Осетинский пирог
06.02.2020 14:00
У президента Южной Осетии Эдуарда Кокойты главная проблема после окончания войны — взять под контроль восстановление республики. Правда, решается она не на улицах города, а в Москве, в тихих кабинетах Министерства регионального развития. На восстановление Осетии российское правительство, несмотря на кризис, готово выделить около 25 млрд руб. Для Осетии это все равно что освоить за два года десятилетний республиканский бюджет. Первые 10 млрд руб. должны были поступить уже сейчас, однако этому сопротивляется сам Кокойты, который не подписывает сметы, представленные российскими генподрядчиками. Те пока строят сами — на кредиты, в расчете на скорое финансирование. Но до этого еще далеко. «Суммы в сметах порой завышены в 9 раз, как я могу такое подписывать? Ведь мы можем на эти же деньги построить гораздо больше», — возмущается президент в разговоре с SM.
В Доме правительства Южной Осетии меры безопасности давно не военные. Можно спокойно зайти и спросить, на каком этаже сидит президент. Люди в камуфляже оберегают только его приемную — развалившись, они утопают в гостевых креслах. В наспех отремонтированной переговорной спустя три месяца после войны впервые собралось правительство. Его как раз укрепили выходцами из России. Точнее — из Ульяновской области. Местный вице-премьер Александр Большаков возглавил администрацию Кокойты, другой ульяновский чиновник, Алексей Пантелеев, стал министром финансов, а вопросы пропаганды отдали советнику губернатора Ульяновской области, политтехнологу Льву Павлючкову. В Ульяновске сильны позиции промышленной группы CОК, владелец которой Юрий Качмазов — давний друг главы Южной Осетии.
Первый вопрос для заседания предложил Большаков: создать в Национальном банке специальный счет для оказания помощи пострадавшим в ходе агрессии и перевести на него деньги с аналогичного счета минздравсоцразвития Северной Осетии.
— А сколько денег на счету? — поинтересовался президент.
Нугзар Габараев, министр здравоохранения, поправил очки и прочитал:
— 948 млн руб., более $22 млн и более €2 млн.
— Что-то, по-моему, не так, — задумался Кокойты. — Кажется, не $22 млн, а $2 млн.
Президент вдруг удалился в свой кабинет и, вернувшись, поправил министра: «$2 млн и €2000! В этом отношении у нас никаких расхождений быть не должно».
Тут же возник еще один важный вопрос.
— Проведите журналистское расследование, — обратился Кокойты к присутствовавшим на заседании представителям СМИ. — Почему, по одной информации, в республику поступило столько стекла, что хватит на две Южные Осетии, а по другой — не хватит даже на 30%?
Первыми найденными виноватыми стали сотрудники российского «Спецстроя» — военные строители сейчас в основном и работают в республике.
— Сначала остекление было проведено в больнице, — рассказал Габараев, — но через неделю строители лопатами выбивали стекла, которые сами же вставляли, и заново ставили уже пластиковые стеклопакеты. Это варварство!
— Мы еще ни копейки не оплатили «Спецстрою», но будем это учитывать, — тихо ответил Хасан Плиев, исполняющий обязанности главы правительства в отсутствие премьера. Где находится сам премьер — назначенный в конце октября бывший главный налоговик Северной Осетии Асланбек Булацев, — никому не известно. На звонки на мобильный он не отвечает, официально в правительстве сообщают, что премьер в командировке, а сам Кокойты заверил корреспондента SM, что глава правительства лежит в больнице под капельницей: инфаркт.
Недоумение по поводу разбитых стекол показывает лишь краешек проблемы: даже маленькую страну трудно восстанавливать, когда ее начальники не могут разобраться, кто за что отвечает. Новое правительство уже не справляется: на минувшей неделе был уволен министр финансов Пантелеев — он не проработал и 10 дней.
Будущее Южной Осетии во многом зависит от Владимира Бланка. Замминистра регионального развития возглавляет межведомственную комиссию из 19 российских и всего одного осетинского чиновника. Комиссия решает, что и за какие деньги строить. Естественно, голос республики скорее совещательный. Претензии к российской стороне Бланк отметает: «В течение трех месяцев у них не было работающих структур власти — это единственная причина, почему на сегодняшний момент все именно так».
