Приятель Путина Чемезов скрыто приватизировал титанового монополиста

Самолеты или бидоны

В 2003 году в Верхней Салде появился странный автобус. На нем висел плакат: «Купим акции. Дорого». Так на ВСМПО пришел новый акционер — компания «Ренова» Виктора Вексельберга. Миссионеры, как называли их тогда, ходили по домам и уговаривали сотрудников продать акции. «Мы поговорили с местными таксистами. Они стали вывозить этих миссионеров за город и выбрасывали посреди леса», — вспоминает очевидец тех событий, работавший на ВСМПО. В итоге свои акции продали только пять человек из менеджмента, с которыми Тетюхин немедленно расстался, а у «Реновы» оказалось около 13% акций ВСМПО. Попытки взять под контроль менеджмент предприятия тоже успехом не увенчались. «У Тетюхина был со всеми короткий разговор: я ребят подниму, забастовку устрою», — вспоминает участник тех событий. Забастовки в итоге не было, но представителей Вексельберга на завод не пустили физически — перекрыли въезд в город КамАЗами.

Через два года, когда «ВСМПО-Ависма» была уже единой компанией, акционеры помирились, подписав трастовое соглашение. В нем был прописан механизм «русской рулетки», цивилизованного развода: с весны 2005 года любой собственник имел право объявить цену, по которой он готов купить акции партнеров или продать свои. «Это была идея «Реновы», — вспоминает бывший директор управления «Ренессанс Капитала», а сейчас депутат Верховной рады Украины Павел Ризаненко,— они вовлекли Тетюхина и Брешта в соглашение акционеров, чтобы получить право выкупить компанию». «Ренова» запустила рулетку сразу же, как закончился мораторий на войну, назначив цену $96 за акцию — значительно ниже, чем оценивал рынок (более $116). На помощь Брешту и Тетюхину пришла инвестиционная компания «Ренессанс Капитал», которая привлекла консорциум иностранных банков. «Это была выгодная сделка для «Реновы», компания купила пакет за $40 млн, а продала за $130 млн», — говорит Ризаненко.

В «Ренове» так не считали. «Мы, конечно, облажались — цена была объявлена слишком низкая. Брешт нашел деньги. Выстави мы цену немного выше, и все было бы по-другому», — говорит близкий к «Ренове» источник.

Партнеры окончательно перессорились и стали апеллировать к государству. «Я написал президенту Путину про опасность захвата стратегического предприятия и про то, что мы не против участия государства — может быть «золотая акция» или госпредставитель в совете директоров», — рассказывает Тетюхин. Но ответа он не получил.

Как вспоминают участники событий, Вексельберг в это же время пошел в другой кабинет — к гендиректору «Рособоронэкспорта» Сергею Чемезову. Довод был примерно такой же — «у Брешта есть израильский паспорт, и он хочет увести актив за границу», рассказывает источник, близкий к «Ренове». «Вексельберг думал и о других механизмах привлечения государства, но, например, ВЭБ еще не был такой влиятельной структурой, а Чемезов активно мультиплицировался». Официальный представитель «Реновы» это не комментирует.

Так в истории с ВСМПО появился новый герой, который вскоре оказался главным.



В 1985 году в Дрездене в панельной пятиэтажке на Радебергерштрассе, 101, где жили семьи советских офицеров и сотрудники восточно-германской разведки «Штази», появился новый жилец — старший оперуполномоченный КГБ Владимир Путин. В соседях у Путина — семья Сергея Чемезова, руководителя представительства засекреченного ЭНО «Луч». Про дружбу с Путиным Чемезов охотно вспоминал в интервью «Итогам»: «Жили в одном доме, общались и по службе, и по-соседски». Сергей и Владимир были не только соседями, но и делили одну на двоих служебную машину «жигули», вспоминает, не называя фамилий, Владимир Усольцев, подполковник КГБ, автор книги о службе с Путиным в Дрездене: «Один день на машине ездит Володя, другой — Сергей, рулить любили оба. У всех дрезденских разведчиков были клички. У Володи — «Ути-Пути», а у Сергея — «Завхоз», — добавляет он.

