«Я свидетель!» Кто помогает полицейским фальсифицировать уголовные дела за наркотики

Журналисты «Важных историй» и «Медузы» нашли более 140 «штатных» понятых, которые свидетельствовали в московских судах по «наркотическим» статьям. Это знакомые полицейских или те, кто находится от них в зависимости. Несмотря на грубое нарушение закона, судьи отправляли сотни людей за решетку. В мае 2018 года 35-летняя Наталия Голобородько обратилась в отдел по контролю за оборотом наркотиков УВД по Западному административному округу (ЗАО), чтобы «изобличить сбытчика запрещенных веществ». Полицейские решили провести «проверочную закупку»: Голобородько предложили купить вещество у дилера под присмотром оперативников. Она согласилась. Полицейские нашли двух понятых, вместе они отправились к дому безработного Николая Григорьева — того самого «сбытчика». Как только сделка состоялась, оперативники задержали продавца. В отделении полиции у Григорьева изъяли деньги, якобы полученные от Голобородько за наркотик, а в его квартире, опять же в присутствии понятых, нашли МДМА, амфетамин и гашиш. Николая Григорьева обвинили в двух эпизодах сбыта наркотиков и одном покушении на сбыт. На предварительном следствии он во всем сознался. Но в суде Григорьев вину не признал и объяснил, что давал показания под давлением полицейских, а Голобородько его оговорила. Он сказал, что был с ней знаком, но амфетамин ей не продавал. Деньги, которые полицейские якобы выдали Голобородько для покупки наркотиков, предварительно переписав серийные номера купюр, по словам Григорьева, ему подкинули оперативники. Мать и сестра Николая в суде рассказали, что «не предполагали, что он занимается сбытом наркотиков». Единственными очевидцами преступления были сотрудники полиции, понятые и закупщица Наталия Голобородько. 1 августа 2019 года Кунцевский районный суд признал Николая Григорьева виновным и назначил ему 11 лет колонии строгого режима. До вынесения приговора Григорьева перевозили в автозаке вместе с другими подследственными. Среди них он узнал темноволосого мужчину — понятого, который во время проведения той самой «проверочной закупки» должен был выступать независимым наблюдателем, контролировать действия сотрудников полиции, следить за тем, чтобы никто ничего не подбросил подозреваемому. Им оказался 38-летний Михаил Рахманкин, на тот момент уже дважды судимый за сбыт наркотиков в крупном и значительном размере.

Григорьев понял, что понятой в его деле был подставным. В дальнейшем он сидел с ним в одном следственном изоляторе и тоже ожидал суда. Как показало расследование, случай Григорьева — капля в море фальсификаций уголовных дел по «наркотическим» статьям. Мы проанализировали десятки тысяч приговоров, вынесенных в Москве, и нашли больше 140 «штатных» понятых — знакомых оперативников, наркозависимых или ранее судимых людей. Сотрудники полиции использовали этих людей для фабрикации уголовных дел. Впоследствии, несмотря на протесты адвокатов, судьи отправляли сотни подсудимых по этим делам за решетку на долгие годы.

«Вынуждена помогать сажать невиновных»

