Мочить в эфире

Телевидение меняется: в теленовостях рассказывают об избитых журналистах, на НТВ Венедиктов и Парфенов обсуждают отставку Лужкова, в «Останкино» осторожно говорят о грядущей оттепели. Возможно, вскоре уйдет в историю и главное достижение отечественной телеотрасли нулевых — программы-расследования, способные утопить любого публичного персонажа и удержать у телевизора даже слепого, ко всему безразличного зрителя. Елена Ванина расспросила работников федеральных каналов и составила для грядущих поколений учебник по созданию идеального фильма-компромата.





Даже в самой идеальной биографии найдутся темные пятна, которые возможно истолковать двояко. Отмечайте все черты героя, на которые впоследствии можно будет надавить. Главное — понять, какое место в биографии героя максимально уязвимо и найти подходящих людей и видеоматериалы, которые работают на вашу версию.

Сотрудник телекомпании НТВ: «Фильм «Дело ЮКОСа» ровно так сделан: там страшным голосом говорят: у ЮКОСа и Ходорковского были связи с Хож-Ахмедом Нухаевым, то есть с чеченской мафией. И никто, естественно, зрителю не объясняет, что чеченцы и ЮКОС если и были когда-то связаны, то это было до того, как в ЮКОС пришел Ходорковский. Зрителя главное напугать, в детали никто не вдается.

Другой пример — пианистка Полина Осетинская ни в какую не хотела говорить о своем детстве, про то, как ее бил отец. Но в какой-то момент я у нее увидел книжку про Освенцим, мы про это поговорили — и использовали в сюжете про ее детство. За кадром говорится: «Отношения с отцом у Полины были непростые». И тут она: «Замученные, голодные». В конце сюжета мы объяснили, что к чему, но в первые секунды это выглядело шоком. А потом она сама начала рассказывать, что папа ей еды не давал».


Попытайтесь взять интервью у главного героя, не называя настоящей темы фильма или сюжета. Если у героя плохие отношения с вашей программой, каналом или продакшен-компанией, назовитесь представителем самой лояльной герою компании. Тему для интервью предложите максимально интересную самому герою. Дальше, поместив слова героя в нужный вам контекст, вы сможете извлечь из них нужный вам смысл.

Сотрудник телеканала «Россия-1»: «Условно говоря, ты делаешь фильм, который валит Ходорковского. И понятно, что он вряд ли даст тебе интервью. При этом если ты скажешь, что ты небольшая продакшен-компания, которая снимает фильм о развитии нефтедобычи в России, небольшой шанс у тебя есть. Ну а дальше все будет зависеть от того, что ты скажешь за кадром до и после его слов».

Сотрудник телекомпании НТВ:«Лужков для фильма «Дело в кепке» никогда не будет говорить о том, сколько он потратил денег на пчел. И вообще ничего говорить не станет. Значит, в таких случаях надо представляться программой о пчеловодстве и вообще не говорить с ним про деньги. Он всего-то сказал в интервью: «Пчелы страдали от смога». Перед этим в тексте говорится: «На пчел были потрачены миллионы, а москвичи задыхались и умирали в больницах». И тут идет реплика Лужкова: «Но ведь пчелы страдали от смога!» Все, больше ничего не нужно».

Сотрудник телекомпании НТВ: «Если вы хотите сделать сюжет про героя как про педофила, можно просто во время интервью спросить у него: «Ой, а вы кого хотите — мальчика или девочку?» В смысле, ребенка. Все, что он вам ответит, подойдет. Типа: «Ну я, вообще-то, мальчика, но жена настаивает, чтоб девочка была». Отрезаете про жену — и готов синхрон».


Еще один способ выставить героя в невыгодном свете. Приехать с камерой к его офису, дому или даче и вместо интервью записать экспрессивный вопрос журналиста, обращенный к закрытой двери, молчащему домофону или отъезжающей машине. Чем яростней журналист пытается войти в контакт с героем (кричит и просит выйти, спрашивает, зачем герой совершил то или иное преступление или бежит за ним по улице) и чем пассивнее герой откликается на эти просьбы, тем ярче будет эффект. Этот эпизод наглядно демонстрирует испуг героя и нежелание отвечать за свои поступки.

