Большой нефтяной блеф Сечина и Костина

"Катарские" миллиарды

Эта сделка должна была доказать, что Россия остается открытой для бизнеса.

“Хочу Вас поздравить”, — сказал президент РФ Владимир Путин своему соратнику Игорю Сечину, крепким рукопожатием поприветствовав его в Кремле в декабре 2016 года.

Сечин только что объявил о продаже 19,5 процента акций возглавляемого им нефтяного гиганта "Роснефть " суверенному фонду Катара и сырьевому трейдеру Glencore.

Приватизационная сделка стоимостью €10,2 млрд ($11,5 млрд) была крайне необходима для пополнения российской казны, истощенной падающими ценами на энергоресурсы и западными санкциями.

Некоторые российские чиновники говорили, что сделка — доказательство того, что несмотря на растущую политическую изоляцию со стороны Запада, Россия все еще способна привлекать глобальных инвесторов.

Теперь, через почти два года после объявления о продаже, девять источников, знакомых со сделкой, сообщили Рейтер, что российский госбанк ВТБ профинансировал значительную часть транзакции, вопреки заявленной цели привлечь в Россию иностранные деньги. На основании информации пяти источников, размер российского кредита катарскому суверенному фонду составил около $6 млрд.

ВТБ отрицает выдачу кредита катарскому фонду — Qatar Investment Authority (QIA): “ВТБ не выделял и не планирует выделять кредит QIA на финансирование приобретения”.

Отчетность ВТБ за сентябрь, размещенная на сайте Центрального банка РФ, показала, что ВТБ одолжил неназванным иностранным заемщикам 434 млрд рублей ($6,7 миллиарда) на срок до трех лет, после того как сам занял у ЦБР 350 млрд рублей.

Финансовые результаты ВТБ, опубликованные 8 ноября, свидетельствуют, что за третий квартал объем кредитов 10 крупнейшим заемщикам банка вырос на 403 миллиарда рублей, или примерно на $6 миллиардов.

ВТБ отказался комментировать эти транзакции. ЦБР не ответил на вопросы. QIA отказался от комментариев. Кремль не ответил на просьбу о комментарии. Роснефть не ответила на вопросы о кредите ВТБ Катару.

Эффективная приватизация

"Роснефть" — крупнейшая в мире нефтяная компания по объемам добычи, акции которой обращаются на бирже, — жемчужина в российской корпоративной короне. Однако ее глава Игорь Сечин столкнулся с трудной задачей — найти покупателей или кредиторов, желающих рискнуть своими деньгами и купить долю в "Роснефти" в условиях санкций против РФ и на фоне перспективы их ужесточения.

Санкции, введенные против России после присоединения украинского Крыма в 2014 году, ограничивают доступ российских компаний на международные долговые рынки. В конце концов, чтобы привлечь иностранных инвесторов, России пришлось одолжить им миллиарды, говорят источники. Два источника, знакомые со сделкой, сказали, что присутствие третьей стороны, финансирующей значительную часть транзакции, было условием приобретения Катаром доли в "Роснефти".

Сейчас, когда цены на нефть значительно превышают уровни конца 2016 года, потребность России в иностранных деньгах сократилась. Но если ей снова придется выходить на международные рынки, история с продажей доли Роснефти указывает на вызовы, с которыми она может столкнуться в попытках привлечь иностранных инвесторов, особенно, если США расширят санкции против России.

Среди девяти источников, рассказавших "Рейтер" о кредите ВТБ Катару, — источник, близкий к руководству ВТБ, сотрудник Центрального банка, а также источник в правительстве РФ, знакомый с иностранными инвестициями в Россию. Как минимум четыре источника были прямо вовлечены в подготовку кредита. Все источники говорили на условиях анонимности, поскольку не уполномочены обсуждать сделку.

В ответ на вопрос, как проходила приватизация, Роснефть сообщила, что сделка была прозрачной и рыночной, а также отвечала интересам всех акционеров. Компания сообщила, что все решения, относящиеся к сделке, прошли соответствующие процедуры корпоративного одобрения, сделка была поддержана правительствами стран участников и прошла через процедуры контроля в соответствующих юрисдикциях.

“Это уникальный пример эффективной приватизации”, — говорится в сообщении Роснефти.

От Залива до Японии

К концу 2016 года давление на Сечина, одного из ближайших соратников Путина, начало расти. Правительство публично объявило, что продаст 19,5 процента акций Роснефти до конца года. Государственный бюджет, пострадавший от снижения цен на нефть, экономического спада и западных санкций, показывал дефицит в размере 3,5 процента ВВП. Экономика России переживала второй год рецессии и перспектива быстрого восстановления государственных финансов отсутствовала.

К осени 2016 года Сечин, которому сейчас 58 лет, считал, что нашел потенциального покупателя: суверенный фонд Объединенных Арабских Эмиратов Mubadala. По словам двух источников, знакомых с развитием событий, фонд согласился купить долю. Но переговоры зашли в тупик, после того как Роснефть дважды меняла стоимость доли, что вынудило ОАЭ отказаться от сделки, сказали два источника.

