Как "пилили" на государственных казначейских обязательствах

В своей книге «Эпоха Ельцина» девять бывших помощников и спичрайтеров президента довольно откровенно указывают:

«После 1996 года изменилась структура новых кадров бюрократии. Если раньше про того или иного высшего чиновника гадали, какой он политический ориентации, то теперь вопрос задавался иначе: кто его «прикармливает», к какой олигархической группировке принадлежит?»

В июне 1997-го политическая карьера Дьяченко достигла своего апогея: она была официально назначена советником президента, то есть своего же собственного отца. С точки зрения Трудового кодекса, запрещающего разводить на работе семейственность, — нарушение вопиющее: но кто же в Кремле мог осмелиться указать на это гаранту.

В своих выступлениях, интервью, да и в последней книге мемуаров Ельцин неоднократно пытался опровергнуть массовое убеждение, будто Татьяна с компанией — имеет на него неограниченное влияние; по сути является коллективным Распутиным.

Приводить эти цитаты — смысла, полагаю, особого не имеет. Факты говорят сами за себя.

Начиная с конца 1996 года практически все ключевые должности в Кремле и «Белом доме» стали занимать ставленники олигархов. Без одобрения Дьяченко не происходило ни одно серьезное кадровое решение.

Бывший глава кремлевской администрации Сергей Филатов – человек, прямо скажем, знающий — так описывал владычество Дьяченко:
«Пользуясь плохим состоянием здоровья главы государства, в околопрезидентскую власть была введена личность, через которую начали пробиваться все силы, желающие влиять на решения Президента... В Кремле образовалась, таким образом, некая группа, которая была в очень доверительных отношениях между собой и проводила президентские решения сугубо в своих интересах или тех, кто с нею был связан.»

Один из тогдашних министров откровенно рассказывал мне за чашкой чая, как накануне назначения его пригласили к себе Дьяченко и Абрамович. «И о чем же был разговор?», — поинтересовался я. «Сказали: будете делать то, что мы вам укажем.»

В марте 1997-го Валентин Юмашев стал руководителем президентской администрации: в этой должности он проведет полтора года, поганой метлой выметя со Старой площади все осколки проклятого прошлого.

А незадолго до того заместителем секретаря Совета безопасности был назначен Березовский (секретарь — бывший спикер Думы Иван Петрович Рыбкин, человек патологически трусливый и нерешительный – он даже к собственной дочке отказался идти на свадьбу: вдруг там будет кто-то нежелательный – полностью находился у своего зама под каблуком).

Кремль не остановило даже наличие у Березовского двойного гражданства. Что, впрочем, совсем неудивительно. Наличием оного — могли похвастаться и люди более высокого уровня: скажем, вице-премьер Максим Бойко — как утверждал бывший полковник президентской службы безопасности Стрелецкий, у него имелась «грин-карта»: вид на жительство в США.

Кстати, после Совбеза израильский гражданин Березовский успел еще поруководить исполкомом СНГ, очень успешно совмещая госслужбу со своими бизнес-проектами. А когда новый шеф президентской администрации Николай Бордюжа — человек, на удивление, приличный — подготовил указ о его отстранении, Бордюжу самого сняли с работы.

Даже треклятая приватизация не шла ни в какое сравнение, скажем, с залоговыми аукционами: блестящими аферами, рожденными в иезуитских мозгах новых правителей Россией.

Схема подобных аукционов — крайне проста и цинична. Банки — как бы кредитуют государство под залог пакетов акций крупнейших предприятий. Но накануне — совершенно случайно — Минфин перечисляет этим же самым банкам означенные суммы. После чего в бюджете, естественно, не находится денег вовремя погасить долг, и предприятия отходят олигархам: в полцены.

Иными словами, банки ссуживают государству государственные же миллионы, после чего получают задарма бесценные акции: этакий лохотрон, только с большими нулями.

И ладно бы, участники этих схем стыдливо прятались бы потом от публики. Нет же. Они еще и ходили гоголем: глядите, эвон мы вас…

Один из создателей означенной схемы, министр государственного имущества Альфред Кох, в интервью американской радиостанции очень доходчиво изложил свою концепцию развития России:

«В мировом хозяйстве для нее нет места, не нужны ее алюминий, ее нефть. Россия только мешает, она цены обваливает со своим демпингом. Поэтому я, думаю, что ее участь печальна, безусловно… Россия никому не нужна… Какие гигантские ресурсы имеет Россия? Этот миф я хочу развенчать наконец. Нефть? Существенно теплее и дешевле ее добывать в Персидском заливе. Никель в Канаде добывают, алюминий — в Америке, уголь — в Австралии, лес – в Бразилии. Я не понимаю, чего такого особого в России? Многострадальный народ страдает по собственной вине. Их никто не оккупировал, их никто не покорял, их никто не загонял в тюрьмы. Они сами на себя стучали, сами сажали в тюрьму и сами себя расстреливали. Поэтому этот народ по заслугам пожимает то, что он плодил.»

