Как мальчик Михо вырос в президента Саакашвили

На днях в средствах массовой информации прошло сообщение, что президент Грузии Михаил Саакашвили пытался наложить на себя руки, посчитав войну проигранной. Однако в последний момент охранник якобы выбил у него из руки пистолет. Отмечалось также, что грузинский лидер вернулся из поездки в прифронтовые районы сильно возбужденным, и его психическое состояние сейчас абсолютно неадекватно. Насколько сообщение о попытке самоубийства соответствует действительности, трудно сказать. Однако в распоряжении газеты оказался весьма любопытный документ, касающийся состояния грузинского президента, — «Михаил Саакашвили: психологическое исследование личности», подготовленный рядом ведущих зарубежных специалистов. Думаем, что представленный в нем анализ психологических особенностей характера президента Грузии во многом объясняет его поведение, в том числе и решение развязать войну против Южной Осетии.


Мы не располагаем достаточной информацией о детстве и юности Саакашвили. Он воспитывался в неполной семье и испытывал сильную привязанность к матери. Из-за глубокой эмоциональной травмы в детстве у него выработалось крайне негативное и агрессивное отношение к своему биологическому отцу. Впоследствии его отношения с отчимом также были довольно натянутыми и напряженными. Кроме того, он с трудом находил взаимопонимание и налаживал контакты со сверстниками и зачастую воспринимался как изгой и одиночка. Положение частично исправилось, и его отношения с окружающими улучшились, когда в старших классах он поступил в школьную театральную труппу и стал принимать участие в некоторых театральных постановках.

В то же время вместе с несколькими одноклассниками он начал активно участвовать в съемках любительского кино, в том числе порнографических фильмов. Когда в итоге об этом стало известно, и в школе разразился скандал, Саакашвили пришлось уехать из родного города, и он направился в Киев. В последующие годы его поведение приобрело антиобщественный характер, он увлекся вечеринками и сексом. В тот период он часто предоставлял свою квартиру однокурсникам и друзьям для интимных встреч и таким образом завоевывал популярность и утверждался в «продвинутых кругах». К концу первого курса у него вновь возник конфликт с учебным заведением, и его исключили из комсомола. Чтобы все успокоилось, Саакашвили добровольно пошел в армию и отслужил два года.


В целом модель социального поведения Саакашвили определяется постоянным противоречием его внешнего поведения и внутренней эмоциональной составляющей. Несмотря на то, что внешне он демонстрирует, зачастую излишне подчеркнуто, искренность, экспрессивность и коммуникабельность, налицо все признаки внутренней напряженности, повышенной нервной возбудимости, подозрительности и эмоциональной уязвимости. В этом отношении особенно показателен и многозначен невербальный компонент его поведения. Хотя его мимика обычно является живой и соответствующей поведенческой ситуации, жестикуляция Саакашвили (движения рук, как правило, «рубящие», ладони судорожно сжимаются, причем такая «наступательная» модель не меняется на протяжении всего времени словесного общения, даже при весьма позитивной и благоприятной обстановке), его манера держаться и резкие жесты совершенно неуместны.

Что касается мотивационных факторов, то его гордыня и завышенная самооценка, а также эгоцентризм доминируют над альтруистическими качествами и вниманием к общественным интересам, которые он старается демонстрировать на публике. Этим объясняется его неспособность адекватно контролировать внутренние вспышки злости, когда ему кажется, что его недооценивают. Такие вспышки происходят, даже когда он сознательно и искренне хочет показать свою преданность и готовность к взаимодействию с собеседником. Саакашвили продемонстрировал, что ему бывает трудно собраться с мыслями и выразить их, когда затрагиваются неожиданные, сложные и лично ему неприятные темы. Хотя в целом уровень устной речи у него довольно высок, в подобных обстоятельствах он теряется и прибегает к явно бессмысленным, пространным, пустым словам, чтобы не давать четкого ответа по существу и таким образом подавить собеседника. Хорошим примером подобной модели поведения может служить случай, когда во время одного из публичных выступлений ему задали вопрос о его доходах.

Крайний эгоцентризм личности Саакашвили часто мешает ему самому, когда ситуация требует свежих, оригинальных решений и спонтанных ответных действий. Интуитивно он осознает эту ограниченность и пытается скрыть свой эгоцентризм за многословностью и излишним красноречием, рассчитывая оказать на своих оппонентов «зачаровывающее», гипнотическое воздействие.

