Налоговый маневр в пользу Сечина

Сенсацией вчерашнего дня стало сообщение о том, что правление "Роснефти" премировало само себя полугодовой премией в почти три миллиарда рублей за "эффективную работу", при том, что в прошлом году (когда и количество топ-менеджеров было большим). Сообщение вызвало многочисленные вопросы относительно того, в чем же кроется "эффективность" нефтяного гиганта, который в этом году не доплатит 800 миллиардов налогов в бюджет (на 27% меньше от запланированного), и уже потерял статус главного налогоплательщика страны, уступив его "Газпрому". Как оказалось, в "Роснефти" в силу ее государственно-частного характера сложилась ситуация, при которой эффективность компании как частной структуры прямо зависит от ее нерентабельности, как государственного экономического института. При этом существующие налоговые нормы только улучшают ситуацию в компании на фоне кризиса в стране. К тому же в "Роснефти", после провала идеи получить деньги в фонде национального благосостояния все чаще обращаются к идее улучшать финансовые показатели за счет корректировки фискальных законов.

Формальное объяснение золотому дождю, пролившемуся в первое скудное лето, есть. Высшее руководство «Роснефти» получило не только зарплаты, составившие 350 миллионов рублей на всех, но и бонусы за прошлый год. Согласитесь, это было мудрое аппаратное решение, предполагает обозреватель "Новой газеты". В декабре, когда страну накрыла первая волна девальвации, из выплаты супервознаграждения мог бы выйти политический скандал. А в августе кто же заметит? Тут бы разобраться, как правильно гусей уничтожать, — в печь бросать их или под бульдозер.

Можно предположить, что, несмотря на все проблемы в экономике и особенно на нефтяное пике, в следующем году вознаграждение ареопага «Роснефти» должно быть еще выше. Потому что топ-менеджеры эти деньги если не заработали, то заслужили.

Дело в очевидном: они не госслужащие. Они работают на «Роснефть» — коммерческую компанию, в которой государство — ключевой, но не единственный акционер. Значит, в той ситуации, когда «Роснефть» выигрывает, а проигрывает, например, государство, они поработали хорошо.

Сейчас мы имеем ровно такую ситуацию.

У «Роснефти» есть три основных статьи расходов, которые теоретически подлежат расширению или, напротив, оптимизации. Это налоги, капитальные вложения (главным образом в новые проекты) и фонд оплаты труда (включая космические бонусы). С точки зрения оптимизации налогов «Роснефть» в этом году, судя по всему, добьется выдающегося результата. И безо всяких там оффшорных схем, напротив, четко соблюдая российское законодательство.

Как подсчитали в РБК, бюджет в этом году получит от «Роснефти» около 2,2 трлн рублей. Это немало, но все же миллиардов на 800 меньше плана (и результатов прошлого года). Экономия станет возможной благодаря сочетанию трех факторов: девальвации, падения цен на нефть и налогового маневра, предпринятого правительством. Причем третий фактор — решающий.

Суть налогового маневра, если коротко, в том, что при резком сокращении экспортных пошлин на сырую нефть значительно повышаются пошлины на нефтепродукты, особенно на мазут, а также налог на добычу полезных ископаемых (НДПИ). Согласно расчетам правительства, сделанным еще в прошлую фазу кризиса, когда годовая цена нефти в 2015 году планировалась на уровне 95 долларов за баррель, маневр дополнительно принес бы казне 500 миллиардов рублей. Но в новом прогнозе нефть стоит 50 долларов за баррель (а в новой реальности — и того меньше). То есть компании, включая «Роснефть», платят пошлину не только по меньшей ставке, но и от меньшей базы. Эффект частично смягчает девальвация, потому что пошлина платится в рублях по курсу. Кстати, прежняя, выстроенная при Кудрине налоговая система за счет этого эффекта была мало эластична к цене на нефть. Учитывая 80%-ную корреляцию между курсом рубля и стоимостью нефти, девальвация покрывала для бюджета падение цен на углеводороды, перенося нагрузку на нефтяные компании. А вот падение доходов бюджета от снижения экспортной пошлины компенсировать уже нечем. Потому что призванный сделать это НДПИ — фиксированный рублевый налог, не привязанный к цене нефти.

Но ведь это же просчеты правительства, а не достижения менеджмента «Роснефти»? Формально так, но вспомним, чем занимался Игорь Сечин прошлым летом. Он настойчиво атаковал премьер-министра с требованием отменить налоговый маневр. А тут важно помнить, что премьер-министром у нас работает Дмитрий Медведев, за реальный сектор, включая нефтянку, в правительстве отвечает Аркадий Дворкович, и оба они имеют привычку отвечать отказом на самые настойчивые просьбы Игоря Ивановича. То есть он, возможно и невольно, своей прошлогодней активностью сделал практически невозможным ревизию новой налоговой схемы, которая теперь обеспечивает щадящий налоговый режим для возглавляемой им компании. Терновый куст, куда его, казалось бы, бросили, оказался на деле налоговым оазисом.

