Резидент Российской Федерации

Восьмилетие со дня своего превращения в официального преемника ВВП сможет отпраздновать Сергей Иванов в грядущем ноябре. Осенью 1999 года Ельцин предложил бывшему секретарю Совбеза, а ныне премьеру Путину назвать своего кандидата на вакантную должность в СБ. ВВП предложил замдиректора ФСБ Иванова. Повторится ли подобная история в случае с президентством? Сегодня этого, возможно, не знают даже сами Владимир Владимирович c Сергеем Борисовичем. Но на то, что в драме “смена караула в Кремле-2008” Иванов будет играть одну из ключевых ролей, можно смело ставить миллион долларов.

Если Путин — это игрок в карты, а вся политэлита — колода, то Иванов в ней, безусловно, джокер — “дикая карта”, которая может выскочить в любой момент и повернуть игру в самом невероятном направлении.

Сфинкс из Ясенева

“Я работаю с Сергеем Борисовичем более 7 лет. Но не могу сказать, что знаю его хорошо. Он не из тех людей, кто сразу раскрывается”, — в этой брошенной мне близким коллегой Иванова фразе точно схвачена суть характера первого вице-премьера. Носивший во время работы в разведке прозвище Тишайший, Сергей Иванов из числа тех политиков, что доводят до отчаяния желающих написать его политический портрет. Только тебе кажется, что за что-то ухватился, как это “что-то” выскальзывает из рук.

При этом Иванова невозможно назвать серой или безликой фигурой. Сергея Борисовича, например, всегда отличало своеобразное чувство юмора и находчивость. Как-то в середине 70-х выпускник филфака Ленинградского госуниверситета Сережа Иванов отправился искать такси для своих засидевшихся гостей. С машинами с шашечками в ту ночь на Васильевском острове была напряженка. Но нерастерявшийся Иванов поймал... поливальную машину!

Сергей Борисович обладает способностью не терять голову в сложной ситуации. Пару лет назад во время визита министра обороны в Лондон поздно ночью в его отеле сработала пожарная сигнализация. Началась паника. К радости редких прохожих, постояльцы выскакивали на улицу в состоянии разной степени раздетости. Иванов оказался одним из немногих, кто сумел не уронить своего достоинства. Он неторопливо прошествовал на улицу, обряженный в пушистый белый банный халат.

Первый вице исключительно обаятелен в личном общении. Как и Путин, в небольшой компании Иванов способен очаровать любого. В бытность Сергея Борисовича министром обороны его помощникам часто приходилось выслушивать что-то вроде: “Шеф у вас замечательный. Жалко только, что вы такие идиоты!”

Иванову не чужды простые человеческие слабости. Первый вице — заядлый курильщик, но очень стесняется этой привычки. Фотографов и телеоператоров всегда настоятельно просят не снимать Сергея Борисовича с сигаретой.

Сергей Иванов крайне гордится своим английским. Во время официального общения с иностранцами он, к смущению протокольщиков, довольно часто поправляет переводчиков. Не слишком довольны шефом и ивановские охранники. При посещении баскетбольных и футбольных матчей первый вице, как правило, отказывается идти в вип-ложу и устраивается в партере. Кроме спорта страстью Сергея Борисовича является классический западный рок, среди которого он особенно выделяет “Пинк Флойд” и “Лед Зеппелин”.

До своего превращения в высокого чиновника Иванов отличался скромностью в одежде. Сокурсники по университету вспоминают его вечный “вязаный свитер и волосы в разные стороны”. Чуть позже, в период своей работы в штаб-квартире разведки в Ясеневе, Сергей Борисович обожал после службы ходить в джинсах, подвернутых наружу. Но в последние годы Иванов, естественно, перешел на сугубо официальный стиль.

В отличие от большинства сановников путинской эры Сергей Борисович довольно доброжелателен к журналистам. Во время ежегодных конференций по безопасности в Мюнхене министр обороны Иванов каждый раз водил свой журналистский пул в одну из знаменитых местных пивных. По словам участников многочисленных закрытых брифингов бывшего шефа военного ведомства, на вопросы он отвечал если не всегда конкретно, то уж точно подробно.

