Как омбудсмен Старшова с многодетной семьей боролась

Очень скоро в Карелии сменится уполномоченный по правам ребенка. И снова над подрастающим поколением нависла угроза оказаться без настоящего государственного защитника, потому что этот пост, скорее всего, будет доверен партийному функционеру «Единой России» Геннадию Сараеву (об этом уверенно говорят в республиканском правительстве и Законодательном собрании). Нынешний детский омбудсмен была утверждена «единороссовским» большинством карельского парламента, поэтому бесконтрольна со стороны партии власти и, можно сказать, защищала эту власть от детей. Под занавес своей провальной трехлетней карьеры Оксана Старшова продемонстрировала поистине «высший пилотаж»: используя свои обширные полномочия вкупе с административным ресурсом, она практически разрушила многодетную деревенскую семью Логиновых из Заонежья.

Остывший дом

Вечером 30 июня Михаил Логинов вместе с пятнадцатилетним сыном Мишей причалили на катере к своему пирсу в деревне Лонгасы на Большом Клименецком острове и, сойдя на берег, почуяли неладное. Вокруг стояла непривычная тишина. Дом был пуст. Холодная печь, разбросанные вещи… Купленная накануне нетель тоже пропала – от привязи остался обрывок.

Воображение стало рисовать самые страшные картины. Мама и дети бросились искать сбежавшую корову и заблудились… Сели в лодку и перевернулись… Когда папа с сыном уезжали на работу, с мамой дома оставались три дочери 19, 13 и 10 лет и четырехлетние сыновья-близняшки, один из которых инвалид по зрению.

Отгоняя страшные мысли, глава семьи стал звонить в МЧС, благо подразделение находится совсем рядом – на острове Кижи. Спасатели помогали советами, но искать родных отцу с сыном пришлось самостоятельно. Они прочесали лес, обошли болото и даже просветили прожекторами дно озера. Поиски результата не дали. Не переставая, Михаил звонил на телефон супруги Мирии, но тишина была ответом. По крупицам собирая информацию, он узнал от соседей некоторые странные детали. Островная жизнь не слишком богата событиями, поэтому местные примечают каждую деталь – в тот день они видели причаливший к пирсу Логиновых катер, высадившихся на берег незнакомых людей в форме, которые бродили вокруг дома, колотили в двери под лай двух рвавшихся с привязи собак.

Только через неделю потерявшие покой и сон папа с сыном почувствовали, что туман неизвестности стал рассеиваться: начальник Медвежьегорского ОМВД Гречнев на запрос Михаила сообщил об оказанной полицией помощи в выезде в деревню Лонгасы уполномоченной по правам ребенка в Карелии. «Члены вашей семьи, в связи с их нахождением в социально опасном положении, по решению Старшовой были размещены в Республиканском реабилитационном центре», – написал полицейский чин и посоветовал Михаилу обратиться к вышеназванному должностному лицу.

Глава семьи стал звонить и писать во все мыслимые инстанции. У него возникло огромное желание разобраться, почему разлучили их работящую, непьющую крестьянскую семью. Он хотел узнать, по какому праву Старшова беспардонно и без предупреждения, как это предусмотрено Семейным Кодексом РФ, вторглась в их личную жизнь. И, главное, душа рвалась поскорей вернуть домой родных. Но семья словно исчезла с лица земли…

Обращение главы семейства в Общественную палату Карелии поступило в начале июля. Сразу председателем комиссии по вопросам гражданского общества и межнациональных отношений Еленой Пальцевой был подготовлен запрос детскому омбудсмену Старшовой, в частности, в нем ставился вопрос о причинах нарушения прав отца на информирование о том, где находятся пятеро его детей. С нарушением сроков и в своем бюрократическом стиле Старшова ответила, что к ней 14 марта 2017 года (обратите внимание: за 3,5 месяца до вывоза семьи в Петрозаводск!) якобы обратилась супруга Михаила с просьбой об оказании содействия ее семье в получении социальных услуг, в том числе прохождения детьми осмотров узкими специалистами.

