Секретный яд: отравление Навального и единственное в России дело об убийстве «Новичком»

О чем молчат российские власти: сложно ли обнаружить яд в организме, как его следы сохранились на пластиковой бутылке и почему для возбуждения уголовного дела не требуется «сначала найти вещество» С момента отравления Алексея Навального российские власти и провластные эксперты сделали много громких заявлений: «медики не нашли ядов в организме Навального», для возбуждения уголовного дела «нужно сначала найти вещество», «если бы к Навальному применили „Новичок“, он бы не доехал до аэропорта»... А после того как лаборатории Германии, Швеции и Франции подтвердили его отравление веществом из группы «Новичок» (позже к тем же выводам пришла международная Организация по запрещению химического оружия), президент Владимир Путин в разговоре с французским лидером Эммануэлем Макроном и вовсе упомянул о «самоотравлении» оппозиционера. Российские власти говорят об ангажированности европейских экспертиз и высказываний западных политиков. Однако редакция может документально на основании фактов доказать, что официальные заявления российских чиновников об отравлении одного из главных оппозиционных политиков страны лишены смысла.

И эти факты были установлены не западными лабораториями, а отечественными следователями, прокурорами и оперативниками ФСБ. В нашем распоряжении есть материалы уникального уголовного дела об убийстве банкира Ивана Кивелид и и его секретаря Зары Исмаиловой. Это — единственное в России уголовное дело об отравлении веществом из группы «Новичок». И оно может ответить на некоторые вопросы о покушении на Алексея Навального. Кивелиди, бывший владелец «Росбизнесбанка», был отравлен в 1995 году. У преступления не было политического мотива, поэтому материалы дела показывают, как должно проходить расследование, если государство хотя бы отчасти заинтересовано в том, чтобы установить истину: что при этом выявляют экспертизы, быстро ли действует яд, — и почему российские медики, судмедэксперты и химики не находят его в организме человека. Расследование публикуется совместно с «Новой газетой».

О веществе и уголовном деле

Кремль не видит поводов для уголовного расследования в ситуации с Навальным.

Об этом сообщил пресс-секретарь российского президента Дмитрий Песков 25 августа — через пять дней после того, как оппозиционер потерял сознание в самолёте и вскоре впал в кому, хотя не испытывал до этого серьёзных проблем со здоровьем.


Это вещество нашли далеко не с первого раза на поверхностях предметов из кабинета банкира через 3–4 месяца сложных экспертиз. А их проведение на серьёзном уровне стало возможным благодаря возбуждению уголовного дела и быстрым действиям по сбору улик. При этом окончательно вещество так и не было названо. Как говорилось в документах, его свойства «составляли гостайну». 1 августа 1995 года Иван Кивелиди внезапно впал в кому в своём кабинете в «Росбизнесбанке», и его доставили в больницу. На следующий день в таком же состоянии госпитализировали его секретаря Зару Исмаилову. А уже 6 августа московская прокуратура возбудила уголовное дело – по признакам отравления «неизвестным ядом», « предположительно, солями кадмия ». Отравление кадмием заподозрили родственники и коллеги Кивелиди. Но экспертизы, в том числе проведенные после смерти банкира и его секретаря, не обнаружили в их организмах ядов или известных сильнодействующих веществ. Информация про кадмий тоже не подтвердилась. А причину смерти Исмаиловой, которая была отравлена случайно, « не смогло установить » даже Бюро судебно-медицинской экспертизы Департамента здравоохранения Москвы. Несмотря на это, в августе 1995 года подозрений родственников и коллег Кивелиди оказалось достаточно для начала уголовного разбирательства. Но с тех пор многое изменилось. В августе 2020 года прямые заявления родственников и коллег Алексея Навального об отравлении не подействовали на российские правоохранительные органы. В возбуждении уголовного дела было отказано . Даже малообъяснимая смерть политика в России давно не повод для возбуждения уголовного дела. Летом 2003 года от внезапного и редкого аллергического синдрома умер депутат Госдумы и заместитель главного редактора «Новой газеты» Юрий Щекочихин, никогда до этого не страдавший от аллергии. Возбудить уголовное дело по горячим следам требовали не только его родственники, но также председатель комитета Госдумы по безопасности, партия «Яблоко» и «Новая газета», поскольку за свою профессиональную деятельность Щекочихин получал угрозы.

