«Футляр от виолончели» изменил телеграм

Что известно об авторах телеграм-канала «Футляр от виолончели»?

Мне кажется, история с «Футляром» никак не связана ни со сменой правительства, ни со смертью Чаплина, ни с чем‑либо еще. Это спекуляция на совпадениях. Я не знаю, кому он принадлежал, но информация, которая там появлялась, не была похожа на заказную. Просто потому, что информация там была достаточно качественная, много что подтверждалось впоследствии. Такую информацию сложно добыть, просто мониторя соцсети.

Я думаю, что «Футляр» кто‑то выкупил, просто чтобы он больше не функционировал. Он очень давно продавался за два миллиона долларов. И спроса на покупку не было, потому что когда ты покупаешь такой токсичный актив, ты несешь ответственность за то, что там было и еще будет. Поэтому мне кажется, что если бы их действительно всех нашли и арестовали, то мы бы уже знали их имена. Я вообще ни разу не слышала фамилию Гусова в этой истории, хотя ребята говорят, что он — известный пиарщик на рынке телеграм-каналов. Но это ни о чем нам не говорит, потому что он не владелец этой истории.

Конечно, этот кейс оказал сильное влияние на рынок телеграм-каналов. Куча каналов сегодня продается. Я думаю, что люди немного испугались и теперь пытаются скинуть токсичный актив. Ходят слухи, что «Незыгарь» продается за восемь миллионов долларов. Но это нереальная цена для канала с не очень некачественным контентом. С другой стороны, у жертв телеграм-каналов появилась надежда, что их вопросы решатся, потому что можно прийти к своему безопаснику с кейсом «Футляра».

Других таких площадок, как телеграм, не было и не будет — это точно. Поэтому все будут принимать решение, как функционировать и зарабатывать деньги на этой площадке. Но я уверена: эпоха анонимных телеграм-каналов уйдет, этот тренд существует уже давно. Последний год в моде формат фактчекинга: людей начинает интересовать, что правда, а что нет, и они пытаются это выяснить.

Раньше телеграму доверяли все: он появился в пику телевидению и федеральным СМИ. А сейчас развивается новый тренд на авторские телеграм-каналы и экспертное мнение. Может быть, из‑за этого у нас наконец появится экспертная журналистика. Но пока этим занимаются единицы: [Екатерина] Шульман, [Александр] Баунов, [Александр] Черных.

Произойти с «Футляром» могло все что угодно, мы все-таки живем в стране возможностей. Но самая правдоподобная, на мой взгляд, версия, что у владельцев отобрали телефон какие‑то силовики. Дело в том, что редакция «Футляра» не стеснялась в выражениях, когда писала о своих героях. А сейчас такое время, что на слова обращают больше внимания, чем на поступки.

Но эта ситуация никак не повлияла на развитие телеграма, потому что тут практически не осталось анонимных каналов. Анонимность никуда не делась, просто ее победил рынок. Когда для многих каналы — бизнес, то сохранять цифровую гигиену невозможно. Они перестали давать ощущение новизны и какой‑то таинственности — 95% каналов превратились в магазины, где любой желающий может купить пост на заказ.

Не может быть мнения в отношении факта. Факт либо есть, либо его нет. Существует масса версий о том, что случилось с «Футляром». Хочется использовать не самую приятную, но все же применимую к этой ситуации метафору, которая даже перекликается с названием канала.

Где только не носят свое оружие киллеры! Как мы хорошо знаем по фильмам, не только в специальной кобуре подмышкой, но и в детской коляске (если это автомат Калашникова), и, конечно же, в футляре от виолончели, если это снайперская винтовка. Что мы знаем про снайперские винтовки? Они очень дорогие. Но даже дорогое оружие киллер стремится сбросить, скрываясь с места преступления. Необязательно сразу после выстрела. Можно по прошествии времени. Здесь имело место то же самое. Мавр сделал свое дело, мавр может уходить.

Загадка между тем остается загадкой: сколько и чего получил на выходе Александр Гусов, был ли это выход добровольный или нет, — мы никогда не узнаем. Гадать здесь совершенно бессмысленно, как и переживать за судьбу самого Гусова. Поверьте, у него дела получше, чем у большинства из нас. И конечно, этот кейс оказал влияние. Прежде всего исчез крупный игрок, который привлекал на платформу новых пользователей.

Но анонимности в телеграме нет и не было. Это иллюзия. Нам она выгодна, потому что обезьяна Семен, аналитик Олег и секретарша Зина — персоны глубоко непубличные. А обезьяна Семен в принципе не любит, когда смотрят, как она ищет блох в своем свитере.