Иванов-младший теперь не убийца, а пострадавший

Напомним: 20 мая 2005 года в Москве старший сын министра обороны Александр Иванов прямо на светофоре насмерть задавил 66-летнюю Светлану Беридзе. 21 ноября он был признан невиновным. А 28 марта 2006 года уже сам министр объявил, что на самом деле в аварии пострадал... его сын. Якобы родственники погибшей устроили над ним самосуд. «Собеседник» встретился с этими родственниками и выяснил, как было дело.

«Наезд» после наезда

Тот самый переход

Сказочник Эдуард Успенский в свое время заметил, что Иванов – фамилия «дразнительная», потому как всегда можно сказать: «Иванов – без штанов». Со штанами у министра все нормально, а вот репутация – изрядно подмочена. То ампутация ног рядового для него – пустяки, то сын на иномарке насмерть сбивает женщину – божья роса...

За последнее, кстати, Иванову особо досталось от журналистов на недавней пресс-конференции, но он элегантно выкрутился (что значит школа!):

– Сын сам очень переживал последствия этого ДТП. Причем не только психологически, но и физически, поскольку был сильно избит родственниками потерпевшей, в результате чего получил сотрясение мозга и находился в больнице.

По меньшей мере в одном министр точно соврамши. Всего родственников на месте аварии было трое: зять погибшей (Олег Плющ), ее дочь (Нина Плющ) и сын (Виктор Липкин). При этом в нанесении «телесных повреждений средней тяжести» следствие подозревает лишь одного из них – Олега Плюща. Так что нарисованной Ивановым картины «трое на одного» уже не выходит. Да и насчет остального, как выяснил «Собеседник», возникают кое-какие вопросы...

Сам Олег с журналистами принципиально не общается.

– Как бы хуже не вышло, – пояснила мне Нина Плющ. – Уже было, что после интервью нам звонили из Следственного управления. Может, совпадение, а может, хотели надавить. Сейчас уголовное дело на мужа хоть и завели, но пока все тихо. Поэтому мы стараемся с журналистами не контактировать. Посмотрим, что будет после вашей статьи.

Развороты следствия

Мы встретились с Ниной и ее братом Виктором у дома 92/2 по улице Лобачевского, там, где все и произошло: пешеходный переход всего в 30 метрах от дома.

– В тот день мама была у нас в гостях и вечером засобиралась домой. Мы с сыном Григорием стояли на балконе и махали ей рукой, – вспоминает Нина.

Дальше, по ее словам, события развивались так.

Светлана Беридзе шла по «зебре» через дорогу. На светофоре горел зеленый для пешеходов. Машин на дороге не было. Вдруг, не дойдя до разделительной полосы, женщина останавливается, а через секунду ей в левый бок на огромной скорости врезается серебристый «Фольксваген-Бора». Множественные переломы, разрыв аорты и печени, кровоизлияние в ткани легких и живота...

– Мама, наверное, хотела его пропустить, а он наехал на нее, как на мешок картошки, – вспоминает Нина Плющ. – Тело подлетело вверх метра на четыре! Где упало, я с балкона не видела (мешает угол дома), но, когда я спустилась, оно лежало метрах в 25 (!) от перехода. Голова была разбита, вещи разбросаны, везде кровь. Метрах в 50 стоял «Фольксваген».

Любого другого за такое упрятали бы лет на пять без особенных церемоний, но, поскольку речь шла о сыне министра, за дело взялись сразу несколько следователей по особо важным делам. Через полгода «важняк» Юрий Ларюшкин прекратил уголовное дело. За истину была признана версия Иванова-младшего: ехал тот еле-еле, а женщину не заметил, поскольку та выскочила из-за ехавшей справа «газели».

– Да этот Иванов несся как сумасшедший! – возмущается Плющ. – Следственный эксперимент с моим участием показал, что скорость была 120–140 км/ч. И «газели» не было, и вообще никаких машин.

Ни один из свидетелей «газели» тоже не видел. Да и сам Александр Иванов на первом допросе не упоминал об этой машине. Вспомнил позже, что стоял с ней еще на предыдущем светофоре, и на следственном эксперименте показал, что ехал со скоростью 60 км/ч, а «газель» – 40. Даже если допустить, что «газель» – не выдумка, на пути к месту аварии Иванов обогнал бы ее метров на 100–150. И обзор бы она ему при всем желании не закрыла.