Российская сторона может чувствовать себя хозяйкой положения: она дает деньги — какая осетинам разница, сколько стоят строительные работы? Но в Цхинвали пытаются считать. «Например, провод АС 150 энергетики предложили по 240 000 руб. за тонну, — рассказывает зампред комитета по восстановлению Южной Осетии Владимир Матвеев. — Когда мы указали, что это дороговато, они снизили до 165 000. Снова сказали “дорого” — они скостили до 135 000 и потом наконец за 115 000 принесли. Я-то сразу знал, что этот провод стоит не больше 90 000 руб.».
В случае с аэропортом, который хотят построить в республике, масштаб экономии просто поражает. На разминирование территории под будущую стройку ФГУП «Аэропроект» запросило 134 млн руб. Когда же южноосетинская сторона предложила силами своих ополченцев разминировать территорию бесплатно, проектировщики отказались, но сбили цену уже до 19 млн руб., а затем графа «разминирование» вообще исчезла из документов. Не понимают в Южной Осетии и цену за выбор местоположения аэродрома. «Приехали двое, их на гору отвезли, показали: вот, мол, здесь можно построить аэропорт, — рассказывает Матвеев. — Они сказали: “Хорошо”. Сели в машину и уехали. Счет на 25 млн руб.». По словам Матвеева, долго выбирать не приходилось, подходящая равнина в окрестностях Цхинвали одна.
Задача Кокойты — воспитать своих подрядчиков, которые могли бы участвовать в распределении российского бюджета. По крайней мере, они сделают дешевле, объясняет президент: «Надо все передать правительству Южной Осетии как заказчику, а контролирующую и консультирующую функции оставить за Минрегионом».
Первого строительного подрядчика осетины уже создали — «Дирекция по реализации приоритетных национальных проектов» вписана в план-график первоочередных мероприятий, она будет восстанавливать 144 жилых дома из 500, разрушенных в Цхинвали.
Пока чиновники воюют с ценами, люди встречают зиму без окон, а многие — и без крыши над головой. Погорельцем стал и глава местной Торгово-промышленной палаты Роин Казаев — как и все пострадавшие, он получил компенсацию 50 000 руб. и на полученные деньги вывез родных во Владикавказ перезимовать, а сам остался в Цхинвали. Московские знакомые помогли: прислали семье сапоги, а ему — пальто. «Я им очень признателен, ведь мы остались без средств к существованию, — признается Казаев. — Я ходил неделю в одном и том же, купался на речке». Почти без средств бизнесмен, впрочем, остался еще два года назад. После того как Грузия закрыла границу, исчез основной доход региона — транзит, за счет которого можно было существовать и без помощи России. «По нашему исследованию, только нефтепродуктов завозилось в месяц на $0,5 млн», — говорит директор южноосетинского Центра гуманитарных исследований Алан Парастаев. По его словам, рынок на окраине Цхинвали демонстрировал чудеса национальной толерантности. Здесь вместе торговали грузины, осетины, армяне и азербайджанцы, и товарно-денежные отношения не давали вспомнить о национальных конфликтах. Экономическая блокада со стороны Грузии окончательно связала Южную Осетию с Россией. Практически весь бюджет теперь формирует дотация от дружественного государства. Местные предприниматели, хозяева небольших магазинчиков и кафе, а также челноки, привозящие российские товары, — вот и весь бизнес. У Альберта Валиева сгорело кафе быстрого обслуживания в центре города, которое он построил на кредитные деньги, заложив квартиру и дом отца. Теперь банк предъявляет претензии, и он старается эту проблему решить в правительстве. Результат неожиданный: Валиев выходит из кабинета министра промышленности уже начальником отдела по развитию предпринимательства. «Нужен доступ к кредитным средствам — хотя бы до определения имущественного ущерба», — пытается помочь себе и своим друзьям по несчастью новоиспеченный чиновник.
Пока же не то что кредиты, даже стройматериалы достаются далеко не всем. Главный редактор газеты «Южная Осетия» Залина Цховребова поразилась сцене раздачи бесплатных досок. «Более жуткой картины я не видела, было обидно до слез. Толпа людей, и кто сильней — тот и прорывается вперед». «В Осетии 700 погорельцев. Ни один из них не получил крышу над головой, никому из них не дали жилья», — говорит местный мелкий предприниматель Тимур Цховребов. По словам Казаева, проблема в том, что никому нет дела до людей, а вся злость выплескивается на президента: «А на кого еще? Он отвечает за всех. И за богатого, и за бедного, и за бездомного».
