Заказчиков убийства Листьева так и не определили

1 марта 1995 года можно считать датой, когда в России окончательно победило право сильного. Убийство как способ решения проблемы стало нормой. Среди погибших встречались люди известные – депутат Айдзерзис, банкир Кантор, президент благотворительного Фонда социальной защиты спортсменов Кивелиди… Но они не могли похвастаться признанием и любовью народа. Влада Листьева знала вся страна, он был кумиром миллионов.

Смерть поджидала на лестнице

По дороге из «Останкино» Влад позвонил жене Альбине, сказал, что едет домой, и предложил отметить первый весенний день, сходить куда-нибудь.

У Альбины в это время были подруга и прораб, которого наняли, чтобы он сделал ремонт в московской квартире. Прораба во дворе ждали два товарища. Ждали не в машине, на улице. Строители уехали за пару минут до приезда Листьева.

Влад поставил свою «Мазду» в угол двора, где у него было свое место, и вошел в подъезд…

Их квартира находилась на третьем этаже пятиэтажки. Листьев успел сделать несколько шагов вверх по лестнице. Навстречу быстро спускался человек. Одет неприметно, на голове – черная вязаная спортивная шапочка. За ним шел еще один, в такой же неприметной одежде и шапке. Первый выстрелил, попал Владу в предплечье, второй оказался более метким – его пуля угодила в голову. Журналист упал уже мертвым на площадке между первым и вторым этажами. На часах было 21.05.

Подруга Альбины засобиралась домой. На лестнице увидела лежащего мужчину, не сразу узнала Влада (вначале думала – кто-то пьяный), но через секунду поняла, что случилась беда. В 21.09 вызвали «скорую» и милицию. Врачи и сыщики появились практически одновременно – в 21.18.

Весть об убийстве телеведущего разнеслась быстро. Вскоре к дому на Новокузнецкой приехало много людей – журналисты, друзья, политики…

Позже в рассказах появятся неточности – тело якобы нашли соседи, а убийца вроде ждал Влада на улице, зашел в подъезд следом и стрелял в спину, второй следил из соседнего дома... «Собеседник» представляет то, что запечатлено в уголовном деле и подтверждено результатами различных экспертиз.

Из заключения судебных медиков: «потерпевшему было причинено сквозное огнестрельное ранение правого предплечья и слепое огнестрельное ранение головы, явившееся причиной смерти».

То, что это заказное убийство, стало ясно сразу же – рядом с убитым лежал выпавший из его кармана радиотелефон (штука по тем временам редкая и дорогая), не взяли и деньги, а их у телеведущего при себе было достаточно много – 484.400 рублей и $6207.

Опросив соседей, выяснили, что из подъезда в районе 9 вечера выбежали двое мужчин, добежали до торца дома, сели в иномарку с тонированными стеклами (марку никто не запомнил) и уехали.

В то время прокурором Москвы был Геннадий Пономарев, обязанности генпрокурора исполнял Алексей Ильюшенко, его замом был Олег Гайданов. Юрий Скуратов был назначен генпрокурором осенью 1995 года.

Дело поначалу приняла к производству Московская прокуратура. И тогда в деле фигурировала лишь одна гильза.

Через несколько дней дело забрала к себе Генпрокуратура. Следствие поручили «важняку» Борису Уварову. О том, что вторая гильза нашлась позже, Борис Иванович рассказывал в мае 1995 года. А нашел ее адвокат Андрей Макаров, друг Листьевых, помогавший Альбине в трудные дни после убийства мужа.

Я разговаривала с Борисом Ивановичем, и он рассказал, что Макаров не давал ему поговорить с женой Листьева:

– Он брал трубку телефона в ее квартире и не подзывал ее.

Не сложились у следователя отношения и с потерпевшей. Уваров горячился, Альбина закрылась. Вскоре Уварова отправили в отпуск и дело передали другому.

Убит – журналист, политик, бизнесмен?

Семейная версия очень интересовала сыщиков. У Влада было двое детей от предыдущих браков (Валерия и Александр), завязывался бурный роман с врачом-гинекологом, женщиной необыкновенной красоты. А наследство было приличным – большой пакет акций успешной компании «ВИД» (в него входило и рекламное агентство «ИнтерВИД», которое можно было рассматривать как потенциального конкурента фирме Лисовского – главного поставщика рекламы на ОРТ), несколько квартир, загородный дом и три машины («Вольво», «Мазда», «Жигули»)...

Но вскоре эта версия была отвергнута следствием.

Сразу после убийства Листьева президент Борис Ельцин уволил прокурора Москвы Геннадия Пономарева и начальника столичной милиции Владимира Панкратова. Начали поговаривать, что и Лужков нетвердо сидит в своем кресле. Позже СМИ рассматривали противостояние федеральных и столичных властей как один из мотивов этого преступления. Но и эта версия подтверждения не нашла.

