Рогозин срывается с "ниточек"

Сейчас, когда политическая карьера Дмитрия Олеговича идет под откос, настало время подвести некоторые промежуточные итоги.

Кто есть Рогозин исторически? Выходец из хорошей московской семьи, выпускник журфака МГУ, которого, сохранись СССР, ждала бы карьера по комсомольской или дипломатической линии. Однако пришло иное время, и он избрал путь профессионального политика преимущественно патриотического направления. Неудачником его не назовешь, но и успехов он поначалу особых не снискал. Только в 1997 году избрался в Госдуму – на довыборах по одному из округов в Воронежской области. Напомню, что многие, как и он, пришедшие в политику в начале 1990-х годов к тому времени уже, наоборот, из парламента вымывались. Примерно тогда же началось его сотрудничество с Лужковым. В 1998 году рогозинский Конгресс русских общин (КРО) стал одним из учредителей «Отечества».

Но спустя год, перед выборами в Госдуму, Рогозин непублично перешел на сторону Кремля, публично рассорился с Лужковым и вывел свой конгресс отдельным списком. КРО, разумеется, провалился, зато Рогозин в своем округе переизбрался.

Настала золотая пора. Кремлю он служил преданно и с большим рвением, благо награды были регулярными и щедрыми. Рогозина сделали одним из основателей группы «Народный депутат», а затем включили в руководство образованной на ее основе Народной партии. Он также получил пост председателя Комитета по международным делам, ему доверяли озвучивать серьезные внешнеполитические темы. Перед выборами 2003 года «народников» было решено слить, но Рогозина Сурков решил сделать новым лидером «Единой России». Однако мстительный Лужков и ряд других видных единороссов легли костьми, чтобы этого не допустить. Хотя Дмитрий Олегович даже успел вступить в партию…

Сидеть без дела долго не пришлось. Его послали «смотрящим» к Глазьеву в лево-правый блок «Родина» (изначально «Товарищ»). Его слепили из трех партий – Партии российских регионов (ПРР) Скокова, «Народной воли» Бабурина и Социалистической единой партии России (СЕПР) Шестакова и Мухиной. Глазьев и Рогозин были внедрены через ПРР. Изначально проект предназначался для раскалывания электората коммунистов, но в итоге собрал голоса в том числе разочарованных в либералах городских интеллигентов и недоделанного среднего класса. Глазьева в ходе избирательной кампании старались особо к телеэфиру не подпускать, зато Рогозин отпиарился по полной программе. Крупной победы блока не ожидал никто – ни сами родинцы, ни их заказчики. Когда к концу кампании она стала очевидной, Кремль даже испугался своего голема и попробовал его притормозить. Но было поздно.

1. Победа ударила в голову обоим лидерам «Родины». Первым взбунтовался Глазьев. Возомнив себя «вторым политиком в стране», он бросился еще в декабре 2003 года выдвигаться в президенты, хотя раньше многократно обещал этого не делать. Кремляне его показательно «раздели», лишили поста лидера думской фракции родинцев и выгнали из ПРР. Причем Рогозин проявил в этом деле совершенно неприличный энтузиазм. Еще бы, ведь он наследовал все.

В разгар борьбы с Глазьевым ПРР была переименована в «Родину» и Рогозина назначили единственным официальным лидером этой партии. Правда, фактически ее совладельцами также стали крупнейший спонсор блока российско-украинский бизнесмен Бабаков и бывший лидер ПРР Скоков. Немалую роль играет и Денисов, профессиональный студенческий босс, чьи люди возглавляют многие региональные отделения. Кстати, затея с переименованием очень не понравилась Бабурину, усмотревшему в этом одностороннюю приватизацию общего добра. Это оказалось бомбой замедленного действия.