В ситуации, близкой к социальному взрыву, трудно не появиться оппозиции. Ее у Кокойты давно не было. Сторонники Грузии в бегах, у остальных нет средств и желания спорить с многочисленной охраной президента. К тому же Кокойты до войны был неоспоримым национальным лидером. Однако сейчас все поменялось. Отсутствие Кокойты в Цхинвали в дни войны не удалось скрыть от населения. «Как, ты думаешь, относиться, когда твой президент взял и убежал через два часа после того, как все началось? — спрашивает житель Цхинвали Алик Гасиев. — Война была здесь. Кокойты должен был остаться здесь, возле нас. Спасибо только одному человеку, генералу Баранкевичу. Когда война началась, все убежали, а он остался и даже подбил два танка». Теперь Анатолий Баранкевич, полковник Российской армии, ставший в Осетии генералом и секретарем совета безопасности, живет в Москве — он подружился с главным оппонентом Кокойты, предпринимателем Альбертом Джуссоевым.
Глава группы компаний «Стройпрогресс» тянет для «Газпрома» газопровод из Северной Осетии в Южную. Джуссоев прослыл в республике меценатом. В поселке Квайса, который в прошлом году получил статус города, он построил новое здание МВД, баню, ресторан и хинкальную, положил асфальт и сделал поле для мини-футбола. В республике он самый крупный бизнесмен и владелец единственного коммерческого банка. Оазис социального благополучия, созданный не на государственные деньги, не мог остаться незамеченным. О Джуссоеве заговорили и в Цхинвали.
На вопрос об альтернативе Кокойты предприниматель Цховребов назвал Джуссоева. Четыре года назад Цховребов со сломанными ребрами пролежал три месяца в больнице, когда попытался организовать митинг недовольных политикой Кокойты, а теперь готов поддержать любую альтернативу.
Сам Кокойты говорит, что Джуссоев просто не устраивает как подрядчик: не справляется со сроками. Но Кокойты не может не замечать интереса Джуссоева к политической жизни в Осетии: «Когда человек не работает, а занимается политикой, это удивляет, особенно в тяжелое время, когда надо как можно скорее выполнить проект».
Позицию Джуссоева корреспондент SM узнал на встрече в его офисе в Москве. Тут же как бы случайно присутствовали Баранкевич и Юрий Морозов — до августа он занимал пост главы правительства Южной Осетии. Джуссоев приютил оставшегося без работы Морозова, сделав его вице-президентом своей компании. В разговоре Джуссоев впервые признался, что, хотя в политику залезать не хочет, если попросят — регион возглавит. «К власти как таковой у меня амбиций никогда не было. Я президент крупной компании, у которой оборот на порядок выше, чем бюджет Южной Осетии (2,5 млрд руб. — ¬). Уйти туда — понижение. Но я отлично вижу и реальную ситуацию: невозможно терпеть Кокойты». По словам Баранкевича, сейчас, после войны, во главе республики должен быть строитель и созидатель. «Я вижу Альберта Александровича», — не скрывает герой войны.
Можно сказать, что Кокойты сам себе вырастил оппозицию, поссорившись с влиятельными в республике людьми. Тот же Баранкевич после отставки правительства устроился работать помощником министра регионального развития Дмитрия Козака по восстановлению Южной Осетии, однако сделать ничего не успел. Когда в октябре Козак покинул Минрегионразвития, новый министр Виктор Басаргин признался Анатолию Баранкевичу, что его визиты в Цхинвали очень уж нервируют президента. Генерал сам решил подать в отставку. Хорошие отношения с влиятельным Юрием Качмазовым для Кокойты, видимо, тоже небольшая ценность, если судить по судьбе министра Пантелеева.
