Приговоры, вынесенные судьей Московского городского суда Еленой Гученковой, отличались предельной жестокостью, их часто отменяла вышестоящая инстанция
Справедливость считается одной из высших ценностей населяющих Россию народов. Несколько, мягко говоря, охлажденное отношение наших сограждан к представителям элиты чаще всего объясняется не завистью к чужому карману, а именно тем, что слишком уж часто им сходят с рук деяния, нарушающие уголовный кодекс. Общество до предела возмущают случаи, когда укравшие многие миллионы «уважаемые люди» отделываются домашним арестом и условным сроком, а их отпрыски, устраивающие гонки на дорогих машинах – лёгким порицанием. Однако справедливость не подразумевает ни пролетарской ненависти к элите, ни, помилуй Бог, особой жестокости в наказании без учета смягчающих вину обстоятельств и явных нестыковок. Более того, особо рьяный подход к приговору дискредитирует само понятие справедливости, раздражает общество не меньше неадекватно мягкого наказания и даже бьёт по бюджету страны. Именно таким – необъяснимо жестким отношением к подсудимым – отличалась до недавнего времени судья Московского городского суда Елена Анатольевна Гученкова. Среди адвокатов Москвы сложилось мнение о ней, как о человеке патологически жестоком.
Судья Гученкова Елена Анатольевна
Некоторые, глядя на её методы ведения дел, даже пришли к выводу, что основная задача этой судьи – получить заранее известный результат. Кто убеждает судью выносить максимально жестокие приговоры – неизвестно, но её фамилия фигурирует в приговорах, которые слишком уж часто изменялись в Верховном суде.
Дело генерал-майора Дениса Сугробова
Начнём с приговора Елены Гученковой по делу начальника Главного управления экономической безопасности и противодействия коррупции генерал-майора МВД России Дениса Сугробова и его коллег. Не вдаваясь в подробности – это громкое дело подробно освещалось прессой и его детали легко найти не только в интернете, но и в любой библиотеке, где выписывают свежие газеты. Только напомним, что восемь сотрудников ГУЭБиПК МВД России и один гражданский (предприниматель Игорь Скакунов) обвинялись в создании организованной преступной группировки. По версии следствия, полицейские сколотили преступное сообщество, в просторечии именуемое бандой, ради реализации провокаций, в ходе которых создавали условия для дачи взятки различными чиновниками, после чего открывали дела и таким образом демонстрировали эффективную борьбу с коррупцией. Таким образом, целью «банды» была не нажива, а продвижение по службе её участников. Впрочем, если судить по материалам дела, ни досрочных званий, ни продвижения на тёплые места, ни госнаград и каких-то особых премий никто из «сугробовских» так и не дождался. Тем не менее, как утверждало следствие, от превышения полномочий полицейскими и их провокаций пострадало не менее 30 человек, последним из которых должен был стать сотрудник УСБ ФСБ России Игорь Демин. Но вот тут-то и нашла коса на камень: одна правоохранительная структура перемогла другую и полицейские борцы с коррупцией оказались на скамье подсудимых. И снова адвокаты и эксперты заговорили о предвзятости в ведении процесса. Помимо уходящего корнями во тьму веков противостояния МВД и госбезопасности говорили и о личном конфликте между генералом МВД Денисом Сугробовым и генералом ФСБ Олегом Феоктистовым. Но это все разговоры. А вот факты: по мнению защиты, впоследствии поддержанном апелляционной инстанцией, в ходе процесса были допущены многочисленные нарушения. В частности, суд (а конкретно судья Мосгорсуда Елена Гученкова) не учел показания подсудимых, а также то, что они действовали в рамках Закона об оперативно-розыскной деятельности. И это ещё не самое главное. Как выяснилось, выданное на руки адвокатам постановление суда значительно отличалось от вердикта, который Гученкова зачитывала в зале заседания. В итоговом документе каждому из осужденных добавили новый вид наказания, по-иному было пересчитано проведенное в СИЗО время, подлежащее учету в общем сроке и т.д. Были добавлены целые абзацы текста, которых участники судебного заседания просто не слышали. На этом основании адвокаты сделали вывод о возможном нарушении тайны совещательной комнаты. Это очень серьёзный проступок. Очевидно, кассационная коллегия Верховного суда РФ, рассматривавшая апелляцию по этому делу, была вынуждена признать допущенные их коллегой из Мосгорсуда огрехи. По итогам почти трёхнедельного рассмотрения апелляции, сроки наказания обвиняемым были значительно сокращены: Денису Сугробову вместо 22 – 12 лет заключения. Салавату Муллаярову – 10 вместо 20 лет, Ивану Косоурову – 10 вместо 19, Виталию Чередниченко и Евгению Шерманову 9,5 и 10 лет соответственно вместо 18 каждому. Осужденные каждый на 17 лет колонии Сергей Борисовский, Андрей Назаров и Сергей Пономарев в соответствии с новым решением отбудут девять, восемь и девять с половиной лет. Бизнесмену Игорю Скакунову сократили срок с 4 до 3,5 лет. Адвокаты и осужденные этим решением Верховного суда недовольны и будут обжаловать приговор и дальше. А вот эксперты отмечают, что подобное уполовинивание сроков – дело в российской судебной практике небывалое. Апелляционная инстанция может сократить срок на полгода, ну на год, но чтоб на десять лет? Очевидно, предполагают наблюдатели, там все так плохо, что, по-хорошему, фигурантов дела надо бы освобождать, да честь мундира не позволяет.