Михаил Рахманкин не только был дважды судим: за месяц до задержания Григорьева он выступил закупщиком ещё в одном деле. Сейчас он отбывает наказание в колонии за сбыт наркотиков. По словам Екатерины Селивановой из Фонда содействия защите здоровья и социальной справедливости имени Андрея Рылькова, куда задержанный Михаил Рахманкин обратился за защитой, доказательством его вины стали показания сотрудников полиции и покупательницы наркотика, задержанной накануне, а также видеозапись с камеры у метро. Рахманкин и защита настаивали на том, что опознать кого-то на записи невозможно, но в суде один из сотрудников полиции рассказал, что узнал на видео Рахманкина, сверив изображение с ксерокопией его паспорта. Второй понятой по делу — Дмитрий Чуприн — тоже побывал закупщиком и понятым в других делах по «наркотическим» статьям, а после участия в деле Григорьева сам был задержан теми же сотрудниками полиции. Они обнаружили у него в капюшоне амфетамин: якобы Чуприн сам «уложил» его туда «с целью личного употребления». Ещё один понятой, Акоп Хачатрян, на суде рассказал, что в ночь, когда задержали Григорьева, он был на автозаправке в Московской области. Там к нему подошли сотрудники полиции и попросили поехать с ними в район Симферопольского шоссе, чтобы в лесополосе вместе с оперативниками и самим подозреваемым Григорьевым искать «закладки» (тайники с наркотиками, которые торговцы оставляют для покупателей. — Прим. ред.), которые тот якобы заложил с целью сбыта. Хачатрян не отказал полицейским, хотя вообще-то ехал к другу на день рождения. Он рассказал редакции, что согласился стать понятым «в силу воспитания», так как «обучался в Российской академии госслужбы» и для него «это было что-то сродни долгу». На вопрос, был ли Хачатрян уже знаком с полицейскими, он ответил, что не был. Но, судя по тексту приговора по другому делу, за неделю до случая на заправке Хачатрян уже встречался с этими же оперативниками. В его показаниях говорится, что он проходил мимо УВД по ЗАО, где к нему обратились сотрудники полиции и попросили побыть понятым при обыске квартиры и личном досмотре задержанного. Хачатрян согласился. Спустя полгода он выступил понятым ещё как минимум дважды — первого и третьего ноября 2018 года. Над делами с участием Хачатряна в роли понятого работали одни и те же оперативники УВД по ЗАО: Максим Уметбаев, Егор Фарманин, Денис Коновалов и Акбар Сергалиев. На вопрос журналистов, как же всё-таки Хачатрян, работая с одними и теми же полицейскими, мог их не знать, он не ответил. Закупщица из дела Григорьева Наталия Голобородько, с добровольного заявления которой якобы все и началось, наоборот, не скрывала своего знакомства с сотрудниками полиции. Согласно версии, которую она изложила в заявлении в Управление собственной безопасности ГУВД Москвы, 19 мая 2018 года в половине восьмого вечера Наталию около её дома избили, а потом потащили к машине двое сотрудников полиции, один из них — Егор Фарманин. В машине они разрешили ей сделать один звонок. Наталия позвонила своему знакомому — другому оперуполномоченному, Максиму Уметбаеву. По словам Голобородько, он подъехал на место, поговорил с Фарманиным 10 минут и повез её в ОМВД по району Кунцево. Там у неё в сумочке нашли амфетамин. Судья первой инстанции Сергей Астахов посчитал, что «мнение защиты о том, что в личном досмотре участвовали понятые, находящиеся в зависимости от сотрудников полиции, ничем не подтверждено». А когда дело Григорьева рассматривали в апелляционном суде, оперативник Уметбаев и ещё четверо сотрудников УВД по ЗАО уже были отстранены от работы — из-за обвинения в фальсификации дела журналиста «Медузы» Ивана Голунова. В итоге в апелляции Григорьева оправдали по двум эпизодам из трёх. Вместо 11 лет колонии строгого режима, которые ему грозили за сбыт наркотиков, Григорьеву назначили шесть лет и шесть месяцев. Адвокат Андрей Толстых не исключает, что суд мог пересмотреть решение из-за громкого дела Голунова.

«Если я побуду понятым, сотрудники полиции меня отблагодарят»

