Донской хочет в Кремль

Выдвижение мэра далекого Архангельска Александра Донского в качестве кандидата в Президенты России, состоявшееся около месяца назад, многие поначалу сочли неудачной шуткой. Где Архангельск, а где Москва, где потенциальный преемник, а где бизнесмен «средней руки». Вроде бы это громкое заявление должно было мигом потонуть в информационном потоке, ан нет. Поступок архангельского мэра стал для Поморья своеобразным тестом на демократию.

Самое интересное в этой истории то, что никакой оппозиционностью от кампании Донского не веет. Напротив, мэр Архангельска призывает не заискивать перед Западом, а идти своим, российским путем развития, укреплять властную вертикаль, ужесточить борьбу с коррупцией. Почитает Лукашенко, уважительно говорит о Путине, да и вообще всячески подчеркивает, что решил баллотироваться в президенты за тем, чтобы обратить внимание Москвы на проблемы российских регионов, в том числе Архангельской области. Собственно оппозиционером Донского никто и не называет. Вся его «вина» сводится к неслыханной дерзости — кто дал право?! Почему не сходил за советом на Старую Площадь, прежде чем кричать с московской трибуны о своих президентских амбициях? Или всё-таки сходил?

Телевизионная дуэль так и не состоялась

Кто как, а губернатор Архангельской области Николай Киселев отмел эту версию с самого начала. Пока журналисты искали зарытую собаку в Кремле и олигархических кругах, поморский наместник решительно осудил «выходку» Донского как самостоятельную и необдуманную. Тот обиделся и вызвал Киселева на дуэль. Пока что телевизионную. Но Киселев публично отказался поднять брошенную ему перчатку — мол, некогда мне теледебатами заниматься.

И правильно сделал. Потому что имел все шансы Донскому эту дуэль проиграть. Ведь мэра, по данным ноябрьского соцопроса, поддерживают 67,77 процентов архангелогородцев. Очевидно, не только президентские речи, но и за то, что худо-бедно проблемы областного центра решаются. Мэр не успокоился, и теперь грозит подать на губернатора в суд.

Но всё-таки история с «дуэлью» не вышла бы в массовом сознании за рамки привычного для многих регионов противостояния муниципальной и областной власти, если бы против Донского не развернулся настоящая война по всем фронтам. Стоило мэру вернуться из Москвы, где он дал первую предвыборную пресс-конференцию, как на его голову посыпалась целая лавина проверок, ревизий и прочих административных неприятностей. Даже программа архангельской мэрии «Городской масштаб» подверглась жесткой цензуре на предмет содержания в ней опасных политических моментов.

А потом губернатором была инициирована комплексная хозяйственно-финансовая ревизия «муниципального образования город Архангельск». К начавшейся ревизии подключились силовики — брать штурмом кабинеты мэрии помогала милиция. Впрочем, и это можно было бы расценить как попытку навести порядок на подведомственной территории, если бы не другие действия, несущие явный оттенок политических кампаний.

Какое образование должен иметь кандидат в президенты?

Зачем, спрашивается, архангельским силовикам понадобился школьный аттестат Александра Донского? Проверка сведений об образовании мэра больше походила на силовую спецоперацию. За подписями высших милицейских чинов в школу, где учился Донской, были направлены официальные требования выдать все документы, свидетельствующие о его успехах. Кроме того, силовики поставили под сомнение статус Стокгольмской школы экономики, которую закончил мэр, уже став успешным предпринимателям. А в местной прессе параллельно раздувался скандал, что Донской якобы обманул избирателей, сообщив недостоверные сведения о своём образовании.

Чего хотели добиться этими действиями? Действительно вытащить на свет «грязное белье» политического оппонента губернатора? Или же создать иллюзию настоящей предвыборной борьбы? В первую версию верить не хочется, поскольку отдает она откровенной глупостью. Если в отместку за несогласованную с ним «выходку» губернатор хотел как-то насолить Донскому, стоило просто превратить мэра в фигуру умолчания: не говорить о нём ни слова — ни в прессе, ни, тем более, лично на людях. Сомнительно, чтобы опытный политик Николай Киселев не знал таких простых аксиом.

Однако в отдельно взятой Архангельской области развернулась настоящая предвыборная кампания – с взаимными обвинениями, поиском компромата и прочими неприглядными атрибутами. Неудивительно, что покушение на жизнь близкого друга и соратника Донского, депутата горсовета Владимира Пинчука многие расценили как «сигнал» самому мэру. И совершенно неудивительно, что на фоне подобных событий Александр Донской стремительно набирает число сторонников.