Почти весь 2004 год Рогозин наслаждался. Он – руководитель думской фракции, пусть мелкой, но зато включенной в кремлевский пул, лидер популярной парламентской партии, которой позволено развиваться, которая активно, а главное, успешно участвует в региональных выборах (бизнес-структуры охотно приобретали родинскую франшизу). Ничего подобного у него никогда не было. Казалось бы, живи и радуйся. Однако, как известно, любая марионетка рано или поздно норовит удрать за золотым ключиком. Применительно к политике все это актуально вдвойне. И не все же такие умные, как Жириновский…

2. Все началось с того, что «Родина» – как в силу исходной политической ориентации многих своих депутатов (среди них много леваков), так и ради PR – взялась критиковать проект реформы системы социальных льгот и выдвигать разные собственные предложения. Они были проигнорированы. Речь не о том, что позиция родинцев была кругом неправильной, как раз наоборот. Просто их посадили в Госдуму не для того, чтобы они там на что-то всерьез влияли. Лоббировать какие-то локальные вопросы – пожалуйста, но все крупные дела положено решать парламентскому большинству. Остальных особо не спрашивают, иначе зачем всю эту систему выстраивали? Рогозин и его окружение с некоторых пор об этом забыли и принялись обижаться, когда единороссы указывали им на место. Кремлянам пришлось время от времени проводить «психотерапию», чтобы не доводить до скандалов.

Дальше была оранжевая революция на Украине. Как рассказывают, Бабаков перепугался, что оранжевые начнут отбирать у него активы, и Рогозин, чтобы защитить собственность партнера, поехал в Киев «дружить» с будущей властью. С этим он перестарался. Его появление на Майдане в оранжевом шарфе выглядело откровенно неприлично. Впрочем, Кремль простил.

Потом в России случилась «революция пенсионеров». В январе по стране прокатилась волна протестных выступлений бывших льготников. Некоторым деятелям, перевозбудившимся после «оранжада», тогда показалось, что путинский режим рухнет или сейчас, или чуть-чуть погодя. В их числе оказался Рогозин. Он явно решил, что настало время выйти из-под кремлевской руки и начать играть свою игру.

И пошло-поехало. Голодовка в здании Госдумы, публичные заявления о том, что власть есть «идейный враг» и «Родина» более никакой не «президентский спецназ», бурная избирательная кампания в Воронежской области, по итогам которой был обещан «майдан» (но в итоге родинцы то ли струсили, то ли договорились). Рогозин всячески поносил «Единую Россию», которую когда-то чуть не возглавил, грозился «убить дракона», презентовал планы альянса с КПРФ, задорно шутил, что, мол, если бы родинцы стреляли в Чубайса, то не промахнулись бы. По слухам, он даже начал искать подходы к бизнес-эмиграции, готовой вкладывать деньги в «революцию».

Люди, хорошо знающие Дмитрия Олеговича, еще рассказывают, что его предельно озлобил и спровоцировал наделать зимой-весной много всякого комментарий Жириновского на тему голодовки, показанный Первым каналом. Тот предположил, что Рогозин просто сгонял лишний вес, а вообще, де, очень любит поесть и не знает меры. Естественно, все это было высказано в злобно-издевательской манере, хозяин ЛДПР умеет достать до сути.

В Кремле до поры до времени «отжиги Димы» воспринимались как временное затмение, мол, побесится и успокоится. Его не записывали во враги и ограничивались превентивными мерами вроде отлучения от телеэфира или организации PR-кампаний вокруг «антисемитского письма», отказа Бабурина вливать «Народную волю» в партию «Родина» и т.п. Тем более что он сам не разрывал общения с тем же Сурковым. Если бы с Рогозиным взялись разбираться всерьез, то раскололи бы фракцию и партию и т.п. Ничего подобного всю первую половину прошлого года не делалось.

3. Выходки Рогозина явно свидетельствовали об его желании стать лидером «партии революции». Точнее, о попытке сесть на два стула. С одной стороны, стать «первым революционером», этаким «русским Саакашвили» (благо внешне похож, да и родились они в один день), а с другой – с этой позиции выгодно торговаться с Кремлем.