Сотрудник телекомпании НТВ: «Был случай, когда федеральный судья обвинялся в изнасиловании. Корреспондент поехал к нему и бегал возле подъезда с криком: «Зачем вы изнасиловали девочку?» Оператор все это снимал. Естественно, судья не вышел. Но интервью судьи было уже не нужно, а нужен только вот этот один единственный крик корреспондента. Можно еще снять погоню за героем. Кричать ему вслед: «Почему вы не хотите ответить на простой вопрос?!» Естественно, это сработает в сто раз лучше, чем скучный бубнеж героя «я никого не насиловал».

Сотрудник телекомпании НТВ: «Глеб Пьяных — король таких вопросов. Важно задать острый вопрос из серии «куда вы потратили 7 миллиардов». И что бы герой в кадре ни ответил, он уже будет выглядеть странно. «О каких 7 миллиардах идет речь?» — дурацкий ответ. Либо он должен накидываться с кулаками, что не всем хочется делать, либо молчать. Ну вот они и получают за свое молчание».


Один из способов получить живое видео с героем, не устанавливая в его квартире, подъезде или офисе скрытых камер, — неожиданно вломиться в офис или домой к герою под видом социальных или государственных служб. Представьтесь либо представителем налоговой службы, либо сотрудником комиссии по делам несовершеннолетних, либо частным детективом. Действуйте максимально быстро и нагло, пока герой не сообразит, что к чему, и не начнет требовать документы или выставлять вас за дверь. Весь разговор с героем необходимо снимать на ручную или скрытую камеру. Любительское видео со сбивающейся картинкой, где герой отвечает запинаясь или требует пришедших выйти вон, при монтаже можно выдать за оперативную съемку.

Сотрудник телекомпании НТВ: «Есть великие продюсеры, которые могут вломиться в квартиру к герою с маленькой камерой под видом комиссии по делам несовершеннолетних. Дальше они начинают жестко его прессовать: «Вот тут у вас, говорят, мальчик бывает, да? А что он делает? Так, играет, понятно. А где он сидит, покажите». Потом из этого видео можно нарезать все что угодно, потому что в такой ситуации человек всегда испуган. К нему пришел какой-то непонятный представитель власти, и он в любом случае в кадре будет выглядеть неуверенно».

Сотрудник телекомпании НТВ: «Есть такой человек, которого называют «Паша с телевидения». Он пришел к Любови Слиске, когда ее ограбили, под видом следователя, показал какую-то левую корочку и начал записывать показания. Запись никуда не пошла, но была феноменальная: она под камеру перечислила все миллионы, которые у нее украли, шубы, бриллианты, деньги. А наш продюсер ходила к родственнице Сергея Зверева под видом переписчика населения. Целое интервью взяла, а про камеру сказала, что это ее начальство обязало всех фиксировать. Ничего, поверили».






Одно из важнейших телеискусств — умение не выключать камеру, когда этого требуют герои. Талантливый оператор может снять все что нужно, спрятав камеру под стол, поставив на пианино или даже держа на плече. Главное — вовремя погасить красный огонек на камере и придумать оправдание, которое убедит героя, что вы на самом деле ничего не снимаете. Как показывает практика, чем более нелепые объяснения придумывают журналисты, тем охотнее им верят.

Сотрудник телекомпании НТВ: «Мы скрытно снимали семью алкашей, в которой мать дочку продала за бутылку водки. Пришлось с ними выпивать, а за столом сидел оператор, который не просто все это дело снимал, а еще и перефокусировку со стакана на мамашу делал, панорамы какие-то. Когда они потребовали, чтоб он камеру на пол-то поставил, мы не придумали ничего умнее, чем сказать: «Это невозможно, потому что должен всегда сохраняться определенный угол, иначе аккумуляторы оттекут, и камера уже никогда больше не включится».