Своим поведением Саакашвили постоянно подтверждает, что его эмоциональная реакция, а также способность демонстрировать признаки оживления и неподдельного интереса проявляются тогда, когда в центре внимания оказывается его персона, ее исключительность и значимость. Однажды, позируя перед своей машиной и показывая пулевые отверстия в лобовом стекле, он был очень взволнован и доволен, почти сиял от счастья. Ему казалось, что, став объектом покушения, он сравнялся с мировыми лидерами и высокопоставленными лицами. Однако его подчеркнутой, театральной и явно нарочитой индивидуальной манере поведения недостает непосредственности, непринужденности и артистичности, столь характерной для других истеричных типов личности.


Коэффициент интеллектуальности выше среднего с навыками активной аргументации, хорошим уровнем абстрактного и аналитического мышления и формирования идей. Процесс формирования идей субъекта, с одной стороны, сочетает в себе импульсивность, склонность к эмоциональной логике и внутренним первичным побуждениям, а с другой — повышенную неэластичность формирования идей с тенденцией к постоянной концептуализации, созданию статичных, эмоционально насыщенных идей и комплексов идей, способствующих утверждению важности и исключительности его личности. Из-за крайней неэластичности этих идей Саакашвили воспринимает только ту информацию, которая соответствует его концептуальной структуре, и полностью исключает все остальное, не вписывающееся в эти представления. Доведенная до крайности, эта склонность может трансформироваться в мегаломанию, навязчивый или маниакальный синдром, характеризующийся его убежденностью в том, что он призван стать «избранным».

Общий уровень образования Саакашвили выше среднего, он способен формировать каналы вербальной коммуникации быстро, свободно и даже не без некоторого артистизма, однако его аргументации не хватает глубины, оригинальности и независимости. Претендуя на оригинальность, креативность и исключительность, его суждения, тем не менее, весьма заурядны, предсказуемы и зачастую основаны на общеизвестных сведениях и плагиате. Оказавшись в непредвиденной ситуации или столкнувшись с неожиданными вопросами, он не может предложить правильный ответ и, чтобы спасти лицо, пускается в пространные рассуждения, уходит от темы и в конечном итоге переключается на другие вопросы.


Общий уровень активности субъекта существенно повышен. К основным мотивационным факторам относятся: амбициозность, тщеславие, надменность, дух соперничества и желание доминировать. Можно предположить, что низкая самооценка и комплекс неполноценности, сформировавшиеся у Саакашвили в раннем детстве, но подавленные в настоящем, предопределили его упорное стремление к власти. Эти доминирующие внутренние факторы были преобразованы гиперкомпенсационным механизмом самозащиты в частичную, а временами и полную утрату ощущения реальности, неадекватные поведенческие реакции и потерю способности воспринимать реальность в контексте.

Его непреодолимое эгоцентричное стремление к самоутверждению и твердая уверенность в собственном превосходстве делают политическую карьеру лишь инструментом достижения признания в обществе, которое так долго ему в этом отказывало. Он так поглощен внутренней жаждой постоянного самоутверждения, что не способен принять гражданские ценности общества, которое некогда отвергло его. Мы можем лишь ожидать, что в будущем это приведет к новым конфликтам между ним и обществом. Важно понимать, что в своем стремлении к власти он легко может потерять чувство опасности и перестать опасаться за последствия своих решений, в результате чего он может спровоцировать серьезные конфликты как политические, так и военные.


Уровень эмоциональной возбудимости выше среднего. Субъект склонен к стабильной гиперактивности, повышенной эмоциональности, чрезмерной самооценке и крайне завышенным ожиданиям. Он очень активно, энергично и изобретательно преследует свои личные цели. В то же время, будучи крайне эгоцентричным, он легко обижается, может затаить злобу и очень эмоционально к этому относиться, вплоть до стремления отомстить. Его внешние эмоциональные проявления экспрессивны, энергичны и временами театральны. Он легко приходит в состояние внутренней напряженности, самозащиты, негативно и с завистью относится к тем, кто, как он считает, в чем-то его превосходит.


Сильное параноидное расстройство (в соответствии с МКБ-10) при истероидном типе личности с комплексом нарциссизма.

Параноидное расстройство проявляется в чрезмерной интеллектуальной и эмоциональной неэластичности, в склонности «зацикливаться» и к одержимости определенными идеями и концепциями. В случае Саакашвили это могло быть вызвано событиями в его жизни, которые имели для него особое значение и наложили крайне сильный эмоциональный отпечаток.

