Обвиняемый в убийстве судья стал подсудимым нон грата
06.02.2020 11:00
В скандальном процессе
экс-судьи Казакова, обвиняемого в убийстве бывшей жены, произошли важные события. В деле больше нет записи с камеры видеонаблюдения, зафиксировавшей, как похожие на экс-супругов мужчина и женщина вместе спускаются по лестнице Московского районного суда в день исчезновения погибшей. Зато появилось заключение экспертов о том, что Вера Казакова могла умереть именно в тот день, когда её видели в последний раз. Первое можно считать тактической победой стороны защиты, второе — стороны обвинения. С таким результатом в процессе пройден очередной рубеж: гособвинение завершило представление своих доказательств.
Коротко напомним суть дела. Бывшая супруга экс-судьи Приморского районного суда Владимира Казакова исчезла 14 декабря 2006 года. 18 декабря ее обгоревший труп нашли около поселка Агалатово Всеволожского района. Обвиняемым стал бывший муж погибшей — Владимир Казаков. На момент трагедии между экс-супругами шел судебный спор о разделе имущества.
Прямых улик против Казакова у следствия нет, обвинение строится на косвенных доказательствах. В частности, у Казакова нет алиби на 14 декабря (по крайней мере ни на предварительном следствии, ни в суде об этом не заявлялось), а в зале суда его опознала сотрудница автозаправки поселка Павлово-на-Неве Полина Проказина. Женщина заявила, что именно тот человек, который находится на скамье подсудимых, приезжал на заправку 14 декабря, покупал канистры (часть именно такой канистры нашли рядом с трупом), заливал в них бензин и заправлял свою иномарку. В процессе расследования был опрошен некто Алехин — знакомый Казакова, который рассказал, что экс-судья просил обеспечить ему алиби на 14 декабря. Наконец, в квартире, где Казаков жил после ухода от жены, обнаружились бумаги, которые, как полагает сторона обвинения, находились у погибшей в день ее исчезновения.
На стадии предварительного расследования в деле была допущена масса процессуальных ошибок, которые, естественно, были замечены адвокатами Казакова. Несколько месяцев назад по их ходатайству суд признал недопустимым доказательством протокол осмотра места обнаружения тела — следователь провел его без понятых. А значит, недопустимым доказательством стало и заключение эксперта о дне смерти Веры Казаковой (которое было сделано на основании первого документа).
Таким образом, обвинение оказалось в щекотливой ситуации: получалось, что Казакова могла умереть и не 14 декабря, а в любой другой день до обнаружения трупа 18 декабря. Но на все остальные дни, кроме 14-го, у Казакова могло быть алиби.
Однако на минувшей неделе этот пробел в доказательной базе восполнили. По ходатайству обвинения судья Егорова назначила новую экспертизу, чтобы определить время смерти Казаковой. Специалисты, изучив данные о трупных явлениях, обнаруженных на теле убитой, а также сведения о температуре в дни, когда ее разыскивали, высказались в том смысле, что Вера Казакова могла умереть 14, 15, 16 или 17 декабря.
Но такой результат вполне устроил гособвинение. Старший прокурор 12-го отдела прокуратуры Ленинградской области Владимир Михайлов прокомментировал его так:
— Если бы эксперты сказали, что Казакова могла умереть не раньше, например, 16-го числа, мы бы торжественно сели в лужу. Ведь из материалов дела следует, что она была убита именно 14-го.
Адвокат Владимира Казакова Георгий Валович имеет по этому поводу иную точку зрения:
— Время наступления смерти экспертам установить не удалось. Они сказали, что самое позднее, когда могла умереть женщина, труп которой обнаружен, -17 декабря... Конечно, есть вероятность, что это могло произойти 14-го. Но с таким же успехом смерть могла наступить в любой другой день... В общем, результат экспертизы не доказывает преступления, вменяемого Казакову.
14 декабря Казаковы делили совместное имущество в Московском районном суде. Одним из доказательств вины Казакова была видеозапись с камеры слежения в суде, зафиксировавшей, как мужчина и женщина, похожие на экс-супругов, вместе уходят с заседания. После этого Веру Казакову никто не видел.