Для того чтобы построить обвинительную линию, вам будут необходимы хотя бы несколько человек, которые готовы открыто обвинять героя. Чаще всего у таких людей — контрагентов — есть какой-то личный мотив (разногласия по бизнесу, юношеская обида, зависть). Составьте список людей, которые окружают или окружали героя, и посмотрите, кому из них может быть выгодно свидетельствовать против него. Самый проверенный способ — искать среди однокурсников, соседей, коллег или родственников. Также, если это публичная персона, всегда обращайте внимание на людей оппозиционных взглядов (конкурирующая партия, бывший соратник по партии/группе/бизнесу) — чаще всего такие люди также согласятся открыто выдвигать обвинения. Обязательно поговорите с контрагентами о прошлом героя, чтобы показать, что дурные привычки появились у него с ранних лет. Даже одна жесткая фраза от близкого к герою человека усилит любое обвинение, которое вы выдвигаете.

Аркадий Мамонтов, «Россия-1»: «Почему люди дают информацию? Первое — это личный мотив, чаще всего — месть, а на втором месте стоит выгода. Значит, как говорили римляне, — смотри, кому выгодно».

Сотрудник телекомпании НТВ: «Человек обижен, возможно, на что-то другое, но его всегда можно раскрутить, потому что внутренне он все равно желает герою зла. Пусть скажет неоднозначно: «Он, конечно, мой друг и человек неплохой, но он человек со странностями».

Вы отрежете все и оставите только «он человек со странностями». И дальше вам нужно будет найти нейтральных людей, которые готовы просто свидетельствовать, что его видели в этих самых «странных ситуациях». Идеальные контрагенты — бывшие друзья, которые остались в провинции, а человек уехал и стал звездой. Вот, например, друг детства Валерия Леонтьева, который теперь всем каналам говорит, что Леонтьев в детстве был геем. В провинции у каждой звезды найдется такой обиженный. Там как считают: плохие уехали, хорошие остались».

Сотрудник телекомпании НТВ: «Часто, кстати, это неожиданно происходит. Записываешь с кем-то невинное совершенно интервью, а он вдруг: «Да вообще вы многого не знаете». Эпохальное было интервью с певицей Анастасией, ни о чем вообще. Но поскольку она в процессе набухивалась, то в финале вдруг ни с того ни с сего начала признаваться в дикой ненависти к Алле Пугачевой, которая всю жизнь ее задвигала. И это интервью в золотую копилочку пошло. Есть синхроны, которые на века. Например, у Пугачевой это фраза «Кто во всем виноват? Музыканты, евреи и педерасты», у Березовского — «Человек в кепке — врун, болтун и хохотун». Ими все пользуются потом».


Обязательно поговорите с несколькими людьми из близкого окружения героя, которые уважают и ценят его, не уточняя, что вы готовите фильм-разоблачение. В процессе интервью аккуратно подведите к нужным вам темам и задавайте вопросы таким образом, чтобы даже самый искренний ответ свидетеля в фильме мог прозвучать двояко.

Сотрудник телекомпании НТВ: «Например, вы хотите обвинить человека в педофилии. Контрагент вам говорит: «Да он педофил!» Дальше вы находите сердобольную бабушку-соседку, которая умильно говорит: «А у него все время в квартире мальчики, ребятишки, он добрый такой». Даете это сразу после слов контрагента, и главным свидетелем против героя становится именно эта бабушка, потому что она искренняя».

Сотрудник телекомпании НТВ: «Ну вот про Леонтьева я сюжет делал. Все, кто про него говорил, начинали с безмерного к нему уважения, а заканчивали тем, какой он пластичный, как он любит женственные наряды, какой он мягкий. И манеры обходительные, и вообще он такой необычный — «ну на эстраде». И тут же даешь школьную учительницу, которая без всякой задней мысли вспоминает, как он любил своего одноклассника: «С Андрейкой они были не разлей вода. Все делали вместе. И из дома, и домой. Вот дружить умел!» «Дружить умел» ты на хрен вырезаешь, а до этого все отлично. И никто ничего плохого сказать не хотел.




Даже самая сенсационная информация, сказанная в камеру спокойным тоном, в подобных фильмах работает плохо. Для того чтобы добиться максимального эффекта, попытайтесь вывести интервьюируемых из равновесия. Используйте методы психологического давления: разозлите собеседника, нагрубите ему или, наоборот, войдите в доверие.

