План Б для Минбанка

Решение Арбитражного суда Москвы о отказе в аресте активов экс-руководства Минбанка поставило точку в попытках вернуть пропавшие из кредитного учреждения деньги. Теперь дело может решиться комбинацией уголовного преследования и чеченскими методами разъяснительной работы. О том, что финансовое оздоровление Московского индустриального банка пошло не по плану, стало известно ещё осенью 2019 года. После очередной докапитализации банка, которая улучшила его показатели до нормативных значений, выяснилось, что качество кредитного портфеля снова ухудшилось, и нужны новые резервы — 25 млрд руб. Другими словами, пока в одну трубу Минбанка вливались деньги из ЦБ, из каких-то других труб и трубочек они выливались. В результате банку потребовалась новая докапитализация. Руководство Фонда консолидации банковского сектора (ФКБС), на который была возложена функция временной администрации, решила покинуть тонущее учреждение; 25 октября ФКБС формально прекратил эти функции, сохранив на руководящих постах в банке своих людей.

Тайный центр

Отклонения от плана начались раньше, когда в банке был обнаружен теневой центр управления. Несмотря на странное название — это классическая ситуация в отечественном банкинге. Она предполагает наличие в кредитном учреждении двух структур. Одна из них — простой коммерческий банк, который выдает кредиты всем желающим заемщикам — как физическим, так и юридическим лицам. Вторая («теневая») — тщательно замаскированная сеть юридических лиц, которые представляют интересы доверенных людей, так или иначе связанных с руководством и владельцами. Маскировку обеспечивают компании с номинальными акционерами, оффшорные структуры, а также всевозможные системы доверительного управления. В результате между банком и конечными заемщиками-инсайдерами возникает стена, которая позволяет избежать более жесткого регулирования со стороны ЦБ (высоких норм резервирования по таким ссудам). Но в реальности все намного сложнее. Прежде всего, в отношениях с «родными» заемщиками коммерческий банк гораздо более либерально смотрит на систему залогов, которые выставляются по кредитам. Де факто эти кредиты превращаются в финансирование проектов — вложение средств в бизнес в расчете на получение неопределенных прибылей, а не возврата кредитов с определенной процентной ставкой. Для управления такими проектами требуется особая команда, которая и превращается в «теневой центр управления». Это структура не просто решает проблему вывода большей части активов банка из-под регулирования ЦБ, он становится реальным центром принятия решений, так как именно эти проекты определяют судьбу всего кредитного учреждения. Сам же банк в этой ситуации превращается просто в « дашборд» — приборную доску, которая позволяет финансировать такие смелые проекты за счёт средств, привлеченных от вкладчиков. Получив доступ к управлению банком, «инсайдеры», будучи даже самыми честными людьми, неизбежно меняют свою стратегию, превращая банк в заложники. Этот же сценарий запускается в том случае, если банк уходит из-под их контроля. Так, по всей видимости, произошло и в случае с Минбанком. Сразу 50 клиентов одновременно перестали обслуживать кредиты примерно на 80 млрд руб, после чего представители ЦБ заявили об обнаружении схемы кредитования связанных заемщиков — того самого «внутреннего банка».

А что Поздышев?

Вряд ли происходящее с Минбанком стало сюрпризом для руководителей регулятора. Когда начиналась санация, в ЦБ не ожидали сюрпризов и фокусов в балансе банка. Зампред ЦБ Василий Поздышев публично допускал наличие внутренней сети, но тем не менее заявлял, что не видит ничего криминального в самой бизнес-модели. Просто это обычная бизнес-практика на всем постсоветском пространстве. Аудиторы из ЦБ оценивали масштабы «дыры» в балансе Минбанка от 60 до 100 млрд рублей, рассчитывая, таким образом, что для приведения резервов к нормативным показателям понадобится не более 40 млрд рублей. Этот расчет стал формальным и публичным основанием для выбора решения в пользу санации. Более высокие цифры предполагаемых потерь вынудили бы ликвидировать банк. Сегодня ситуация выглядит вполне очевидно. Но даже во времена принятия решения о санации все эти похвалы Поздышева выглядели подозрительно странно для такого информированного человека. Тем более понятным и объяснимым становится уход чиновника из ЦБ в конце 2019 года. Теперь он возглавляет ФКБС, который, напомним, уже формально не участвует в спасении Минбанка. Попытки же его нынешних руководителей переложить груз ответственности на бывших топ-менеджеров и собственников провалились. Арбитражный суд Москвы отклонил ходатайство Банка России, просившего арестовать имущество бывшего руководства на основании претензии с требованием погасить убытки на 195,3 млрд руб.

Чеченские спасатели

На фоне тревожных новостей от официальных спасателей Минбанка вполне серьёзно выглядят слухи о том, что за спасение этого кредитного учреждения взялись совершенно другие люди. В телеграм-каналах распространяется непроверенная информация о том, убывший на заслуженный покой в Арабские Эмираты официальный бенефициар Московского индустриального банка Абубакар Арсамаков якобы срочно вызван в Чечню — с отчетом о пропавших деньгах.

Проверить качество анонимной информации в телеграмм-каналах очень трудно. Но интересно, что в связи с этим эпизодом упоминается немецкий Varengold Bank AG, на счетах которого и находятся выведенные из Минбанка деньги. Банк Varengold появился в Гамбурге в середине 90-х годов, а засветился в 2018 году в связи с обслуживанием счетов иранской авиакомпании Iran Air. В израильской прессе назвали эту компанию помощником «диктатора Ассада».

Все эти информационные потоки только запутывают и без этого непростую ситуацию с Минбанком и (независимо от степени их правдивости) бьют по репутацию этого учреждения. Ставя, по сути, большой вопрос о перспективах его развития.