Нам так и не удалось выяснить, чем занималась Старшова больше трех месяцев, чего ждала, почему не поступила законным путем и не организовала выезд бригады медиков в Лонгасы, не направила туда специалистов органов опеки. Ведь дети теоретически могли находиться в опасном положении, но омбудсмен совсем не спешила. Более того, впоследствии выяснилось, что мама не писала Старшовой никакого обращения – по неподтвержденным данным к омбудсмену приходила живущая в городе совершеннолетняя дочь Логиновых и жаловалась на то, что отец хочет вернуть ее в деревню…

Вместе с Еленой Пальцевой при помощи руководителя КРОО «Возрождение» Галины Григорьевой мы разыскали семью в кризисном центре для женщин, пострадавших от семейного насилия петрозаводского муниципального центра «Истоки». Обычно здесь принимают жертв неадекватных пьяниц-мужей после побоев и унижений. Строгая работница-психолог не позволила нам встретиться с мамой и детьми, дескать, это секретное место, общение с опекаемыми не разрешается, да и их психологическое состояние следует учесть. На наш вопрос, имеются ли у членов семьи признаки насилия, работница уверенно ответила: «Есть такие признаки».

Впоследствии стало известно, что представителей Общественной палаты ввели в заблуждение. Причин для помещения семьи в кризисный центр не было. Да и со стороны органов опеки к семье Логиновых никогда не было претензий, на Михаила и Мирию жалоб не поступало, напротив, они постоянно назойливо добивались внимания к детям со стороны государства. Родители не отрицают: семья живет нелегко, можно сказать – бедно, как живет большинство многодетных сельских семей, которые сегодня стеснены в средствах. Получается, что Старшовой надо спасать все такие семьи и срочно вывозить в Петрозаводск, в цивилизацию, устраивая в социальные учреждения?

Пошел уже четвертый месяц, как отец и сын разлучены с остальной семьей. Одни мыкаются на острове, другие – в городе (пребывание в социальном центре закончилось, и мама с детьми вынуждена снимать жилье, не имея на это достаточных средств). Кризис усугубляется, но руководство республики и правоохранительных органов не хотят признать, что детский омбудсмен Старшова совершила целый ряд непростительных и даже роковых ошибок, грубо вмешавшись в привычный уклад сельской семьи. Никто не торопится поставить в истории точку, наказать чиновницу. Наоборот, власть имущие кинулись защищать и выгораживать Старшову. Интересно, почему?

Островитяне

Чтобы понять, как семья Логиновых оказалась на Большом Клименецком острове, надо заглянуть в недалекое прошлое. Раньше они жили на острове Кижи, выпекали и продавали хлеб, глава семейства. кроме того, подрабатывал в артелях с реставраторами, клал печи (с тех пор знаком со многими известными в Карелии людьми). Но на острове закрыли школу и ради детей (а тогда школьниками были сын Михаила от первого брака, проживавший с ним, и две старшие дочки) родители приняли решение перебраться на другой остров – в Сенную Губу. Там находился сельсовет, фельдшерский пункт, школа, почта и, что тоже очень важно – существовало регулярное сообщение с большой землей: водное и воздушное. Оторванной от цивилизации семья себя не чувствовала. Поклонники здорового образа жизни Михаил и Мирия уже тогда задумали обзавестись большой пасекой, чтобы за счет меда сделать семью зажиточной.

Привычную картину мира перевернуло страшное слово «оптимизация». В Сенной Губе закрылось все, кроме почты. Главное – не стало школы и медпункта. Логиновым очень не хотелось срываться на новое место или отдавать детей в интернат, поэтому родители стали добиваться и с помощью проекта «Российской газеты» в 2011 году добились перевода детей на дистанционное обучение – их прикрепили к Петрозаводской школе искусств. Эксперимент проводили ученые одного из московских педагогических вузов, которые и привезли на остров первые компьютеры. Семья с удовольствием окунулась в виртуальный мир – цивилизация пришла в Лонгасы и увлекла взрослых и детей. Потом опыт Логиновых распространили на всю Россию.

Старшие девочки немного отстали от сверстников, но школу закончили хорошо. Младшие тоже учились успешно. Когда на свет появились мальчики-близнецы, один из которых оказался слабовидящим, родители вплотную занялись вопросом медобслуживания. Михаил не раз обращался к тогдашнему министру здравоохранения Валентине Улич, но даже виртуальная медицина в Лонгасы не пришла. Супруга ежегодно по нескольку месяцев проводила с сыном-инвалидом в питерских клиниках, а отец со старшими девочками оставался на хозяйстве.

Государство лишило многодетную семью полноценных медицинских услуг, и Старшова решила восстановить справедливость? Допустим. Но почему 30 июня в катере вместе с омбудсменом сидели представитель Следственного комитета, работники районной прокуратуры и полиции? Никто на этот вопрос вразумительного ответа дать не может. От одного из участников рейда я услышала версию, что омбудсмен боялась буйства отца, дескать, неизвестно, чего от него ждать. Кто же заранее так напугал Старшову? И почему никто из сопровождавших ее блюстителей права не посчитался с законом, который защищает интересы обоих родителей и их детей?