Сотрудник телекомпании НТВ: «Человек спокойно говорит: «Тут хранятся останки жены, которую я убил». Вы включаете дурака: «Подождите, я не понимаю, какие вообще останки? Чьи?»

Он начинает чуть раздражаться. Вы продолжаете: «Подождите, вы можете нормально сказать, что это такое тут лежит? Мне в Москве сказали, что тут что-то интересное, а вы даже и объяснить толком не можете!» В итоге человек выходит окончательно из себя и орет тебе в камеру: «Да как вы не понимаете-то, тут лежат останки жены, которую я убил!» Берете и отрезаете ровно то, что нужно.

Сотрудник телекомпании НТВ: «Был гениальный синхрон Виталия Вульфа, в котором вообще непонятно, о чем он говорит, и который в итоге никуда не пошел. Зато девушка, которая записывала интервью, вообще не в курсе была, о чем речь, и она все переспрашивала: «Кто это, о ком вы?» Он терпел-терпел, а в итоге как выпалит: «Дорогуша, вы темны, как тундра!» И эту конкретно фразу «Русские сенсации» использовали потом».


Положительный персонаж, на интервью с которым журналисты едут с радостью: будет орать, плеваться в камеру и делать все, что нужно съемочной группе. Украшение любого сюжета или фильма.

Сотрудник телекомпании НТВ: «Спрашиваешь у продюсера: «Че за чувак?» Он тебе: «Ну это фриказоид». Все, значит, съемка нормально пройдет. Таких часто через знакомых участковых ищут. Звонишь, спрашиваешь: нет у вас психов, которые вот на такой теме зациклены, — чаще всего хоть у кого-нибудь, да есть. Эти и плакать, и молиться готовы».

Сотрудник телекомпании НТВ: «Это такие психи, которые вдруг появляются среди фильма и орут в камеру: «Убивец, христопродавец! Стольких переубивал, гадюка!» И дальше, не знаю, убегают в лес. Ну и зритель так на секундочку ох…вает».


Негативный персонаж, интервью с которым журналисты записывают с неохотой. Очень серьезно относится к себе и своей должности, ни в коем случае не будет кричать в камеру, выдавать сенсации или эмоциональные воспоминания. Чаще всего в роли комментаторов выступают юристы, сотрудники милиции, чиновники — то есть те люди, которые готовы выступать в фильме только с официальных позиций. Стоит взять интервью хотя бы у одного комментатора, это придаст вашему фильму или сюжету больший вес. Куски интервью комментаторов должны быть очень короткими и максимально бессодержательными — вам нужно только его лицо и должность, а вовсе не сложные размышления, которые только утомят зрителя.

Сотрудник телекомпании НТВ: «Это чувак, который серьезно относится к себе, говорит только по делу, на разводки не поддается. И из всех его умных рассуждений войдет что-то типа: «Э-э-э, мне кажется, все это беспредел…» Все, спасибо, отработали».


Компрометирующая героя информация в виде документов, фотографий или видео, которую вы получаете тайно от третьих лиц. Для того чтобы получать подобные документы и сведения регулярно, нужно иметь своих людей в ведомствах, а также в разнообразных сферах обслуживания. Участковые, медсестры, официанты, горничные, депутаты, работники МЧС — лучшие друзья журналистов, которым необходим слив для работы.

Сергей Доренко, главный редактор радиостанции РСН: «Когда я руководил информационной службой Первого канала, у меня были специальные журналисты, прикрепленные к ведомствам: один из них дружил с МЧС, в баню с ними ходил. Ему всегда первому звонили, когда самолет куда бы то ни было летел, и его всегда брали с собой. Было двое журналистов, которые ходили в баню с милицией. Была жена кого-то из РЖД — она нам несла информацию оттуда. Эти притаскивают много барахла, добра и часто слива друг на друга».

Сотрудник телекомпании НТВ: «Нужно сначала отсидеть с человеком ночь под коньяк, и он становится твоим приятелем. Ему уже самому прикольно тебе информацию слить. Он уже как бы не сливает, а тебе помогает».