Были еще версии – преступление совершил кто-то из среды агрессивно настроенных молодых коммунистов. Но это – из разряда «экзотики».

На месте преступления нашли и оболочку от пули. Вторую изъяли из головы Листьева.

Из заключения экспертов-баллистиков: «Гильзы и пули пригодны для идентификации. Выстрелы произведены, судя по всему, из двух видов оружия: пистолета-автомата «Скорпион» чешского производства калибра 7,65 мм и пистолета «Вальтер» такого же калибра».

Это служило косвенным подтверждением тому, что убийц было двое. Оружие убийства не нашли.

В один из вечеров оперативники обнаружили во дворе на Новокузнецкой двух нервно покуривающих мужчин. Уже были составлены фотороботы подозреваемых. Узнала мужчин и местная сознательная старушка, она позвонила в милицию. Их повязали и отправили в отделение.

Чуть позже из подъезда вышел прораб. (Смерть Листьева не прервала затеянный в его квартире ремонт. Альбина, стараясь избавиться от мрачных мыслей, как можно больше загружала себя работой.) Не найдя своих помощников, он начал оглядываться. К нему подошел человек: «Вы кого-то ищете?» Прораб признался, что ищет, и также был отправлен в отделение. Через 20 минут троица уже была отпущена на свободу. Оперативники занимались рутинной работой – отрабатывали показания свидетелей, но по нескольким каналам ТВ тогда объявили: задержаны предполагаемые убийцы.

Март 1995 года – август 1995 года – следственную бригаду (порядка 25 следователей и оперативное сопровождение) возглавлял следователь по особо важным делам Генпрокуратуры Борис Уваров.

Август 1995 года – октябрь 1997 года – следственную бригаду возглавлял следователь по особо важным делам ГП Владимир Старцев.

Октябрь 1997 года – сентябрь 2000 года – следственную бригаду возглавлял следователь по особо важным делам ГП Петр Трибой. Работал в составе бригады с августа 1995 года.

Сентябрь 2000 года – начало 2006 года – следственную бригаду возглавлял следователь по особо важным делам ГП Александр Горбунов. При нем сведения о ходе следствия перестали просачиваться из стен ГП.

Начало 2006 года. Кто сейчас возглавляет следственную бригаду – неизвестно.

Дело на контроле

Принято считать, что, если сам президент интересуется расследованием, оно ведется так, что комар носу не подточит. А на работу брошены лучшие силы.

Всплеск активности начался с момента, как следствие возглавил Петр Трибой. Он нашел общий язык с Альбиной, полгода готовился к разговору с ближайшим окружением Влада, внимательно изучая все финансовые документы, чтобы в случае отказа от доверительной беседы сделать предложение, от которого нельзя отказаться… Он стал первым в истории Израиля российским следователем, которому там позволили сделать выемку документов (отказывали даже ФБР) – у ОРТ был «израильский проект», который предполагал прокрутку большого объема рекламы для местного телевидения. Это он ездил в швейцарскую тюрьму, чтобы допросить Сергея Михайлова (Михася, по версии российских СМИ, которому приписывали лидерство в солнцевской группировке). Это он получил разрешение просмотреть движение денег на личных и корпоративных счетах в Швейцарии как самого Влада, так и его окружения. Это он составлял запросы в Германию и другие страны.

Именно он спустя полтора года после убийства проверил время гибели Листьева и установил его абсолютно точно, сдвинув на 25 минут позже от ранее принятого. Для этого потребовалось «проработать» чуть ли не всех жильцов дома и других свидетелей – кто во сколько выходил, скажем, выносить мусор, кто во сколько вернулся домой, когда смотрел телевизор... Что такое 25 минут? Это – чье-то алиби. Представьте, где можно оказаться за это время, если у тебя под рукой иномарка.

Но время, упущенное с самого начала, вернуть не удалось.

Впрочем, несколько уголовных дел, возбужденных «по ходу» следствия, и «попутное» расследование серии преступлений – тоже «урожай».

Сразу выдвигалась версия, что Влада «убили за рекламу». То есть за многомиллионные прибыли, которые позволял получать группе людей существовавший в «Останкино» порядок. Следователи говорили, что разрабатываются и другие версии – ведь неизвестно, кого убили: журналиста, политика, бизнесмена...

Но уже во времена Петра Трибоя следствие сконцентрировалось на «денежной» версии. Да и в последние несколько лет из Генпрокуратуры доносится: причина убийства – в его профессиональной деятельности.

