Кадыров-младший и его республика

МОСКВА, 27 июня. (АНН). Информлента по Чечне недавно пополнилась строкой: «Премьер Рамзан Кадыров защитил кандидатскую диссертацию по экономике».

Несколькими днями ранее молодому главе правительства Чечни было присвоено звание почетного профессора Современной гуманитарной академии. Еще раньше он стал академиком Российской академии естественных наук. Так что степень кандидата экономических наук явилась своего рода приложением к самым высоким ученым званиям, присвоенным Рамзану Кадырову по одним только академикам известным научным заслугам. Судя по самодовольной улыбке на лице премьера при получении наград, ему нравятся подобные знаки внимания. В его «коллекции» есть, кажется, все: от львенка и породистых собак до старинного оружия и хрустальных ключей от Дворца молодежи в Грозном.

Кадыров-младший и сам не скуп. Он дарит квартиры в Грозном и дорогие автомашины, звания заслуженных и народных артистов республики, но чаще – деньги, в больших и малых конвертах. Говорят, чтобы затащить в Чечню Майкла Тайсона, он выложил аж два миллиона долларов. На рок-фестиваль в Гудермесе потрачено «зелени», по некоторым данным, раза в два больше. В немалую «копеечку» влетела недавняя матчевая встреча борцов вольного стиля Чечни и США.

Аналитическая группа АНН провела опрос местных экспертов, на основании которого составлена картина действующего в Чечне механизма власти.

Пол-Чечни без работы, денег и жилья, а Рамзан тратит миллионы на потехи. Это, как говорят многие местные жители, — не самодурство, просто «Рамзан, пользуясь безграничной властью в республике, реализовывает свою мечту о красивой жизни». Полагают, что идеалом Кадырова-младшего является Шамиль Басаев, которого он слепо копирует во всем. Собственная армия, беспрекословно подчиняющаяся его воле, несмотря на сумасшедшие затраты на содержание, продолжает оставаться тем «детищем» Рамзана, которое дает ему возможность ощущать себя ровней Шамилю. Это предположение никем не оспаривается и не отвергается, ибо сам Рамзан часто рассказывает, как он целый месяц жил дома у Шамиля, да и в роли его водителя, вроде бы, побыл. Басаев тоже как будто бы вспомнил Рамзана: «Это тот парень, который подавал нам чай?!»

На днях Рамзана Кадырова назвали самым популярным молодым политиком России. В Чечне он не просто известен. Он – авторитет и кумир для значительной части молодежи, которая видит: слово премьера незамедлительно становится законом и воплощается в дело. Рамзан сделал то, чего не смогли назначенные до него Москвой руководители республиканского правительства: восстановлен Гудермес, прямо на глазах преображаются Грозный, Аргун. В отличие от своих предшественников, не имевших оснований для жалоб на отсутствие финансирования из Москвы, Рамзану Кадырову приходится искать источники денег в самой республике. Региональный общественный фонд имени Ахмата Кадырова, который якобы финансирует почти все строительно-восстановительные работы, пополняется разными способами.

Сотрудники различных подразделений МВД Чечни в один голос утверждают, например, что за первые три месяца 2006 г. им выплатили только от четверти до трети заработной платы. Остальная ее часть – до 75% — как будто бы ушла в Фонд. На «добровольные удержания» жалуются все учителя. Им ежемесячно недоплачивают до 40% кровно заработанных денег. По словам директоров школ, все невыплаченные педагогическим коллективам средства «аккумулируются» в республиканском министерстве образования республики, и уже оттуда уходят в Фонд. У многочисленного чиновничьего сословия — та же проблема. Госслужащие и в глаза не видят ежемесячно начисляемые надбавки и премии, им начали «резать» отпускные, заработную плату. Ответственный работник правоохранительных органов Чечни в доверительной беседе с экспертом АНН сказал: «Откатом» в республике сегодня не обложены только РУБОП и ФСБ».