Однако в возбуждении уголовного дела было отказано трижды. Его возбудили лишь через пять лет после смерти журналиста, но это ни к чему не привело: вещество, которое могло вызвать такую реакцию организма, так и не нашли .

О ядах в организме

Особенно часто представители власти подчеркивали, что российские врачи не обнаружили ядов в организме Навального. А самым первым о том, что ядов в организме Навального не обнаружено, на следующий же день после его госпитализации начал говорить заместитель главврача омской больницы скорой помощи № 1 Анатолий Калиниченко, осторожно заметив, что первоначальный «диагноз отравление, наверное, где-то остается в подкорке нашего сознания, но мы не считаем, что пациент перенес отравление». Все эти заявления удивительны. Как показывает дело Кивелиди, обнаружить вещество из группы «Новичок» в организме отравленного не так просто. В случае с Кивелиди и его секретарем не только врачи Центральной клинической больницы Управления делами президента (ЦКБ) и московской Городской клинической больницы № 1 (ГКБ), но даже и судмедэксперты не выявили в их организмах никаких известных ядов. Скорая помощь забрала Кивелиди из его кабинета с таким описанием: «имел психотравмирующую ситуацию на работе» (у банкира было эмоциональное деловое совещание); врачи также указали, что после этого он почувствовал себя плохо, потерял сознание и вскоре оказался в состоянии комы. На следующий день с похожими симптомами из того же кабинета была госпитализирована его секретарь — Зара Исмаилова. В протоколе допроса фельдшера скорой помощи говорилось , что она «была в бессознательном состоянии, стонала», а затем также впала в кому. Фельдшер поставил диагноз «эпилептический статус». Не прошло и суток, как она умерла. А затем скончался Кивелиди. Два судебно-химических исследования в городском бюро судмедэкспертизы Москвы не обнаружили сильнодействующих и отравляющих веществ, а также тяжелых металлов в крови и органах банкира. Через год после начала уголовного следствия, 25 сентября 1996 года, следователь по особо важным делам московской прокуратуры был вынужден констатировать , что «проведенная по делу СМЭ (судмедэкспертиза) установить причину смерти Исмаиловой не смогла». (Поскольку секретарь Кивелиди была отравлена случайно, не исключено, что ей досталась меньшая доза яда.) Лишь по косвенным признакам судмедэксперты предположили , что на Кивелиди воздействовало «неизвестное вещество». Согласно материалам дела, первым и одним из основных показателей такого воздействия они назвали «снижение уровня холинэстеразы в крови». Холинэстераза — жизненно важный фермент, который участвует в передаче нервных импульсов.

О холинэстеразе

На то, что у Алексея Навального был пониженный уровень холинэстеразы, особо указали немецкие медики, когда его в состоянии комы доставили на лечение в Германию в берлинскую клинику «Шарите». На переводе в Германию настаивали родственники Навального. Об этом с Владимиром Путиным говорили лидеры европейских стран. В итоге медицинские чиновники в Омске, которые успели заявить о «нетранспортабельности» пациента, изменили своё решение всего за несколько часов.

После обследования оппозиционного политика в Шарите публично сообщили , что «клинические данные свидетельствуют об отравлении Навального веществом из группы ингибиторов холинэстеразы <...>Действие яда, а именно угнетение холинэстеразы в организме, было подтверждено многочисленными тестами в независимых лабораториях». Тут же выступил представитель Кремля Дмитрий Песков и заявил, что пониженный уровень холинэстеразы у Навального фиксировали в первые часы после госпитализации в Омске. Хотя до высказывания немецких врачей в России не было ни одного официального публичного заявления о снижении холинэстеразы у Навального — говорили только о сахаре и нарушении обмена веществ. «Редакция выяснила, что явилось причиной понижения холинэстеразы. Ни наши, ни немецкие медики это установить не смогли. Вещества нет, анализы его не показывают. Мы не понимаем, на основании чего наши немецкие коллеги так спешат, употребляя слово отравление. Эта версия была среди первых, которую рассматривали наши врачи. Но вещество ещё не установлено», — возмутился пресс-секретарь Путина. Спикер Кремля негодовал напрасно. В документах российского дела об убийстве Ивана Кивелиди о его отравлении свидетельствовало «резкое снижение уровня холинэстеразы в крови», «внезапная потеря сознания с развитием мозговой комы» и ряд других признаков. В материалах дела в качестве внешних признаков отравления банкира и его секретаря также упоминались: бледность, холодные руки, холодный липкий пот, мелькание в глазах, стоны при потере сознания, судороги. Человека охватывает страх и ощущение смерти, он ведёт странные разговоры, перестает узнавать окружающих, задыхается. Об этом говорилось в протоколах допросов свидетелей по делу, а также в обвинительном заключении и судебно-токсикологической экспертизе. Алексей Навальный ответил на вопросы редакции о том, что именно он испытывал, когда в самолёте почувствовал себя плохо. Как минимум десять упомянутых им ощущений и реакций (они перечислены выше) точно совпали с тем, что происходило с Кивелиди или с его секретарем, когда они почувствовали себя плохо.