Секретное задание правительства Карелии

Среди тех, до кого в первые дни поиска семьи дозвонился Михаил Логинов, был сотрудник медвежьегорской полиции, работавший раньше участковым в Лонгасах. «Полицейский Василий Пронин, который участвовал в акции по вывозу семьи, сообщил в разговоре со мной, что моя семья была «изъята» и это было «секретное задание правительства Карелии», – написал отец в обращении к приехавшему 26 июля в Карелию президенту Путину, надеясь, что его наконец-то услышат и помогут. Все вышло с точностью до наоборот: Логинова стали упрекать в излишнем привлечении внимания к случившемуся с его семьей.

Чиновники ушли в глухую оборону, отвечали на его обращения сухо и однотипно, основываясь на версии Старшовой. Супруга, по началу не отвечавшая на телефонные звонки мужа и сына, под напором обращений Михаила к руководству «Истоков», в Минсоцзащиты РК, к уполномоченному по правам ребенка РФ, врио главы Карелии и многим другим, стала разговаривать и давать трубку детям. Общественники со своей стороны твердили, что специалисты социального центра обязаны работать на воссоединение семьи, а не усугублять раздор, подводя родителей к разводу. Но запущенный омбудсменом маховик уже было не остановить.

Тут следует рассказать, как Старшова организовала свой рейд в Лонгасы. По словам одного из участников «группы захвата», первым делом на заседании республиканской прокуратуры омбудсмен подошла к прокурору Медвежьегорского района и сообщила ему, что ей надо срочно посетить многодетную семью, проживающую на острове, чтобы посмотреть условия проживания. О вывозе речи вообще не шло. Прокурор, понятное дело, удивился, сказав, что дело это непростое. Особенно трудно найти транспорт, ведь сначала надо преодолеть около 100 километров от Медгоры до Великой Губы, а потом 30 километров по Онего на катере. Старшова проблему транспорта решила, сначала вытребовала машину у районной администрации (замглавы района Михайлов рассказал нам, что пришлось пойти на финансовое нарушение, так как это были не предусмотренные бюджетом расходы), затем договорилась с директором музея «Кижи» Еленой Богдановой о катере. За три дня группа была сколочена, хотя никто из ее участников толком не знал своей задачи.

Кортеж тронулся в путь: впереди машина Старшовой, за ней автомобиль администрации с сотрудником органа опеки, руководство которого сопротивлялось этой поезде – повода-то не было, и полицейский автомобиль. В Толвуе, где группа решила пообедать, все и познакомились с омбудсменом. Старшова не предъявила ни документов, ни письма с просьбой о помощи. Сказала только, что если потребуется – семью придется вывезти.

Прибыв на остров, представители власти долго стучали в дверь дома Логиновых. Минут через десять им открыли. Растерянная мама не хотела пускать незваных гостей внутрь, разговаривали во дворе. Старшова предложила поехать в город, но Мирия ответила, что ей надо подумать. Отошла в сторону строящегося на материнский капитал нового дома, чтобы переговорить со старшей дочерью, которая (по одной из версий) и обратилась весной к Старшовой. Омбудсмен подгоняла, дескать, не может группа ждать три часа – еще предстоит обратная дорога. И женщина была сломлена. Наскоро собрав вещи, она вывела детей, и все погрузились в катер. Памятуя о трагедии на Сямозере, заметим, что младшие дети ехали до Великой Губы без спасательных жилетов, а на взрослых жилеты были надеты. В автомобилях, которые везли семью в Петрозаводск, не оказалось удерживающих детских кресел. Выходит, что омбудсмену для исполнения своей «миссии» можно нарушать самые строгие правила, если к тому же допустить конспирологическую версию «секретного задания правительства».

Как успокоить Логинова?

Михаил Логинов – человек сложной судьбы. Его мировоззрение складывалось в советское время, но как-то по-особенному – вырос в городе, а большую часть жизни провел в деревне. Несколько раз был женат, от прежних браков трое взрослых детей, имеет судимость, но это в далеком прошлом. С Мирией они живут больше двадцати лет. Честно признается: «домостроевец», в его понимании глава семьи отвечает за все, поэтому домочадцы его должны слушаться, иначе не будет порядка. Порядок нужен и в окружающем мире, и не дай бог кому-то чужому его нарушить, спуску не даст – такая у Логинова философия.

