Депутат Усманова Андрей Скоч в обнимку с Михасем и братками

"Бок о бок со Скочем сидит Сергей Михайлов, а рядом с ним, в первом ряду, Виктор Аверин. Об этих двоих говорят, что это одни из самых грозных гангстеров России", — говорится в статье.

Информация об этих старых знакомствах всплыла, когда "Мегафон" разместил 17% своих акций в Лондоне. "По случайному совпадению, это почти равняется пакету акций, которым косвенно владеет семья Скоч", — говорится в статье. Скоч перевел весь свой бизнес на имя отца Владимира, утверждает газета.

Скоч отказался отвечать на вопросы Guardian о своих знакомствах. Официальный представитель Усманова заявил по электронной почте: "Имеется слишком много необоснованных утверждений, слухов и голословных предположений о разных людях в России".

Однако авторы обнаружили: "В интервью Financial Times в минувшую пятницу Скоч признал факт знакомства с Михайловым и Авериным. Ранее он говорил об этих знакомствах в интервью "Ведомостям" в 2010 году, в котором подтвердил, что фотография подлинная". По словам Скоча, он и его партнер Лев Кветной провели с Михайловым и Авериным переговоры о покупке сервисных компаний в аэропорту "Внуково". Скоч также сказал "Ведомостям", что с 1995 года "больше никаких совместных историй с Виктором [Авериным] не происходило. Ни с ним, ни с Сергеем [Михайловым] у нас больше не было никаких общих дел".

"Однако на прошлой неделе Скоч сказал в интервью Financial Times, что после инцидента продолжал встречаться с Авериным по деловым вопросам. Последний раз они виделись 7 лет назад, когда случайно повстречались в московском ресторане", — говорится в статье. В том же интервью Скоч сказал о Михайлове и Аверине: "Не могу сказать, что они были бандитами. Они были обычными бизнесменами".

"Однако, по мнению Федерико Варезе, профессора криминологии в Оксфордском университете, Михайлов — предполагаемый основатель "солнцевской группировки" — самой могущественной мафиозной банды в России", — говорится в статье.

"В том же интервью "Ведомостям" Скоч хвалится близкой дружбой с Усмановым, к которому тоже возникли вопросы, в частности о связях с предполагаемым торговцем наркотиками Гафуром Рахимовым из Узбекистана. Усманов отрицает, что когда-либо имел деловые связи с Рахимовым, и говорит, что тот жил по соседству с его родителями", — передает издание.

В то время как Алишер Усманов готовит размещение на лондонском рынке акций "Мегафона" на 2,1 млрд долларов, его друг Андрей Скоч оказался в центре внимания, пишет Financial Times.

46-летний Скоч должен получить в непрямое владение 30% в создаваемой Усмановым холдинговой компании, которая объединит доли олигарха в "Мегафоне", Facebook, Mail.ru и футбольном клубе "Арсенал".

"Скоч, который оставался в тени на протяжении всей своей деловой и политической карьеры, стал примером т.н. молчаливого партнера крупных российских олигархов, которые стали обретать известность в результате юридических проверок, выполняемых в связи с IPO и международными сделками", — отмечает Кортни Уивер.

В своем редком интервью Скоч подчеркнул, что Усманов сохранит полный контроль за холдингом и стратегией "Мегафона", даже если Скоч решит принять в прямое владение 30-процентную долю. Пока доля будет записана на имя его 79-летнего отца.

"Алишер Усманов управляет активами и будет ими управлять. Если он захочет расширения, он так и сделает. Если он захочет продать, он продаст", — сказал он Financial Times.

"Я ему доверяю. Я знаю, что он всегда делает то, что нужно", — подчеркнул он. [...]

"Они сказали: тогда мы вас будем убивать. Мы сказали: ну и мы тогда вас тоже будем убивать. На том и разошлись"

Андрей Скоч вспомнил молодость

Совладельца «Металлоинвеста» Андрея Скоча называют самым богатым депутатом Госдумы — его состояние оценивается в $1,4 млрд, в «золотой сотне Forbes» за 2010 г. он занимает 46-е место по богатству. Тем удивительнее было читать его декларацию о доходах перед октябрьскими выборами в Белгородскую областную думу (Скоч был одним из «паровозов» в списке «Единой России»). Оказалось, что миллиардер Скоч владеет только скромной квартиркой в Белгородской области и никакого другого имущества — ни ценных бумаг, ни счета в банке — у него нет. В интервью «Ведомостям» Скоч раскрыл эту тайну, а заодно рассказал историю своего бизнеса и объяснил, почему его имя когда-то связывали с солнцевской ОПГ.