Так что у новоявленной оппозиции все больше шансов. О победе на выборах она не мечтает: до них еще три года. Впрочем, оппонентам Кокойты остается возможность убедить российских кураторов в том, что для строительства мирной жизни в Южной Осетии есть и более подходящие кандидатуры. Россия хоть и признала независимость Южной Осетии, но занимается республикой Минрегионразвития. Глав российских регионов, как известно, назначает президент. Так что для Эдуарда Кокойты борьба с нищетой в республике может оказаться гораздо большим испытанием, чем война с грузинами.
Илья Жегулев
КАЗЕННЫЙ ДОМ
В Доме правительства Южной Осетии меры безопасности давно не военные. Можно спокойно зайти и спросить, на каком этаже сидит президент. Люди в камуфляже оберегают только его приемную — развалившись, они утопают в гостевых креслах. В наспех отремонтированной переговорной спустя три месяца после войны впервые собралось правительство. Его как раз укрепили выходцами из России. Точнее — из Ульяновской области. Местный вице-премьер Александр Большаков возглавил администрацию Кокойты, другой ульяновский чиновник, Алексей Пантелеев, стал министром финансов, а вопросы пропаганды отдали советнику губернатора Ульяновской области, политтехнологу Льву Павлючкову. В Ульяновске сильны позиции промышленной группы CОК, владелец которой Юрий Качмазов — давний друг главы Южной Осетии.
Первый вопрос для заседания предложил Большаков: создать в Национальном банке специальный счет для оказания помощи пострадавшим в ходе агрессии и перевести на него деньги с аналогичного счета минздравсоцразвития Северной Осетии.
— А сколько денег на счету? — поинтересовался президент.
Нугзар Габараев, министр здравоохранения, поправил очки и прочитал:
— 948 млн руб., более $22 млн и более €2 млн.
— Что-то, по-моему, не так, — задумался Кокойты. — Кажется, не $22 млн, а $2 млн.
Президент вдруг удалился в свой кабинет и, вернувшись, поправил министра: «$2 млн и €2000! В этом отношении у нас никаких расхождений быть не должно».
Тут же возник еще один важный вопрос.
— Проведите журналистское расследование, — обратился Кокойты к присутствовавшим на заседании представителям СМИ. — Почему, по одной информации, в республику поступило столько стекла, что хватит на две Южные Осетии, а по другой — не хватит даже на 30%?
Первыми найденными виноватыми стали сотрудники российского «Спецстроя» — военные строители сейчас в основном и работают в республике.
— Сначала остекление было проведено в больнице, — рассказал Габараев, — но через неделю строители лопатами выбивали стекла, которые сами же вставляли, и заново ставили уже пластиковые стеклопакеты. Это варварство!
— Мы еще ни копейки не оплатили «Спецстрою», но будем это учитывать, — тихо ответил Хасан Плиев, исполняющий обязанности главы правительства в отсутствие премьера. Где находится сам премьер — назначенный в конце октября бывший главный налоговик Северной Осетии Асланбек Булацев, — никому не известно. На звонки на мобильный он не отвечает, официально в правительстве сообщают, что премьер в командировке, а сам Кокойты заверил корреспондента SM, что глава правительства лежит в больнице под капельницей: инфаркт.
Недоумение по поводу разбитых стекол показывает лишь краешек проблемы: даже маленькую страну трудно восстанавливать, когда ее начальники не могут разобраться, кто за что отвечает. Новое правительство уже не справляется: на минувшей неделе был уволен министр финансов Пантелеев — он не проработал и 10 дней.
СТРОЙКА ВЕКА
Будущее Южной Осетии во многом зависит от Владимира Бланка. Замминистра регионального развития возглавляет межведомственную комиссию из 19 российских и всего одного осетинского чиновника. Комиссия решает, что и за какие деньги строить. Естественно, голос республики скорее совещательный. Претензии к российской стороне Бланк отметает: «В течение трех месяцев у них не было работающих структур власти — это единственная причина, почему на сегодняшний момент все именно так».
Российская сторона может чувствовать себя хозяйкой положения: она дает деньги — какая осетинам разница, сколько стоят строительные работы? Но в Цхинвали пытаются считать. «Например, провод АС 150 энергетики предложили по 240 000 руб. за тонну, — рассказывает зампред комитета по восстановлению Южной Осетии Владимир Матвеев. — Когда мы указали, что это дороговато, они снизили до 165 000. Снова сказали “дорого” — они скостили до 135 000 и потом наконец за 115 000 принесли. Я-то сразу знал, что этот провод стоит не больше 90 000 руб.».
