Как превратить электрификацию в преступление

В Мещанском районном суде Москвы продолжается рассмотрение уголовного дела в отношении совладельца группы компаний «Сумма» Зиявудина Магомедова, его старшего брата, экс-сенатора от Смоленской области Магомеда Магомедова и четырех предполагаемых соучастников серии преступлений, среди которых организация преступного сообщества или участие в нем, крупные растраты и мошенничество (ст. 210, 160 и 159 УК РФ).

Всю минувшую неделю суд изучал второй эпизод, инкриминируемый «преступному сообществу» Магомедовых — строительство электрических подстанций и дорог компаниями, входившими в группу «Сумма».

Это не оговорка: речь именно про возведение объектов, которые уже не только построены, но и эксплуатируются. Но следствие изловчилось обнаружить признаки преступлений именно в самом факте строительства крупных инвестиционных объектов. При этом спустя годы после сдачи этих объектов в эксплуатацию.

Как электрификация стала преступлением

Рассматриваемые ныне в суде события преступления касаются возведения электроподстанций «Василеостровская» в Санкт-Петербурге и «Майя» в Якутии. Генподрядчиком обоих строек выступило входящее в группу компаний «Сумма» ОАО «ГлобалЭлектроСервис», которое выиграло тендеры.

Электрическая подстанция «Василеостровская» была введена в эксплуатацию 29 ноября 2014 года. Именно этот день считается днем завершения строительства энергетического кольца вокруг Санкт-Петербурга, когда все элементы энергоснабжения мегаполиса — подстанции и линии электропередач — замкнули в кольцо, обеспечив двухстороннее питание. Бесперебойное электроснабжение потребителей с этого момента гарантировано даже в случае аварийного отключения каких-то элементов кольца.

Чтобы разместить оборудование электрической подстанции «Василеостровская», пришлось возвести специальное пятиэтажное здание размером 40 на 40 метров. «Федеральная сетевая компания Единой энергетической системы», которая выступает в качестве заказчика и генерального подрядчика в области капитального строительства, реконструкции и технического перевооружения всего электросетевого комплекса России, уже на стадии проектирования подстанции «Василеостровская», не уставала подчеркивать, что это очень сложный проект, предусматривающий не только строительство подстанции, но и прокладку кабельных сетей по дну Финского залива. То, что сложно, как правило, и дорого. Инвестиционный проект строительства подстанции «Василеостровская» стоимостью порядка восьми миллиардов рублей был реализован в рамках Соглашения между ОАО «ФСК ЕЭС» и правительством Санкт-Петербурга «О выполнении мероприятий по обеспечению надежного электроснабжения и созданию условий для присоединения к электрическим сетям потребителей города».

Разработкой проектной документации подстанции занимался специальный институт. После завершения подготовки проекта был объявлен тендер, выбран победитель. Им стало ОАО «ГлобалЭлектроСервис», входящее в ГК «Сумма». После того как были проведены авансовые платежи, закипела работа.

Но когда импортное оборудование уже было закуплено и завезено в Россию, когда уже шли пусконаладочные работы, в ФСК призадумались: а не переплатили ли мы?

И начали вести с подрядчиком переговоры о снижении стоимости контракта.

Точно такая же история произошла с подстанцией «Майя» в Якутии. На стадии формирования условий тендера, выявления победителя, закупки оборудования и начала строительно-монтажных работ у ФСК не было претензий к подрядчику. Монополист российского рынка магистральных электрических сетей, ФСК, распространяла пресс-релизы такого содержания:

«Реализация данного проекта позволит соединить изолированный центральный энергорайон Якутии с объединенной энергосистемой Востока, создаст условия для присоединения новых потребителей и экономического развития юга республики».

Однако в какой-то момент сделка по «Майе» перестала казаться заказчику такой уж замечательной.

Свидетели обвинения

Допросы свидетелей, вызванных в суд обвинением, были похожи на выступления специалистов на экономическом форуме. К примеру, одним из таких очень ярких выступлений стало свидетельство Дмитрия Порешкова, который вспомнил о своей работе на руководящих должностях в «Центре инжиниринга и управления строительством» (АО «ЦИУС ЕЭС»). ЦИУС — дочернее подразделение «Федеральной сетевой компании Единой энергетической системы», непосредственно выступавшее в качестве технического заказчика в сделке с ОАО «ГлобалЭлектроСервис».

В суде Порешков вспоминал подробности реализации инвестиционных проектов: строительство электрических подстанций «Василеостровская» и «Майя»:

— Условия таких инвестиционных проектов определяются постановлением правительства. Но в проекты вносятся изменения. Это стандартная практика. Дополнительные соглашения — не эксклюзивное явление. <…> Стоимость контракта была определенна изначально, но потом возникла необходимость ее снизить. ЦИУС получил поручение провести переговоры и добиться снижения стоимости.

Другой свидетель — Сергей Шмырин — работал на топовых позициях в компании АО «ЦИУС ЕЭС» с момента ее основания в 2010 году. И сейчас продолжает работать. Хорошо информированный специалист рассказал суду, что все проекты ФСК разрабатывают специальные научно-исследовательские институты, не аффилированные с самой компанией. И именно по этим проектам проводятся экспертизы и формируются цены, которыми ФСК оперирует, объявляя тендеры на поставку оборудования или возведение тех или иных объектов. При этом возможны изменения в проектах, это стандартная практика, не эксклюзивная, подтвердил Сергей Шмырин слова своего коллеги Дмитрия Порешкова.