6 июня 2019 года, через год после задержания Николая Григорьева, сотрудники УВД по ЗАО Игорь Ляховец и его бывшие подчинённые Максим Уметбаев, Роман Феофанов, Денис Коновалов и Акбар Сергалиев задержали журналиста «Медузы» Ивана Голунова. В его рюкзак, а потом и в квартиру подкинули наркотики. Понятые, присутствовавшие при оперативно-розыскных мероприятиях (ОРМ), не увидели никаких нарушений. На первом допросе понятой Сергей Кузнецов, который наблюдал за задержанием, рассказал, что оказался «на месте преступления» случайно: он просто приехал погулять в центре Москвы. Но на следующих допросах Кузнецов давал уже другие показания. По его словам, шестого июня ему позвонил сотрудник наркоконтроля Егор Фарманин, который раньше работал участковым по его месту жительства, и попросил побыть понятым. Сергею Кузнецову 25 лет. Он вырос в многодетной семье, работает слесарем в «Мосводостоке». По его словам, с оперативником Фарманиным он познакомился пять-шесть лет назад. Оперативник Максим Уметбаев впоследствии также признавал на допросе, что раньше знал Кузнецова. По его словам, Кузнецов принимал участие в делах, которыми занимался Уметбаев и его коллеги. Из-за задержания Ивана Голунова началась масштабная общественная кампания: люди выходили с пикетами к зданию МВД на Петровке, журналисты и активисты требовали его освобождения. Домой к понятому Кузнецову приехали репортеры телеканала «Дождь», через дверь они спрашивали, знаком ли он с оперативниками. В ответ он угрожал вызвать наряд полиции. Согласно материалам дела, после визита журналистов Сергей Кузнецов четыре раза пытался дозвониться оперативнику Фарманину. А сразу после этого ему почему-то перезвонил Акоп Хачатрян — тот самый понятой из дела Григорьева, который ответил журналистам «Важных историй», что был понятым только из чувства долга и не знаком с сотрудниками полиции. На вопрос, зачем он звонил понятому Кузнецову, Хачатрян сказал, что «это какое-то недоразумение», и попросил его больше не беспокоить. В приложениях, которые показывают, как номер телефона записан у других людей, телефон Акопа Хачатряна указан как «Акоп гнк» (вероятно, имеется в виду Главное управление по контролю за оборотом наркотиков при МВД.), «Гнк Чёрный Армянин Кемерово» и «Акоп Опер». 11 июня 2019 года, спустя пять дней после задержания, Ивана Голунова отпустили. Глава МВД Владимир Колокольцев заявил , что дело против него прекращено. А уже 20 июня, когда Владимиру Путину во время ежегодной прямой линии задали вопрос о деле журналиста, президент ответил : Получается, что единственными свидетелями в деле Ивана Голунова, как и в деле Николая Григорьева, были оперативники и зависимые от них понятые. Голунов обнаружил , что использование так называемых «штатных» понятых — частая практика для УВД по ЗАО. Наше расследование доказывает, что масштабы этой проблемы не ограничиваются одним УВД. Полицейским нет дела до прямых указов президента почти в каждом округе Москвы: они повсеместно используют находящихся от них в зависимости людей или просто знакомых в качестве понятых.

Как мы искали «штатных» понятых

Чтобы отыскать подозрительных понятых, нужно было находить их имена в текстах приговоров или постановлений, а дальше смотреть, встречаются ли они же в других делах. Большинство текстов приговоров, определений и постановлений московские суды выкладывают в общий доступ на сайте Мосгорсуда. Журналисты «Важных историй» выгрузили оттуда 56 860 документов за всё время по 12 так называемым наркотическим статьям уголовного кодекса: 228, 228.1, 228.2, 228.3, 228.4, 229, 229.1, 230, 231, 232, 233, 234.

В текстах приговоров и постановлений обычно приводятся показания понятых, закупщиков и сотрудников полиции. Или хотя бы называются имена людей и их роль — если дело не рассматривалось в особом порядке (Если подсудимый полностью признает вину, он может подать заявление о рассмотрении дела в особом порядке, то есть без изучения доказательств в суде.). Также в большинстве случаев секретари заменяют имена в тексте на ФИО, ФИО1, ФИО2 и т. д. Но не всегда. В тех случаях, где имена сохранились, мы извлекли их из текстов с помощью программирования и нашли имена и фамилии, которые встречаются в документах по разным делам. Такие случаи говорят о том, что человек так или иначе участвовал в разных процессах, — оставалось только понять, в какой роли. Открытые списки судей, секретарей, адвокатов, прокуроров и их помощников помогли нам сразу исключить их из выборки. Остальные имена журналисты редакции в течение трёх месяцев изучали вручную: читали документы, выписывали даты, районы, обстоятельства, суды, отделы полиции и их сотрудников, следователей, прокуроров, адвокатов и судей. А после искали этих понятых и изучали их связи с сотрудниками полиции. Нам удалось найти 142 человека, которых полицейские привлекали как якобы независимых понятых. На самом деле эти люди были понятыми и закупщиками по несколько раз, могли быть судимы по тем же «наркотическим» статьям, находиться под следствием или страдать от наркотической зависимости.

