Непотопляемый Миллер
13.05.2021 05:56
Пожалуй, нет другого такого соратника российского президента, которому бы ни сулили неминуемую отставку так часто и так долго. Алексей Борисович Миллер, бессменный руководитель «национального достояния» — «Газпрома» — последние двадцать лет, вновь стал предметом спекуляций в СМИ, которые пророчат его уход. В мае истекает его текущий пятилетний контракт, и все источники, на которые ссылаются журналисты, утверждают, что продления на сей раз не будет. Если верить слухам внутри компании и за её пределами, Путин согласился удовлетворить просьбу Миллера об уходе на покой при одном условии. Тот якобы должен до этого обеспечить успех двух амбициозных проектов: завершить строительство газопровода «Северный поток — 2» и запустить строительство нового газотранспортного коридора от месторождений Ямала до выхода на китайский рынок — так называемую «Силу Сибири — 2». Первое задание политическое. Оно даст российскому руководству возможность полностью отказаться от транзита газа через «враждебную» украинскую территорию. Второй проект имеет целью спасение от провала уже работающей и расширяемой «Силы Сибири», поскольку имеющихся в Восточной Сибири ресурсов недостаточно для выполнения обещанного китайцам объёма поставок. Нельзя не заметить, что всякий раз, когда возникает очередной слух об отставке Миллера, фондовый рынок мгновенно реагирует повышением котировок «Газпрома». Акционеры убеждены в том, что нынешний глава компании влияет на её капитализацию самым негативным образом, разрушая, а не наращивая её коммерческую стоимость. Во главе правления он проводит в «Газпроме» линию, весьма далекую от экономической эффективности. При этом совет директоров, который, по идее, должен принимать стратегические решения в интересах акционеров, то есть ради минимизации издержек и максимизации прибыли, на деле никакой реальной роли не играет. Это марионетки, которые одобряют самые безумные и не имеющие никакого коммерческого смысла расходы компании. Члены этого совета прекрасно понимают, что их пребывание у щедрой «газпромовской» кормушки зависит от безусловного подчинения курсу, намеченному для «Газпрома» в Кремле. Отсюда и полное одобрение баснословных сумм, выделяемых в компании для материального вознаграждения Миллера и других членов правления, несмотря на явные провалы их экономической деятельности.
А работа эта заключалась отнюдь не в координации усилий профессионалов отрасли по повышению экономической эффективности «Газпрома» и увеличению его вклада в национальное благосостояние. Многим профессионалам, кстати, пришлось распрощаться с компанией, уступив место назначенцам из «органов» или близких к политическому руководству структур. Миллера же оставшиеся старые кадры стали называть «почтальоном»: он сновал между Кремлем и штаб-квартирой «Газпрома» на улице Наметкина, передавая в правление уже утверждённые стратегические решения.
И решения эти, как показала практика, никак не отвечали целям «Газпрома» как коммерческой компании. Если до начала нынешнего тысячелетия «Газпром» и его отраслевые предшественники советского времени смогли завоевать и обширную рыночную нишу в Европе, и репутацию надёжного поставщика, с которым европейцы предпочитали и дружить, и сотрудничать, невзирая на такие политические обстоятельства, как советское вторжение в Чехословакию в 1968 году и Афганистан в 1979 году, а также на ожесточенные попытки американцев сорвать это сотрудничество, то с приходом в Кремль Владимира Путина, а в «Газпром» — его ставленника Алексея Миллера поведение российского актёра на европейском газовом рынке стало резко меняться.
Приоритетом для компании стало не взаимовыгодное сотрудничество, как прежде, а геополитика, понимаемая как политический шантаж потребителей газа, полностью или частично зависимых от поставок из России. «Строптивым» повышали цены в контрактах, а «покладистые» могли рассчитывать на значительные скидки.
«Газпром» стал диктовать покупателям, кому они могли, а кому не могли перепродавать газ. Возникли коррупционные схемы поставок не напрямую, а через зависимых от «Газпрома» посредников (разница в цене, возникавшая при перепродаже через «ширмы», в Москву возвращалась далеко не всегда).