Многих «революционеров» бунт «Родины» всерьез окрылил. Перспектива включения в «революционный проект» электорально перспективной партии заставляла забыть и об ее прошлом, и о прошлом самого Рогозина. Невзлин, например, высказывался в том ключе, что «Дима, конечно, фашист, но Мишу выпустит» и, де, поэтому ему можно помогать. Более того, родился проект некоей «протокоалиции» Рогозина и «либерал-революционеров» вроде Каспарова или Рыжкова. Типа, вместе режим валить веселее. Именно об этом практически открыто говорилось в статье «Левый поворот», подписанной Ходорковским. МБХ также заявлял, что у него есть в «Родине» сторонники.

Однако прожектеры «протокоалиции» прекрасно отдавали себе отчет, что, поскольку главные спонсоры «революции» – западные правительственные и неправительственные структуры, «Родину» следует переформатировать из антилиберальной «социал-державной» партии в «социал-демократическую», «обобщечеловечить». Что предполагало в первую очередь отказ от резкой державнической и националистической риторики, заявления о примате «демократических ценностей», необходимости «политической конкуренции» и пр.

Но на столь радикальные шаги Рого не пошел. Испугался растерять красно-коричневых сторонников, а также окончательно испортить отношения с Кремлем. Соответственно, ни о какой «протокоалиции» и речи по факту не зашло.

Между тем подошел срок выборов в Мосгордуму, которые считались (на мой взгляд, без особых оснований) репетицией выборов в Госдуму. Было понятно, что Лужков не хочет видеть в своем парламенте родинцев и будет их всячески мочить, тем более если во главе списка встанет Рогозин. А Кремль в свою очередь желает немного подраконить мэра и, возможно, завести хоть какую-нибудь оппозицию в Мосгордуме.

В итоге Рогозин решил не рисковать ни списком, ни собой и выдвигаться не стал. При этом он договорился с администрацией президента (на втором месте в списке был откровенно кремлевский кандидат). Казалось, что блудный сын вернулся и отец прощает его. Сделать такой вывод мешало только согласие Кремля на проект Бабурина по разделу фракции (с лета прошлого года в Госдуме две фракции с названием «Родина») и поощрение попыток отнять у рогозинской партии некогда односторонне присвоенный бренд. Впрочем, эти решения, видимо, были приняты еще до окончательной договоренности по московской кампании.

Но вскоре Рогозин все испортил окончательно. Своей главной темой на выборах «Родина» сделала национализм, для приличия завернутый в «борьбу с нелегальной миграцией». Последнее моментально сделало партию уязвимой для обвинений в фашизме. Да, играть с национализмом и нелегальной миграцией разрешили, точнее, не запретили, но никто не рассчитывал, что он так далеко зайдет. Однако победить хотелось любой ценой, а «вкусную», то есть электоральную, тему – приватизировать. Так появился шедевральный ролик с кавказцами, поедающими арбуз в московском дворе и разбрасывающими во все стороны корки, и слоган: «Очистим наш город от мусора».

В ноябре многие заговорили, что «Родина» может не просто победить, а победить по-крупному (набрать 15-17%, хотя, по моему мнению, и 12-13% для нее были бы успехом), а значит, существенно повысить свою капитализацию и уровень амбиций. Ей помогали раскручиваться волнения мусульманской молодежи во французских городах, о которых трубила пресса, а затем истерика либералов по поводу угрозы фашизма. Поводами для нее стали как «арбузный ролик», так и «Правый марш» 4 ноября, к которому «Родина», кстати, никакого отношения не имела. Как и положено в таких случаях, чем сильнее ее ругали за фашизм, тем больше росла ее известность и поднимался рейтинг. А вот это все уже было Кремлю совершенно не нужно. Тем более что и договоренности о «большой победе» не было.

