Биржа иностранного труда: как агенты Штази и друзья Путина попадают в российские госкомпании

Редакция выяснила, каких заграничных топ-менеджеров нанимают находящиеся под контролем правительства российские корпорации. И во сколько это обходится. В дореволюционной Российской империи жило немало французов и немцев. Они работали преподавателями, занимались ремесленничеством и торговлей, состояли на государственной службе. В постсоветской России для граждан Франции и Германии тоже нашлись места – в руководстве крупнейших госкомпаний. И не только для них.

Экспаты с политбэкграундом

Полтора года назад в совет директоров РЖД вошел Кристиан Керн – некогда очень влиятельный австрийский политик. Он занимал пост федерального канцлера страны, возглавлял Социал-демократическую партию, избирался в Национальный совет. В РЖД Керна пригласили в качестве так называемого независимого директора – под это определение подпадают сторонние эксперты. Предполагается, что это люди, никак не связанные с высшими лицами компаний. Есть и второй путь для попадания в советы директоров – через представительство акционеров. Так, к примеру, в совете директоров «Роснефти» заседают Файзал Алсуваиди и Хамад Рашид Аль Моханнади, делегированные Qatar Investment Authority. Катарский фонд стал владельцем 18,5% акций российского нефтяного гиганта. Это произошло благодаря одобренной Владимиром Путиным приватизации части госкомпании. В качестве же «независимых» директоров в России работает немало представителей западной политической элиты. В их числе, например, Эско Ахо из Сбербанка, в 90-е годы бывший премьер-министром Финляндии и на протяжении 20 лет – членом парламента. А Де Сильги Ив Тибо, заседающий в наблюдательном совете ВТБ, в прошлом был известным французским дипломатом. Работал в МИД и Министерстве обороны Франции.

Друзья Путина

Вскоре в совет директоров «Роснефти» должна войти экс-глава МИД Австрии Карин Кнайсль. Её выдвинуло российское правительство. Получается, в органе управления нефтяной компании она будет представлять наше государство, а значит, и каждого гражданина. Правда, из российских граждан она ближе всего к президенту: Владимир Путин танцевал на её свадьбе. Заседает в «Роснефти» и ещё один близкий друг Путина – немец Маттиас Варниг. Этому выходцу из Штази (орган безопасности ГДР) глава российского государства, как писал Die Welt, обязан лично. В 1993-м жена Путина Людмила попала в опасную аварию, которая могла окончиться смертельным исходом. Варниг действовал молниеносно: Людмиле сделали операцию в Германии, а Dresdner Bank Варнига оплатил все расходы. Варниг сам владеет 92.633 акциями «Роснефти». И это не единственная российская госкомпания, положением в которой президент великодушно проявляет благодарность: немец заседает ещё и в органах управления ВТБ и «Газпрома». Сразу несколько кресел занял и Герхард Шредер. Не нуждающийся в лишних представлениях экс-глава правительства Германии возглавляет совет директоров не только «Роснефти», но и Nord Stream 2 AG – компании, созданной «Газпромом» для строительства газопровода «Северный поток – 2». Шредер и Путин могут разговаривать на одном языке – немецком. Порой это действительно важно. К примеру, первый вице-президент «Роснефти» Дидье Касимиро родился в португальской семье. Благодаря знанию португальского языка он особенно сблизился с Игорем Сечиным, который окончил Ленинградский университет по специальности «португальский язык» и работал военным переводчиком в Анголе.

Эмиссары гигантов

Гражданин США Рон Поллетт входит в состав совета директоров «Интер РАО». Одновременно он – председатель General Electric в России и СНГ. Это очень крупная американская корпорация, производитель многих видов техники, включая локомотивы, энергетические установки, газовые турбины, авиационные двигатели, стрелковое оружие, бронетехнику, военно-космические системы и ядерные боеголовки. «Интер РАО» сотрудничает с General Electric. У них есть совместное предприятие «Русские Газовые Турбины»: планируется локализация производства турбин в России по лицензии американской корпорации. В «Роснефти» же присутствуют Роберт Дадли и Бернард Луни из BP – нефтегазовой компании со штаб-квартирой в Лондоне. BP принадлежит почти 20% акций пока ещё не до конца распроданной российской госкомпании.

Сколько получают

Уровень дохода иностранных топов сильно зависит от того, в какой именно орган управления компании они входят: в правление или в совет директоров (наблюдательный совет – в случае банков). Первые получают значительно больше. Советы директоров же собираются на полтора десятка заседаний в год. В их руках сосредоточены скорее функции надзора. Они одобряют ключевые решения, но рутинным управлением не занимаются.

Так, швейцарский банкир Ханс-Йорг Рудлофф за свою роль контролера в «Роснефти» удостоился 580 тыс. $ в год. Британка Надя Уэллс в Сбербанке за год заработала меньше 9 млн руб.

Другое дело – непосредственно топ-менеджеры. Хорват Желько Рунье из американского нефтегазового гиганта ExxonMobil, назначенный замом Сечина, получает около 400 млн в год (средний доход членов правления «Роснефти»).

ExxonMobil является партнёром «Роснефти» по работе на Сахалине. Российская же госкомпания получала 30% долей в ряде геолого-разведочных и действующих проектов ExxonMobil в Мексиканском заливе, в месторождениях с трудноизвлекаемыми запасами нефти в Техасе и Канаде (из-за санкций партнёрство прервалось). Зато Желько Рунье, как выяснила редакция, получил российскую жену.

Супругой одного из руководителей оказалась Дарья Макеева. Москвичке 44 года, она на 22 года младше мужа. Раньше Дарья работала в отеле на Большой Якиманке.

По столичным улицам супруги Рунье ездят исключительно на «Мерседесах». В семейном автопарке у зама Сечина, по данным редакции, их сразу четыре.