В случае с аэропортом, который хотят построить в республике, масштаб экономии просто поражает. На разминирование территории под будущую стройку ФГУП «Аэропроект» запросило 134 млн руб. Когда же южноосетинская сторона предложила силами своих ополченцев разминировать территорию бесплатно, проектировщики отказались, но сбили цену уже до 19 млн руб., а затем графа «разминирование» вообще исчезла из документов. Не понимают в Южной Осетии и цену за выбор местоположения аэродрома. «Приехали двое, их на гору отвезли, показали: вот, мол, здесь можно построить аэропорт, — рассказывает Матвеев. — Они сказали: “Хорошо”. Сели в машину и уехали. Счет на 25 млн руб.». По словам Матвеева, долго выбирать не приходилось, подходящая равнина в окрестностях Цхинвали одна.
Задача Кокойты — воспитать своих подрядчиков, которые могли бы участвовать в распределении российского бюджета. По крайней мере, они сделают дешевле, объясняет президент: «Надо все передать правительству Южной Осетии как заказчику, а контролирующую и консультирующую функции оставить за Минрегионом».
Первого строительного подрядчика осетины уже создали — «Дирекция по реализации приоритетных национальных проектов» вписана в план-график первоочередных мероприятий, она будет восстанавливать 144 жилых дома из 500, разрушенных в Цхинвали.
ПОГОРЕЛЬЦЫ
Пока чиновники воюют с ценами, люди встречают зиму без окон, а многие — и без крыши над головой. Погорельцем стал и глава местной Торгово-промышленной палаты Роин Казаев — как и все пострадавшие, он получил компенсацию 50 000 руб. и на полученные деньги вывез родных во Владикавказ перезимовать, а сам остался в Цхинвали. Московские знакомые помогли: прислали семье сапоги, а ему — пальто. «Я им очень признателен, ведь мы остались без средств к существованию, — признается Казаев. — Я ходил неделю в одном и том же, купался на речке». Почти без средств бизнесмен, впрочем, остался еще два года назад. После того как Грузия закрыла границу, исчез основной доход региона — транзит, за счет которого можно было существовать и без помощи России. «По нашему исследованию, только нефтепродуктов завозилось в месяц на $0,5 млн», — говорит директор южноосетинского Центра гуманитарных исследований Алан Парастаев. По его словам, рынок на окраине Цхинвали демонстрировал чудеса национальной толерантности. Здесь вместе торговали грузины, осетины, армяне и азербайджанцы, и товарно-денежные отношения не давали вспомнить о национальных конфликтах. Экономическая блокада со стороны Грузии окончательно связала Южную Осетию с Россией. Практически весь бюджет теперь формирует дотация от дружественного государства. Местные предприниматели, хозяева небольших магазинчиков и кафе, а также челноки, привозящие российские товары, — вот и весь бизнес. У Альберта Валиева сгорело кафе быстрого обслуживания в центре города, которое он построил на кредитные деньги, заложив квартиру и дом отца. Теперь банк предъявляет претензии, и он старается эту проблему решить в правительстве. Результат неожиданный: Валиев выходит из кабинета министра промышленности уже начальником отдела по развитию предпринимательства. «Нужен доступ к кредитным средствам — хотя бы до определения имущественного ущерба», — пытается помочь себе и своим друзьям по несчастью новоиспеченный чиновник.
Пока же не то что кредиты, даже стройматериалы достаются далеко не всем. Главный редактор газеты «Южная Осетия» Залина Цховребова поразилась сцене раздачи бесплатных досок. «Более жуткой картины я не видела, было обидно до слез. Толпа людей, и кто сильней — тот и прорывается вперед». «В Осетии 700 погорельцев. Ни один из них не получил крышу над головой, никому из них не дали жилья», — говорит местный мелкий предприниматель Тимур Цховребов. По словам Казаева, проблема в том, что никому нет дела до людей, а вся злость выплескивается на президента: «А на кого еще? Он отвечает за всех. И за богатого, и за бедного, и за бездомного».