Мистический портфель сенатора Левона Чахмахчяна
В ноябре 2007 года Елена Гученкова возглавила процесс по делу члена Совета федерации от Калмыкии Левона Чахмахчяна. Его и двух его «подельников» обвиняли в вымогательстве 300 тысяч долларов у главы авиакомпании «Трансаэро» Александра Плешакова. Это сейчас семейство Плешаковых в полном составе скрывается от кредиторов и российских правоохранительных органов за границей, а самолёты авиакомпании-банкрота распродаются по остаточной стоимости и распиливаются на металлолом. Десять лет назад «Трансаэро» считалась вполне респектабельной компанией, а её хозяин ногой открывал двери в очень высокие кабинеты. Понятно, что интерес к делу был немалый. По версии обвинения, обвиняемые требовали с Плешакова деньги за то, чтобы Чахмахчян «посодействовал» изъятию из акта проверки Счетной палаты вывода о долге авиакомпании 300 миллионов долларов таможенных платежей за 17 приобретенных за рубежом авиалайнеров. Интересно, что Чахмахчян никак не мог повлиять на окончательную редакцию отчета, а вот готовившего документ проверки аудитора Владимира Панскова из Счетной палаты, в итоге, убрали. Ни один из обвиняемых свою вину так и не признал. Более того, сам Левон Чахмахчян едва ли не с самого начала процесса утверждал, что возбужденное против него уголовное дело – спецоперация с целью дискредитации действующего сенатора, а Плешаков участвует в ней в качестве подсадной утки. Процитируем строки из письма экс-сенатора членам Совета Федерации и Государственной Думы: «ни я, ни сотрудник Ассоциации российско-армянского делового сотрудничества, также присутствовавший на встрече, не только не выносили портфель с деньгами, но и не имеем к нему никакого отношения. Даже видео– и аудиозаписи, сделанные организаторами провокации и старательно смонтированные, это подтверждают. Потому и демонстрируют по телевидению отдельно видеокадры: это – Чахмахчян, а это – портфель с деньгами. Умалчивая при этом, что дактилоскопическая экспертиза ни на портфеле, ни на деньгах не обнаружила отпечатков пальцев – ни моих, ни сотрудника Ассоциации. Деньги поднес к видеокамерам кто-то другой, но «кто и откуда» – этими вопросами следствие даже не озаботилось». Не задавалась вопросом о явных нестыковках и судья Гученкова. С ходу отметая любые ходатайства защиты обвиняемых, она с той же легкостью удовлетворяла все ходатайства обвинения. Между тем, с самого начала завис в воздухе вопрос – а имел ли вообще право Мосгорсуд рассматривать дело, в котором фигурирует член Совета Федерации Федерального Собрания РФ? Разве такие дела не являются прерогативой Верховного Суда РФ? Тем более, что в деле нет согласия Совета Федерации на привлечение Чахмахчяна к уголовной ответственности. Попросту говоря, с Левона Чахмахчяна не сняли неприкосновенность, судили без всяких на то оснований. Итогом процесса стали впечатляющие сроки для всех обвиняемых: девять, восемь и семь лет. Как отметил брат Левона Чахмахчяна, Рубен: «Теперь мне окончательно понятно, что это был заказ. Даже если допустить, что Левон виновен, надо же учитывать, как жил человек, какие у него заслуги, а ему сразу дали как рецидивисту почти максимальный срок». Кстати, Судебная коллегия Верховного суда РФ изменила приговор Мосгорсуда, переквалифицировала действия Левона Чахмахчяна и других обвиняемых, сократив им сроки наказания.
