Ризван Курбанов и икорная мафия

Ризван Курбанов, вошедший в нынешний состав Государственной Думы благодаря переходу из «Единой России» в КПРФ, считается спонсором коммунистов. И это человек, который никогда не занимался предпринимательством – он большую часть жизни трудился чиновником и депутатом.

Откуда, дровишки?

Вопросом о происхождении доходов Курбанова ещё в 2013 году озадачился антикоррупционный «Центр Транспаренси Интернешнл – Россия». Он провел расследование в рамках нового тогда закона «О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам». Общественники оценили собственность депутата Госдумы и его семьи, которую те приобрели в 2012 году, и сравнили с их доходами за три последних года. Новое имущество Курбанова, по данным Транспаренси, потянуло как минимум на 14 млн рублей: квартира стоимостью 10,5 млн рублей, автомобиль Mercedes-Benz GL 350 стоимостью почти 3,5 млн рублей, а также земельный участок (его стоимость Транспаренси не приводит). А доходы семьи депутата за три года оказались почти в три раза ниже: порядка 5 млн рублей. Материалы своего расследования Трансперенси передал в профильную Комиссию Госдумы, но вопрос – из каких источников черпает своё благосостояние депутат Курбанов – так тогда и остался без ответа. Мы полагаем, что этот источник – в прокурорском прошлом Ризвана Данияловича.

«Черное золото» и каспийские «старатели»

Курбанов по образованию – юрист. После окончания Дагестанского госуниверситета он пришел работать в прокуратуру: сначала следователем, потом помощником прокурора, прокурором, заместителем Среднекаспийского межрайонного водного прокурора ДАССР. В конце концов дослужился до заместителя прокурора Республики Дагестан, который параллельно выполнял функции Махачкалинского природоохранного прокурора. По роду службы Курбанов должен был контролировать сохранность биоресурсов Каспийского моря, в котором, к слову, сосредоточено почти 90 процентов мирового запаса осетра. В начале 20 века море давало 600 тыс. тонн рыбы, из которой, как известно, производят самую дорогую икру – чёрную. Её ещё называют «черное золото». Килограмм икры в Европе стоит от 2 до 5 тыс. долларов. До 1990-х годов промыслом осетра на Каспии и соответственно выпуском чёрной икры занимались СССР (до 90 процентов мирового экспорта икры) и Иран, причём, последний – при поддержке советских же специалистов. После развала Союза береговую линию наряду с Ираном стали контролировать уже четыре государства: Россия, Казахстан, Туркменистан, Азербайджан. Тогда же начали падать официальные объёмы добычи рыбы. По словам главы Астраханского областного отделения Всероссийского общества охраны природы Аркадия Сокольского, за сто лет они сократились в 20 раз – до 40 тыс. тонн в год. Основной причиной этого специалист называет бесконтрольный, незаконный вылов рыбы. Действительно, с распадом Союза Россия и другие постсоветские государства перестали полноценно контролировать рыболовную отрасль. В результате на Каспии в геометрической прогрессии стали плодиться браконьеры, которых прикрывали коррупционеры во власти и в правоохранительных структурах. Больше всего их появилось у российских берегов – в Астраханской области и в Дагестане. В общем-то, браконьеры есть и в Иране, но в гораздо меньшем количестве и приносящие меньше ущерба государству. (Поэтому сегодня Иран экспортирует в Европу икры даже больше, чем Россия и бывшие советские республики в совокупности). Все потому, что для них ввели жесткое наказание – смертную казнь. В России же из-за деятельности рыбной, икорной мафии на Каспии, по приблизительным оценкам специалистов, бюджет недополучает свыше 500 млн рублей. Ежегодно! Незаконный промысел на Каспии – это целая отрасль теневой экономики. Как подчеркивает директор дагестанского филиала Каспийского научно-исследовательского института рыбного хозяйства Ахма Абдусамадов, именно в 1990-е годы проблема с браконьерством в республике встала остро. Как действовала рыбная, икорная мафия? В те годы осетра в Каспии ещё было много, и дагестанские рыбаки охотились исключительно за икрой, выбрасывая изуродованную рыбу за борт. (Несколько лет назад подобную картину увидел президент Владимир Путин, который рыбачил недалеко от Астрахани. Он потребовал от пограничников быть жестче с браконьерами.) Икру потом продавали перекупщикам, которые отправляли её либо в Москву, либо в Азербайджан и оттуда – дальше за границу. Отправляли поездами, машинами-рефрижераторами и вертолетами. В середине 1990-х годов на острове Чечень, распложенном в Каспийском море, разился такой вертолет – от перегруза браконьерской икрой и рыбой. В Москве рыбу и икру расфасовывали в подпольных цехах и продавали – около 80 процентов столичным покупателям, а оставшиеся 20процентов уходили в регионы. В Дагестане жители практически всех прибрежных населенных пунктов, от Махачкалы до границы с Калмыкией, занимались незаконной ловлей осетра. Но браконьерской столицей все же считался посёлок городского типа Сулак, расположенный в устье одноименной реки. Сегодня он входит в состав Кировского района Махачкалы. Мужская часть населения десятитысячного Сулака – сплошь потомственные рыбаки. В те годы местные браконьеры говорили, что незаконному бизнесу на Каспии если кто и мешает, то только пограничники. Действительно, с 1993 года Федеральная пограничная служба включилась в борьбу с браконьерами, а спустя три года указом президента Бориса Ельцина ей были переданы функции рыбоохраны. Есть версия, что именно икорная мафия устроила теракт в Каспийске в ноябре 1996 года, когда был взорван дом военнослужащих местного погранотряда Северо-Кавказского пограничного округа. Погибли 69 человек – пограничники и их семьи. Следователи полагали, что криминалитет хотел отомстить принципиальным пограничникам, которые незадолго до теракта перекрыли канал контрабанды в Арабские Эмираты, а также изъяли чёрную икру на баснословную сумму – 2 млн долларов. В апреле 1999 года на острове Чечень произошла перестрелка между браконьерами и пограничниками, которые собирались изъять у них скоростные моторы. Один военнослужащий был убит, трое ранены. Несмотря на жесткое сопротивление браконьеров именно пограничники стали одной из сил, наиболее эффективно противостоящих незаконному лову осетра на Каспии. Чего не скажешь, к примеру, о республиканских органах власти и правоохранительных органах.