— На чем вы заработали свои первые деньги?

— У нас был кооператив, мы выпекали хлеб. Это была вторая половина 80-х, когда первые законы вышли, которые позволили что-то делать.

[...] В конце 80-х начались компьютеры: мы сняли павильон на ВДНХ, привозили комплектующие, собирали и продавали — первые большие деньги именно на этом заработали. [...]

— В СМИ писали, что в это время вы познакомились с представителями солнцевской ОПГ. Это так?

— Тогда не было разграничений, кто группировка — кто нет. В любой ресторан зайди — сидят какие-то ребята серьезные. Если хочешь жить, надо было просто не бояться. Но ни в солнцевской, ни в какой-либо другой группировке никогда не состоял.

— А на Compromat.ru есть фотография, на которой вы запечатлены с Сергеем Михайловым, который считался лидером солнцевской ОПГ, и Виктором Авериным. Какие между вами были отношения?

— Это 1994 год. Мы со Львом [Кветным] решили скупить сервисные компании в аэропорту «Внуково». С Сергеем и Виктором меня познакомили как с хозяевами этих компаний. Мы встречались, обсуждали условия, потом договорились — на эту тему было сделано фото. Сказать, что кто-то входил в какую-то группировку, я не могу — это было бы некорректно.

— С тех пор вы общались с Михайловым или Авериным?

— В 1995 г. был на дне рождения у Виктора [Аверина]. У меня в декабре 1994-го родились пятерняшки. Позвонил Виктор поздравить, его поразил этот случай, и он пригласил нас с женой в Прагу. Помню, не хотелось ехать, но подумал о жене, которая намучилась в больницах. Ведь куда мы только не обращались, сколько больниц сменили — нигде не хотели эти роды принимать. Тогда хотелось скорее от всего этого отойти, хотелось какого-то праздника. Съездили, минут 15 попраздновали в Ritz, потом нас всех забрали в полицию, сфотографировали и отпустили. Больше никаких совместных историй с Виктором не происходило. Ни с ним, ни с Сергеем у нас больше не было никаких общих дел. [...]

— А в 1990-х гг. бандитам платить приходилось?

— Платить — нет, сталкиваться приходилось. Самые первые столкновения были, когда занялись кооперативом по выпечке хлеба. Раньше мы такое только в кино видели. Пришли какие-то ребята, крепкого вида с хмурыми лицами, сказали: будете нам платить. Мы жестко среагировали: сказали, что платить никому не будем. Они сказали: тогда мы вас будем убивать. Мы сказали: ну и мы тогда вас тоже будем убивать. На том и разошлись. Такое время было — слабость была опасна для жизни.

— А потом?

— Потом Бог миловал. Бывали конфликты, но не на почве бизнеса, а скорее такие, когда нужно было за себя постоять. Такое случалось, мог защитить любимую женщину. [...]

— Подавая сведения о себе в избирательную комиссию Белгородской области накануне кампании по выборам депутатов местного заксобрания, вы указали, что не владеете никаким имуществом. Как так получилось?

— С тех пор как понял, что бизнес не вызывает во мне такого интереса, как в моих друзьях, искал что-то для себя. В 1999 г. я был заместителем генерального директора Лебединского ГОКа и решил попробовать для себя новое — пошел на выборы в Госдуму. Я так был вдохновлен этими выборами — такой был драйв, такая конкуренция. А по закону депутат не имеет права заниматься бизнесом. Поэтому активы, которые были созданы к этому времени, стали собственностью моего отца. Кроме металлургии, это еще и телекоммуникационный бизнес — много всего. Целое хозяйство — и все принадлежит моему отцу, а управляется Алишером Бурхановичем. У них сложились хорошие, теплые отношения. [...]

— Выходит, у вас нет ни банковского счета, ни карты?

— Нет. У меня была карточка в 1995 г., когда это было модно, престижно, я был сам очень юный, а потом я понял, что мне это не нужно. Карточек нет, счетов нет.

— Вы всегда ездите с наличными?

— Да, взял сколько нужно — и поехал. Покупать мне особо нечего, одеждой дорогой я не интересуюсь. [...]

— Даже яхты нет?

— Нет. [...]