Чтобы выжить семье приходится много трудиться, и хотя официальные документы о фермерском хозяйстве у Логиновых есть, правильнее будет назвать это самозанятостью. Кормятся с огорода и озера, продавая рыбу и расплачиваясь ею за услуги. Гордость семьи и ее надежда – пасека. Мед идет нарасхват. Однако приезд Старшовой и все последующие события обрушили семейный бизнес. Отец тратил уйму времени на переговоры и обращения, на попытки поговорить с женой и детьми, без которых не проходило ни дня. Кому все это было это выгодно? Уж точно не многодетной семье.

По рации Логинов общается с капитанами проходящих мимо кораблей, со многими дружит, снабжает своей продукцией. Туристические лайнеры и кометы с весны до осени проплывают мимо их дома, и Михаил заранее благодарит флотоводцев за то, что они сбавляют ход – если скорость судна большая, неизбежно размываются берега, страдает экология. Активен глава семейства и в интеренте, ведет форумы, критикует власть, даже в стихах.

Весной, когда настала пора открывать навигацию, выяснилось, что власть «забыла» о социальных рейсах в Заонежье. Волнения граждан охватили социальные сети. Кто-то угрожающе написал, что местным жителям придется на своих утлых лодочках перекрывать судовой ход в День республики 8 июня, чтоб лайнеры с туристами не прошли на Кижи. Что тут началось! Нет, «кометы» с «метеорами» так и не пошли в Сенную Губу вплоть до 25 июня. Но поиски «подстрекателей бунта» развернулись невиданные. Само собой, приходили и к Логиновым, опрашивали Михаила. Нельзя исключать, что кому-то пришла в голову мысль усмирить отца семейства таким бесчеловечным способом. Благо, «механизм» нашелся.

Чем еще объяснить скороспелое решение омбудсмена выехать в Лонгасы вместе с силовиками на основании какого-то непонятного обращения об организации осмотра детей узкими специалистами?

Невидимая рука партии власти

Мы отнюдь не хотим представить Михаила Логинова жертвой, тем более, что он себя так не ощущает. В последнее время глава семейства очень активно изучает правовое поле, на котором ему не оказалось места. Готовится к бракоразводному процессу, по-видимому, тоже навязанному его супруге в центре социальной помощи. Ведь доказав несостоятельность брака Логиновых, омбудсмен сможет снять с себя обвинения в противоправности своих действий.

Заявление в суд было написано юрисконсультом центра «Истоки», помощником депутата ЗС РК, «единоросса» Андрея Мазуровского – Галиной Ереминой (она сама так представилась общественникам). В тексте содержатся надуманные и не соответствующие действительности аргументы, как говорится, все лыко пошло в строку, лишь бы выставить Логинова плохим человеком и несостоятельным отцом.

Заранее продуманный сценарий нарушила мама. Накануне первого судебного заседания, взяв детей и договорившись с мужем о возвращении в Лонгасы, Мирия тайком покинула центр «Истоки». Вместе с Галиной Григорьевой и Еленой Пальцевой мы провели «телемост» с объединившейся семьей. Родители сидели, обнявшись, подходившие к ним дети явно были довольны возвращением домой. Женщина многое рассказала под запись, в том числе про заявление о разводе, которое она, по ее словам, подписала не читая. А еще про то, что Старшова грозила увольнением тем силовикам, которые раскроют отцу тайну местонахождения детей.

 

Побег семьи в Лонгасы вызвал нешуточный переполох. Вероятно, помощники омбудсмена не предполагали, что такое станет возможным после «разоблачающего» телесюжета на телеканале «Ника Плюс», в котором Мирия не лестно отозвалась о муже, а Оксана Старшова позволила себе вытащить «скелетов из шкафа». Даже не подумав о чувствах детей, она поведала зрителям надуманные негативные факты о главе семьи. В итоге перед всеми предстал «опасный тип», практикующий семейное насилие, судимый за убийство и лишенный «отцовства» в отношении троих детей.
После этого сюжета Михаил Логинов обратился в Следственный комитет Карелии с требованием привлечь омбудсмена Старшову по статье 137.2 Уголовного кодекса РФ, подразумевающей «нарушение неприкосновенности частной жизни, совершенные лицом с использованием своего служебного положения» и влекущей наказание вплоть до лишения свободы на срок до пяти лет с лишением права занимать определенные должности до шести лет.