О бутылке

Узнав о том, что Алексей Навальный впал в кому в самолёте, и заподозрив неладное, его коллеги в тот же день нашли адвоката и в его присутствии стали собирать предметы из гостиничного номера в томском Xander Hotel, где накануне останавливался политик. В том числе забрали пластиковую бутылку с водой, к которой он прикасался. Родственники Навального передали бутылку вместе с другими его вещами врачам из берлинской клиники «Шарите». Те привлекли немецкую военную лабораторию, которая нашла на бутылке минимальные следы отравляющего вещества из группы «Новичок».

Сам Алексей Навальный в интервью Юрию Дудю рассказал о том, что дотронулся до бутылки, видимо, сразу после того, как прикоснулся к другой поверхности, на которую был нанесен яд. Ринк — Бывший сотрудник ГосНИИОХТ, института, который разрабатывал яды из группы «Новичок». До того как стать экспертом Госдумы и одним из главных критиков версии об отравлении Навального, он в 1990-х годах фигурировал в секретном уголовном деле о сбыте отравляющего вещества. Следствие предполагало, что вещество могло быть использовано для убийства Кивелиди. И хотя Ринк давал подробные показания о том, как продавал или просто передавал яд разным людям, уголовное дело в отношении него было прекращено, а по делу Кивелиди он проходил в качестве свидетеля. В дальнейшем в интервью The Bell Ринк утверждал, что продавал яд для грызунов и участвовал в контрольных закупках, организованных спецслужбами. Почему незначительные следы яда могли сохраниться на пластиковой бутылке, к которой прикоснулся Навальный, тоже понятно из материалов дела об убийстве Кивелиди. В экспертизах говорится, что по консистенции отравляющее вещество сопоставимо с водой или чуть более вязкое и что яд проникает в пластмассу , а через резину, например, не проходит. Именно поэтому яд оставил след на телефонной трубке в кабинете банкира и не успел полностью разложиться и выветриться. Между тем коллеги Навального действовали так, как должны были действовать российские правоохранительные органы. И как действовали следователи в деле Кивелиди в 1995 году. Через три дня после того как банкир внезапно оказался в коме, в его кабинете в «Росбизнесбанке» на Мытной улице при участии экспертно-криминалистического управления ГУВД Москвы начали брать пробы (так называемые «смывы») с поверхностей предметов, чтобы затем определить, есть ли на них следы отравляющих веществ. Пробы брали с рабочего стола, телефонов и личных вещей. После судебно-медицинских экспертиз, установивших снижение уровня холинэстеразы у банкира и его секретаря, следствие понимало, что где-то на поверхностях, к которым они прикасались, в воде или продуктах, должно быть вещество, подавляющее холинэстеразу, — её ингибитор. Через несколько дней из кабинета Кивелиди и соседних помещений изъяли всё — от тарелок до половых тряпок, взяли пробы пищевых продуктов, лекарств, пыли со шкафов, даже пробы воздуха. Образцы отправили на исследование в пять ведущих экспертных учреждений (Военную академию химзащиты, криминалистическую лабораторию ФСБ, Экспертно-криминалистический центр МВД, лабораторию экотоксикологии Института проблем экологии и эволюции РАН и Государственный НИИ органической химии и технологии). А московский центр санэпиднадзора даже изучал, насколько вредны отделочные материалы и мебель в кабинете банкира. Следы азотсодержащего фосфорорганического вещества, которое теоретически могло обладать мощным антихолинэстеразным действием, нашли на телефонной трубке в кабинете Кивелиди. Но с его точным определением возникли большие проблемы, поскольку данных о таких веществах нигде не было. Но если 25 лет назад следователи смогли по горячим следам возбудить уголовное дело и установить факт отравления неизвестным веществом, которое окончательно так и не было названо, то сегодня власти отказываются даже начать уголовное разбирательство по поводу ситуации с Навальным, хотя в их распоряжении есть более современные методы и более продвинутые эксперты.