С 1991 года в «Останкино» сложилась ситуация, когда телекомпания продавала рекламным агентствам эфирное время по стандартной цене, те перепродавали его втридорога рекламодателям. Процветали заказные материалы – так телевидение получало «черный нал». Лидером рекламного рынка в «Останкино» была фирма Сергея Лисовского Premier SV. Она часто использовала схему бартера, дающую немалую прибыль. Premier SV закупала мексиканские сериалы, получала под них рекламные заказы и передавала права на показ «Останкино». Телекомпания по бедности сама не могла закупать мыльные оперы, а ставила их в прайм-тайм. Каждая серия содержала в себе не меньше 9 минут рекламы, за каждую из которых фирма Лисовского получала по $8 тыс. Несколько показов полностью окупали покупку сериала, остальные деньги шли в прибыль.

Аккредитованными рекламными агентствами в «Останкино» были 14 фирм. Они и владели первым госканалом. Но «акулой» был, без сомнения, Лисовский. Несколько фирм помельче (среди них «ИнтерВИД» Листьева) составляло ему некоторую конкуренцию.

Все попытки останкинцев создать централизованный источник поступления средств в телекомпанию терпели неудачу. К 1994 году ситуацией на «первой кнопке» заинтересовался Борис Березовский: здесь пахло большими деньгами. Он предложил акционировать канал и сделать его народным (по типу терпящего к тому времени убытки АВВА – Автомобильный Всероссийский альянс, созданный Березовским). Аналогичные предложения Александра Любимова и других высказывались до этого не раз, но поддержку в правительстве не находили. Олигарх же все устроил быстро. В конце ноября 1994 года Борис Ельцин издал указ, позволяющий акционирование «Останкино».

Как мне рассказывали следователи:

– Подобные вещи находились в ведении правительства. А тут – указ президента. У нас были сведения, что Березовский пообещал президенту: гендиректором станет Листьев. Эта фигура Ельцина устраивала.

Листьев был назначен в конце января 1995 года. Акционеры позже и не скрывали, что эта фигура была продавлена Березовским. Среди акционеров значились и «Менатеп», и банк «Столичный», и другие. Банкир Смоленский рассказывал, что узнал о своем учредительстве, только когда увидел список. А «Инкомбанк» вышел из состава – ему так и не прислали ни бизнес-план, ни концепцию новообразования. Его место занял «Газпром». Ходорковский же позже говорил, что «Менатеп» вкладывает в этот проект большие деньги и не знает, будет ли прибыль.

Одно из первых решений учредителей, озвученное Листьевым, – ввести мораторий на рекламу на 4 месяца. За это время разобраться с данным вопросом и самим начать строить рекламную политику.

Следствие было убеждено: фигура Влада была нужна именно для акционирования «Останкино» – это решение можно было провести только «под него». А потом – он сделал свое дело и мог уходить. Но он всерьез принял свое назначение. Березовский, кстати, говорил, что решение о моратории было нужно, чтобы взвинтить цены на рекламу и быстро окупить вынужденный период «застоя».

Петр Трибой всегда был очень аккуратен в своих высказываниях. Он однажды, сам того не желая, помог Березовскому выиграть в лондонском суде дело у Пола Хлебникова и «Форбса». Олигарх принес в суд заметку из газеты, где Трибой рассказывал, что он допрашивал Хлебникова по делу Листьева и не нашел его сведения о передаче Листьевым многомиллионной неустойки Лисовскому достоверными. Лондонский суд признал эту заметку заслуживающей внимания, и Хлебников дело проиграл.

Но из материалов дела Листьева все же следует, что тот же самый Березовский не забывал и про интересы Сергея Лисовского (фирме которого, как и другим рекламным агентствам, от такого положения вещей грозили многомиллионные убытки). Он опекал его все время следствия, просил записать фамилии особо напористых следователей, чтобы с ними «разобрались» наверху.

Цена решения о моратории была немалой – сотни миллионов долларов. Эти деньги оседали в карманах не только рекламщиков, но и чиновников, лоббирующих их интересы. Чиновников не только телевизионных.

Так, достоянием СМИ в разгар расследования стал эпизод, когда Александр Коржаков положил Татьяне Дьяченко на стол справку, где говорилось о том, что ее другом Сергеем Лисовским правоохранители интересуются в связи с разными уголовными делами. В том числе и по убийству Листьева. Позже и Скуратов публично признавал, что говорил с Дьяченко об этом. А вскоре Лисовский и Ефстафьев (пресс-секретарь и помощник Чубайса, который, кстати, был главой Госкомимущества – главного акционера ОРТ) были задержаны с коробкой из-под ксерокса, полной долларов, в Белом доме. Это было начало предвыборного 1996 года. История та закончилась, как известно, ничем – никто не признал деньги своими. Но осадок остался.