С Украиной, которую в Кремле возненавидели за независимость от новой России, отношения испортили так, что потеряли там самого крупного покупателя газа и поставили под угрозу главный, украинский, маршрут поставок в Европу, который ни разу не подводил транзит.
Пошли отключения поставок по политическим решениям Москвы: сначала — через Беларусь, потом — в 2006 и 2009 году — через Украину, затем — сокращения поставляемых объёмов наполовину зимой 2014–2015 года. Европейцы спохватились, заподозрив, что теперь в лице российского поставщика они имеют наглого шантажиста, мошенника и коррупционера. Это осознание ускорило принятие антимонопольных правил Евросоюза — таких, как Третий энергетический пакет, — и «Газпрому» пришлось в панике отступать. Пошла волна пересмотра условий, отказ от посредников и нерыночных оговорок в контрактах. В ряде случаев «Газпром» был вынужден по решению арбитров уплатить миллиарды долларов (Словакии, Польше, Украине) компенсации за несправедливо завышенные цены. Неуклюжие попытки превратить некогда респектабельную компанию в политический инструмент полностью провалились.
Ещё одним стратегическим направлением, которое Миллер принес на улицу Наметкина из Кремля, стала перекачка средств из прибыли «Газпрома» в карманы «приблатненных» частных фирм, которые без конкурса стали получать подряды на крупные проекты, да к тому же завышать сметы своих работ. Более того, создалось обоснованное подозрение относительно того, что и сами эти крупные проекты появлялись не из соображений экономического характера, а именно ради наживы подрядчиков.
Новый газотранспортный коридор от Ямала до Балтики и Чёрного моря вместо вполне исправной и даже избыточной по мощности старой системы газопроводов; «Сила Сибири», которую даже в Минэнерго открыто признали некоммерческой; «потоки» на севере и на юге в обход Украины; не нашедший применения маршрут «Сахалин — Хабаровск — Владивосток»… Подрядчики вовсю паразитировали на «Газпроме», превращенном ими в колоссальную кормушку.
Дошло до того, что в 2020 году квартал за кварталом компания стала показывать убыток вместо прибыли — и не только из-за упавших цен на газ и сократившегося спроса в условиях пандемии. Свою роль сыграли и затраты на строительство политизированных (а попросту говоря — шкурных) газопроводов.
Очередной слух об уходе Миллера в отрасли и на фондовом рынке связывают с надеждой — пусть и призрачной — на то, что без него «Газпром» возродится как цивилизованная коммерческая компания, способная на эффективную эксплуатацию доставшихся ей грандиозных ресурсов углеводородного сырья.
Более того, есть и надежда на реформу отечественной газовой отрасли, разрушение монополизма и строительство нормального рынка внутри страны. Надежды эти слабы, учитывая роль Миллера как «почтальона», но что-то с «Газпромом» рано или поздно делать придётся.
«Газпром» до и после
Можно было бы рассматривать материально выгодное пребывание Миллера в «Газпроме» как благодарность Путина за услуги, которые тот оказывал нынешнему президенту России во время совместной работы в Санкт-Петербурге. Все помнят, как бизнесмен Максим Фрейдзон откровенно рассказывал о коррупционных схемах того периода. Но назначение в главную государственную компанию России оказалось не вульгарной синекурой. Миллеру, который не имел никакого опыта в газовой отрасли, пришлось всерьёз взяться за работу.А работа эта заключалась отнюдь не в координации усилий профессионалов отрасли по повышению экономической эффективности «Газпрома» и увеличению его вклада в национальное благосостояние. Многим профессионалам, кстати, пришлось распрощаться с компанией, уступив место назначенцам из «органов» или близких к политическому руководству структур. Миллера же оставшиеся старые кадры стали называть «почтальоном»: он сновал между Кремлем и штаб-квартирой «Газпрома» на улице Наметкина, передавая в правление уже утверждённые стратегические решения.