Поэтому вторая версия – шум ради шума, компромат ради поисков этого компромата – представляется более правдоподобной. Её подкрепляет и подчеркнутая мелочность придирок. Вслед за историей со школьным аттестатом пришло «тревожное сообщение» о первых итогах работы проверочной комиссии. Мэру Архангельска вменили в вину то, что он незаконно построил… часовню на месте будущего Михайло-Архангельского кафедрального собора. Градоначальник и сам был недоволен возведением этого объекта, но решил закрыть на неё глаза, поскольку богоугодная стройка и так уже отняла немало нервов.

Архангельская кампания добралась даже до Литвиненко

Сначала Епархия Архангельская и Холмогорская долго выбирала место для строительства храма. Потом выяснилось, что на облюбованном церковниками участке уже стоит памятник морякам-героям. Перенос памятника вызвал волну протестов среди атеистически настроенной части горожан. А Епархия, хоть и должна была благоустроить новую территорию вокруг памятника, обещаний своих не сдержала, а вместо этого возвела забор вокруг освобожденного участка и, без всяких согласований, построила там часовню. Теперь Донской, руководствуясь предписаниями выявившей нарушения комиссии, требует эту часовню снести.

Обвинения же более серьёзные пока подтверждения не находят. Как и следовало ожидать, мэра северного города немедленно после оглашения президентских амбиций обвинили в срыве отопительного сезона. Но неделю назад суд признал необоснованность этих претензий. То есть, пока все неприятности Донского ограничиваются школьными отметками и не на месте построенной часовней. Многие кандидаты раньше сами придумывали себе подобные «проблемы», чтобы выглядеть в глаза избирателей «жертвами режима», и тратили, между прочим, на эти мероприятия немалые деньги.

Несуразица происходящего в Архангельской области вынуждает снова и снова задаваться вопросом — откуда взялся кандидат в президенты Донской. Если предположить, что он действительно сам, без посторонней подсказки, решился на подобную авантюру, или выдвинут в качестве «пробного шара» некими финансовыми кругами, то возникают сомнения в адекватности нынешнего противодействия. Не думается, что Кремль мог бы спокойно наблюдать за «раскруткой» чужеродного, неподконтрольного ему кандидата властями региона. Значит, в Москве прекрасно знают о Донском. И, может быть, даже санкционируют действия Киселева? Не случайно ведь «явление Донского» вызвало немало шума в российской прессе, но осталось практически незамеченным иностранными СМИ. Между тем, известно, что западная пресса с трепетом относится ко всем политическим действиям, в той или иной мере противоречащим действующей российской власти. В Донском же она не увидела ничего особенного, видимо, посчитав его очередной кремлевской игрушкой… Ну а последние события вокруг президентской кампании архангельского мэра просто смахивают на фарс. Местные СМИ вдруг вспомнили о том, что в начале года Александр Донской был вызван в прокуратуру. Вопросы следователя касались… конкурса снеговиков, проведенного по инициативе мэра на площади Ленина: на месте события, как сообщали «доброжелатели», остались радиоактивные пятна. В этой связи ненавязчиво упоминается… недавняя встреча Донского с Егором Гайдаром. И это при том, что отравление российского экс-премьера в Ирландии спецслужбы напрямую связывают с загадочной смертью от радиоактивного полония опального офицера ФСБ Александра Литвиненко...

Втянутый таким виртуозным образом в самый громкий международный скандал этой осени, мэр Архангельска наверняка наберет ещё большую известность.

Андрей Бортков

Поводов для этого накопилось немало: помпезный саммит "большой восьмерки" в Петербурге, уверенная, если не хозяйская поступь "Газпрома" по Европе и, наконец, почти свершившееся вступление нашей страны во Всемирную торговую организацию.

На фоне столь ярких событий считается неприличным вспоминать о том, что россияне — в отличие от поляков, прибалтов и румын — отгорожены от Европы железным визовым занавесом, а саму Россию западные аналитики во всевозможных демократических рейтингах ставят на уровень отсталых африканских стран. То есть с сырьевой мощью России "цивилизованный мир" вынужден считаться, но видеть у себя её граждан и тем более крупных инвесторов (как показал опыт неудавшейся металлургической "сделки века") упорно не желает.

Запад упрекает нас в том, что мы не живем по его правилам, что недостаточно демократичны, либеральны, а мы, в свою очередь, прилагаем огромную массу усилий к тому, чтобы доказать обратное. Но нужно ли что-то кому-то доказывать?