Ален Даллес — с его доктриной развала СССР — просто нервно курит в уголке…

Конечно, время от времени между олигархами вспыхивали войны и потасовки: когда кто-то — вперед других — урывал себе кусок пожирнее. В такие минуты они мгновенно забывали о былой дружбе и бросались друг на друга, по очереди призывая в свидетели главного арбитра страны: президентскую дочку…

Например, махинации с ОВВЗ — облигациями внутренного валютного государственного займа, — которые банки скупали за 10 — 30% от номинала, а казна тут же принимала по полной стоимости.

Или ставшая кремлевской народной забавой игра: «распили международные кредиты».

До сих пор ни один ясновидящий толком не может объяснить, куда же исчезли $275 миллионов, выделенных Международным валютным фондом в 1996 году якобы на реструктуризацию угольной промышленности. А также, какова судьба $1,4 миллиарда, направленных МБРР — Международным банком реконструкции и развития, — через год: в 1997-м.

Не менее занимательной выглядит и история $4,8 миллиарда, которые аккурат за неделю до дефолта — в августе 1998-го — МВФ прислал в Россию. Американский министр финансов м-р Рубин прямо заявлял, что деньги эти «были использованы на другие цели неподобающим образом».

Даже не дойдя до России, искомые миллиарды тут же были распылены по австралийским, швейцарским, американским и немецким счетам. Причем, как прозрачно намекала западная пресса, часть денег почему-то очутились на счетах некой мало кому известной австралийской компании. А принадлежала будто бы сия компания одной весьма влиятельной кремлевской даме… Но тс-с-с! Не будем об этом …

…Если бы летом 1998-го МВФовские миллиарды пришли в страну, грянувшего дефолта вполне можно было избежать. Дефолт ведь появился не сам по себе, как грозовая туча. Это был вполне логичный итог еще одной гигантской аферы под названием «ГКО».

Аббревиатура ГКО расшифровывается так: государственные казначейские обязательства. Если объяснять кратко, правительство под предлогом острой нехватки средств (правильно: откуда им взяться, если миллиарды уходили в частные банки, под залоговые аукционы) брало у коммерсантов в долг, расплачиваясь взамен долговыми бумагами. При этом доходность облигаций (есть еще наукоемкое словечко «ликвидность») была выше всяких ожиданий. На каждый вложенный доллар, кредиторы получали уже два: но через год. Или не получали, предпочитая играть на повышение, ибо проценты по ГКО росли каждый месяц, ровно в геометрической прогрессии.

В общем, налицо — классическая схема пирамиды, вроде МММ или «Властелины»: с одной лишь разницей — организовали ее не проходимцы, типа Мавроди и дебелой гражданки Соловьевой, а само же распрекрасное государство.

Но пирамида на то и пирамида, чтобы в один прекрасный миг со страшным грохотом обрушиться, похоронив под своими обломками чересчур заигравшихся вкладчиков.

Уже к началу 1998-го года выплаты по ГКО превысили все доходы страны ровно вдвое. И когда по весне банки дружно принялись сбрасывать эти дутые бумажки, пирамида угрожающе затрещала.

Часть банков, особо приближенных ко двору, деньги свои успели вытащить, заработав несметные барыши. Другие — зазевавшиеся — навсегда остались в прошлом.

Но в ГКО играли отнюдь не одни только банки. Через год после дефолта генпрокурор Юрий Скуратов объявил на всю страну о том, что среди игроков значилось, как минимум, 780 высокопоставленных чиновников, в том числе два вице-премьера (Чубайс и Серов), два федеральных министра (Козырев, Тихонов) и бесчисленное множество замминистров — преимущественно из Минфина и Минэкономики.

А еще, утверждал Скуратов, следствие сумело задокументировать участие в означенных спекуляциях двух президентских дочек: Татьяны Дьяченко и Елены Окуловой. Они распоряжались миллионными суммами, и деньги свои, естественно, благополучно успели вытащить.

— Все эти люди, — рассказывал в интервью мне генпрокурор, — имели доступ к так называемой инсайдеровской информации. То есть, они сами же устанавливали правила игры, сами играли и, разумеется, выигрывали... Мы рассматривали версию того, что должностные лица, понимая, к чему приведет пирамида, сознательно не останавливали маховик. Возможность получить сверхприбыли, тем более, если ты четко знаешь, что никогда не останешься в проигрыше, была для них важнее интересов страны.

Августовский дефолт надолго отбросил Россию назад. Рубль упал в четыре раза. Миллионы людей разорились. Тысячи предприятий оказались банкротами. Тридцать восемь процентов всего населения страны оказались в зоне бедности.

Перефразируя известное изречение Тютчева, можно смело сказать: «Русская история до выборов Ельцина — одна пьянка, а после — одно уголовное дело».

Александр Хинштейн