Разумеется, из Следкома пришел ответ с отказом привлекать Старшову к ответственности, и такая позиция объяснима, ведь изначально у истоков истории с вывозом семьи стояло и это ведомство, не понятно для какой цели отправившее своего сотрудника в Лонгасы. «Зачем сотруднику следкома надо было ехать на далекий остров, если представитель СК Веригин в своем ответе уверяет о добровольной поездке моих родных в город?», – недоумевает отец.

Глава семьи уже отправил заявление к руководителю российского Следкома Бастрыкину и надеется на неизбежность наказания. Ведь он может опровергнуть всю ложь в свой адрес.

«Старшова являлась организатором группы чиновников, изымающей детей, в которую входил и представитель Следственного Комитета Республики Карелия, фамилия которого мне не известна, – написал Бастрыкину отец. – Если на такую «скромную» помощь в подвозке матери детей в больницу привлекался чиновник Следкома Карелии, то должен был быть повод, основание, хотя бы внутрислужебный отчет Следкома о проведенном мероприятии, но его нет. У меня есть основания полагать, что представитель Следкома и Старшова О.Н. вступили в сговор с целью покрытия своих неправомочных действий, а акция по вывозу детей планировалась как показательная и в целях рекламы деятельности Старшовой, так и в целях очередного «розового» отчета Следкома Карелии перед Москвой и перед общественностью. До этого фамилия Старшовой неоднократно упоминалась в отчетах Следкома Карелии и без сомнения можно полагать о желании «замять» дело, оказавшееся «пшиком». Но глава изъятой семьи оказался совершенно непьющим человеком с активной социальной позицией, поэтому сейчас возникает паническое желание скрыть и замять дело и у Старшовой и, возможно, у следователя СК Карелии».

Внезапно приехав домой, супруга Михаила также внезапно, ничего не объясняя, вновь исчезла, забрав с собой младших детей. Отец с сыном вновь находились на работе и опять вернулись в холодный дом. Снова закрутилась история с разводом. Словно кто-то водил невидимой рукой и все больше усугублял кризис отношений родителей. Судья принял ходатайство Михаила и дал месяц на примирение. Представителем супруги в суде была все та же юрисконсульт, которая по окончанию заседания заявила, что не следовало отцу поднимать столько шума, глядишь, и обошлось бы.

Почуяв неладное в том, что его семейная ситуация попала в поле зрения «Единой России», Михаил Логинов стал звонить руководителю регионального штаба «ЕР» Геннадию Сараеву и просить, чтобы ему назначили юриста для защиты в суде. Аргументировал тем, что у партии власти не должно быть предвзятого отношения: «Раз жене помогает юрист, член «ЕР», помогите и мне разобраться и воссоединить семью», – требовал Михаил. Сараев его выслушивал, но ничего конкретного не обещал. И только недавно, став кандидатом в детские омбудсмены, позвонил и пообещал помощь. Правда, по словам партийного работника, он договорился… с Еленой Пальцевой, и она согласилась представлять интересы отца семейства. А ничего, что Пальцева уже четыре месяца на общественных началах работает с этой семьей, без просьб из «Единой России»?

На сегодня положение членов семьи Логиновых незавидное. Отец и сын по-прежнему живут на острове, Михаил младший продолжает успешно учиться по скайпу и помогает отцу во всем. Мама с детьми на звонки не откликается, не интересуется сыном и не дает отцу общаться с малышами. Девочки живут в школьном общежитии, мальчики-близнецы определены в детсады, но посещают их нерегулярно, то ли болеют, то ли маме попросту нечем платить. Прожить на скромные детские пособия, пенсию слабовидящего мальчика и зарплату мамы, которую устроили уборщицей в школу, в городе крайне непросто. Где живут мама с детьми – тоже неизвестно. У Логиновых есть городская прописка в квартире площадью около 30 квадратных метров, в которой за долги отключен газ, и жилье признано непригодным. Какое-то время некие благотворители снимали для мамы с детьми квартиру, сейчас семьи там нет…

«Мы жили 25 лет с женой и семерых детей родили, – цитируем обращение Михаила Логинова к Бастрыкину. – Но вдруг явилась Старшова с группой силовиков. Где акты? Где документы о соцопасности? Почему оставили несовершеннолетнего ребенка на острове? Семья почти развалена, и теперь на селе стало одним фермерским хозяйством меньше, а в городе – на несколько нищих больше».