Кстати, маневр не закончен, в 2016 и 2017 годах сокращение экспортной пошлины продолжится.

На этом свершения Сечина, сделанные методом «от противного», не заканчиваются. Помните набившую оскомину историю о том, как он просил для своей компании деньги из Фонда национального благосостояния, постепенно опускаясь от 1,5 трлн до 300 млрд рублей? У того же Медведева и просил. Не дали, даже 300 миллиардов, которые, кстати, действительно нужны компании для инвестиций в разработку новых месторождений. Ну что ж, не будет теперь и инвестиций. На недавней встрече с премьер-министром Игорь Иванович сообщил, что у компании теперь новая стратегия: сосредоточиться на повышении эффективности старых месторождений. Мол, бурить не будем, будем качать, тем более в таком благоприятном налоговом режиме. Компания таким образом сэкономит на второй волатильной статье расходов — капитальных вложениях.

А что там с третьей статьей — фондом оплаты труда? Вот на нем-то, заверил Медведева Сечин, никто экономить не будет. Наверное, он имел в виду простых трудяг на буровой. Но и свои бонусы теперь резать нет нужды.

ВГосдуму поступил законопроект о налоге на финансовый результат (НФР) в нефтяной отрасли. Документ, внесенный Ханты-Мансийским автономным округом, опубликован в базе Госдумы вместе с положительным отзывом правительства.

Гибкий новый налог должен заменить НДПИ: сейчас взимается фиксированная сумма с добытой нефти, а база для НФР – разница между доходами от продажи нефти и расходами на ее добычу и транспортировку. Ставка – 60%. Уменьшить налог можно также путем ускоренной амортизации (дополнительно 40% за четыре года).

Заработать налог должен с 2016 г., но сначала только на пилотных месторождениях. Список из 16 проектов «Роснефти», «Газпром нефти», «Лукойла» и «Сургутнефтегаза» отобран Минэнерго, в основном это действующие месторождения. Именно на истощенные месторождения нацелен законопроект, объяснял министр энергетики Александр Новак.

Правительство концептуально поддерживает проект, но предлагает доработать: включить в него критерии отбора «пилотов» и наделить правительство полномочиями по составлению такого списка. Поправки разрабатывает Минэнерго, но, учитывая сопротивление Минфина, не ясно, когда они будут готовы, отмечает чиновник финансового блока правительства.

Зато свои поправки на 20 страницах уже подготовила «Роснефть» – они, а также сопроводительное письмо компании даже опубликованы с проектом. Письма отдельной компании, приложенные к законопроекту, – большая редкость.

«Роснефть» поддерживает законопроект, так как им предусмотрена «возможность применения спецрежима как к новым, так и к разрабатываемым проектам», пишет вице-президент компании Лариса Каланда. Сейчас в составленном Минэнерго списке четыре месторождения «Роснефти» (Хасырейское, Надеюйское, Бахиловское, Верхнеколик-Еганское), компания предлагает добавить еще два новых месторождения – Юрубчено-Тохомское и Куюмбинское. Юрубченко-Тохомское входит в Ванкорский кластер, нефть с него должна пойти в Китай. Это один из проектов, на которые «Роснефть» просила 300 млрд рублей из ФНБ. Недавно президент Владимир Путин принял решение выделить средства только на очень жестких условиях (возвратность в течение пяти лет при цене барреля $45–50), рассказывали федеральные чиновники.

Не ясно, как НФР может помочь этому месторождению, сомневается один из чиновников. Оно находится в Восточной Сибири, где действуют сверхльготные условия: пониженная ставка НДПИ в первые 4–5 лет и возможность претендовать на льготу по пошлине, пока рентабельность не достигнет 16%. НФР не подходит для новых проектов. 60% – очень высокая ставка, при таких условиях НФР выгоднее существующей системы только для высокозатратных действующих месторождений, считают эксперты Vygon Consulting. Однако «Роснефть» предлагает уточнить налоговую базу и ставки в законопроекте.

Теоретически новые проекты «Роснефти» могут попасть в список «пилотов» – финальный список еще не согласован, признают чиновники. Но сам проект не нравится Минфину, который видит риски для бюджета. Сейчас Минфин разрабатывает альтернативный законопроект о введении на новых месторождениях налога на добавленный доход (НДД). «Все понимают, Минфин – ключевой по налогам, и даже с поддержкой правительства игнорировать его нельзя», – замечает нефтяник, участвующий в обсуждении проекта.