Став заместителем главы управделами президента в 1996 году, Путин позвал к себе Чемезова, который до этого скромно работал в «Совинтерспорте». Замдиректора заключал контракты с иностранными спортсменами и тренерами, которых приглашали для работы в Россию, покупал инвентарь. «Не было ни лыж, ни ботинок, ни подъемников. Компания Чемезова все это доставала», — вспоминает бывший глава Олимпийского комитета Леонид Тягачев.

И в 1999-м премьер-министр Путин про сослуживца не забыл, назначив Чемезова главой внешнеторгового объединения «Промэкспорт». Это было одно из первых знаковых назначений нового главы правительства. «Промэкспорт» продавал в арабские и африканские страны «оружие на один бой» — технику и запчасти с армейских складов. Бывший сотрудник «Росвооружений» вспоминает, что «Промэкспорт» получал комиссионные 18–25% от сделок, что в два раза больше, чем у «Росвооружений», контролировавших тогда до 80% рынка оружия.

В 2000 году Путин объединил конкурентов в одну компанию «Рособоронэкспорт». Руководителем, правда, поставил не Чемезова, а его заместителя по «Промэкспорту», тоже сотрудника КГБ Андрея Бельянинова. По словам бывшего сотрудника «Росвооружений», Чемезова не поставили руководить, потому что он был слишком близкой к Путину фигурой — представители влиятельной тогда ельцинской «семьи» были против. Однако, по его словам, большого значения это не имело — именно Бельянинов ездил на совещания из своего офиса на Гоголевском бульваре на Стромынку, где располагался кабинет его заместителя Чемезова, а не наоборот.

Как Чемезов добивался своего? В начале его работы в «Промэкспорте» многие директора предприятий спорили с ним о слишком высоких комиссионных, заложенных в цену. «Мы говорили, это превышает наши возможности. Тогда он показывал пальцем на портрет президента и говорил: вы думаете, я так хочу? Это он так хочет», — рассказывает один из директоров, чьи интересы пересеклись с «Рособоронэкспортом». — Сейчас уже давно с Чемезовым никто не спорит».

Однако хозяева «ВСМПО-Ависма» спорить все-таки попытались.

«Сами виноваты, разбудили лихо, «Рособоронэкспорт» узнал, что такое предприятие есть», — говорит знакомый Брешта и Тетюхина. За три дня до того, как деньги должны были упасть на счет «Реновы» в банке, как рассказывают участники событий, последовал окрик из «Рособоронэкспорта»: сделку остановить. «Ренова» подала в суд, утверждая, что Брешт с Тетюхиным нашли деньги, заложив свои акции, а это было запрещено трастовым договором. Иски были поданы в Нью-Йорке, на Кипре, в Лондоне, а также в Свердловский арбитражный суд. Последний назначил в качестве обеспечительной меры арест 73,4% акций «ВСМПО-Ависма», а Федеральная служба по финансовым рынкам с 13 октября 2005 года остановила торги акциями на биржах.

В ноябре 2005-го на заводе появилась бригада Генпрокуратуры в сопровождении бойцов ОМОНа — компанию проверяли на незаконные хищения в процессе приватизации. Когда охранник попросил показать документы, ему заломили руки и несколько раз ударили ногами. Позже к «ВСМПО-Ависма» предъявили претензии и налоговики — обнаружилась недоимка за 2005 год, 2 млрд рублей. «Брешт тогда недооценил ситуацию, — рассказывает Ризаненко, — он был уверен, что победа уже за ним — суды казались бесперспективными, «маски-шоу» тоже не пугали».