Для личности Саакашвили характерны типичные для параноика гипертрофированное чувство собственного достоинства, неумеренная гордость и повышенная чувствительность к неудачам и неодобрению со стороны общества. Он придает особое значение всему, что связано с его личностью и его собственными интересами. В то же время все, что не входит в его «личное пространство», не удостаивается пристального внимания с его стороны. Саакашвили настойчиво противопоставляет себя остальному обществу и рассматривает весь окружающий мир как враждебную среду. Совершенно очевидным следствием такого отношения к миру является чрезмерная настороженность и недоверие к окружающим.

В своих действиях он не способен руководствоваться идеалами и не признает таких качеств в других людях. Он склонен подозревать, что люди несправедливы, дерзки, завистливы и стремятся его унизить, оскорбить, обмануть и опозорить. Описанные выше расстройства личности отмечаются у Саакашвили с начала подросткового периода и на протяжении всей взрослой жизни.

Склонность Саакашвили изобретать сверхидеи особенно характерна для параноидного расстройства. Сверхидеи полностью порабощают личность и всецело обуславливают модель поведения. Одна из таких сверхидей, которой в настоящее время одержим Саакашвили, — это стремление к власти и саморекламе.

Одной из характерных черт Саакашвили, как человека, страдающего сильным параноидным расстройством, является его энергичность, динамичность, временами даже возбужденное состояние, пренебрежение отдыхом и игнорирование усталости.

Нарциссизм Саакашвили с симптомами истерии порождает патологическое честолюбие, высокомерие, чувство превосходства и безмерное самомнение. Он твердо убежден в собственной добродетельности и важности, не терпит критику в любом ее проявлении и склонен давать завышенную оценку своим достижениям. Наряду с высокой работоспособностью у него отмечается потребность во внимании со стороны общественности и всеобщем восхищении. Профессиональная политическая деятельность была для него вполне естественным выбором: он не стал бы заниматься каким-либо другим делом, от которого не получил бы столь быстрой отдачи в виде славы и общественного признания. Как и большинству людей с комплексом нарциссизма, Саакашвили не свойственно сопереживание, его не интересуют нужды других людей, их чувства, и он «считает все остальное человечество безликой аплодирующей толпой».


Принимая во внимание, что у Саакашвили одновременно наблюдаются параноидное расстройство и симптомы истерии, мы предлагаем нижеследующие рекомендации в интересах создания атмосферы доверия и открытости, в которой, возможно, удастся снизить его самоконтроль и расположить к откровенности и искренности.

— Противоположной стороне (собеседнику) рекомендуется открыто демонстрировать положительные намерения, проявляя искренний интерес к личности Саакашвили, выражая признательность и оказывая «надлежащие» знаки внимания.

— Контрастный подход: начальный этап должен включать проявление интереса ко всему, что имеет отношение к личности Саакашвили, восхваление его заслуг, реальных и несуществующих достижений. Затем следует высказаться так, чтобы возникла тень сомнения в этих похвалах. Мы полагаем, что в этом случае Саакашвили может попытаться подтвердить свою «репутацию» и будет говорить больше, чем изначально предполагалось.

— Можно побудить Саакашвили повторить свое рассуждение о какой-либо важной ситуации и выразить некоторый скептицизм по этому поводу. При таком воздействии истероидные типы склонны преувеличивать вымышленный компонент и добавлять новые подробности для придания своим словам большей достоверности. Зачастую эти дополнительные подробности противоречивы и, следовательно, придают новые смысловые оттенки всему повествованию об этом событии. Это может послужить дополнительным поводом для новых вопросов, указаний на противоречия и просьб дать пояснения.

— Весьма вероятно, что Саакашвили имеет низкий порог толерантности к дефициту информации, преждевременным действиям, бездействию и потере интереса к нему. Если заставить его действовать в таких условиях, то он может инициировать коммуникационный процесс, попытаться «выговориться» и привлечь внимание к себе с единственной целью — сохранить роль центра внимания публики. Любой, кто предоставит ему такую возможность, может стать желанным партнером Саакашвили.

— Обладая качествами человека, который уверен, что он «осведомлен лучше всех» и всегда готов вступить в противоборство, он склонен резко выступать против любых действий, воспринимаемых им как противоречащие его публично высказанному мнению о той или иной ситуации. Чтобы побудить его действовать желательным образом, необходимо убедить его, что в данной конкретной ситуации он отвечает за постановку целей и поиск путей их осуществления.