Поэтому, когда мэрия сняла список родинцев с выборов через Мосгорсуд, Верховный суд его не восстановил. В каком-то смысле москвичи не оставили кремлянам выбора – ведь если бы «Родину» восстановили, то крупная победа была бы ей практически гарантирована. Свою роль, конечно, сыграл и «фашизм», ведь положительное решение Верховного суда было бы проинтерпретировано как поддержка фашистов федеральными властями. Да еще на выборах в столице…

К тому же в перспективе раскрутившуюся, «взявшую» Москву «Родину» к 2007 году какие-нибудь западные friends и бизнес-эмиграция теоретически могли бы поддержать и если бы она не стала «обобщечеловечиваться» (скорее не для того, чтобы к власти ее привести, а чтобы Кремлю напакостить). То есть в отдалении замаячила угроза «Майдана» с вполне красно-коричневой повесткой. А это уже вообще за гранью добра и зла.

Поэтому, что бы кто ни говорил, решение о снятии «Родины» было абсолютно правильным. Оно поставило Рогозина в ситуацию, когда любое действие только ухудшало положение. Еще в самом начале кампании родинцы грозились ответить на «несправедливость» (тогда под нею подразумевался «недосчет» голосов) уличными акциями. Правда, на самом деле к ним никак не готовились, ни морально, ни материально. Это было прекрасно известно. И если бы Рогозин сгоряча все же призвал своих сторонников выходить на улицу, то получилось бы недоразумение, которое сгребли бы ОМОНом за несколько минут. Поэтому он осадил своих ребят, в первую очередь щенков из молодежного союза «За Родину!», рвавшихся в бой. Рогозин даже не стал призывать избирателей «Родины» бойкотировать выборы. Более того, он выпустил заявление, в котором говорилось: «Мы не пойдем ни на какие провокации, ни на какие сценарии изображения массового недовольства. Попадаться на удочку всяких массовых действий, устраивать подобные «майданы» – это не наши методы». Утерся, заткнулся, предстал перед всеми болтуном и слабаком.

Способный придумать более жесткий способ самоисключения из кандидатов на место лидера «партии революции» – пускай придумает.

Кстати, своим «фашизмом» Рогозин закрыл себе путь к любому открытому альянсу с «либерал-революционерами». Если бы он все же позвал на улицу, то помогать пришли бы только какие-нибудь отморозки из каспаровского ОГФ или из «Обороны». И то не факт.

4. Что следовало делать Рогозину после выборов в Мосгордуму?

Осталась, собственно, одна дорога. Окончательно отречься от «революционных» соблазнов, проклясть оранжевых – как зарубежных (благо в начале года имелся отличный повод – «газовая война» с Украиной), так и местных, в первую очередь либералов, а также покаяться за «арбузный ролик», «антисемитское письмо» и т.п. и пообещать впредь подобного не допускать. А затем развернуться вправо, начать переформатировать партию в умеренную право-левую. Тут прошу не путать с КПРФ – та лево-правая, то есть у нее левая доминанта в риторике, а у «Родины» она должна бы быть правой.

Дмитрий Олегович начал двигаться в этом направлении. Тем более что его подталкивали другие совладельцы партии, удрученные сложившейся ситуацией. Появились проекты новой партийной программы (рабочее название «Сбережение, развитие и приумножение нации», многие тезисы, кстати, похоже, заимствованы у Партии жизни), в которой делался акцент на необходимости достижения целей конституционными методами. Пошли разговоры о скором выдвижении в руководство партии известного историка и публициста Нарочницкой, которая во фракции считается представителем умеренно правого крыла. Однако Рогозин чересчур старался смягчить последствия неизбежного перепозиционирования и, главное, не смирил гордость, не стал отрекаться и каяться. И в тех же проектах программы много говорится об опасности «установления диктатуры коррумпированной бюрократии и олигархии» и необходимости борьбы с ней. Более того, родинцы устроили совершенно топорную провокацию – когда после нападения озлобленного геймера Копцева на синагогу в СМИ вновь стали часто припоминать Рогозину и партии националистические выходки, в Интернет был выложен фальшивый «темник», якобы составленный на Старой площади, в котором расписывалось, как, де, следует порочить «Родину».