Но как и в случае с протоколом осмотра места происшествия, при переносе записи с одного носителя на другой были допущены грубые процессуальные нарушения: в протоколе выемки рекодера не оказалось сведений о том, что он был упакован и опечатан; запись переносилась без составления какого-либо документа; к тому же сотрудник, который всем этим занимался, по статусу не имел такого права.
Поэтому, когда защита Казакова ходатайствовала об исключении видеозаписи из числа допустимых доказательств, судья приняла именно такое решение.
Но Владимир Михайлов не выглядит огорченным.
— По сути, исключение видеозаписи не имеет принципиального значения, — говорит он. — В материалах судебного заседания в Московском райсуде стоят подписи и Казакова, и Казаковой. Кроме того, в деле имеются показания сотрудницы суда, которая подтверждает, что уходили они вместе.
Успех, сопутствовавший адвокатам при исключении из дела истории с видеозаписью, не повторился, когда они попросили суд сделать то же самое с протоколом осмотра квартиры Казакова (где, напомним, нашли документы, которые Вера Казакова могла иметь при себе 14 декабря). Защитники ссылались на то, что квартира, вообще-то, принадлежит второй жене Казакова — Марине Ивановой, и указывали: женщина в тот момент являлась мировым судьей, а в прошлом — адвокатом. Из-за такого статуса осматривать квартиру следователь мог только с разрешения суда, которого не было. К тому же при осмотре присутствовала лишь одна понятая. Да и та оказалась сотрудницей прокуратуры. Наконец, адвокаты утверждали, что последний лист протокола осмотра был подменен.
Но судья не разделила точку зрения защитников: во-первых, в материалах дела есть собственноручное разрешение Ивановой на осмотр квартиры. Во-вторых, понятая была лишь инспектором канцелярии прокуратуры, что не противоречит закону. В-третьих, в обыске участвовал второй понятой — некто Пахомов. А вот как получилось, что до конца процедуры он не остался, судебному следствию еще предстоит разобраться.
Что думает о перипетиях своего дела сам Владимир Казаков, можно только предполагать. Судья Егорова удалила его из зала заседаний до окончания судебного следствия. Она сочла, что своим поведением он пытается оказывать давление на присяжных. Так что начало новой стадии в процессе — предъявление доказательств защитой — похоже, тоже начнется без него.
День смерти: потеряли и нашли
Коротко напомним суть дела. Бывшая супруга экс-судьи Приморского районного суда Владимира Казакова исчезла 14 декабря 2006 года. 18 декабря ее обгоревший труп нашли около поселка Агалатово Всеволожского района. Обвиняемым стал бывший муж погибшей — Владимир Казаков. На момент трагедии между экс-супругами шел судебный спор о разделе имущества.
Прямых улик против Казакова у следствия нет, обвинение строится на косвенных доказательствах. В частности, у Казакова нет алиби на 14 декабря (по крайней мере ни на предварительном следствии, ни в суде об этом не заявлялось), а в зале суда его опознала сотрудница автозаправки поселка Павлово-на-Неве Полина Проказина. Женщина заявила, что именно тот человек, который находится на скамье подсудимых, приезжал на заправку 14 декабря, покупал канистры (часть именно такой канистры нашли рядом с трупом), заливал в них бензин и заправлял свою иномарку. В процессе расследования был опрошен некто Алехин — знакомый Казакова, который рассказал, что экс-судья просил обеспечить ему алиби на 14 декабря. Наконец, в квартире, где Казаков жил после ухода от жены, обнаружились бумаги, которые, как полагает сторона обвинения, находились у погибшей в день ее исчезновения.
На стадии предварительного расследования в деле была допущена масса процессуальных ошибок, которые, естественно, были замечены адвокатами Казакова. Несколько месяцев назад по их ходатайству суд признал недопустимым доказательством протокол осмотра места обнаружения тела — следователь провел его без понятых. А значит, недопустимым доказательством стало и заключение эксперта о дне смерти Веры Казаковой (которое было сделано на основании первого документа).