Сам Рамзан, однако, настаивает на том, что огромные финансовые возможности – это результат «поддержки друзей отца, а также неравнодушных к проблемам Чечни бизнесменов». Один из таких «друзей и бизнесменов»- сенатор Умар Джабраилов практически постоянно находится в «орбите» Рамзана уже несколько месяцев. Он профинансировал строительство ряда объектов в Чечне, в частности, роддома в селе Курчалой – стопроцентной вотчине клана Кадыровых.

В то же время, своеобразной данью регулярно облагаются министры. Это — не только и не столько прямые «денежные взносы» в Фонд. Так, по свидетельству ряда сотрудников правительства республики, министра финансов Эли Исаева обязали за свой счет произвести реконструкцию улицы Маяковского, и эта улица за короткий срок действительно была превращена в «конфетку» с двумя широченными полосами для двустороннего движения транспорта, тротуарами, фонарями, зелеными насаждениями… У министров, чьи возможности ограничены, нередко случаются проблемы.

Когда на рок-фестивале в Гудермесе Рамзану Кадырову вздумалось дополнительно поощрить одного из артистов, он обратился к первому оказавшемуся поблизости министру: «Дай 10 тысяч долларов». У того таких денег с собой не оказалось, и Рамзан — как клеймо поставил: «Какой ты министр, если у тебя даже таких денег нет!» Министр в тот же день с сердечным приступом попал в больницу. Утверждают, он легко отделался, ибо другой министр, как свидетельствует пресса, был отвезен в Центорой в багажнике автомашины и в качестве «откупных» в течение получаса выложил 200 тысяч долларов. «Помывку» в фонтане устроили для еще одного руководителя ведомства.

Известно немало случаев, когда Рамзан Кадыров по-своему наказывает своих жлобствующих, беспредельничающих подчиненных. Одного из них, затребовавшего запредельную взятку за выделение земельного участка для придорожного строительства, Рамзан не просто заставил возвратить все деньги, но и оштрафовал на 100 тысяч долларов. В другой раз, получив доказательства того, что начальник РОВД не берет взяток, Рамзан, говорят, вызвал его к себе и в качестве премии вручил пакет с солидной суммой. В Ведено, где был выявлен «оборотень», которому Рамзан до этого доверял, он не мог сдержать ярости. Многие слышали, как он кричал: «Чего тебя не хватало? В чем и когда я тебя ущемил?»

Преподаватель Грозненского университета рассказал АНН: «Рамзана надо воспринимать таким, какой он есть. При всех его недостатках, он – не война. Больше того, он во сто крат лучше войны и беспредела, который здесь творили федеральные силы». Удивительная вещь: говорил это человек, крайне недовольный произведенной Кадыровым-младшим сменой ректора вуза. Прежний, по его признанию, был «в принципе уволен по делу», «за фактическую замену учебного процесса откровенным мздоимством». Возмущение же вызывало только то обстоятельство, что «за спиной научно-преподавательского состава ректором назначен человек с улицы, хотя и облаченный степенью кандидата наук». Здесь же, в главном учебном заведении республики рассказывают «анекдот». Этой весной молодежь бунтовала из-за чрезмерной дороговизны услуг мобильной связи. Рамзан собрал своих советников: «Если кто-то из вас сможет объяснить мне, что такое «тариф», то я поставлю на место этот «Мегафон».

Так, кажется, — во всем. Впрочем, премьер Кадыров честно признает, что столь высокая должность была ему не по силам. Прежде чем занять ее, он заручился поддержкой сведущих в государственных делах людей. Надо полагать, что в первую очередь имеется в виду нынешний спикер нижней палаты чеченского парламента Дукваха Абдурахманов, по определению одного из депутатов, «хвост и тень» Рамзана Кадырова.

Республиканское телевидение показало сюжет с одного из многочисленных торжественных мероприятий: Рамзан посмотрел на сидевшего рядом Дукваху, снисходительно произнес: «Этот тоже мой начальник!» Абдурахманов же излучает самоуверенность. Будучи министром сельского хозяйства и продовольствия, он окончательно «обанкротил» отрасль, а когда одна из республиканских газет «вполголоса» написала об этом, Абдурахманов в телеэфире размахивал этой самой газетой: «Это – интриги моих врагов, которые не хотят смириться с тем, что я буду председателем парламента». До самих выборов в парламент было еще месяцев восемь, а Дукваха знал, что он – спикер. По такой же, заранее известной «брони» прошли в парламент почти все депутаты. Единственный человек, который мог обеспечить нужный результат выборов, да и вообще что-то гарантировать в Чечне, — только Рамзан Ахматович. Это всесилие им, как видно, осознается как главное свое личное достоинство. Насколько оно прочно?