Несмотря на то что все знают о нарушении прав человека в Китае, эта страна динамично развивается, год от года становится все мощнее. И чем большую глобальную значимость приобретает экономика Поднебесной, тем реже слышатся разговоры о трудностях демократии в этой стране.

Приоритет — периферии

На мой взгляд, человека, живущего не в Москве, а в северной глубинке, вектор деятельности Правительства РФ сегодня должен быть кардинально иной. И направлен прежде всего не на создание эффекта, производимого на международной арене, а на укрепление внутренней силы государства. Наши дети нам простят некоторые отступления от демократических норм. Но они никогда не простят нам, если их отцы будут безработными. Став взрослыми, они не простят нам, если экономика страны будет по-прежнему базироваться на экспорте сырья и отверточном производстве, а маленькие города и посёлки будут медленно исчезать с карты страны.

Одна из главных наших проблем сегодня, если не самая главная, — отсутствие внятной политики по отношению к малым и средним городам, к так называемой российской периферии.

Один очень "умный" человек в Правительстве, к примеру, догадался, что федеральные деньги на строительство дорог надо выделять только городам-миллионникам. Мне, мэру областного города-немиллионника, словно несмышленому ученику, объясняют, что средства выделяются из федерального бюджета только "эффективным" регионам, тем, где "экономика нормально развивается", где есть "большие ресурсы и возможности их прирастить".

Иными словами, моему городу ничего не светит.

А что делать таким, как мы? Как быть захолустным, то есть "неэффективным", городам и посёлкам, чье население прозябает в нищете, куда частный бизнес не хочет идти из-за низкой и долгой окупаемости? Может, я действительно не очень хорошо учился в школе, наверняка хуже того умного советника из Правительства. Но мне, всем, с кем я работаю, с кем живу, совершенно ясно: в провинцию должно срочно прийти государство.

Нам, регионам, не надо подаяния. Регионы просто должны получить преимущественное право на получение госкредитов для возведения на их территории новых, прежде всего производственных объектов. Они дадут возможность их жителям получить работу и накормить свои семьи.

Что понимает архангельский мужик Бросать на произвол судьбы такие регионы, как Архангельск, Чебоксары, Урюпинск и иже с ними, имея за плечами многомиллиардный запас Стабилизационного фонда, досрочно погашать зарубежные кредиты — преступление по отношению к нашим старикам, к нашей провинции.

Да, нам нужно показывать свою силу, свою мощь во внешней политике.

Да, нам надо покрывать золотом кремлевские купола и шпиль Петропавловской крепости. Но нужно при этом понимать, что главная наша сила находится прежде всего внутри страны. Обе сегодняшние столицы — это всего лишь фасад и крыша дома под названием Россия. Регионы — его фундамент. Как бы мы ни золотили стены этого дома, но если прогнивший фундамент даст трещину, то рухнет весь дом. Это понимает любой архангельский троечник. Почему этого не понимают в Правительстве, которое сплошь состоит из кандидатов наук, докторов и академиков? Если государство вновь, как в советское время, станет создавать в российской глуши градообразующие предприятия, если оно предоставит частному бизнесу серьёзные льготы и кредиты для строительства новых крупных предприятии в глубинке, очень скоро эта глубинка начнёт помогать Москве и кормить Европу. Как однажды Сибирь уже кормила Америку.

В Москве, Питере, Сочи, Казани инвесторы и без того стоят в очередь. Зачем же мы выбрасываем многие сотни миллионов долларов на подготовку к празднованию в этих городах всевозможных "тысячелетий" и "трехсотлетий", придумываем для них все новые правительственные программы, вместо того чтобы дать шанс на возрождение тысяч "неперспективных" городов и поселков? Великий Рим потому стал великим, что тратил казну прежде всего на строительство опорных крепостей в своих отдаленных провинциях.

России особенно важно укрепить свои "опорные крепости" — прежде всего в восточных, малонаселенных районах страны, на Дальнем Востоке. Мы не должны допустить, чтобы эти земли были заселены иностранцами, а уже сейчас в некоторых районах китайских рабочих больше, чем местных жителей.

Россию когда-то из зависти называли жандармом Европы. Но именно в то же самое время Париж восторженно встречал русского царя Александра Первого, Варшава униженно извинялась перед ним за "недостойное поведение", а Грузия просила взять её под российское покровительство.

Все потому, что русские цари никогда не слушали западных советников, а, наоборот, заставляли их работать на себя, на своих доморощенных Демидовых и Ломоносовых.