С подчиненными Иванов совсем другой. Сам говоря здесь четко и мало, он требует того же самого и от других. Первый вице ненавидит долгие разговоры и совещания и не терпит, когда его пытаются “грузить лишними деталями”.

Врагам нынешнего первого вице предоставляется возможность узнать еще одну грань характера Иванова. Первые годы пребывания Иванова в кресле военного министра прошли в острой борьбе с начальником Генштаба Анатолием Квашниным за реальный контроль над ведомством. Но внешне отношение Сергея Борисовича к сопернику казалось предельно доброжелательным. Даже последовавшее в конце концов увольнение Квашнина было обставлено чуть ли не как повышение.

Какая же из многочисленных публичных личин Иванова настоящая? Скорее всего никакая. Полностью раскрываться Сергей Борисович способен лишь в тщательно оберегаемом им от чужих глаз дружеском и семейном кругу. Общаясь с внешним миром, Иванов всегда словно наряжен в невидимые доспехи.

“Чувство локтя”

Путь Иванова во власть типичен для большинства питерцев путинского призыва. Приблизительно в 1976 году новоиспеченный сотрудник 1-го отдела ленинградского КГБ Сергей Иванов познакомился со своим коллегой Владимиром Путиным. О дальнейшем можно не рассказывать...

Но вот положение первого вице в иерархии власти типичным назвать нельзя. Даже недоброжелатели Иванова признают, что для ВВП он не только важный подчиненный, но еще и друг, и единомышленник. А таких крайне мало даже в самом близком путинском окружении. Например, про “правую руку президента” Игоря Сечина Путин в 2000 году высказался так: “Он попросился со мной в Москву, и я его взял”. В отношении Иванова были употреблены совсем другие слова: “чувство локтя”.

Ответ на вопрос, почему между ними возникли такие отношения, точно знают лишь сами Владимир Владимирович и Сергей Борисович. Но о причинах нынешнего возвышения Иванова в принципе можно догадаться.

За прошедшие 7 лет большинство важных членов свиты ВВП превратились в центры политико-бюрократических империй. На Игоря Сечина, например, ориентируются десятки, если не сотни малоизвестных, но влиятельных чиновников и бизнесменов среднего звена. Дмитрий Медведев свою личную команду не формирует. Но его почти открыто поддерживает сохранивший свое влияние и ресурсы старосемейный ельцинский клан.

Сергей Иванов же — типичный политический “волк-одиночка”. При всем огромном количестве знакомых и приятелей никакой команды или клана Иванова не существует. Конечно, у сановника такого уровня не может не быть ближней свиты. Но ее членов можно пересчитать по пальцам одной руки, и все они выполняют чисто технические функции.

Бывший аналитик ФСБ, трудоголик в его крайней форме Андрей Чоботов пока по-прежнему руководит в военном ведомстве аппаратом министра. Другой выходец из ФСБ — Сергей Рыбаков — отвечает за аналитику и СМИ. Бывший разведчик Владимир Чернов, работавший вместе с Ивановым в резидентуре в Финляндии, ныне командует белодомовским аппаратом первого вице. В свое время Сергей Борисович привел в Минобороны еще и бывшего преподавателя Высшей школы КГБ Николая Панкова. Но занимающий ныне должность статс-секретаря военного ведомства Панков “натурализовался” в министерстве и почти перестал считаться ивановским кадром.

Другая важнейшая особенность Иванова — он практически никак не связан с бизнесом. Поверить в что-то подобное по нынешним временам почти невозможно. Но за одним исключением мне это заявили более десятка информированных источников из числа и друзей, и врагов первого вице. Вся разница между ними заключалась в объяснении этого феномена.

По мнению друзей, Сергей Борисович, конечно, не аскет. В свое время он бурно радовался, когда еще в советское время ему после загранкомандировки удалось купить “Волгу” и получить квартиру в 16-этажке в Орехове—Борисове. Но зарабатывание денег для Иванова просто не главное. “Став министром обороны, он еще долго ходил в пальто, купленном во время командировки в Финляндии в 80-е, — рассказал мне хороший знакомый первого вице. — Тогда же Сергей долго не переезжал в полученную им новую квартиру. Как я понял, у него просто не было достаточно денег на ремонт”.