О проблемах с определением вещества

Почему в ситуации с Алексеем Навальным отечественные чиновники делают упор на то, что в России отравляющее вещество не было выявлено? Документы уголовного разбирательства по поводу убийства Кивелиди показывают, что даже в политически нейтральном деле, которое расследовали в другую эпоху при относительной заинтересованности государства, ведущим российским экспертным учреждениям так и не удалось установить, какой конкретно яд был использован. Экспертиза Института проблем экологии и эволюции РАН, так же как ЭКЦ МВД, указала предположительную формулу вещества с трубки Кивелиди. Но в дальнейшем эту формулу раскритиковали коллеги-эксперты из ГосНИИОХТ, заявив, что такое вещество высокотоксичным быть не может «исходя из опыта работы с такими же и подобными классами соединений». Военная академия химзащиты также установила следы «сильнодействующего ядовитого вещества с выраженной антихолинэстеразной активностью». Но какого именно, сообщить не смогла . Сведений о таком веществе не было «в существующей справочной литературе и базах данных, в связи с чем сделать выводы о происхождении данного вещества не представляется возможным». В военной академии даже пытались синтезировать аналог выявленного вещества. Но при испытании на лошади и кроликах не выявили у него высокой антихолинэстеразной активности (лошадь и кролики не пострадали). Наиболее полными оказались экспертизы специалистов Государственного НИИ органической химии и технологии (ГосНИИОХТ), где, собственно, и разрабатывали систему «Новичок». Одна из них показала , что на телефонной трубке «имеются следы отравляющего вещества, которое по характеру поражения и антихолинэстеразного действия относится к стойким высокотоксичным фосфорорганическим соединениям с выраженной кожнорезорбтивной составляющей (проникают в организм при прикосновении) на уровне боевого отравляющего вещества типа Vx». (Система «Новичок» была следующей ступенью по поражающей эффективности после Vx, разработанного в Великобритании и проданного затем в США.) А судебно-химическая экспертиза ГосНИИОХТ отличалась от всех предыдущих как раз тем, что особым методом обнаружила наличие фтора в отравляющем веществе, которое использовалось для убийства Кивелиди. Но окончательную формулу ГосНИИОХТ тоже не назвал. В итоге в материалах дела яд так и проходил под названиями «неизвестное отравляющее вещество», «отравляющее вещество с мощным антихолинэстеразным действием на уровне боевых отравляющих веществ Vx» или просто « вещество типа Vx ». Это название было ещё и абсурдным, потому что британо-американское боевое вещество Vx не содержит фтора . Его содержат вещества из группы «Новичок» , как подтвердили «Новой газете» два эксперта по боевым ядам, которые в прошлом работали с этой отравляющей системой. Почему в рамках уголовного дела никто не назвал конкретное отравляющее вещество, можно понять. Эксперт-химик, ведущий сотрудник ГосНИИОХТ, вызванный на допрос в качестве специалиста, в своих свидетельских показаниях по делу об убийстве Кивелиди сообщил, что «свойства этого вещества составляют государственную тайну». То, что вещество «является гостайной», на допросе подтвердил и сам Леонид Ринк. против которого было возбуждено, а затем прекращено уголовное дело под грифом «совершенно секретно» о сбыте отравляющего вещества. Теперь Ринк рассказывает государственным информагентствам о том, что «дело Навального — провокация Запада».

О сужении зрачков и времени действия

В материалах уголовного дела об отравлении Кивелиди, в котором Ринк фигурировал в качестве свидетеля, названо время действия отравляющего вещества при проникновении через кожу. Судебно-токсикологическая экспертиза показала , что «при воздействии через кожный покров скрытый период действия наблюдается всегда и составляет, как правило, 1,5–5 часов». Для того чтобы ответить на вопрос Ринка, не нужны материалы уголовного дела.