— ни при каких обстоятельствах не следует допускать повелительного тона или давать ему основания думать, что его унижают или выказывают ему неуважение, в особенности необходимо избегать этого при посторонних. Если в споре он зайдет в тупик, целесообразнее предоставить ему возможность самому найти выход и таким образом сохранить лицо, а при необходимости — тактично подсказать подходящий способ с честью выйти из положения.

— Вместе с тем не рекомендуется все время уступать ему. Такой тип личности уважает силу, и любой непререкаемый авторитет вызывает в нем чувство уважения, желание быть причастным к этой силе и использовать ее в своих интересах.

Виктор Ручкин


[...] Расскажу о своих впечатлениях более чем полуторагодовалой давности. Я тогда был в Тбилиси со спектаклем. И мне довелось наблюдать президента Саакашвили, и даже перемолвиться с ним несколькими словами. (Я как-то давно писалм об этом, но сейчас расскажу подробнее).

Был вечер, будний день. Мы сидели с моим другом (не буду его называть) в старом Тбилиси в маленьком а-ля французком кафе. Мы беседовали. Народу было немного. Было занято букально три-четыре столика из двеннадцати-пятнадцати. Вдруг в кафе зашли несколько мужчин в тёмных костюмах, один из них переговорил с администратором кафе, а потом они стали подходить к столикам и просить людей покинуть кафе. Кому-то даже предлагали оплатить счёт в уплату за беспокойство. Нас тоже попросили удалиться. Мой друг человек небезызвестный и ему сказали, что всё это происходит по той причине, что придёт президент. Мы безропотно собрались уходить. Но на выходе мой друг встретил своего знакомого, который стоял в дверях. Он оказался начальником охраны Саакашвили. Он любезно предложил нам остаться. Мы пошли допивать кофе. Вскоре явился сам Михаил Саакашвили. Вместе с бывшим министром обороны (не помню, как его зовут, он вроде теперь Лондоне или в Париже) и ещё каким-то министром. С ними были ещё две дамы, явно государственного уровня. Они уселись за столик, довольно громко о чём-то говорили, смеялись. А потом нас через начальника охраны попросили подойти к их столу. Мы подошли... Я шёл, страраясь быть весьма доброжелательным, вежливым и мне было любопытно. В любом случае я старался внутри себя поддерживать уважение к должности президента той страны, в которой живёт много моих друзей и которую я люблю.

Нас не пригласили сесть. При этом, когда мы уже подошли, с нами не сразу поздоровались, потому что сидящие продолжали вести разговор между собой. Для нас с моим другом повисла нелепая и унизительная пауза. Саакашвили сидел, развалившись в кресле.Неожиданно он оторвался от разговора и поздоровался с моим другом. Сделал он это, не поменяв вальяжную позу. Говорил он по-грузински, а мой друг ответил ему по-русски. Мой друг представил меня, проезидент Михаил перевёл на меня взгляд, также, не поменяв позы, сказал: «Здравствуйте, вам нравится Грузия?» — сказал он это почти без характерного грузинского акцента. Я сказал, что мне очень нравится Грузия. «Да,- сказал он, — хорошая страна. А я её президент». Было ясно, что он позу не поменяет и присесть не предложит. Тогда я сказал вежливо и почти смиренно:"А я писатель,который в России больше чем писатель". Сказал, что рад знакомству, извинился и сказал, что пойду допивать кофе... У меня было очень неприятное ощущение. Я тогда в первый раз в Тбилиси встретился с грузином, в котором не было доброжелательности. В котором не было того элегантного лоска, который так свойственен тбилисским мужчинам. Было видно, что он дурно воспитан, очень самолюбив. Он оказался даже совсем несимпатичным человеком, с неприятным голосом, лишённый, на мой взгляд, какого-либо обаяния. Я очень долго недоумевал и до сих пор недоумеваю, как он смог стать президентом страны, в которой такая выдающаяся культура и так много блистательных, образованных, талантливых людей.

Здесь я поделился только своим человечесим впечатлением и не хотел бы ни с кем вступать по этому поводу в полемику. Я наблюдал Саакашвили в течение может быть минут сорока. А разговаривал с ним одну минуту. Но у меня нет никаких иллюзий насчёт этого человека.[...]

Евгений Гришковец