И решения эти, как показала практика, никак не отвечали целям «Газпрома» как коммерческой компании. Если до начала нынешнего тысячелетия «Газпром» и его отраслевые предшественники советского времени смогли завоевать и обширную рыночную нишу в Европе, и репутацию надёжного поставщика, с которым европейцы предпочитали и дружить, и сотрудничать, невзирая на такие политические обстоятельства, как советское вторжение в Чехословакию в 1968 году и Афганистан в 1979 году, а также на ожесточенные попытки американцев сорвать это сотрудничество, то с приходом в Кремль Владимира Путина, а в «Газпром» — его ставленника Алексея Миллера поведение российского актёра на европейском газовом рынке стало резко меняться.
Приоритетом для компании стало не взаимовыгодное сотрудничество, как прежде, а геополитика, понимаемая как политический шантаж потребителей газа, полностью или частично зависимых от поставок из России. «Строптивым» повышали цены в контрактах, а «покладистые» могли рассчитывать на значительные скидки.
«Газпром» стал диктовать покупателям, кому они могли, а кому не могли перепродавать газ. Возникли коррупционные схемы поставок не напрямую, а через зависимых от «Газпрома» посредников (разница в цене, возникавшая при перепродаже через «ширмы», в Москву возвращалась далеко не всегда).
С Украиной, которую в Кремле возненавидели за независимость от новой России, отношения испортили так, что потеряли там самого крупного покупателя газа и поставили под угрозу главный, украинский, маршрут поставок в Европу, который ни разу не подводил транзит.
Пошли отключения поставок по политическим решениям Москвы: сначала — через Беларусь, потом — в 2006 и 2009 году — через Украину, затем — сокращения поставляемых объёмов наполовину зимой 2014–2015 года. Европейцы спохватились, заподозрив, что теперь в лице российского поставщика они имеют наглого шантажиста, мошенника и коррупционера. Это осознание ускорило принятие антимонопольных правил Евросоюза — таких, как Третий энергетический пакет, — и «Газпрому» пришлось в панике отступать. Пошла волна пересмотра условий, отказ от посредников и нерыночных оговорок в контрактах. В ряде случаев «Газпром» был вынужден по решению арбитров уплатить миллиарды долларов (Словакии, Польше, Украине) компенсации за несправедливо завышенные цены. Неуклюжие попытки превратить некогда респектабельную компанию в политический инструмент полностью провалились.
Ещё одним стратегическим направлением, которое Миллер принес на улицу Наметкина из Кремля, стала перекачка средств из прибыли «Газпрома» в карманы «приблатненных» частных фирм, которые без конкурса стали получать подряды на крупные проекты, да к тому же завышать сметы своих работ. Более того, создалось обоснованное подозрение относительно того, что и сами эти крупные проекты появлялись не из соображений экономического характера, а именно ради наживы подрядчиков.
Новый газотранспортный коридор от Ямала до Балтики и Чёрного моря вместо вполне исправной и даже избыточной по мощности старой системы газопроводов; «Сила Сибири», которую даже в Минэнерго открыто признали некоммерческой; «потоки» на севере и на юге в обход Украины; не нашедший применения маршрут «Сахалин — Хабаровск — Владивосток»… Подрядчики вовсю паразитировали на «Газпроме», превращенном ими в колоссальную кормушку.
Дошло до того, что в 2020 году квартал за кварталом компания стала показывать убыток вместо прибыли — и не только из-за упавших цен на газ и сократившегося спроса в условиях пандемии. Свою роль сыграли и затраты на строительство политизированных (а попросту говоря — шкурных) газопроводов.
Очередной слух об уходе Миллера в отрасли и на фондовом рынке связывают с надеждой — пусть и призрачной — на то, что без него «Газпром» возродится как цивилизованная коммерческая компания, способная на эффективную эксплуатацию доставшихся ей грандиозных ресурсов углеводородного сырья.
Более того, есть и надежда на реформу отечественной газовой отрасли, разрушение монополизма и строительство нормального рынка внутри страны. Надежды эти слабы, учитывая роль Миллера как «почтальона», но что-то с «Газпромом» рано или поздно делать придётся.