Два года назад Рамзану досталась хорошая «стартовая площадка»: громкое имя отца Ахмата–хаджи и так называемая служба безопасности (СБ) президента Чечни. Кадыров-младший умело использовал обе эти возможности для утверждения собственной персоны на политическом небосклоне Чечни. Вопреки возражениям исламских богословов, Рамзан воздвиг в центре Грозного памятник отцу, его имя носит один из столичных проспектов. Не реже имени Ленина в устах партсовноменклатуры в советский период, слетают с уст больших и маленьких чеченских чиновников слова признания и благодарности в адрес «первого президента республики». «Рамзан сам поощрил повальное лизоблюдство. Оно, видимо, все больше льстит ему», — говорят сами госчиновники. Одна из республиканских газет осторожно намекает: «Чеченцы никогда не хвалили человека в лицо. Достойный человек воспринимал лесть, как личное оскорбление». «Убожество ситуации» выгодно тем, кто подобно пчелам «слетелись» на запах «меда» — денег.

СБ и созданный позднее Антитеррористический центр (АТЦ) при Кадырове-младшем стали некой параллельной силовой структурой, сопоставимой по численности с республиканским МВД, а по «полномочиям» — во много раз «мощнее». Что и как они делают, через день пишет то одна, то другая газета. Результат? Кадыров только всячески подчеркивает значимость личных вооруженных формирований, а они продолжают тешить его самолюбие. Даже труп недавно уничтоженного президента Ичкерии Абдул-Халима Сайдулаева первым делом доставили в Центорой и показали по республиканскому телевидению, полураздетым, с приспущенными штанами. Это – некий местный символ или признак того, что мужчина обесчещен: так, мол, Рамзан поступает со своими врагами. Отвратительное зрелище!

Кадыров – старший

Почему в 2000 г. Владимир Путин назначил главой временной администрации Чечни именно Ахмата-хаджи Кадырова? В Чечне, кажется, знают разгадку этой тайны.

Кадыров-старший, став при Масхадове муфтием Чечни, был мало известен за пределами республики. Осенью 1999 г. его, по рекомендации Рамазана Абдулатипова, пригласили на совещание с участием председателей духовных управлений мусульман Северного Кавказа. По признанию самого Путина, тогда еще председателя правительства России, Кадыров произвел на него впечатление человека «ершистого». Было бы, однако, наивно полагать, что только эти «смотрины» решили дело в пользу Кадырова при рассмотрении вопроса о главе администрации республики. На «примете» было несколько кандидатур, в том числе нескольких религиозных или околорелигиозных деятелей.

С начала антитеррористической операции в Чечне неожиданно для всех объявился, в частности, Адам Дениев из села Автуры, которого еще в начале 80-х годов прошлого столетия в закрытой лекции для слушателей курсов по повышению квалификации при республиканском комитете КПСС ответственный сотрудник КГБ назвал «первым ваххабитом» в Чечне. Это мало знакомое в Чечне тех лет слово – «ваххабит»- в сочетании с именем Дениева позднее появилось в местной печати. Вокруг этого человека и с ним стали происходить очень громкие по местным масштабам события. Известно, в частности, что имена Адама Дениева и его брата фигурировали в делах, связанных с убийствами, но оба загадочным образом «всплыли» в Москве и стали владельцами некоего бизнеса.

В Чечне убеждены в связях Адама Дениева с внешней разведкой, «позволившей» ему осесть в Москве и «учиться» в ряде арабских стран. Появившись в самый разгар антитеррористической операции в Чечне, этот «религиозный деятель» (по некоторым данным, в звании полковника) начал активно афишировать свою «программу «Адамалла» («Человечность»). Что этого человека объединяет с Ахматом-хаджи Кадыровым?