Бенефициары во власти

На рубеже 2000-х годов рыбная отрасль входила в тройку крупнейших в пищевой промышленности Дагестана наряду с винодельческой и консервной. Как пишут пользователи в соцсетях, правительство республики под нажимом икорных «баронов» принимало тогда постановления, по которым перерабатывающим предприятиям разрешалось покупать рыбу у населения (то есть у браконьеров). Объём таких закупок составлял до 70 тонн осетровых в год. По версии этого же источника, одним из таких «баронов» был Магомед Хачилаев, одиозный лакский общественник. Эта версия достаточно правдоподобна, учитывая, что Хачилаев в 1998 году работал замминистра сельского хозяйства Дагестана и параллельно возглавлял Комитет рыбного хозяйства. В то время главой правительства республики был его давний знакомый – Хизри Шихсаидов. В мае 1998 года их дружба зашла так далеко, что Шихсаидов, по некоторым данным, присутствовал в здании Госсовета республики, захваченного сторонниками Гаджи Махачева и братьев Хачилаевых. И лишь почувствовав, что переворот оппозиционеров не удался, глава Кабмина скрылся через запасной выход. Впрочем, незадолго до своей смерти в 2000 году Хачилаев пытался публично оправдаться. В своих интервью он рассказывал, что Комитет рыбного хозяйства существовал только на бумаге и признавался, что рыболовство на Каспии криминализировано, «огромные деньги от этой деятельности уходят мимо бюджета республики». По мнению Хачилаева, власти специального пригласили его на должность в Минсельхоз, чтобы связать его имя с рыбной мафией и тем самым дискредитировать в глазах общественности.
Как говорится, свежо предание, да верится с трудом…

Лучший друг браконьеров?