Зато закрыло глаза следствие. Так же, как и на превышение Ивановым скорости. Закрывая дело, майор юстиции Ларюшкин указал: теоретически «Фольксваген» мог набрать запрещенные 92 километра, но… даже если бы он ехал при дозволенных 58, аварии он все равно не мог избежать. А поэтому и правил не нарушал. Женщина, по версии следствия, со слов Иванова, шла «на красный»…

Показания Нины Плющ при этом сочли предвзятыми, к словам ее сына Григория не прислушались вовсе, зато не забыли записать слова водителя автобуса Бумбу Н.Г., а именно – его рассказ, как, подъехав к переходу, он увидел лежащую женщину. В тот момент для машин горел красный, из чего следаки сделали вывод, что авария произошла, когда на светофоре был зеленый... А от того, что, по справке из службы движения ГУП «Мосгортранса», автобус находился в этом районе лишь двадцать минут спустя после аварии, они попросту отмахнулись.

Шла и стояла одновременно

– В деле вообще много странностей, – продолжает Нина Плющ. – Куда-то пропал еще один свидетель, затем пропал мужчина, который ехал вместе с Ивановым, нет упоминания об одной из двух «скорых», и главное, по версии УВД, удар машины пришелся в правый бок мамы, чего быть никак не могло. Для этого мама должна была бы развернуться на 180 градусов.

Плющ так объясняет подобный разворот следствия:

– Им было нужно объяснить, как могла машина, которая, по их утверждению, двигалась медленно, нанести такие жуткие травмы. Вот в постановлении и написали, что мама чуть ли не сама побежала на машину. И только чудом не она сбила Иванова, а он ее.

На самом деле «пинкертоны» придумали еще интересней. На странице 6 постановления о прекращении дела Ларюшкин пишет: «В момент наезда Беридзе С.К. двигалась по проезжей части, но не стояла». Иначе она не могла выскочить из-за «газели».

Но уже на страницах 8 и 9 тот же Ларюшкин утверждает: «Опасность для движения возникла с момента остановки пешехода Беридзе на линии, разделяющей левую и среднюю полосы проезжей части». А вот если бы женщина шла, пишет он, она успела бы перейти дорогу. Вывод о невиновности сына министра следствие сделало на основании именно этих двух фактов: того, что Светлана Беридзе шла и стояла одновременно!

На недавней пресс-конференции министр Иванов на вопрос, не давил ли он на следствие, возмущенно ответил:

– Хотите верьте, хотите нет, но я никогда не пользовался так называемым «позвоночным правом»… У меня взрослый сын. Единственная помощь была в том, что я дал ему совет провести все экспертизы, для того чтобы ситуация была ясной и прозрачной.

С прозрачностью, как видите, получилось не очень. Да и ясности милицейские экспертизы не принесли. 20 ноября родственники погибшей направили в адрес прокурора Москвы отвод следователю. На следующий же день уголовное дело № 336881 прекратили «в связи с отсутствием состава преступления».

Попытки Нины и ее брата Виктора возобновить расследование завершились фиаско. Больше того, через месяц уголовное дело возбудили уже против мужа Нины Олега. Спустя полгода Александр Иванов вдруг вспомнил, что его, оказывается, зверски избили и он с сотрясением мозга даже полежал в больнице.

– Моего мyжа обвиняют в нападении на Иванова, – рассказала Нина Плющ. – По веpсии самого Иванова, это нападение пpоизошло сpазy после того, как yмеpла мама. К показаниям были подшиты заключения медиков. Там что-то было пpо пеpелом челюсти и yшибы. Hо ведь это пpосто бpед!

По словам женщины, никакого самосуда не было, хотя люди из окружения Иванова и пытались спровоцировать драку:

– Спутник Иванова исчез еще до приезда ГАИ, наверно, потому что от него сильно пахло. Но перед этим он успел поговорить с мужчиной, который видел момент аварии: представился сотрудником каких-то органов, и тот сразу исчез. Еще через несколько минут на черной машине подъехала мать Иванова с каким-то человеком. И тот сразу стал вести себя вызывающе. Никого не подпускал к телу, кричал: «Убирайтесь! Что вам здесь надо?! Кто вы такие?!» Потом появились гаишники. Вслед за ними подъехали несколько машин со спецномерами (муж говорит, это была ФСО) и целая рота автоматчиков. Они появились практически одновременно с моим мужем.