Владельцев предприятия стали приглашать «на разговор» в «Рособоронэкспорт» и администрацию президента. «Основной мотив бесед был такой, — рассказывает знакомый бизнесменов, — молодцы, что посадили на титановую иглу мировую авиапромышленность, «родина» вас благодарит и просит все подарить «Рособоронэкспорту». «В 2006 году основные заказчики «ВСМПО-Ависма» были обеспокоены акционерным кризисом в компании и рассматривали варианты долгосрочного обеспечения своих потребностей закупкой у американских и японских производителей, и Россия могла потерять свое место на мировом рынке», — объясняет необходимость вмешательства государства представитель «Ростеха».

Тетюхин, не раскрывая подробностей, подтверждает, что разговоры действительно были. «Во время встреч было понятно, что государство настроено на полное доминирование и 100%-ное управление. Я свою позицию озвучил так: жизнь человека конечна, государство вечно. Вести диалог, спорить с государством можно до определенного момента. Потом начинается согласительная позиция. У меня было мнение, что если предприятие принадлежит государству и оно о нем заботится, то это неплохой вариант. У Брешта было иное мнение, хотя и он, как человек прагматичный, понимал, что других вариантов нет», — вздыхая, рассказывает он. Брешт с момента своей эмиграции в Израиль в 2006 году не дал ни одного интервью, от комментариев для этой статьи он также отказался. Для Брешта это был прежде всего бизнес, он был готов продавать, но по рыночной цене. «Он никогда не скрывал, что для него это в первую очередь деньги. Он еще Вексельбергу говорил: зачем вы выдумали эту рулетку, предложили бы $300 за акцию, я бы продал», — вспоминает его знакомый (осенью 2006-го акция торговалась за $250).

В конце февраля 2006 года обоих владельцев «ВСМПО-Ависма» позвали в «Рособоронэкспорт». В кабинете, как рассказывают их знакомые, сидели несколько человек — глава ФСБ, помощник президента, замглавы МВД и Чемезов. Фактически зачитывались условия капитуляции. Решение принято, якобы сказал Чемезов. «Надо отдать должное догадливости Брешта, он сам работал в КГБ и сразу сказал, что понимает важность момента и со всем согласен. Спросил только, куда и когда присылать юристов, чтобы оформить бумаги», — рассказывает знакомый Брешта. А на следующий день Брешт собрал вещи и улетел в Германию.

Во Франкфурт-на-Майне прилетели два ближайших сподвижника Сергея Чемезова — замглавы «Рособоронэкспорта» Алексей Алешин и глава «Оборонимпэкса» Михаил Шелков. Разговор был жесткий — угрозы звучали уже с обеих сторон. «Брешт обложился юристами и обещал сделать скандал публичным, что после «дела ЮКОСа» не лучшим образом скажется на имидже России», — говорит знакомый Брешта. Больше встреч с руководством у Брешта не было, посредником в сделке после скандального разговора выступал «Ренессанс Капитал».

Для расчетов с бывшими акционерами «Рособоронэкспорт» привлек кредит — около $1 млрд от консорциума госбанков во главе со Сбербанком. Как эти деньги распределились между собственниками, точно неизвестно. По словам одного из участников тех событий, Тетюхин был согласен на любую сумму, главное — остаться у руля. Сам Тетюхин говорит, что получил значительно меньше половины — так было принято считать. Его знакомый уточняет, что Тетюхин получил около $150 млн. Гендиректором «ВСМПО-Ависма» он оставался до 2008 года. Около 4 млрд рублей Тетюхин вложил в строительство медицинского центра в Нижнем Тагиле, производство титановых имплантатов в Туле и медицинской мебели в Рязани. Сейчас средства заканчиваются, и он ждет поддержки из федерального бюджета. Вячеслав Брешт живет в Тель-Авиве, ходит в оперу, принимает гостей из России, но в Россию не торопится. «К нему до сих пор периодически приезжают люди, грозят завести дело. Но Брешту есть чем крыть: переговоры во Франкфурте он записывал на пленку, и вряд ли кто-то из «Ростехнологий» захочет, чтобы они стали достоянием общественности», — рассказывает один из его гостей.