Вопрос в другом. И Анатолий Лысенко, и Андрей Разбаш – большие телевизионные начальники – не раз заявляли, что Влад отвечал только за сетку вещания. Он не принимал единоличного решения о моратории. Второе. Если Влад чем-то неудобен, неужели его нельзя было уволить? В конце концов, он лишь нанятый директор. Внятных ответов на эти вопросы нет.

В этом деле намешано много фигур из криминального мира. По утверждениям оперативников, оргпреступность всегда «крышует» там, где много «черного нала». А 90-е – это годы, когда криминал усиленно отмывал свои деньги, легализуя их в бизнесе.

И еще одна особенность данного дела. В этом расследовании – одни трупы. Какие-то из них журналисты «привязали» к делу Листьева, но следователи, наученные горьким опытом, отделываются лишь улыбками, не подтверждая и не опровергая.

Невнятны комментарии о смерти криминального авторитета Глобуса или об убийстве Макушенко (по кличке Цыган), который якобы был посредником в бизнесе между Листьевым и Сергеем Михайловым.

Другая загадочная смерть. В начале 1996 года погиб начальник группы оперативного обеспечения Андрей Сычев. Погиб в аварии. Он был чуть ли не единственным, кто давал хоть какую-то информацию по делу.

В 1996 году попала под машину и мама Влада. Писали, что ей угрожали и что машина уехала с места преступления. Все не так. Ее сбил штурман гражданской авиации. У него хорошая реакция, но он ничего не мог поделать: мама Листьева словно сама кинулась под колеса. Он никуда не скрывался, и его признали невиновным в ДТП.

Но есть и такие трупы, про которые точно известно: причастен был человек к убийству Листьева, и погиб он из-за чиновничьей похвальбы. Так, 10 августа 1995 года замгенпрокурора Олег Гайданов дает интервью: нам известно, где находятся исполнители убийства Листьева, они – за границей. И уже 11 августа один из них – Александр Агейкин погибает от передозировки наркотиков в израильской гостинице. Совпадение?

«Исполнители сидят. Но за другие преступления»

Еще одна странность. Несколько лет назад следователь Трибой загадочно произнес: «Они все сидят». Он имел в виду исполнителей. Я тогда стала к нему приставать с расспросами. И вот что выяснилось.

Игорь Даждамиров. Его задержали в Грузии по просьбе России. Именно по делу Листьева. Человек, считавшийся солнцевским. По всему у следователей выходило, что он был посредником между заказчиками убийства и исполнителями. Вроде он и сам это признал при задержании. Но доказать это было невозможно. И его осудили за изнасилование, которое он совершил 9 лет тому назад. Игорь получил 3,5 года, отсидел, вышел на свободу. Впрочем, в тюрьме он не раз заявлял, что к делу Листьева не причастен.

Сидит или нет другой исполнитель (один, как мы помним, убит), осталось загадкой – его имя нигде не светилось, и тут следствие хранит могильное молчание.

Зато про братьев Челышевых, не так давно осужденных в Липецке (суперкиллеры, которым, впрочем, вменили несколько не самых громких убийств), Трибой всегда заявлял:

– Я проверил показания Андрея Челышева, допрашивал его. Не мог он участвовать в убийстве Листьева. Не так там все было.

Андрей Челышев утверждал, что он сидел в машине, ожидая исполнителей.

Эпилог

Три года назад экс-генпрокурор Юрий Скуратов выпустил полудокументальную книжку «Кто убил Влада?» Написана она по материалам следствия. Но некоторые персонажи в ней зашифрованы, некоторые сюжетные линии проведены не так, как шли в действительности. Тогда я спросила у Трибоя:

– Вы знаете, кто виноват в этом преступлении?

– Ситуация довольно ясная.

– Почему вы никому не предъявили обвинений? Вам мешали?

– Нет. Угрожали, когда я приближался к чему-то «горячему», это было. А мешать – нет. Просто это – вопрос оценки доказательств. Если суд не согласится с доводами прокуратуры, фигуранты уедут, и мы их уже не достанем. Это же все люди с деньгами. Я бы не хотел такой ситуации.

– В цепочке есть люди, наделенные властью до сих пор?

– Некоторые до сих пор в чинах, некоторые – уже нет.

1 марта прошлого года дело должно было быть закрыто – по старому российскому УК наступает срок давности, если только подозреваемый не совершил нового преступления или не находится вне досягаемости от следствия. Дело не закрыли. Значит, кто-то из фигурантов снова согрешил или все же уехал?

Генпрокурор Устинов, говоря свои победные слова, в прошлом году впервые публично допустил мысль о том, что бывают преступления, которые не раскрываются...

Скворцова Елена