Следуя логике очень тяжелых для Чечни и каждого ее жителя событий того периода, можно отследить не случайные совпадения. Больше того, закономерности. Во-первых, несмотря на буквально «охоту» за каждым вооруженным человеком в республике, и за Кадыровым-старшим, и за Дениевым была сохранена охрана. Во-вторых, оба получили возможность «нести в массы» некие идеи, представляющие смесь некоторых наиболее популярных сепаратистских лозунгов и менее подчеркнутой лояльности по отношению к России. Кадыров уже в этот период, в частности, озвучил идею референдума, который и провел через три года. В-третьих, как для все еще муфтия Ичкерии, так и для «ваххабита» с двадцатилетним «стажем» оказались в одинаковой мере доступны генералы, непосредственно командовавшие федеральными силами в Чечне. И, наконец, имеет значение (в контексте с тем, что уже сказано о Дениеве) то, что Ахмат Кадыров в свое время учился в Ташкентском исламском институте. По словам бывшего ответственного работника обкома КПСС, молодым людям из числа чеченцев направления в духовные образовательные учреждения, на восточные факультеты государственных вузов выдавались исключительно областным комитетом партии строго по «рекомендации» КГБ. Вывод, который следует из этого обстоятельства, подтверждается другим фактом: точно так же, как Жириновский еще в советские годы зарегистрировал вторую после КПСС политическую партию – ЛДПР, Ахмат Кадыров еще при большевиках открыл первый в Чечне исламский институт в Курчалое. А после начала первой военной компании, подобно Адаму Дениеву, вернулся на родину из-за рубежа, где «учился».

Потому, как полагают в Чечне, в выборе руководителя для нее Владимир Путин ни на йоту не отошел от своего принципа – выдвигать на ответственные должности людей из хорошо знакомой ему «обоймы». Что же касается времени, когда предпочтение было отдано Ахмату Кадырову, то, скорее всего, это произошло незадолго до мартовских выборов президента России. Ибо Кадыров получил приглашение на инаугурацию Владимира Путина за два с лишним месяца – 14 июня 2000 г. – до своего официального назначения главой временной администрации Чечни. По словам его бывшего помощника, а впоследствии председателя Госсовета Чечни Тауса Джабраилова, Кадыров подарил Путину вырезанного из дерева орла, держащего в когтях змею, с надписью «Победим зло».

К лету 2000 г. обстановка в Чечне оставалась непредсказуемо сложной. Военное командование, назначенные Москвой главы районных администраций (роль республиканской власти все еще не была сколько-нибудь ясно выражена) пребывали в уверенности, что еще одним — двумя ударами незаконные вооруженные формирования будут окончательно добиты, а все те, кто помогают или даже симпатизирует им, выловлены и «нейтрализованы». Кадыров, успевший заявить о своем намерении закончить войну, уже в первые дни после назначения главой республики столкнулся с мощной атакой сторонников войны до победного конца. 17 глав районных администраций подписались под письмом, в котором выражалось несогласие с выбором Путина. По сути, это было требование не просто отказать Ахмату-хаджи Кадырову в доверии, но и подвергнуть необходимой «экзекуции», как врага России, еще в первую войну призывавшего чеченцев к джихаду против нее. Еще не опытный, особенно в части политических интриг, Кадыров своим распоряжением освободил от занимаемых должностей четырех глав районных администраций. Однако Москва восстановила «статус-кво».

Ахмат-хаджи как будто бы проиграл этот свой первый политический бой, но контроля над ситуацией не потерял даже тогда, когда здание временной администрации республики в Гудермесе было окружено вооруженными отрядами Бислана Гантамирова.

Люди, работавшие в этот период рядом с Кадыровым, рассказывают о, казалось бы, неразрешимых задачах, которые ставили перед ним те же главы районных администраций. По республике катился вал ночных похищений людей и убийств, среди которых было немало глав местных администраций, имамов мечетей, сотрудников милиции. В качестве меры, которая должна остановить преступность, главы нескольких районов республики предложили создать своеобразные «эскадроны смерти» с задачей «ответить террором на террор». Кадыров неоднократно отвергал эту идею, и каждый раз по соответствующим адресам уходили «сигналы», не хочет, мол, новый глава должным образом наказывать своих «вчерашних братьев по оружию». Вопрос «Вчерашние ли?» не просто подразумевался.

