Путин простить такую оплеуху не захочет...

Двадцать второго февраля 2020 года, в конце программы "Будем наблюдать" главный редактор радиостанции "Эхо Москвы" Алексей Венедиктов сцепился в эфире с её ведущим, своим первым заместителем и спарринг-партнёром по этой передаче Сергеем Бунтманом. Разговор между ними зашёл на "вечную" историческую тему — намеревался ли Сталин в 1941 году напасть на Гитлера или не намеревался? готовилось ли командование РККА к нанесению превентивного сокрушительного удара по Вермахту или не готовилось?

В ходе короткой дискуссии, продолжавшейся менее пяти минут (её дальнейшему развитию, увы, помешало завершение времени трансляции программы), Алексей Венедиктов заявил следующее:

"В наших (читай: российских. — П.М.) архивах нет ни одной бумаги, свидетельствующей о разработке оперативного плана о войне с гитлеровской Германией. Есть общие заметки замначальника Генерального штаба. Есть записки о том, кто будет нашим (читай: советским. — П.М.) наиболее вероятным противником в сорок первом — сорок втором году. Есть донесения разведки. Это всё есть. [Но] нет ни одной бумаги, ни одного приказа о разработке оперативного [плана]. <...> Нет приказа о назначении людей, которые должны разрабатывать этот план. Нет графика [ввода] этого плана. Нет утверждения командующих на направлениях нападения. Ничего нет. Просто этого — нету, не существует в природе. Не су-ще-ству-ет".

После чего огорошил слушателей ещё рядом поразительных утверждений, призванных, по-видимому, служить аргументами в пользу данного безапелляционного заявления:

1. По состоянию на 22 июня 1941 года войск РККА, дислоцированных вблизи советско-германской границы, было меньше, чем войск Вермахта, дислоцированных возле германо-советской границы.

2. Немецкие войска начали подтягиваться к германо-советской границе с июля 1940 года, а советские — только с июня 1941 года. В момент нападения Третьего Рейха на Советский Союз армии Второго стратегического эшелона РККА только начали перевозиться к западным границам из глубины СССР.

3.Уже находившиеся на советско-германской границе войска РККА были сосредоточены не на тех участках, на которых 22 июня 1941 года начали наносить основные удары войска Вермахта. И не были сосредоточены на основном направлении, куда немцы ударили (через Минск и Смоленск — на Москву).

Судя по тональности, посредством которой Венедиктов излагал данные словесные перлы, главный редактор "Эха Москвы" был изрядно раздражён, и свет, как принято выражаться в подобных случаях, застил ему глаза. Пытавшемуся осторожно ему возражать Бунтману он в буквальном смысле затыкал рот, всякий раз повышая голос, когда тот начинал что-то мямлить — про то, что разговор о том, кто на кого хотел напасть в 1941 году, является, дескать, "вопросом для научных дискуссий", и сетовал на то, что документов для его решения якобы "не хватает". В эфире это выглядело следующим образом:

"Сергей Бунтман: Но [советские] войска были сконцентрированы у границы. <...> Очень близко к границе.

Алексей Венедиктов: Ничего подобного, Серёж. Просто по количеству людей это не так. В этот момент только <...> Второй эшелон начинал перевозиться. Ничего подобного.

Сергей Бунтман: Подтягиваются к границе.

Алексей Венедиктов: Двадцать второго июня это было невозможно. Подтягивание к границе — это несколько месяцев. <...>

Сергей Бунтман: Советских войск было меньше, значит?

Алексей Венедиктов: Конечно. Мы говорим о перемещении.

Сергей Бунтман: Я понимаю. <...> Но документов действительно не хватает...

Алексей Венедиктов: Не "не хватает", а их нет!"

Прелестный образчик дискуссии, согласитесь. В том смысле, что один её участник знает, что другой по сути обсуждаемого вопроса глубоко заблуждается, а второй, также это прекрасно зная, ведёт себя агрессивно-нахраписто, подавляя собеседника аргументами из разряда "заведомо вздорные измышления, не имеющие подтверждения из заслуживающих доверия источников".

* * *

Как и следовало ожидать, это выступление главного редактора "Эха Москвы" не осталось незамеченным. 25 февраля Алексею Венедиктову ответил военный историк Марк Солонин, который ни в каких дополнительных аттестациях не нуждается, поскольку единственной надлежащей аттестацией этому человеку является его фамилия. В полной ядовитого сарказма реплике, озаглавленной "Ничего нет?" (вызывающей прямую ассоциацию со знаменитыми словами Воланда, сказанными Бездомному и Берлиозу перед тем, как на Патриарших началась та самая интересная история), историк Солонин с присущей ему педантичностью перечислил 13 архивных документов, способных пролить свет на обсуждавшуюся тему и находящихся в свободном доступе. Каждый из этих документов, датированных периодом с августа 1940-го по май 1941 года, является бесспорным свидетельством того, что планы превентивной войны Советского Союза с Третьим Рейхом в Генеральном штабе РККА не только обсуждались, но и активно разрабатывались.