Таким образом, обвинение оказалось в щекотливой ситуации: получалось, что Казакова могла умереть и не 14 декабря, а в любой другой день до обнаружения трупа 18 декабря. Но на все остальные дни, кроме 14-го, у Казакова могло быть алиби.
Однако на минувшей неделе этот пробел в доказательной базе восполнили. По ходатайству обвинения судья Егорова назначила новую экспертизу, чтобы определить время смерти Казаковой. Специалисты, изучив данные о трупных явлениях, обнаруженных на теле убитой, а также сведения о температуре в дни, когда ее разыскивали, высказались в том смысле, что Вера Казакова могла умереть 14, 15, 16 или 17 декабря.
Но такой результат вполне устроил гособвинение. Старший прокурор 12-го отдела прокуратуры Ленинградской области Владимир Михайлов прокомментировал его так:
— Если бы эксперты сказали, что Казакова могла умереть не раньше, например, 16-го числа, мы бы торжественно сели в лужу. Ведь из материалов дела следует, что она была убита именно 14-го.
Адвокат Владимира Казакова Георгий Валович имеет по этому поводу иную точку зрения:
— Время наступления смерти экспертам установить не удалось. Они сказали, что самое позднее, когда могла умереть женщина, труп которой обнаружен, -17 декабря... Конечно, есть вероятность, что это могло произойти 14-го. Но с таким же успехом смерть могла наступить в любой другой день... В общем, результат экспертизы не доказывает преступления, вменяемого Казакову.
"Кина" не будет!
14 декабря Казаковы делили совместное имущество в Московском районном суде. Одним из доказательств вины Казакова была видеозапись с камеры слежения в суде, зафиксировавшей, как мужчина и женщина, похожие на экс-супругов, вместе уходят с заседания. После этого Веру Казакову никто не видел.
Но как и в случае с протоколом осмотра места происшествия, при переносе записи с одного носителя на другой были допущены грубые процессуальные нарушения: в протоколе выемки рекодера не оказалось сведений о том, что он был упакован и опечатан; запись переносилась без составления какого-либо документа; к тому же сотрудник, который всем этим занимался, по статусу не имел такого права.
Поэтому, когда защита Казакова ходатайствовала об исключении видеозаписи из числа допустимых доказательств, судья приняла именно такое решение.
Но Владимир Михайлов не выглядит огорченным.
— По сути, исключение видеозаписи не имеет принципиального значения, — говорит он. — В материалах судебного заседания в Московском райсуде стоят подписи и Казакова, и Казаковой. Кроме того, в деле имеются показания сотрудницы суда, которая подтверждает, что уходили они вместе.
Почему сбежал понятой?
Успех, сопутствовавший адвокатам при исключении из дела истории с видеозаписью, не повторился, когда они попросили суд сделать то же самое с протоколом осмотра квартиры Казакова (где, напомним, нашли документы, которые Вера Казакова могла иметь при себе 14 декабря). Защитники ссылались на то, что квартира, вообще-то, принадлежит второй жене Казакова — Марине Ивановой, и указывали: женщина в тот момент являлась мировым судьей, а в прошлом — адвокатом. Из-за такого статуса осматривать квартиру следователь мог только с разрешения суда, которого не было. К тому же при осмотре присутствовала лишь одна понятая. Да и та оказалась сотрудницей прокуратуры. Наконец, адвокаты утверждали, что последний лист протокола осмотра был подменен.
Но судья не разделила точку зрения защитников: во-первых, в материалах дела есть собственноручное разрешение Ивановой на осмотр квартиры. Во-вторых, понятая была лишь инспектором канцелярии прокуратуры, что не противоречит закону. В-третьих, в обыске участвовал второй понятой — некто Пахомов. А вот как получилось, что до конца процедуры он не остался, судебному следствию еще предстоит разобраться.
Что думает о перипетиях своего дела сам Владимир Казаков, можно только предполагать. Судья Егорова удалила его из зала заседаний до окончания судебного следствия. Она сочла, что своим поведением он пытается оказывать давление на присяжных. Так что начало новой стадии в процессе — предъявление доказательств защитой — похоже, тоже начнется без него.