Версия недоброжелателей Иванова, естественно, менее великодушна. По их оценкам, Сергею Борисовичу не хватает знаний и умений, чтобы перенаправить на себя финансовые потоки.

В современных российских условиях каждый волен выбирать версию себе по вкусу. Но, как представляется, любители позубоскалить над “лузером” Ивановым упускают из виду немаловажное обстоятельство. Отсутствие у Сергея Борисовича команды и бизнеса делает его крайне ценным игроком в глазах Путина в период смены власти. Это прямо-таки идеальный набор качеств для потенциального преемника. Ведь получается, что единственный властный ресурс Иванова — это сам Владимир Владимирович. Такой козырь в руках одиночки способен “побить” все воинство Сечина. Что, собственно, однажды уже и произошло.

Поединок с Сечиным

Чтобы попытаться вспомнить худший день в политической карьере Сергея Иванова, не надо долго думать. 25 января 2006 года во время визита министра обороны в Армению у него поинтересовались: “Что у вас там случилось в Челябинске?” Ответ Иванова звучал так: “Я в последние несколько дней находился высоко в горах и о том, что произошло в Челябинске, не слышал. При этом думаю, что ничего серьезного. Иначе я бы об этом обязательно знал”. Когда по всем каналам ТВ продемонстрировали лишившегося в Челябинске обеих ног рядового Андрея Сычева, в глазах публики Иванов стал воплощением бездушия и некомпетентности.

После зрелищного провала американской попытки свергнуть Фиделя Кастро в 1961 году президент Кеннеди заявил, что в конечном итоге вся вина лежит на первом лице. Если следовать этой вполне справедливой логике, то ответственность за страшную трагедию в Челябинске действительно лежит на главе Минобороны. И не столь уж важно, что многие ключевые детали произошедшего с Сычевым по-прежнему не ясны. Не важно даже то, что количество небоевых потерь в армии упало с 1264 в 2001 году до 554 в 2006 году.

Но у ситуации есть еще одна сторона, игнорировать которую было бы глупо. Бывший кремлевский аппаратчик Алексей Волин недавно позабавил читателей “Нью-Йорк таймс” пересказом разговора с действующим сановником президентского аппарата: “А зачем ты смотришь телевизор? Он же только для населения. Такие люди, как ты, должны использовать Интернет!”

К сожалению, эта реплика является шуткой в лучшем случае наполовину. Наше ТВ — средство не информации, а пропаганды. И тот факт, что трагедия Сычева заполонила собой телеэфир, может означать только одно: это было очень нужно кому-то на самом верху.

Кому? В политэлите считается, что Игорю Сечину. Когда и из-за чего именно поругались Игорь Иванович и Сергей Борисович, уже мало кто помнит. Скорее всего конфликт носит не столько личностный, сколько системный характер. По словам знатоков нравов Кремля: “Сечин крайне ревниво относится ко всем, кто через его голову может пролезть к Путину. А у Иванова с ВВП глубокие отношения, на которые Сечин не может повлиять”.

Так или иначе, но в 2005-м подчиняющаяся сечинскому родственнику, генпрокурору Владимиру Устинову, военная прокуратура начала с фантастическим рвением “выявлять преступления” в ведомстве Иванова. После трагедии с Сычевым к атаке подключили и “тяжелую артиллерию” — ТВ.

Важно понимать, что главной целью организаторов атаки бывало отнюдь не общественное мнение. Его в Кремле считают чем-то вроде глины, из которой можно вылепить все что угодно. Целевой аудиторией был один-единственный телезритель — ВВП. У хозяина страны хотели вызвать раздражение по отношению к шефу Минобороны — примерно такое, какое у Путина сейчас, например, явно вызывает Зурабов.

Но дело не выгорело. Сначала ВВП реформировал неформальную систему управления ТВ и взял его под еще более плотный контроль. Затем в течение года главный военный прокурор Александр Савенков и его босс Владимир Устинов последовательно лишились должностей. Какую именно роль конфликт с Ивановым сыграл в падении Устинова, в политэлите спорят до сих пор. Но уж точно не самую последнюю.