Наиболее известным из них являются "Соображения по плану стратегического развёртывания Вооружённых Сил Советского Союза на случай войны с Германией и её союзниками" от мая 1941 года, составленные наркомом обороны СССР Семёном Тимошенко и начальником Генерального штаба РККА Георгием Жуковым и адресованные Иосифу Сталину. Этот документ, существующий в единственном рукописном экземпляре, не подписанный, не имеющий точной даты и регистрационного номера, вынырнувший из тайников советских архивов в далёком 1992 году, ныне хорошо известен всем историкам, занимающимся исследованиями истории Германо-советской войны 1941–1945 годов. Из его содержания со всей очевидностью явствует то, каким именно образом представлялось начальнику Генштаба и наркому обороны предстоящее "освобождение Европы от фашистской чумы":

"Концентрическим ударом армий правого крыла [Юго-Западного] фронта окружить и уничтожить основную группировку противника восточнее р. Вислы в районе Люблин; одновременно ударом с фронта Сенява, Перемышль, Лютовиска разбить силы противника на Краковском и Сандомирско-Келецком направлениях и овладеть районом Краков, Катовице, Кельце, имея в виду в дальнейшем наступать из этого района в северном или северо-западном направлении для разгрома крупных сил северного крыла фронта противника и овладения территорией бывшей Польши и Восточной Пруссии; прочно оборонять госграницу с Венгрией и Румынией и быть готовым к нанесению концентрических ударов против Румынии. Из районов Черновицы и Кишинёв с ближайшей целью разгромить сев<ерное> крыло Румынской армии и выйти на рубеж р. Молдова, Яссы.

С переходом армий Юго-Западного фронта в наступление, ударом левого крыла [Западного] фронта в общем направлении на Варшаву и Седлец, Радом, разбить Варшавскую группировку и овладеть Варшавой, во взаимодействии с Юго-Западным фронтом разбить Люблинско-Радомскую группировку противника, выйти на р. Висла и подвижными частями овладеть [городом] Радом <...>".

Спрашивается: это что такое? Правильный ответ: это — один из вариантов плана превентивной войны. И не с абы какой соседней страной, а с государством, на момент составления данных "Соображений" и формально, и фактически являющимся военно-политическим союзником Советского Союза в ходе Второй мировой войны. Войны, которую они совместными усилиями развязали в сентябре 1939 года. Войны, в которой жертвами нацистско-большевистской агрессии к тому моменту стали уже 14 европейских стран: Польша, Финляндия, Дания, Норвегия, Бельгия, Нидерланды, Франция, Англия, Латвия, Литва, Эстония, Румыния, Греция и Югославия.

Прочие документы, перечисленные военным историком Солониным в его реплике на выступление журналиста Венедиктова, известны менее, нежели процитированный выше проект. Но из этого вовсе не следует, что сам факт их существования можно игнорировать, делая вид, будто их не существует — и тем самым сознательно вводить в заблуждение аудиторию популярной радиостанции. Не говоря уже о невосполнимых потерях для репутации самого господина Венедиктова — вроде бы проходящего в заведённом на него на Лубянке ДОРе (деле оперативной разработки) под кличкой Умник[1].

* * *

В завершение — ещё несколько слов на обсуждаемую тему.

Комментируя безответственное заявление Алексея Венедиктова, Марк Солонин высказал мнение, что мы имеем возможность наблюдать "печальную картину профессиональной деградации некогда блестящего журналиста", не сумевшего совладать с дьявольским соблазном приобщения к сферам "бессильных мира сего" и возомнившего себя единственным Хранителем Разрешённой Дерзости. Следствием данной коррозии личности Венедиктова стало, по мнению Солонина, то, что главный редактор "Эха Москвы" настолько зазвездел, что

" <...> считает себя вправе "с развязностью совершенно невыносимой высказывать мнения космического масштаба и космической же глупости" по вопросу, которым он не владеет от слова "совсем".

Это выпад очень сильный и очень злой. Марку Солонину, вне всякого сомнения, должно быть известно, что Алексей Венедиктов является человеком, по натуре весьма злопамятным. И сам факт уподобления его, "великого" ААВ, — незабвенному Полиграфу Полиграфовичу воспримет как персональное оскорбление. И ни забыть, ни тем паче простить такую оплеуху не захочет...

[1] Так, во всяком случае, утверждает сам А. Венедиктов. Однако проверить, соответствует ли данное утверждение истине, до того, как лубянские архивы будут выпотрошены после ликвидации в России гэбистско-воровского режима, не представляется возможным.