И в Кремле было принято решение. Мол, хватит с Димой нянчиться, он русского языка не понимает, надоело с ним договариваться. Устали. Вначале вообще планировалось разгромить партию в рамках общей линии борьбы с национализмом и ксенофобией. 22 января на первом заседании Общественной палаты Путин заявил о недопустимости участия в политической жизни тех сил, которые разжигают национальную рознь. Заработала вся властная вертикаль – «Родину» начали снимать со всех региональных выборов, был проведен мониторинг партийных организаций, показавший, что до половины из них готовы выступить против вождя, из рогозинской фракции стали выводить депутатов, пошли слухи, что уже согласились всячески сотрудничать и Скоков, и Денисов, и Бабаков и т.д. Удары сыпались за ударами. Вспоминалось бессмертное гоголевское «Стой и не шевелись! Я тебя породил, я тебя и убью!».

Но, утолив первый гнев, кремляне решили попробовать сохранить и партию, и фракцию. В конце концов там же хватает готовых играть по правилам. Если передать контроль им, то «Родину» можно будет вписать в сценарий выборов 2007-2008 годов. Собственно, сейчас Кремль подталкивает родинцев проявить «волю к жизни» и элементарное благоразумие. Его вполне удовлетворит изменение конфигурации руководства (например, введение постов сопредседателей с избранием на них вменяемых людей вроде Скокова или Бабакова) и, соответственно, риторики партии. А замена председателя, скорее всего, вообще решит все проблемы. В противном случае могут и передумать…

Рогозин прекрасно понимает, что кольцо вокруг него сжимается. В понедельник «Новые известия» опубликовали его весьма любопытное интервью, из которого видно, как перед угрозой крушения карьеры он разрывается между желанием «отморозиться» и надеждой в очередной раз договориться. Для начала он ошарашивает признанием, что «внутренне» был не согласен со штампом «Родина» – спецназ президента», потому что «это была неправда». Те, кто знают историю блока и партии и общались с Дмитрием Олеговичем в 2000-2004 годах, должны оценить. «Я ведь руководитель фракции, лидер партии. Я хочу, чтобы меня уважали. Сам хочу себя уважать» – так Рогозин поясняет причины своего «бунта». Это уже явно из Достоевского: «Тварь ли я дрожащая или право имею...» Хорошо бы еще напомнить, кто сделал его и лидером партии, и руководителем фракции, и много кем еще. Потом Рогозин повторяет несколько расхожих «революционных» тезисов: про «свободу слова», которая «уходит», про «каток застоя», который «надвигается на страну» (хорошо хоть, что не ГУЛАГ), про желание Кремля на «зачищенной поляне «избрать» какого-нибудь зайчика новым руководителем страны» и пр. Но есть на что надеяться, ведь «через три-четыре года тотальный кризис неизбежен» и «свою роль сыграет и рост националистических настроений». Впрочем, дальше он откатывается на безопасные позиции: «я пытаюсь работать в националистической среде, чтобы загасить наиболее радикальные экстремистские проявления, локализовать их». Типа полезный. Рогозин отрицает, что уже собрался выдвигаться в президенты, поясняя, что «все будет зависеть от того, сможем ли мы сохранить нашу организацию», «сможем ли получить достойное количество голосов на парламентских выборах, чтобы сформировать свою фракцию». То есть могут и не сохранить, и не получить, и он это признает. И самое важное: Рогозин не желает «строить вождистскую организацию» и уже выдвигает «на первый план своих коллег, Наталью Нарочницкую, например». Сам сказал. Хотя слова есть слова, посмотрим на дела.

Рогозин не справился с искушением попробовать одним махом перескочить из холопов в политические олигархи. Он забыл, что все приходит к тому, кто умеет ждать, сорвался и заврался. Я считаю, что как партийный лидер он обречен. Если «Родина» не согласится с тем, что его надо убрать или по крайней мере подвинуть, то она тоже обречена. Раздавят. Сейчас или чуть попозже. До 2007 года времени полно.

Виталий Иванов