ОБЕЩАЛИ ВЕРНУТЬСЯ
В ситуации, близкой к социальному взрыву, трудно не появиться оппозиции. Ее у Кокойты давно не было. Сторонники Грузии в бегах, у остальных нет средств и желания спорить с многочисленной охраной президента. К тому же Кокойты до войны был неоспоримым национальным лидером. Однако сейчас все поменялось. Отсутствие Кокойты в Цхинвали в дни войны не удалось скрыть от населения. «Как, ты думаешь, относиться, когда твой президент взял и убежал через два часа после того, как все началось? — спрашивает житель Цхинвали Алик Гасиев. — Война была здесь. Кокойты должен был остаться здесь, возле нас. Спасибо только одному человеку, генералу Баранкевичу. Когда война началась, все убежали, а он остался и даже подбил два танка». Теперь Анатолий Баранкевич, полковник Российской армии, ставший в Осетии генералом и секретарем совета безопасности, живет в Москве — он подружился с главным оппонентом Кокойты, предпринимателем Альбертом Джуссоевым.
Глава группы компаний «Стройпрогресс» тянет для «Газпрома» газопровод из Северной Осетии в Южную. Джуссоев прослыл в республике меценатом. В поселке Квайса, который в прошлом году получил статус города, он построил новое здание МВД, баню, ресторан и хинкальную, положил асфальт и сделал поле для мини-футбола. В республике он самый крупный бизнесмен и владелец единственного коммерческого банка. Оазис социального благополучия, созданный не на государственные деньги, не мог остаться незамеченным. О Джуссоеве заговорили и в Цхинвали.
На вопрос об альтернативе Кокойты предприниматель Цховребов назвал Джуссоева. Четыре года назад Цховребов со сломанными ребрами пролежал три месяца в больнице, когда попытался организовать митинг недовольных политикой Кокойты, а теперь готов поддержать любую альтернативу.
Сам Кокойты говорит, что Джуссоев просто не устраивает как подрядчик: не справляется со сроками. Но Кокойты не может не замечать интереса Джуссоева к политической жизни в Осетии: «Когда человек не работает, а занимается политикой, это удивляет, особенно в тяжелое время, когда надо как можно скорее выполнить проект».
Позицию Джуссоева корреспондент SM узнал на встрече в его офисе в Москве. Тут же как бы случайно присутствовали Баранкевич и Юрий Морозов — до августа он занимал пост главы правительства Южной Осетии. Джуссоев приютил оставшегося без работы Морозова, сделав его вице-президентом своей компании. В разговоре Джуссоев впервые признался, что, хотя в политику залезать не хочет, если попросят — регион возглавит. «К власти как таковой у меня амбиций никогда не было. Я президент крупной компании, у которой оборот на порядок выше, чем бюджет Южной Осетии (2,5 млрд руб. — ¬). Уйти туда — понижение. Но я отлично вижу и реальную ситуацию: невозможно терпеть Кокойты». По словам Баранкевича, сейчас, после войны, во главе республики должен быть строитель и созидатель. «Я вижу Альберта Александровича», — не скрывает герой войны.
Можно сказать, что Кокойты сам себе вырастил оппозицию, поссорившись с влиятельными в республике людьми. Тот же Баранкевич после отставки правительства устроился работать помощником министра регионального развития Дмитрия Козака по восстановлению Южной Осетии, однако сделать ничего не успел. Когда в октябре Козак покинул Минрегионразвития, новый министр Виктор Басаргин признался Анатолию Баранкевичу, что его визиты в Цхинвали очень уж нервируют президента. Генерал сам решил подать в отставку. Хорошие отношения с влиятельным Юрием Качмазовым для Кокойты, видимо, тоже небольшая ценность, если судить по судьбе министра Пантелеева.
Так что у новоявленной оппозиции все больше шансов. О победе на выборах она не мечтает: до них еще три года. Впрочем, оппонентам Кокойты остается возможность убедить российских кураторов в том, что для строительства мирной жизни в Южной Осетии есть и более подходящие кандидатуры. Россия хоть и признала независимость Южной Осетии, но занимается республикой Минрегионразвития. Глав российских регионов, как известно, назначает президент. Так что для Эдуарда Кокойты борьба с нищетой в республике может оказаться гораздо большим испытанием, чем война с грузинами.
Илья Жегулев