Ради уникальных кадров под видом обслуживающего персонала, водителя или продавца попасть в дом или офис к герою и снять нужное видео. В последнее время этот прием используется все реже: даже самые сенсационные заявления делаются под нейтральное архивное видео.

Сотрудник телекомпании НТВ: «Сейчас можно показать все что угодно, снятое с вертолета, и сказать, что это именно тот объект, который тебе нужен, — зритель поверит. Вот если ты с вертолета снимешь, как перед чуваком в шеренгу выстраивается вся его челядь, а он по очереди плюет им в лицо — тогда есть смысл, и это круто. В противном случае можно обойтись любыми архивными съемками. Бывают, конечно, феноменальные ситуации, когда тебе нужно снять, например, видео под фразу, которую ты придумал заранее: «И это последний гвоздь в крышку гроба»; все гвозди уже вбили, а оператор протормозил. Ну что, тогда приходится подходить и говорить: «Так, давайте-ка еще раз поднимем гроб и сделаем вид, что вбиваем гвоздь в крышку».


Если вам не удалось достать серьезный компромат на героя в виде документальных свидетельств, это еще не повод отказываться от идеи фильма. На самом деле факты, документы и серьезные свидетельства в подобных фильмах факультативны. У журналистов нет цели посадить героя в тюрьму, снять с должности или рассказать о нем правду. Главный смысл — развлечь или запугать зрителя, а значит, факты смело можно заменять домыслами, а реальное видео — постановочным или похожим видео из архивов. Самые спорные мысли и слова, напрямую обвиняющие героя в преступлении, вкладывайте в уста спикеров. Лучшая форма обвинительного закадрового текста — риторические вопросы и метафоры. Вместо того чтобы сказать «герой — убийца и вор», скажите: «В чьи руки текли эти реки денег и почему из его окружения каждый день загадочно исчезали люди?» Чем менее конкретен текст обвинения, тем меньше риск судебного прецедента.

Сотрудник телекомпании НТВ: «Скажем, диктор Полянский и безымянный автор сценария фильма про Лужкова ничего не утверждают впрямую. Они как бы оценивают слова предыдущего спикера. Тот говорит: «Лужков потратил 105 миллионов на инвалидов, а 250 миллионов на пчел». А диктор подхватывает: «Но зачем пчелам такие деньги?» И нужный градус есть, и судебной перспективы нет. Вообще же никакой специальной фактуры и фактов в таких фильмах обычно нет. Ну для тех, у кого нет интернета и «Коммерсанта», это может быть свежаком. Но вообще это чисто ритуальная штука: показали по телевизору — подорвали доверие».

Сергей Доренко: «Это вообще не расследования, это памфлеты. И у них есть один существенный изъян: для того чтобы иметь право на яростный памфлет, у автора должны быть седые яйца. Я имею в виду, что у автора должен быть какой-то моральный авторитет. Он должен сказать: «Братцы, так правильно, а так — нет». Человек, который так говорит, не должен быть голосом из помойки, он должен открыто смотреть в глаза. Если ты неистовый Виссарион, это блистательно, только тогда не прячься за углом».


Если вам в фильме не хватает фактуры или материала, попробуйте записать интервью героев или подводки ведущего в темной комнате. Даже самому рядовому эпизоду это придаст таинственности и поможет увеличить художественное напряжение. Осветить в таком случае нужно только фигуру говорящего и стол с предметом. Излюбленный прием журналиста Аркадия Мамонтова, которым он наиболее удачно воспользовался в фильме «Шпионы».

Аркадий Мамонтов: «Это ход телевизионный. Можно положить камень на стеклянный стол в залитой светом комнате и все ­показать, но это же тайная история. Здесь есть интрига, поэтому — фонарь, камень, темная комната».


Снять достаточное количество видео для фильма-компромата никогда не получится. Самый верный способ — собрать архивы. Кроме архива собственной компании ищите среди друзей, знакомых, коллег, дружественных каналов, в YouTube или на рынках вроде Горбушки. Семейные архивы с довольным и танцу­ющим героем в кадре придадут обвинительному тексту особый эмоциональный эффект.