Чтобы такие понятые больше не привлекались сотрудниками полиции к оперативно-розыскным мероприятиям, в дополнение к этому тексту мы публикуем полный список всех найденных нами подозрительных свидетелей.

«А вы считаете, сколько раз в минуту дышите?»

Рекордное число «штатных» понятых — 18 человек — оказались связаны с УВД по ЗАО, сотрудники которого задерживали журналиста Ивана Голунова, а до этого и Николая Григорьева. Сразу после дела Голунова президент Владимир Путин снял с должности главу УВД Андрея Пучкова, а пятерых его бывших подчинённых сейчас судят за превышение должностных полномочий, фабрикацию доказательств по уголовному делу и незаконное хранение наркотиков. На втором месте — УВД по Восточному административному округу (ВАО): там 13 понятых не раз принимали участие в оперативно-розыскных мероприятиях одних и тех же сотрудников или были осуждены. Если разбираться, как и в каких делах привлекались эти понятые, окажется, что почти все они, как актёрская труппа, по очереди работали на следственных мероприятиях вместе с сотрудниками УВД по ВАО. Например, Олег Кокорев, судя по текстам приговоров и апелляционных постановлений, четырежды был понятым, дважды — закупщиком и один раз был условно осужден на три года за приобретение и хранение наркотиков в крупном размере. Кокорев минимум трижды пересекался с другими «штатными» понятыми в разных делах, которые вело УВД по ВАО. В одном деле — с Павлом Ильиным, который незадолго до этого сам получил год условно за незаконное приобретение и хранение наркотиков в значительном размере. В другом — сразу с двумя понятыми: Викторией Молокановой и Алексеем Хреновым. Последнего можно увидеть среди понятых в деле-рекордсмене: в нём мы обнаружили сразу четверых понятых, которым было уже не впервой принимать участие в оперативно-розыскных мероприятиях или они сами были осуждены по «наркотическим» статьям. Двое понятых из этого дела пересекались друг с другом ещё как минимум в одном случае. Получается, что по меньшей мере семеро понятых оказались связаны друг с другом по четырем делам, которыми занимались одни и те же сотрудники полиции. Оперативник УВД по ВАО Евгений Матицын был задействован в трёх из четырёх этих дел, Алексей Мазин и Виталий Беликин — в двух. Редакции не удалось с ними связаться. Обвиняемые по этим четырем делам вскоре были осуждены московскими судьями на 8–12 лет лишения свободы. До того как обязанность расследовать наркотические дела была передана УВД, этим занимались специальные службы по округам при московском Управлении ФСКН (Федеральная служба Российской Федерации по контролю за оборотом наркотиков. Ведомство было расформировано в 2016 году, вместо него сейчас — Главное управление по контролю за оборотом наркотиков Министерства внутренних дел РФ). В Службе по ВАО УФСКН мы насчитали пятерых «штатных» понятых. Например, всё тот же Олег Кокорев участвовал в делах, которые расследовала и эта служба. Остальные четверо также пересекались друг с другом на разных делах. Почти все понятые отказались говорить с журналистами. Узнав, о чем готовится