С другой стороны, по многочисленным свидетельствам, Ахмат-хаджи Кадыров, несмотря на столь непростые взаимоотношения с ними, рьяно защищал тех же глав районных администраций от необъективных и несправедливых «наскоков» со стороны. На одном из совещаний тогдашний начальник Генштаба Анатолий Квашнин почем зря начал крыть матом руководителя одного из районов. Кадыров, говорят, несколько минут ждал, что последний ответит. Но тот не вымолвил ни слова, и Ахмат-хаджи «напомнил» генерал-полковнику, где он находится.

Что бы и как бы не было позже, но к моменту своего назначения Ахмат-хаджи Кадыров не являлся, видимо, человеком, у которого были какие-то серьезные «сбережения». Однажды ему потребовалось срочно вылететь в Москву, и один из министров, решив «выручить» его, пришел к нему в кабинет с 10 тысячами долларов. Долго и после того, как и след простыл вылетевшего пулей из кабинета министра, говорят, слышалось возмущенно гневное: «Деньгами на «Сникерс» решил меня обогатить!» Неизвестно, то ли сама попытка под благовидным предлогом всучить ему взятку возмутила Кадырова, то ли мизерная, по его меркам, сумма, но «воспитывал» он своих подопечных постоянно и по-своему. Когда уже после гибели Кадырова президент Путин говорил, что Ахмат-хаджи никогда ничего не просил лично для себя, в Чечне в этом ничуть не сомневались: «Не из того теста был человек, чтобы сделать что-то наперекор своей совести и достоинству».

Человек, без всяких сомнений, исключительного мужества, Кадыров был, пожалуй, единственным среди религиозных, общественных и политических деятелей Чечни, кто еще при Масхадове громогласно заявил, что ваххабизм является угрозой для всего общества, а носители этих идей в священных книгах названы «людьми крови». Он повторял и другие слова из писаний, в частности: «Зло спит. Да будет проклят тот, кто его разбудит». Позднее, являясь руководителем Чечни, он будет делать такие же вызывающие заявления. Например, о том, что деньги, предназначенные для восстановления Чечни, не выходят за пределы Садового кольца. При всем этом, в Чечне утверждают, что симпатии основной части населения республики в свою пользу Кадыров снискал только после участия в «Свободе слова» Савика Шустера на НТВ. А слова о «рупоре Удугова» своей образной точностью до сих пор остаются в числе наиболее «крылатых» фраз Кадырова.

В Чечне почти нет людей, которые бы откровенно ругали Ахмата-хаджи Кадырова. Он действительно запомнился человеком, который вывел республику из состояния войны. Похоже, при всей нелюбви чеченцев к спецслужбам, Кадырову-старшему простили и некие связи с ними. Эксперты АНН полагают, что чеченцев в отношении к семье Кадыровых больше заботит то, что «Рамзан часто портит сделанное его отцом».

Возможно, местные жители находят в этом какое-то утешение, и потому только считают, что Ахмат-хаджи никогда бы не согласился с существованием памятника самому себе в Грозном, не дал бы такую «волю» СБ и АТЦ… Таких не много. Является ли это началом «обожествления» или имеет место просто неприятие того, что не вписывается в созданный народом образ своего недавнего лидера, — трудно сказать. Как бы то ни было, в Чечне вряд ли идеализируют Ахмата-хаджи. Не навязчиво, не настойчиво говорят о его человеческих слабостях. Верил, например, в некую силу митингов, многолюдных собраний. Охотно выступал на них, и так, будто все прилюдно сказанное является гарантией каких-то подвижек, решений, по меньшей мере «эпилогом» к ним.