“Филолог” в армии

Сергей Иванов заведомо не имел шансов стать любимцем армии. Его, конечно, нельзя назвать абсолютно штатским человеком. В годы своего обучения Иванов провел месяц на военных сборах под Петрозаводском, а позднее прошел парашютную подготовку в Псковской дивизии ВДВ. Работа в разведке и ФСБ — тоже не полностью гражданское занятие. Но по своему менталитету Сергей Борисович бесконечно далек от любимого в армии образа “отца-командира”.

Подчеркнуто рафинированный Иванов ко всем своим подчиненным обращается по имени-отчеству и на “вы”. Он, по словам соратников, “пьет меньше, чем надо”, не ругается матом, не кричит и редко повышает голос. Неудивительно, что армейские острословы наградили своего бывшего начальника двусмысленным прозвищем Филолог... Но министр обороны не стоевровая купюра. От него требуется не популярность, а конкретные результаты.

Нет сомнения, что Иванов сдал армию в несравненно лучшем состоянии, нежели ее принял. Говорить пафосные слова о “возрождении” и “начале перелома” не хочется. У меня подобное желание, не появившись, пропало после общения с “непаркетными” офицерами с зарплатой меньше, чем у большинства московских клерков. Но все равно в обескровленной в прошлом десятилетии армии хоть что-то медленно, с диким скрипом и болью, но начало сдвигаться с мертвой точки.

Новейшая станция радиолокационного слежения “Воронеж” точно не является обычной воинской частью. Но посетив даже это элитное подразделение, можно ощутить вкус диких противоречий, из которых состоит жизнь сегодняшней армии.

С одной стороны, суперсовременная техника. Пока не имеющая аналогов даже в странах НАТО станция потребляет в 71 раз меньше энергии, чем ее предшественницы, и стоит в 10 раз дешевле. Вызывающие неподдельное уважение и вполне способные найти себе на гражданке финансово более выгодное занятие офицеры. С другой — дикая бытовая неустроенность. Служебное жилье обещают построить лишь через два года. И пока 17 холостых офицеров в чине от лейтенанта до майора живут в одном большом помещении!

Доведение частей постоянной боевой готовности до 320 тысяч человек. Возобновление учений на уровне бригад и дивизий и системных поставок новой техники. Перевод 78 тысяч солдат, сержантов и старшин на контракт. Предоставление военным очередникам 140 тысяч квартир и сокращение очереди более чем на четверть. Некоторое улучшение морального состояния офицерского корпуса — все это вполне реальные, а не “бумажные” итоги.

Другое дело, что причина “поворота государства лицом к армии” лежит на поверхности. Из-за заоблачных цен на нефть расходы на оборону стало возможным увеличить с 8,2 миллиарда долларов в 2001 году до 31,3 миллиарда “зеленых” в году нынешнем. Поэтому главный вопрос звучит так: можно ли было за те же деньги добиться большего?

Для себя я так и не смог сформулировать ответа. Очень может быть, что столь ценимые ВВП качества Иванова — отсутствие желания создавать команду и разруливать финансовые потоки — не обязательно сослужили ему хорошую службу на посту министра обороны.

“Любой гражданский военный министр в силах радикально что-то изменить, только если он придет с большой и грамотной административно-финансовой командой, — сказал мне не связанный с Ивановым авторитетный собеседник в аппарате правительства. — Военные хозяйственники — настоящая каста, которая всех держит на поводке. Подвинуть их Иванову и его начальнику финансовой службы Куделиной удалось лишь очень и очень частично”.

Впрочем, этот же мой собеседник из Белого дома признал, что, избегая радикальных “ломок”, Иванов в чем-то был прав. Чтобы ломать, надо четко знать, что строить. Между тем переходный период в истории России продолжается. Глубинные геополитические сдвиги в Евразии лишь набирают обороты. Поэтому сейчас очень сложно сказать, какая именно армия нужна стране. Должна ли она, например, быть нацелена на противодействие НАТО? Или все идет к тому, что лет через 15 мы в одной компании с Америкой будем сдерживать нарастивший мускулы Китай?