Нельзя сказать, что вся власть в республике и все госорганы, ответственные за состояние биоресурсов Каспия, смотрели на браконьеров сквозь пальцы. В конце 1990-х годов в Дагестане произошла целая серия убийств, покушений на сотрудников рыбоохраны и морской оперативной службы. Преступления связывали с профессиональной деятельностью убитых и пострадавших, мол, они перешли дорогу икорной мафии. А вот занимавший пост заместителя прокурора республики – Махачкалинского природоохранного прокурора Ризван Курбанов, по всей видимости, не был грозой браконьеров и контрабандистов. Больше того, по данным ряда источников , именно из-за них Курбанов и вынужден был покинуть свою должность. Якобы он вымогал у рыбаков откаты за то, что закрывает глаза на их незаконный промысел. Откаты были поставлены на поток, но однажды глава посёлка Сулак отказался платить дань Курбанову, и прокурор его избил. Но так как Сулак считался территорией всесильного мэра Махачкалы Саида Амирова, то «наезд» Курбанова на главу рыбацкого посёлка он посчитал личным оскорблением. А как Амиров умел разбираться с оппонентами, всем известно. Скажем, против главы республиканского отделения Пенсионного фонда Сагида Муртазалиева (близкий друг Ризвана Курбанова, сегодня числится в международном розыске по делу о финансировании террористов) он готовил теракт. А следователь Арсен Гаджибеков, проводивший проверку злоупотреблений в мэрии, был расстрелян возле своего дома. За что, собственно, Амиров и был приговорен к пожизненному сроку в августе 2015 года. Мы предполагаем, что на браконьерских откатах Ризван Курбанов и мог сколотить себе состояние, которым пользуется по сей день и которому не могут найти объяснение общественники-антикоррупционеры. В пользу этой версии говорит и тот факт, что при Курбанове ситуация с осетром у дагестанских берегов Каспия оказалась на грани катастрофы. К тому моменту, когда Ризван Даниялович оставил должность заместителя прокурора республики – Махачкалинского природоохранного прокурора, браконьеры и те вынуждены были уходить за осетром все дальше в море – к берегам Казахстана, Туркмении. В начале 2000-х отечественным специалистам уже было понятно, осетр нуждается в воспроизводстве, но для этого необходим полный запрет на вылов ценной рыбы и добычу её икры. В середине 2000-х наша страна ввела мораторий: осетра было разрешено добывать только в научно-исследовательских целях и для воспроизводства.

Ирония судьбы

Тем временем Ризван Курбанов в 2004 году перебрался в Центральный федеральный округ и некоторое время работал в Минюсте. В 2010 году он все же вернулся в Дагестан: его давний знакомый, протеже олигарха Сулеймана Керимова – Магомедсалам Магомедов – возглавил республику. Свежеиспеченный президент РД пригласил Курбанова на должность заместителя председателя правительства.


Новая работа, видимо, показалась Ризвану Данияловичу слишком хлопотной. И при первой же возможности он вернулся в Москву, избравшись в 2011 году в Государственную Думу.


По иронии судьбы в Думе Курбанову вновь пришлось столкнуться с браконьерами, правда, заочно. В апреле 2016 года он, как зампредседателя комитета по конституционному законодательству и государственному строительству, представлял коллегам-парламентариям законопроект об ужесточении наказания для браконьеров. Поправки были приняты, и теперь за незаконный вылов биоресурсов у нас карают не только штрафами, но и лишением свободы на два года. Государство же который год вынуждено вкладывать огромные средства в воспроизводство популяции осетровых в Каспийском море, подорванной браконьерами. По информации заместителя главы Росрыболовства Василия Соколова, в 2018 году на эти цели будет выделено более 700 млн рублей. Жаль, что эти средства государство берет из бюджета, а не из кармана икорных «баронов» и тех, кто им покровительствовал во власти и в правоохранительных органах.