О президентском сроке

Я считаю, что для России — в её сегодняшнем состоянии — мало двух президентских сроков. Из истории страны видно, что она достигала пика экономических и геополитических успехов только во времена длительного руководства — взять для примера Петра Первого, Ивана Грозного, Александра Первого. И, если хотите, Иосифа Сталина и Леонида Брежнева.

Слабый руководитель в такой стране, как Россия, просто не в состоянии удержаться во главе государства на длительный срок.

В каждом правиле есть исключения. Даже гордящаяся своей конституционной историей Америка, когда того потребовала ситуация — заканчивалась вторая мировая война, разрешила президенту Рузвельту баллотироваться аж на четвертый (!) срок. И ничего, не перевернулись в гробу авторы американской конституции. Мудреных поправок практичные янки понапридумывали в последнее время к своей конституции больше, чем самих законов.

А жизнь в российской глубинке намного ли сейчас отличается от военного времени? Если бы наши высшие чиновники видели свою страну не из окна бронированных "мерседесов" и ездили не только по заранее подготовленным к их встрече образцово-показательным объектам, они бы во многих наших деревнях и посёлках увидели такую разруху, которой в этих местах не было и в войну. Население страны каждый год сокращается почти на миллион человек! Разве это недостаточное основание, чтобы руководствоваться не только понятиями живущих на западные гранты правозащитников, а здравым смыслом?

В последнее время многие наши внешнеполитические действия напоминают поведение одного известного персонажа из комедии Грибоедова "Горе от ума": а что по этому поводу скажет "княгиня Марья Алексеевна"?

Западной "марьалексевне" это очень льстит, и она не только выслушивает наши оправдания, но и, войдя во вкус, нам же даёт советы — как себя вести в той или иной ситуации. Вспомнить хотя бы Грузию — мы ввели лишь десятую часть тех санкций, которые американцы применяют по отношению к Кубе, а западная княгиня уже завопила на весь мир, что злые русские ущемляют права маленького народа, находящегося под протекторатом Соединенных Штатов Америки. Хотя ни один западный поборник демократии почему-то не говорит вслух о добром дядюшке Сэме, который под надуманным поводом пришел в Ирак, завоевал чужую страну и хочет казнить её бывшего руководителя.

Встать на ноги

Вместе с тем люди в регионах не видят, кто и каким образом мог бы проводить умную политику по выведению из глубокого кризиса плетущихся в обозе страны российских регионов. Люди регионов не видят реального преемника Путина на высшем государственном посту. Это не значит, что провинция считает нынешние действия Путина безукоризненными. Его реформы идут в правильном направлении, но они половинчаты. Президент хронически не успевает довести их до конца.

Президент вынужден думать, как он будет выглядеть в глазах Запада после окончания срока своих полномочий. Понятно, что он хочет выглядеть в глазах мировой общественности хорошим, то есть "поборником демократических ценностей", и прочая, и прочая... Хорошим — сейчас, накануне своего ухода. Куда было бы лучше для его страны, если бы он выглядел сегодня таким в глазах архангельских, чебоксарских, урюпинских мужиков и женщин. Если бы помог встать на ноги российской провинции. И встать на ноги сейчас, а не через десять лет, не через двадцать. А уж тогда можно будет быть хорошим и перед Западом. Тогда, когда в стране действительно "жить станет краше, жить станет веселее".

Если бы российский Президент был уверен, что впереди у него такой же запас времени, как у Назарбаева, не говоря уж о Петре Первом, Грузия уже взмолилась бы с просьбой снова взять её под наш протекторат. Причём это заставил бы сделать Саакашвили его собственный народ.

Демократия — "это"

Демократия и нищета — вещи несовместимые. Стоны об отсутствии демократии в России нужны исключительно сытым политикам для удовлетворения собственных амбиций, для достижения личного обогащения.

Ставшие в последнее время модными разговоры о так называемой "суверенной демократии" — не что иное, как очередное прогибание спины перед западной "марьалексевной".

Демократия — это прежде всего модель наиболее эффективного экономического функционирования государства. Для разных стран она разная. Разная — даже для одной страны, на различных её временных этапах. Демократия — это чай с шоколадными конфетами на столах архангельских пенсионерок. Демократия — это сто тысяч архангельских жителей, переселенных из нынешнего ветхого, аварийного жилья в новые благоустроенные дома"

На Западе капитализм существует уже более четырёхсот лет, в России — менее ста. Перефразируя известную поговорку, можно сказать, что для немца хорошо, то для русского — смерть. Так кем мы должны быть:

"суверенно демократичными" и бедными или самодостаточными и богатыми? И для кого мы должны такими быть — для себя или для них?

Демократия — это чтобы нам было хорошо. Нам, а не им.