материал, они, как правило, больше не отвечали. Некоторые коротко объясняли, что им «больше не хочется влезать в это». Но Илья Орел, который не меньше шести раз был понятым по просьбе сотрудников Службы по ВАО УФСКН и УВД по ВАО, все же согласился поговорить с журналистами. В отличие от многих других понятых, у Ильи никогда не было судимости. Ему 30 лет, судя по его профилю во «ВКонтакте», он окончил Московский политехнический университет и работал там техником в протокольном отделе, состоял в молодежном политическом движении «Наши», созданном Администрацией президента России. В двух делах, к которым привлекали Илью Орла, полностью совпал состав оперативников, прокурор и судья. Ещё два дела с его участием, которые вели одни и те же оперативники, Перовский районный суд рассмотрел в один день. По словам самого Орла, понятым он был даже больше шести раз — и не только в «наркотических» делах, а ещё, например, когда «задерживали человека в состоянии алкогольного опьянения»: Если судить только по судебным документам, то ещё чаще Орла в роли понятого в Москве и области выступал Якоб Чёрный. Семь раз он участвовал в ОРМ сотрудников УВД по Северо-Западному административному округу (СЗАО), Службы по СЗАО Управления ФСКН и Службы по СЗАО и городу Зеленограду Управления ФСКН. Всего у этих ведомств по СЗАО мы обнаружили 22 «штатных» понятых. В четырёх случаях Якоб Чёрный «работал» в паре с понятым Алексеем Сухопаровым. Они вместе участвовали в одних и тех же оперативно-розыскных мероприятиях. В 2016 году на одном из судебных заседаний по «наркотическому» делу Чёрный прямо говорил Бутырскому районному суду, что не раз был понятым, на это обращала внимание и защита. Но тогда судья посчитал, что «участие указанного свидетеля в качестве понятого при проведении других процессуальных действий с участием сотрудников ФСКН не может свидетельствовать о том, что он дал показания, не соответствующие фактическим обстоятельствам, а также о том, что является заинтересованным в итоге разрешения дела лицом». Подсудимого признали виновным и назначили ему 11 лет колонии. Через год дело было возвращено кассацией в первую инстанцию и рассматривалось заново уже другим судьей. В этот раз в показаниях Чёрного говорилось , что «ранее сотрудники полиции Гайдуков В. В. и Горчаков Ф. Н. ему знакомы не были». Хотя, как следует из текстов приговоров, на тот момент он минимум трижды был понятым по их просьбе. Один из полицейских, Горчаков Ф. Н., даже давал показания о том, что «при досмотре закупщика участвовал знакомый ему понятой Чёрный Я. А., который проявляет разумную инициативу и оказывает безвозмездную помощь в изобличении лиц, сбывающих наркотики. Ранее Чёрный Я. А. участвовал в 2–3 подобных закупках». Эти противоречия в показаниях оперативника и понятого не смутили судью. Подсудимого все же приговорили к 10 годам и 9 месяцам лишения свободы. Через год Чёрный снова давал показания в роли понятого — уже по другому делу, но на заседании у того же судьи. На момент публикации пресс-служба ГУ МВД России не ответила на запрос журналистов.