Сотрудник телекомпании НТВ: «Во всем фильме может не быть ни одного свежего кадра. Правильная интонация, текст, кое-что из YouTube натаскал — и сенсация готова. Так было с фильмом про Лужкова, который полностью сделан на архивах. Такие фильмы часто делаются типа за сутки: дают в четверг вечером команду — делаем про Лукашенко к субботе. Какой там эксклюзив? Нужно перелопатить огромное количество материала и сделать из него максимальный трэшак».


Текст должен быть написан максимально просто, но не прояснять ситуацию до конца и как можно больше интриговать зрителя. На протяжении всего текста задавайте как можно больше сенсационных вопросов. (Под чью дудку на самом деле пляшет Алина Кабаева?! Почему его конкуренты всегда платили кровью?) Чем больше таких вопросов в тексте, тем больше у зрителя ощущение, что ответ будет такой же сенсационный, как и вопрос.

Сотрудник телеканала «Россия-1»: «Зрителя нужно подготовить к жареному факту, это закон жанра. Даже если вы с ходу ему скажете: «Мэр Лужков — вор», «Англичане — шпионы», это не сработает. А вот если вы перед этим его разогреете: «Откуда у мэра деньги на новый замок во Франции? Почему его жена главный застройщик Москвы? Неужели на деньги нало­гоплательщиков могут строить только ульи для пчел?» И ответы у вас какие-то невнятные: выдернутый из контекста Лужков, человек спиной и еще какой-нибудь невнятный хрен, но это не важно. Потому что зритель эти вопросы уже услышал, и ответы ему теперь уже очевидны».


Для озвучения необходимо подобрать правильный дикторский голос. Это один из самых важных элементов фильма-компромата, и ошибиться с ним нельзя. Лучше всего подойдет голос, который будет вызывать у зрителя подсознательные ассоциации — либо с диктором советского телевидения, которому он привык доверять, либо с голосом из криминальных сводок. Самый надежный способ — взять диктора, который уже хорошо знаком зрителю по другим программам.

Сотрудник телекомпании НТВ: «В первом фильме про Ходорковского в кадре был журналист Алексей Малков, так вот ему сказали: «Все отлично. Только тебя в кадре не надо». Вместо него взяли диктора Полянского, который про маньяков и убийц рассказывает, и доля сразу же подскочила. Потому что что бы ни сказал диктор Полянский, даже невинное «но зачем пчелам столько денег?!», все — у зрителя на подсознательном уровне сразу: «Вор. Вор. Вор».

Сотрудник телеканала «Россия-1»: «Какому-то там журналисту в кадре могут просто не поверить. А когда ведущего нет, закадровый голос звучит так, как будто героя обвиняет практически вся страна».






Неважно, на какой именно вопрос отвечал герой, на монтаже вы можете поставить ответ в то место, которое больше соответствует вашему замыслу. Оставляйте в монтаже только самые яркие куски интервью героев, объяснять и вдаваться в детали не стоит — это только собьет зрителя.

Сотрудник телекомпании НТВ: «Гениальный был в одном сюжете лайв Сергея Безрукова. За кадром говорят: «Почему актер Сергей Безруков не общается с собственной бабушкой?» Появляется Безруков и произносит только одну фразу: «Ну а смысл?!» Естественно, изначально он говорил это о том, что нет смысла снимать фильм «Бригада-2».

Сотрудник телеканала «Россия-1»: «Часто можно промотать интервью, найти место, где человек мычит или запинается, и подставить куда угодно. Мол, «он и сам не находит слов, чтоб ответить, почему он так поступил тогда».


Монтаж фильма-компромата должен быть максимально динамичным. В противном случае есть шанс, что зритель отвлечется на детали и поймет, что тезис А практически не связан с тезисом Б. Есть другой вариант: делать повествование ровным и очень неспешным — в духе разоблачительных шедевров советской пропаганды. Такого метода на российском телевидении придерживается в основном Аркадий Мамонтов.

Аркадий Мамонтов: «Нас все заставляют делать быстро: хоп-хоп, жена Лужкова деньги свистнула; Пугачева на Галкине, а рядом пляшет Киркоров. Все это в стиле Маяковского, никому не интересно. Я предпочитаю неспешный стиль Пушкина».

