лаборатории Института мозга, стоявшей в Большом Николоворобинском переулке. В самом деле, если даже летавший в космос челнок «Буран» засунули в старый ангар, который обрушился и уничтожил корабль, то почему атмосфера апатии и пофигизма могла обойти хранилище великих мозгов? Кстати, ещё в 1932 году завотделом культуры и пропаганды ЦК Алексей Стецкий докладывал Сталину: «Выяснилось недопустимое положение, в котором находится в настоящее время мозг тов. Ленина. Мозг находится в Институте мозга, в несгораемом шкафу. Условия сохранения его в целости – не обеспечены. Охраны нет. Ключ от шкафа находится у одного из научных сотрудников института тов. Саркисова. Работы над мозгом, по заявлению дирекции института, в настоящее время не ведутся». Потому не исключено, что ленинский мозг действительно пропал.