Чечня – «котел» почти 170 тейпов (родов). Кроме того, чеченцы как бы негласно разделяют друг друга на горных, равнинных, терских. Как бы особняком стоят «нохчмахкоевцы». Это – жители примыкающей к территории Дагестана части Чечни, названной проживавшими по соседству кумыками «Ичкерией». Центорой (по-чеченски – Хоси-юрт), откуда родом Кадыровы, в географическом плане принадлежит «всамделишной» Ичкерии, хотя сами чеченцы, за исключением дудаевцев-масхадовцев, и знать не хотят этого слова, в особенности применительно ко всей Чечне.

Наиболее ярким представителем этой «области» Чечни является Байсангур Беноевский, наиб имама Шамиля. В Кавказскую войну он потерял руку и ногу, что, однако, лишь укрепило его решимость воевать до последнего вздоха. При пленении имама Шамиля он во главе небольшой горстки чеченцев в отчаянной схватке прорвал тройное кольцо окружения и возвратился в Чечню, где позднее попал в плен и был повешен в Хасавюрте. Когда имам Шамиль шел сдаваться в плен, Байсангур, говорят, несколько раз окликнул его по имени, но Шамиль не обернулся. Наблюдавший эту картину князь Барятинский спросил Шамиля о причине, по которой он не повернулся лицом к Байсангуру, и имам ответил: «Если бы я повернулся, он бы застрелил меня. А стрелять в спину он не станет».

И Байсангур, и Кадыровы – из тейпа беной, наиболее крупного в Чечне рода. Впрочем, совсем рядом с Центороем находится и родовое селение Аслана Масхадова – Аллерой. В Чечне говорят о немалых различиях в традициях и обычаях, в особенностях характера людей, живущих в различных ее частях. Считается, что для «нохчмахкоевцев» не прошло бесследно близкое соседство с дагестанскими народами. Эти приобретенные извне «черты» якобы ярко прослеживаются и в линии поведения как самих Кадыровых, так и приближаемых ими людей. В отличие от распространенного мнения, что каждый чеченец, находящийся при власти, пытается окружить себя людьми своего тейпа, Кадыров-младший обозначил некие другие «границы», которыми руководствуется при решении не только кадровых вопросов. Эти новые «рубежи» как будто бы ныне пролегают по реке Аргун: все, что восточнее этой реки, — в почете у Рамзана, а то, что западнее, — наоборот, в немилости. Исключением из этого «правила» не является даже Урус-Мартан, откуда родом нынешний президент республики Алу Алханов и где проживает особенно много беноевцев – однотейповцев Рамзана. И причина этой нелюбви его к «западникам» только одна: «Умничают!»

Ахмад-хаджи старался, наоборот, не ущемить людей из одного с ним рода как при распределении «портфелей», так и при решении любых других вопросов. Больше того, лет 13 назад он выступил одним из организаторов съезда всех беноевцев Чечни (была в то время в республике такая «эпидемия» — проводить съезды тейпов). Родовая «солидарность», нарушаемая Рамзаном, и плохо скрываемое им предпочтение всему «ичкерийскому» часто вызывают снисходительные улыбки: «Посмотрим, мол, куда он со своим «колхозом» придет». Что «колхоз», часто видно «невооруженным глазом».

Как бы особняком стоят еще живые родители Ахмата-хаджи и его родной брат Хож-Ахмет, автор слов гимна Чечни. При всей «разноголосице» по поводу, например, Рамзана, об Хож-Ахмеде говорят только одно: умен, покладист, наделен несомненным даром оратора, которого в любой аудитории услышат. Уважение к родителям Ахмату-хаджи, к нему самому, к его брату как бы авансом распространилось на Рамзана, а он не всегда это осознает.

В самом незавидном положении — по всем раскладкам — Алу Алханов. Своей карьерой министра внутренних дел и президента он, получается, обязан Кадыровым. Внутренняя культура (в ее чисто чеченском варианте) не позволяет ему переступить эту черту, его политическим «весом» в нужный момент пользуются, а во всем остальном, особенно в финансовых делах, — не дают самостоятельно и шагу сделать. В особо щепетильных случаях различного рода «ходоки», говорят, привозят в Грозный Аймани Кадырову, вдову Ахмата-хаджи, чтобы получить подпись президента. Это называют «чисто ичкерийским ходом».

Так они и живут вместе, растерзанная республика и унесенные властью.

Аналитическая группа АНН