Осенью «Рособоронэкспорт» закрыл сделку. В его собственности на тот момент оказалось 66% акций «ВСМПО-Ависма» (около 4% осталось у Тетюхина, остальное новые владельцы заложили по кредиту). Представители дочерней компании «Рособоронэкспорта» «Оборонимпэкс» Михаил Шелков и Михаил Воеводин вошли в состав совета директоров, а Чемезов стал его председателем. Такой чести не удостоился даже АвтоВАЗ, где долго шла борьба за контроль с авторитетной самарской группой СОК.

Это неудивительно: ВСМПО — самый привлекательный актив из всего, чем управляет Сергей Чемезов. Компания занимает 30% мирового рынка титана, 70% продукции идет на экспорт. ВСМПО обеспечивает более 60% потребностей в титане европейской авиастроительной корпорации Airbus, около 40% —американской Boeing и 100% — бразильской Embraer. Все авиакомпании декларируют, что собираются наращивать производство титаноемких лайнеров. Преимущества титана заключаются в его исключительной прочности при низком весе. Растет и внутренний рынок: государство взяло курс на перевооружение Российской армии.

Иностранцев появление государства в капитале не испугало — все ключевые контракты с авиакомпаниями были перезаключены: в 2009 году в присутствии Путина был подписан контракт с Airbus до 2020 года ($4 млрд), в 2012-м — с Boeing до 2018-го. Однако рынок потерял интерес к активу — ведущие инвестиционные банки перестали анализировать ВСМПО с точки зрения привлекательности для частных инвесторов. В обзоре от 2010 года аналитики Банка Москвы (до поглощения ВТБ) писали, что компания фундаментально очень привлекательна, но постепенно становится «черным ящиком», предоставляя о себе мало информации.

Однажды у Сергея Чемезова спросили: собственность, принадлежащая «Ростехнологиям», какая — государственная или частная? Не то и не другое, ответил он, это собственность государственной корпорации.

В 2007 году гендиректор «Рособоронэкспорта» продвигал идею создания госкорпорации «Ростехнологии», которая могла бы собрать воедино все убыточные оборонные активы государства и вывести их на новый уровень. Тогда же Чемезов писал Путину: учитывая профицит госбюджета и то, что «Рособоронэкспорт» вынужден половину кредита гасить самостоятельно, ему «представляется целесообразным» перечислить деньги из федерального бюджета в уставный капитал госкорпорации. Но денег он не получил. Через год Чемезов отправил запрос на погашение всего кредита из бюджета — 34 млрд рублей. Против создания госкорпорации тогда выступал вице-премьер правительства Алексей Кудрин.

В письме первому вице-премьеру Игорю Шувалову он писал, что передача активов «Ростехнологиям» — не что иное как скрытая приватизация, которая предполагает непрозрачность механизмов и «направлена на увод доходов от продажи госактивов из федерального бюджета». Минфин предлагал обязать «Ростехнологии» согласовывать с правительством любые решения по отчуждению предприятий. Денег тогда Чемезову не дали, но мнение путинского финансиста учли не в полной мере. Для продажи актива оказалось достаточно визы наблюдательного совета. Как продавать, тоже решает руководство.

До 22 ноября 2012 года, пока наблюдательный совет «Ростехнологий» возглавлял министр обороны Анатолий Сердюков и в совет входила Эльвира Набиуллина, опасения Кудрина не оправдывались. Заседания наблюдательного совета всегда проходят в закрытом режиме, поскольку обсуждаются секретные темы. После скандальной отставки Сердюкова председателем набсовета назначили главу Минпрома Дениса Мантурова, а 27 ноября было объявлено, что контрольный пакет «ВСМПО-Ависма» выкупит менеджмент. Андрей Клепач, пришедший в наблюдательный совет вместо Набиуллиной, сказал Forbes, что на его памяти такого решения не принималось. Запрос другому члену совета замминистра обороны Юрию Борисову остался без ответа.

Как была оформлена сделка и кто они, новые собственники?