Почти одновременно с Олегом и с вооруженными людьми в форме к месту ДТП подъехал и брат Нины Плющ Виктор Липкин:

– Я тоже пытался подойти к телу мамы, но автоматчики меня не пустили. Также невозможно было пройти и к Иванову, потому что он стоял внутри оцепления.

– Олег попытался прорваться, но его тут же скрутили и посадили в машину, – уверяет Нина. – Иванов стоял в метре от автоматчиков, и до него даже дотянуться было сложно, не то чтобы нанести такие травмы, о которых он заявляет.

О том, что за рулем «Фольксвагена» находился сын министра, Плющ узнали только на следующее утро. Хотя говорят, что Александр Сергеевич очень похож на отца: стройный, светловолосый, только в очках:

– И еще производит впечатление инфантильного человека. Сбил человека – и ноль эмоций!

К сожалению, степень эмоциональности Иванова-младшего «Собеседнику» проверить не удалось. Место его работы тщательно скрывается (известно лишь, что старший сын министра работает в банке). Следователи молчат. Не дает комментариев и адвокат. Поэтому, кто именно избил Александра Иванова, так и осталось загадкой. Не исключено, что сам преемник поколотил своего преемника, чтобы тот не портил ему репутацию ненужными наездами. Если уж случай с Сычевым для министра – «ничего серьезного», то пара отеческих оплеух вообще должна быть в порядке вещей.

А потом, когда родственники погибшей не захотели замять дело миром, эти самые оплеухи могли быть запущены против них. Это если допустить, что избиение вообще было. Как известно, в нашей стране за скромную плату можно состряпать любую справку.

Нюанс

Согласно показаниям Иванова, «газель», закрывающая ему обзор, двигалась справа от него, по средней полосе. Однако столкновение авто с женщиной произошло на разделительной линии между левой и средней полосами. То есть, если бы «газель» существовала в реальности, Иванов фактически подрезал бы ее, причем сделал бы это прямо на пешеходном переходе. В соответствии с пунктом 9.7 Правил дорожного движения,«если проезжая часть разделена на полосы линиями разметки, движение транспортных средств должно осуществляться строго по линиям разметки», «наезжать на прерывистые линии разметки разрешается лишь при перестроении» и «водитель должен соблюдать... необходимый боковой интервал, обеспечивающий безопасность движения». Даже если принять версию Иванова, нарушение именно им правил могло стать причиной гибели человека.

Комментарий

Наталья Вишнякова, представитель Генпрокуратуры:

– Трижды проводилась экспертиза по этому делу, и трижды эксперты давали однозначное заключение, что человек, сидящий за рулем, не имел технической возможности предотвратить наезд. Значит, основания для привлечения к уголовной ответственности человека, даже совершившего наезд, нет.
Что касается зятя погибшей. Он действительно нанес телесные повреждения, и они относятся к категории средней тяжести. Действительно, есть экспертиза о том, что такие телесные повреждения, достаточно серьезные, были нанесены.

Мнение

Депутат Госдумы Виктор Похмелкин: Слишком серьезные люди хотят замять это дело

– Первое, что бросается в глаза при изучении материалов дела Иванова – абсолютная односторонность органов следствия. Вся оправдательная версия строится исключительно на показаниях самого Иванова. С этих позиций прекращение уголовного дела против него выглядит сомнительным. Я бы заподозрил следственные органы в юридической безграмотности, если бы не сомневался в более тяжком грехе. Есть впечатление, что они просто отрабатывали заказ.
В эту версию вписывается и новое уголовное дело, возбужденное против Олега Плюща. В работе правоохранительных органов стало уже распространенной практикой, когда лицо, обладающее властью, в ответ на жалобу подает встречный иск. Это одновременно и способ уйти от ответственности, и возможность заткнуть потерпевшим рот. Слишком серьезные люди заинтересованы в том, чтобы все улеглось. В СМИ, например, до сих пор не было анализа этого дела, были лишь небольшие информсообщения. «Собеседник» – первое издание, которое не побоялось за это взяться.

Ролдугин Олег