Сотрудник телекомпании НТВ: «Зритель постоянно должен догонять, что происходит, тогда он не обращает внимание на детали. Пока он начинает соображать, как вот та фигня, которую они сейчас сказали, связана вот с тем фактом, ему уже бьют в глаза отбивкой и фигачат дальше. В «Чрезвычайном происшествии» было неписаное правило: кадр длится полторы секунды максимум. Синхрон — одно предложение. Два, если какой-то феноменальный синхрон. А чаще всего вообще междометия».


Если по каким-то причинам вы не можете разглашать источники информации, на которой был построен ваш фильм, ссылайтесь на сотрудничество с федеральными властями и следствием, которые помогали вам в разработке фильма, или придумайте конспирологическую теорию о тайных ресурсах, раскрывать которые не просто запрещено, но еще и опасно.

Аркадий Мамонтов: «Информацию для моего фильма о мафии мы нашли на специальном интернет-ресурсе. Есть такие интернет-ресурсы, я вам много не буду говорить об этом. Кроме того интернета, которым мы пользуемся, есть еще другой, параллельный интернет: поговорите с хакерами, они вам много интересного расскажут на этот счет».

Лена Ванина


[…] В России телевидение играет особую роль в жизни общества. Помимо того что это самое массовое из искусств, это еще и самое искуснейшее средство манипуляции обществом.

Сколько бы ни кричали продвинутые блогеры про зомбоящик, до сих пор 15—20% населения страны имеют возможность смотреть всего лишь один или два канала («Первый» или «Россия 1»). Более чем для 90% граждан именно телевидение является главным источником новостей, а для подавляющего большинства россиян оно непререкаемый, почти священный источник правды.

Если информацию передали по федеральным каналам, она сразу же обретает силу закона, аксиомы для страны.

К федеральным каналам следует относить только Первый канал, «Россию 1» и НТВ. Всем остальным по силе воздействия на аудиторию еще очень далеко до этого трехглавого монстра. Поэтому и новая информационная война против Лужкова началась с фильмов, показанных именно по этим каналам. Потом информационный повод подхватили газеты, радиостанции и интернет-издания. Но «право первой ночи» осталось за телевидением.


Фильм-компромат свидетельствует о двух вещах. Во-первых, власть (а именно она контролирует главные телеканалы) приняла окончательное решение по кандидатуре, которую «мочат» в эфире. Во-вторых, это последний рубеж, переступив который, «жертва» (главный герой фильмов) понимает, что договориться «по-тихому» уже не получится.

Телевидение — это последний аргумент в борьбе за власть, ресурсы, влияние и поддержку народа.

Фильм «Крестный батька» стал началом завершения отношений между Кремлем и Александром Лукашенко. Если разобрать фильм с профессиональной точки зрения — это абсолютно пустой набор кадров и фраз. Информационная составляющая отсутствует. «Крестного батьку» можно взять за основу, чтобы понять, как современные телевизионщики создают фильмы-компроматы.

1. Заглушающая музыка. Она усиливает психологический эффект и отвлекает внимание зрителя от текста, а следовательно, и смысла происходящего.

2. Резкие, бьющие кадры. Они усиливают внимание на предмете разговора. Кадры могут повторяться для усиления восприятия происходящего.

3. Вырванные из контекста фразы. Этот прием даже самого благопристойного человека, читающего вслух Библию, может превратить в экстремиста, фашиста и террориста, причем одновременно.

4. Закадровый голос. Для создания особого психологического восприятия увиденного важно подобрать голос. Диктор должен быть частью фильма.

Это все незамысловатые ингредиенты современного фильма-компромата. Если вы обратите внимание, самой главной составляющей — компромата — как раз и не требуется. А он не нужен! Умелые корреспонденты с режиссерами, набрав кассет из архива, за день спокойно склеят фильм, в котором Лужкова обвинят в поджоге Москвы вместе с войсками Наполеона. И зритель поверит! Ведь вот кадры Москвы, вот кадр с Лужковым, вот костер — все сходится.

А разбираться, проводить журналистское расследование — этого не нужно. Да и не это главная цель авторов. Главное — эффект! Он достигнут.