«И это всё слышит судья»

Как правило, адвокаты обращают внимание суда на подозрительных понятых. Это пытался сделать и адвокат Николая Григорьева Андрей Толстых: Не молчали и адвокаты в деле-рекордсмене по количеству «штатных» понятых, которым занимались сотрудники из УВД по ВАО. По этому делу в 2016 году пятеро обвиняемых в незаконном сбыте психотропных веществ организованной группой получили от 10 до 12 лет колонии каждый. При этом как минимум четверо свидетелей по делу уже привлекались сотрудниками УВД по ВАО в качестве понятых или были судимы по «наркотическим» статьям. Закупщик тоже был ранее судим и несколько раз сотрудничал с полицейскими на «проверочных закупках». Ещё один понятой во время судебного заседания рассказал, что ничего не помнит, потому что был под влиянием наркотиков. Все адвокаты пытались обратить на это внимание, рассказывает Виталий Сыч, защитник одного из подсудимых, Манучара Атаяна, который, по версии следствия, был организатором преступной группы. Как правило, всякий раз, когда адвокаты указывают на то, что понятые находились в состоянии наркотического опьянения, работали по указанию оперативников или были задержаны ими накануне, судья объявляет, что мнение защиты ничем не подтверждено и поводов сомневаться в показаниях свидетелей нет. При этом сами судьи действительно нередко встречают одних и тех же понятых на своих заседаниях. Даже в том небольшом объёме судебных документов, где в тексте сохранились фамилии понятых и закупщиков, мы обнаружили минимум 38 случаев, когда судьи видели понятых не впервые, но никак на это не реагировали. Чаще всего (по данным судебных приговоров, не меньше 11 раз) принимал показания «штатных» понятых и выносил после этого обвинительный приговор судья Нагатинского районного суда Антон Филатов. Так, понятого Черкасова А. О. судья Филатов видел на заседании минимум трижды. В двух случаях Черкасов был понятым у одних и тех же оперативников ОМВД России по району Царицыно. В текстах приговоров была одна и та же формулировка: «вина подсудимого подтверждается <...> показаниями свидетеля Черкасова А. О., который о своём участии в качестве понятого <...>, дал показания аналогичные показаниям свидетеля (имя оперативного сотрудника)». В этих же двух делах вместе с Черкасовым участвовала ещё одна понятая — Дегтерева Е. С. В одном случае она, как и Черкасов, дала «показания аналогичные показаниям (имя оперативного сотрудника)». В Симоновском районном суде сразу несколько судей могли видеть на своих заседаниях по разным делам одного и того же свидетеля: Алексей Гумбатов фигурировал по меньшей мере в шести «наркотических» делах в роли закупщика или понятого. Минимум по два раза его видели судьи Светлана Туманина и Наталия Репникова. Последняя известна в связи с решением заменить политику Алексею Навальному условный срок на реальный по «делу „Ив Роше“». Уже в апелляции по одному из дел с участием Гумбатова защита в своём заявлении указывала, что не только Гумбатов, но и второй понятой, «неоднократно принимавшие участие в проводимых сотрудниками полиции оперативно-розыскных мероприятиях, незаконно участвовали в следственных действиях в качестве понятых». Суд решил, что достоверность показаний этих понятых и сотрудников полиции не вызывают сомнений, поскольку они «согласуются между собой». Симоновский районный суд не ответил на запрос редакции. В Нагатинском районном суде нам ответили, что «оценка сообщенным свидетелем сведениям даётся судом в совокупности со всеми доказательствами по уголовному делу с учетом правил оценки доказательств, установленных УПК РФ».

«У тебя что, на районе наркоманы закончились?»

«Штатных» понятых в наркотических делах привлекают не только московские оперативники — это можно назвать общероссийской практикой. Например, в Самаре шестеро сотрудников полиции в течение двух лет массово фальсифицировали уголовные дела. В этом им помогали по меньшей мере 15 понятых, большинство из них — осужденные по тем же «наркотическим» статьям. Чтобы не получить ещё один срок, они по просьбе сотрудников полиции подписывали любые протоколы.

Сейчас этих понятых судят вместе с оперативниками: их обвиняют в фальсификации уголовных дел, а полицейских — ещё и в превышении должностных полномочий. Официально по этому делу пока что 17 потерпевших. Но, по словам адвоката правозащитной организации «Общественный вердикт» Дмитрия Егошина, на самом деле жертв может быть около сотни. Большинство потерпевших всё ещё отбывает сроки в колониях, несколько человек уже умерли.

«Полицейские приглашали наркозависимых, которых они уже знали. Распределяли роли: ты будешь понятым, ты — тоже понятым, а ты будешь закупщиком. Потом задерживали гражданина, оформляли документы, везли на допрос. А дальше материалы поступали к следователю. И всё — дело сшито, — рассказывает Егошин. — Понятые говорили, что неоднократно задерживались этими сотрудниками полиции или жили на их участке. Они рассказывали на допросах:

Многие адвокаты убеждены, что институт понятых в России — большая проблема. Его нужно менять, как и всю систему доказательств в делах с наркотиками.



С понятыми, которые находятся без труда и готовы подтвердить всё что угодно, сотрудникам полиции очень просто фальсифицировать уголовные дела, связанные с наркотиками, — это подтверждают многие адвокаты. Не в последнюю очередь благодаря покладистым «штатным» свидетелям «наркотические» статьи и становятся «народными»: по данным судебного департамента при Верховном суде России, за последние пять лет по ним были осуждены почти полмиллиона человек.