Достаточно литературы, подготовленной под эгидой Главного военно-медицинского управления Минобороны России. В его руководстве «Военно-полевая терапия» сказано:

О панкреатите и сахаре

В начале октября выступил главный токсиколог Сибирского федерального округа и Омской области Александр Сабае в.

В интервью РИА «Новости» он заявил, что диагноз Алексея Навального — «нарушение углеводного обмена», а основная версия — «дисфункция поджелудочной железы», которая спровоцировала «резкие колебания сахара в крови от очень низких до очень высоких».

«Первые 12 часов — да, был такой гликемический шторм, уровень сахара был высокий — от 10 до 20, и он не поддавался коррекции инсулинотерапией», — сказал Сабаев, оговорившись при этом, что у Навального не было «откровенных хронических запущенных заболеваний».

Сабаев также сказал, что кризис наблюдался в ночь с 20-го на 21 августа, когда «уровень лактата в крови повысился до критически опасного». «В это время мы могли ожидать синдрома полиорганной недостаточности, который привёл бы к гибели пациента», — подчеркнул Сабаев.

Объяснение продолжительной комы «гипогликемией» (снижением концентрации глюкозы в крови) не выдерживает критики.

Об этом сказала Forbes эндокринолог Ольга Демичева, член Европейской ассоциации по изучению диабета. «Введение препаратов, повышающих глюкозу в крови — быстро решило бы проблему, и через несколько минут человек уже был бы в сознании», — пояснила она. К тому же Навальный не страдал диабетом.

Лечащий врач Навального Ярослав Ашихмин сообщил редакции, что у Навального не было проблем со здоровьем, которые могли бы вызвать кому. Он проходил регулярные медицинские обследования. Это подтвердила и пресс-секретарь политика Кира Ярмыш.

Реаниматолог из Израиля Михаил Фремдерман в комментарии для BBC отметил, что, судя по заявлениям омских врачей, «Навального лечили, как больного в коме неясного генеза», а настоящего его «диагноза у российских врачей как не было, так и нет».

Фремдерман отметил, что лактатацидоз, о котором говорят омские медики, бывает как при обострении хронических нарушений обмена веществ у диабетиков, так и при отравлениях. И единственная причина такого состояния у Навального (который диабетиком не является) «могла быть связана только с отравлением».
Не совсем ясно, что хотел показать Сабаев, раскрывая цифры лактата и говоря о скачках сахара в крови Алексея Навального.

Материалы уголовного дела об убийстве Кивелиди показывают, что при госпитализации банкира после отравления «неизвестным веществом» у него тоже были, в частности, существенные скачки сахара (от 5 до 26). А отравление вызвало обменные нарушения и полиорганную недостаточность.

Иными словами, когда токсиколог Сабаев описывает скачки сахара у Навального, он описывает состояние, которое, в том числе было у Кивелиди после отравления веществом из группы «Новичок».

Важно отметить, что фосфорорганическое отравляющее вещество действует особым образом. Если его доза была незначительной и человек выжил, отдаленный эффект может и вовсе не походить на отравление. И чем больше проходит времени, тем меньше шансов доказать отравление фосфорорганическим ядом.

Об этом в ходе допроса по делу об отравлении Кивелиди сообщил токсиколог с сорокалетним стажем работы, в то время — начальник лаборатории государственного Института органической химии и технологии Виктор Шульга (в одном из филиалов этого института разрабатывали систему «Новичок»). В протоколе он объяснил, что со временем признаки поражения боевым фосфорорганическим отравляющим веществом «могут быть отнесены в равной степени и к возрастным изменениям, и к каким либо заболеваниям и т. д.»

МВД, Следственный комитет, Минздрав и омская городская больница скорой медицинской помощи № 1 не ответили на наши запросы по поводу ситуации с Алексеем Навальным.

Отвечая на вопросы редакции, с чем связаны случаи необычного ухудшения здоровья и убийств оппозиционеров в России и чувствует ли российский президент ответственность за то, что происходит с лидерами оппозиции и его критиками, пресс-секретарь президента Дмитрий Песков заявил, что не согласен «с попытками выявить какие-то обобщающие тенденции в связи с ухудшением здоровья и убийствами оппозиционных лидеров».