Свидетель Шмырин вспомнил и переговоры с ОАО «ГлобалЭлектроСервис». Он пояснил, что компания взятые на себя обязательства выполнила, оборудование поставила и смонтировала. Но не соглашалась идти на снижение стоимости контракта:

— Я лично готовил письма в эту организацию о необходимости снижения стоимости оборудования.

Аналогичные показания дали в суде свидетели Александр Болдырев, Андрей Попов, Лилия Атаулинна, Алексей Орлов, Ринат Деушов, Надежда Дмитриева, Николай Никулин. Все они подчеркивали, что компании, входящие в группу «Сумма», были реально работающими организациями, укомплектованными профессионалами, способными реализовать взятые на себя обязательства.

Зачем?

Возможно, главной целью этих переговоров о снижении стоимости контракта было затягивание окончательного расчета по проектам, которые уже вовсю эксплуатируются.

Во время допроса свидетеля Дмитрия Порешкова, а потом и представителя ФСК Виталия Богомолова подсудимый Зиявудин Магомедов задал вопрос:

— Что вы скажете о задолженности на 850 млн рублей компании «ФСК» перед компанией «ГлобалЭлектроСервис»?

Вопрос остался без ответа.

Важно, что ФСК ни разу не обращалась в арбитражные суды с исками об изменении стоимости поставленного и смонтированного оборудования. Во всяком случае, в архивах арбитражных судов мне не удалось найти судебных решений об изменении стоимости тендеров. Видимо, в юридической службе ФСК прекрасно понимают, что у подобных исков нет перспектив.

Но зато эти перспективы нашли в Следственном комитете России. И предъявили «преступному сообществу» Магомедовых обвинение в хищении денег ФСК «путем мошенничества».

По версии следствия, ключевым доказательством преступления стало то, что в пакете документов, которые «ГлобалЭлектроСервис» представлял к оплате ФСК, в некоторых бумагах, например, в таможенной декларации, оказалась замазана стоимость ввозимого оборудования.

Следствие установило, что «реализуя совместный преступный умысел, направленный на хищение денежных средств, принадлежащих ОАО «ФСК ЕЭС» еще в июле 2013 года, менеджеры «ГлобалЭлектроСервис» подготовили письмо в адрес компании ЦИУС, «в котором сокрыта путем затирания информация о стоимости ввозимого оборудования неустановленным следствием лицом».

В минувшую пятницу, 11 июня, в Мещанском районном суде Москвы это «неустановленное лицо», которое затерло информацию, было установлено. В этот день в суд была вызвана Анна Лапаева, с 2008 года работающая в российском подразделении швейцарской корпорации ABВ, которая занимается продажей высоковольтного и трансформаторного оборудования.

Лапаева рассказала суду о том, как АВВ работает на российском рынке. Раскрыла подробности участия швейцарской копании в поставках оборудования для подстанции «Василеостровская». Выяснилось, что первоначально планировалось, что подстанция будет оснащена оборудованием корейской компании Hyundai. Но в проект пришлось внести изменения:

— Оказалось, что оборудование Hyundai не подходит по габаритам. Площадка для возведения здания была стеснена тем, что рядом находился детский садик, — рассказала Лапаева. — Пришлось уменьшать размеры здания. Наше оборудование по габаритам меньше, поэтому мы и были выбраны в качестве поставщика.

Пояснила свидетель Лапаева и некоторые детали, касающиеся документооборота.

Прокурор поинтересовался, почему, по мнению свидетеля, в документах оказалась затерта стоимость оборудования. Лопаева ответила очень конкретно:

— АВВ не раскрывает стоимость оборудования третьим лицам. Это требование, установленное в штаб-квартире компании.

Исходя из этого требования руководства АВВ региональные менеджеры закрывают эти цифры, представляя заказчику копии документов, предназначенные третьим лицам.

---

Выходит, что «неустановленное лицо», упомянутое в обвинительном заключении, которое скрыло «путем затирания информация» стоимость ввозимого оборудования, надо искать в Цюрихе?

---

Дежавю

Уголовное дело, которое сейчас рассматривается в Мещанском суде Москвы, уже рассматривалось в Пресненском суде. Только на скамье подсудимых были не братья Магомедовы и четверо предполагаемых соучастников. А топ-менеджеры группы «Сумма» и «ГлобалЭлектроСервиса» Александр Кабанов и Хачим Эристов.

Фабула вменяемого им преступления была аналогичной: по версии следствия, злоумышленники похитили несколько сот миллионов рублей ФСК, завысив в договорах стоимость оборудования «путем затирания информация». Речь шла о тех же подстанциях «Василеостровская» и «Майя».

Рассмотрение дела началось в ноябре 2019 года. А почти через год судебного следствия, в октябре 2020 года, тройка судей вынесла решение о возвращение дела в прокуратуру. Пресс-секретарь Пресненского суда Лела Кокая тогда пояснила, что «обвинение носит неконкретный характер и препятствует вынесению приговора».

Против такого решения возражали и обвиняемые, и гособвиенние. Но в апреле этого года решение вступило в силу после рассмотрения в Мосгорсуде апелляционных жалоб.

Можно предположить, что Пресненский суд не захотел признавать преступлением обычный «спор хозяйствующих субъектов». А выносить оправдательный приговор не решился, потому что в это самое время уже поступило в суд большое «дело Магомедовых», и оправдательный приговор в отношении Кабанова и Эристова носил бы преюдиционный характер. То есть в Мещанском суде этот эпизод вообще не пришлось бы рассматривать.

Так или иначе, но для Александра Кабанова это решение обернулось еще и тем, что Пресненский суд перевел его под домашний арест, освободив из тюремной камеры, где он провел два года и восемь месяцев. Хачим Эристов был освобожден из СИЗО под домашний арест еще раньше.

Ирек Муртазин