Кроме того, надо четко осознавать, что есть фундаментальные проблемы, решить которые не в состоянии любой министр обороны. Это относится, например, к демографической катастрофе, в которую медленно, но верно вползает Россия. Едва ли менее сложным является и вопрос доведения доходов военных до цивилизованного уровня. Как шутят в военных кругах, правителям капиталистической России удалось то, чего не смог добиться даже Ленин: сделать армию по-настоящему рабоче-крестьянской. Сегодня в ВС служат в основном три категории: подвижники, заложники (те, кто по разным причинам не может уйти) и представители самых бедных слоев общества. Очевидно, что такая ситуация нетерпима. Но в очень похожем положении сейчас находятся и остальные бюджетники. А на то, чтобы дать нормальные зарплаты всем, даже при нынешнем российском “процветании”, не хватит никаких нефтедоходов.

Ху из мистер Иванов?

“Четкий и последовательный исполнитель, прекрасно понимающий правила игры, свое место в системе и никогда не выходящий за рамки”, — так один из бывших высших чинов Службы внешней разведки охарактеризовал мне основные свойства Сергея Иванова как государственного деятеля.

Но как себя покажет Иванов, если ему вдруг придется выйти на первые роли? Сможет ли он, например, продемонстрировать необходимые лидерские качества? И какой политический курс он будет проводить? Пытаться точно спрогнозировать действия такого закрытого человека, как Сергей Борисович, разумеется, смешно. Но кое-что все-таки можно утверждать с очень большой долей вероятности.

“При мне все будет как при бабушке (Екатерине II. — “МК”)”, — заявил император Александр I в своей первой речи перед гвардией после вступления на престол в 1801 году. Если Иванов станет первым лицом страны, то в отношении Путина он наверняка сможет сказать нечто очень похожее. Ни о каком радикальном изменении курса скорее всего не будет идти и речи.

Спорить можно разве что о нюансах. “В отличие от Путина Иванов так и не сумел побороть комплекс поражения в “холодной войне”, — сказал мне бывший коллега Сергея Борисовича по разведке, явно намекая на еще большую конфронтацию с Западом в случае президентства Иванова. Другие знакомые нынешнего первого вице категорически не согласны: “Главная черта Сергея — полная адекватность”.

Диаметрально противоположные мнения существуют и по поводу того, как Иванов может изменить нынешнюю российскую “управляемую демократию”. Одни упирают на то, что в отличие от работавшего в ГДР ВВП Иванов имел возможность наблюдать западную демократию в действии в Англии и Финляндии. Другие — на то, что за всю свою жизнь Сергей Борисович избирался разве что в комитет комсомола филфака (ответственным за спортсектор) и в партком своего подразделения разведки.

“Ху из мистер Путин?” — таким нелегким вопросом все, помнится, задавались семь лет назад. Если нынешний второй первый вице станет президентом, попытка ответить на вопрос “Ху из мистер Иванов?” станет не менее увлекательным занятием.

Главная тайна разведчика

Активные жены — не редкость в военной среде. Например, супруга министра обороны маршала Игоря Сергеева Тамара была прекрасно известна сотрудникам личного аппарата своего мужа. Она занималась обустройством служебного быта маршала и, по воспоминаниям старожилов военного ведомства, “держала всех в ежовых рукавицах”. “Вторая половина” Сергея Иванова Ирина относится к противоположной категории политических жен — супруг-невидимок.

Рядом с супругом в его служебном качестве Ирина Иванова лишь тогда, когда это абсолютно необходимо. Например, когда в Санкт-Петербург приезжал тогдашний глава оборонного ведомства США Дональд Рамсфельд, две министерские четы катались на катере по Неве. Известно, что Сергей и Ирина поженились еще в бытность Иванова студентом филфака Ленинградского университета. Ради мужа Ирина переехала из Москвы на невские берега. Во время работы разведчика Иванова за границей она занялась повышением квалификации и получила диплом западного образца. Вернувшись в Россию, Ирина устроилась в филиал крупной западной компании. По словам друзей, именно ее заработки позволили семье достойно пережить 90-е годы. Зарплата Сергея Борисовича в разведке тогда относилась к разряду “смешных”.

Сыновья Ивановых, Александр и Сергей, также заняты в сфере бизнеса и всячески избегают публичности. Но иногда она настигает их сама — как, например, весной 2005 года, когда Александр Иванов попал в автопроисшествие с трагическим исходом.

Михаил Ростовский