К примеру, авторы фильма рассказывают о загадочных исчезновениях политических оппонентов Лукашенко. Их не смущает, что все события десятилетней давности. Они вставляют надерганные куски интервью Лукашенко, причем, выдернутые из контекста слова можно трактовать как угодно. Естественно, таким передергиванием фактов устами самого Лукашенко можно сказать все что нужно. В этом великая сила монтажа. А разбираться после эфира, где правда, а где ложь, — дело бессмысленное. Поздно. И, даже если обиженный выиграет суд, «мавр сделал свое дело».


Все те же приемы современных «разоблачителей» можно было увидеть и в фильме «Дело в кепке» (НТВ) и «Беспредел. Москва, которую мы потеряли» («Россия 1» и «Россия 24»). Предположения, намеки, витиеватые суждения. Но факты отсутствуют! Как единственный шедевр журналистского расследования в фильме «Дело в кепке» были продемонстрированы кадры, снятые Сергеем Доренко более десяти лет назад! Журналистам НТВ даже показать было нечего, они использовали хронику десятилетней давности, которую даже не сами снимали. Единственные, кто комментировал деятельность Лужкова, — Сергей Доренко и Герман Стерлигов. Опять же, это мнение двух отдельных господ — Доренко и Стерлигова. Головокружительного разоблачения не получилось. Но фактов нет, а осадок остался.

Почему телевидение выбрало именно такой подход? Потому что так проще. Снимать практически ничего не надо, все можно найти в архиве. А если надо — можно обмануть и объект съемок. Интервью с Лужковым на пасеке — пример того, как обманом берется интервью, об истинном предназначении которого собеседнику не сообщают. Если бы Юрий Михайлович знал, что его интервью «порежут» и исковеркают смысл сказанного, конечно, он бы его не давал. Обманом, искажением фактов, домыслами создаются фильмы, в которые заставляют верить всю страну.


Такой непрофессионализм объясняется и тем, что авторы фильмов невысокого мнения о своей аудитории. Они относятся к народу как к неприхотливому быдлу, которое можно кормить экспрессивными зарисовками под громкую музыку. А большего и не надо. Главное — нагнать жути, кричать о сенсации, разоблачении, эксклюзиве. Как показывают рейтинги, такой подход оправдывает себя уже давно.

С момента закрытия последних программ, претендующих на интеллектуальные изыски, («Намедни», «Свобода слова») народ кормят тухлятиной в виде программ «Максимум», «ЧП», «Специальный корреспондент» и компромат-фильмов. Народ привык и временами даже доволен, о чем свидетельствуют высокие доли и рейтинги программ, где показывают расчлененку и рассказывают, кто с кем спит.

Да и сами исполнители заказных фильмов уже не те. Фигуры, равной Сергею Доренко в 90-е, сегодня на телевидении просто нет. Все это его блеклые тени. Доренко работал профессионально даже в таком жанре, как разоблачения. В первую очередь, потому что работал с фактами. Сегодня все работают с предположениями. Да и на авторство сегодняшних фильмов никто не претендует. Есть просто голос, который озвучивает текст. Он звучит как приговор, который вынесли неизвестно где и непонятно кто.

Что касается заказчиков подобных «экшн-муви» — гадать особо не надо. Такие фильмы без согласований каждого слова в тексте и предварительного просмотра в эфир не выпустят.

Перед эфиром текст и фильм просмотрит генеральный директор канала. Не исключено, что текст согласуется с курирующими телевидение чиновниками из Кремля или Белого дома (в зависимости от того, кто «главный герой» фильма). Сегодня из этого тайны никто не делает. Так как шеф-редактору приходится по многу раз вносить правки, которые спускают сверху. Режиссеру приходится перемонтировать фильм из-за новых пожеланий руководства. Да и сама идея о съемках таких фильмов рождается не в телекомпаниях. Примером этому может служить запрет на показ фильма Андрея Лошака «Теперь здесь офис» из цикла программы «Профессия репортер» — как раз о ситуации на московском строительном рынке. Просто Лошак снял фильм летом 2008 года, команды поднимать подобные темы тогда не было. [...]

Олег Пташкин

Газета.Ру, 20.09.2010