Удобные свидетели по делу сенатора Игоря Изместьева
Ещё меньше повезло коллеге Чахмахчяна, экс-сенатору от Башкирии Игорю Изместьеву, чье дело несколько позже так же рассматривал Мосгорсуд, и на чьем процессе так же председательствовала Елена Гученкова. Заметим, что в этом процессе было не меньше скандальных странностей, чем в описанном выше. Начать с того, что по ходу расследования дело обрастало обвинениями, как коралл полипами. Сенатора обвинили в уклонении от налогов, затем в даче взятки, потом вдруг в организации заказных убийств, и в довершение всего – в террористической деятельности. Ни дать ни взять – Аль Капоне московско-уфимского разлива. Но это ещё полбеды. Как отмечал адвокат Изместьева Сергей Антонов, все обвинения были построены на показаниях лидера т.н. «банды кингисеппских» Сергея Финагина, чей процесс начался несколько раньше. В итоге подсудимые, изначально проходившие по делам об убийствах и других тяжких преступлениях – в т.ч. и главарь банды, получили на удивление мягкие сроки. А вот Изместьева судья Гученкова приговорила к пожизненному заключению. Заметим, что вначале дело Изместьева рассматривала коллегия присяжных. Как стало известно позже, они уже склонялись к оправдательному приговору: настолько белыми нитками было шито обвинение. Но весной 2010 г. Гученкова внезапно отстранила коллегию, и дальше дело вела тройка профессиональных судей. Официально отстранение присяжных было вызвано тем, что в ходе процесса состав коллегии несколько раз менялся: кто-то заболевал, кто-то выходил по другим причинам и, в итоге, присяжных осталось меньше, чем необходимо, а запас кандидатов был исчерпан. А вот сами бывшие присяжные рассказывали о беседах с представителями правоохранительных органов, в ходе которых их пытались убедить признать вину Изместьева. Не потому ли пришлось отстранять присяжных, что уговорить их не удалось? Комментируя процесс, адвокаты Изместьева указывали, что показания главных свидетелей обвинения (а это, напомним, участники кингисеппской преступной группировки) противоречат друг другу, и что многие из тех, кто стал жертвой киллеров, якобы по указанию экс-сенатора, не были знакомы Изместьеву и никогда с ним не пересекались. Но судья Гученкова и её коллеги оставили эти возражения без внимания. Более того, когда один из свидетелей обвинения, бывший директор компании «Башволготанкер» Владимир Коряков, этапированный для допроса из колонии, где отбывал наказание по другому делу, вдруг начал давать показания, противоречащие линии следствия, Елена Гученкова осадила его, указав, что теперь ему нечего и думать об условно-досрочном освобождении. Такое вот правосудие. Не так давно известная правозащитница Людмила Алексеева обратилась к президенту России с просьбой о помиловании Изместьева: «Я считаю, невиновный человек угодил пожизненно», – объяснила правозащитница свою просьбу.
Карьера кавалерист-девицы
В практике судьи Елены Гученковой бывало и не такое. Напомним, осенью 2010 года она вела дело вице-президента компании «Евросеть» Бориса Левина. Защита неоднократно ходатайствовала о его освобождении из СИЗО под домашний арест в связи с ухудшением здоровья. Гученкова, однако, все эти ходатайства отклоняла. «Каких-либо новых объективных данных о том, что по состоянию здоровья Левин не может находиться в условиях СИЗО, не представлено. Испрашиваемый следователем срок содержания под стражей разумен и справедлив» – так она объясняла свои отказы. В общем, «я судья, я так вижу». В итоге суд присяжных Левина оправдал. А в августе 2011 года бывший обвиняемый потребовал от государства компенсацию – и получил почти 20 миллионов рублей. Стоит ли удивляться, что при таком подходе Гученковой к ведению дел, адвокаты и родственники её подсудимых говорят о «заказухе» и предвзятости? И уж тем более странно удивляться (а многие удивляются), что при рассмотрении в высших инстанциях её приговоры претерпевают, как минимум, значительные изменения. Летом прошлого года федеральный судья Елена Гученкова была переведена из первой судебной инстанции в пятый апелляционный состав. Иногда судьи идут на это по собственному желанию – чтобы отдохнуть от серьёзной ответственности, заняться наукой и т.д. Но чаще такой перевод свидетельствует о том, что с данным конкретным судьей не все в порядке. Неужели руководству Мосгорсуда, наконец, надоело кавалерийское махание Гученковой мечом непредвзятой Фемиды и связанные с этим скандалы?