После этого Сечин обратил взор на восток, начав переговоры с японскими чиновниками, сказали источник в российском правительстве и источник, близкий к Роснефти. Об этом также свидетельствует запись беседы с участием Сечина, появившаяся в рамках судебного дела, по которому тот проходил свидетелем.

Переговоры преимущественно велись с министром экономики, торговли и промышленности Японии Хиросигэ Сэко.

В случае заключения сделки, владельцем доли стал бы крупный японский инвестфонд, такой, как государственный пенсионный GPIF, активы под управлением которого составляют $1,4 трлн, или национальная корпорация нефти, газа и металлов JOGMEC, сказали Рейтер три источника, знакомые с переговорами.

По словам Сечина на записи, воспроизведенной в суде, на пути к сделке возникло препятствие, когда Япония стала настаивать на ее увязке с прогрессом в территориальном споре о Курильских островах.

В итоге, сделка сорвалась.

Катар спешит на помощь?

Не найдя покупателя, Сечин сфокусировался на новых кандидатах: катарском суверенном фонде QIA и международном трейдере Glencore.

Ни один из них не был готов заплатить полную цену, сказали три источника.

В прошлом "Роснефть" прибегала к услугам крупных западных банков, таких как Deutsche Bank и JP Morgan, для финансирования транзакций. Однако международные кредиторы не объявляли о новых сделках с "Роснефтью" после введения против России санкций в 2014 году.

В игру вступил Intesa SanPaolo, среднего размера итальянский банк, у которого было мало опыта в крупных российских корпоративных сделках.

К началу декабря 2016 года сложился план финансирования сделки. Покупатели выделили часть собственных средств: Катар – €2,5 млрд, Glencore – €300 млн. Оставшаяся часть пришлась на долг, из которого Intesa внес €5,2 млрд. Недостающую часть, по данным Glencore, должны были предоставить российские банки. Эти кредиторы так и не были названы.

Сумма, приходившаяся на российские банки, составляла около $2,5 млрд. Два банковских источника, близких к Роснефти, сказали Рейтер, что ВТБ был одним из банков, которые приняли участие в кредитах на $2,5 млрд в 2016 году. Эти источники сказали, что другими банками были Газпромбанк и ФК Открытие, которые, как и ВТБ, связаны с государством, хотя Открытие был частным во время сделки.

Не ясно, какую часть из $2,5 миллиарда предоставил каждый из российских банков.

Участие ВТБ в привлечении $2,5 миллиарда не связано с теми примерно $6 миллиардами, которые, по словам девяти источников, ВТБ предоставил Катару в текущем году. На вопрос о кредитах на $2,5 миллиарда ВТБ ответил, что не предоставлял финансирование, а был координирующим банком от лица "Роснефти".

Что касается крупнейшей доли финансирования, кредита на €5,2 млрд, предоставленного Intesa, итальянский банк планировал синдицировать эти средства — распространенная практика, призванная рассредоточить риски и уменьшить бремя на капитал банка. Однако два банковских источника и источник, близкий к итальянской стороне сделки, сказали, что синдикация сорвалась, так как западные банки, к которым обратился Intesa, слишком опасались рисков, поскольку Роснефть и Сечин находятся под санкциями США.

Во время объявления о сделке в декабре 2016 года и в течение недель после нее российские чиновники публично заявляли о долгосрочном партнерстве с новыми акционерами Роснефти – Катаром и Glencore. Однако, когда в сентябре 2017 года Сечин сообщил о покупке 14,2 процента Роснефти у консорциума Катара и Glencore китайской энергетической компанией CEFC, стало ясно, что сделка еще не завершена.

Объясняя, почему первоначальное соглашение не увенчалось успехом, он сказал российскому государственному телеканалу, что новые акционеры посчитали слишком высокой стоимость обслуживания долга.

Однако сделка с CEFC так и не была закрыта из-за расследования в отношении главы компании Е Цзяньминя, оказавшегося под следствием из-за подозрений в совершении экономических преступлений. О статусе расследования с тех пор ничего не известно, равно как были ли предъявлены Е Цзяньминю обвинения. Имя Е, тем не менее, упоминалось в связи с делом о взяточничестве в отношении высокопоставленного функционера китайской компартии, сообщил в сентябре государственный телеканал CCTV.

Сечину снова пришлось искать покупателя.

В итоге, в мае 2018 года Катар согласился стать владельцем доли в Роснефти, профинансированной Intesa.

Официально, никто так и не сообщил, как была профинансирована новая сделка с Катаром, или кем были предоставлены средства. Но участие в ней Intesa завершилось.

Документ, датированный 6 сентября 2018 года и внесенный в бизнес-реестр Сингапура, где зарегистрирована компания, владевшая акциями "Роснефти" от лица Катара и Glencore, свидетельствует, что Intesа перестал быть кредитором и не держит акции в качестве залога. В документе не указано, кто стал новым кредитором. По словам девяти источников, знакомых с договоренностями, этот кредитор — ВТБ.

Андрей Костин

На приеме в посольстве Италии в Москве по случаю получения ордена “За заслуги перед Итальянской Республикой” в ноябре прошлого года Сечин держал под руку седовласого мужчину в модных очках. Это был Андрей Костин, глава банка, который помог профинансировать приватизацию — ВТБ.