В России начинают бояться молодежи

— Почему вы приехали в Пензу на приговор по делу «Сети»*, какие впечатления он на вас произвел?

— Мне рассказали про дело «Сети»*, и я решила, что это важно, потому что это — молодежь. У меня возникло впечатление, что это — сфабрикованное дело, и мои догадки подтвердились. Мне было страшновато видеть семерых молодых людей в «аквариуме» [клетке суда].

Они [судьи] ничего не сказали, не привели доказательств. Прочитали все за 23 минутки. 23 минутки — и 86 лет тюрьмы.

Они читали так быстро, что я думаю: может быть, они [судьи] тоже не совсем свободны? А эти молодые люди [подсудимые] держались стойко, даже постарались улыбаться. Я уверена, что они ничего не готовили.

— Вы имеете в виду госпереворот, который им вменяют? Почему так думаете?

— Для суда они все [подсудимые] хотели свергнуть Путина. Но я никогда не видела, чтобы только с одним пистолетом Макарова можно было делать революцию. Для этого нужно чуть побольше. Я читала, что некоторым из молодых людей оружие, например, легально купил отец. Гранаты [у Дмитрия Пчелинцева] нашли, но, когда посмотрели, на них не было его отпечатков. У них [обвинения и суда] нет доказательств, и у меня сложилось впечатление, что приговор несправедливый.

Мне сказали, что [в деле] был какой-то провокатор Егор Зорин, что у него были какие-то проблемы с наркотиками. Его арестовали, его, возможно, пытали, и он так боялся, что сказал: «Да, я виноват во всем».

— У вас сложилось мнение, почему и для чего вообще появилось дело «Сети»*?

— Думаю, может быть две причины. Первая: родители [фигурантов] сказали мне, что был полковник ФСБ, который хотел стать генералом. Что из-за этого все и случилось. Все надеялись, что, будучи генералом, он может написать, что это [дело «Сети»*] не так страшно, как было. Второе — мое мнение. Везде в мире, даже у нас во Франции, где я не была уже два года, но слежу за событиями, — везде и на всех демонстрациях очень молодые люди. Все начинает молодежь. Поэтому они [власть] здесь, в России, начинают бояться именно молодежи. Вот что я напишу [в своей статье про приговор по делу «Сети»*].

— В России часто говорят: «Вы что, хотите как во Франции?» Протесты во Франции действительно так страшны или это нормальное состояние гражданского общества?

— Это не совсем так, как здесь говорят. Во Франции у нас молодой президент [Эмманюэль Макрон], и он совсем не умеет говорить с народом. Он умеет говорить с высокопоставленными людьми и чиновниками, но с народом у него нет нужного контакта. В отличие от Путина: когда у него прямая линия с народом, он чувствует людей. С другой стороны, уважаемый Владимир Владимирович слышит народ, только когда ему звонят [на прямую линию] и говорят: «У нас воды нет, школы нет». Но никто не говорит с народом о политике. В этих случаях Путин не слышит народ.

Наш новый президент хотел уравнять пенсионный возраст, но народ начал волноваться. Протесты «желтых жилетов» [против роста цен на топливо и против пенсионной реформы] длятся больше года каждую субботу. Это, конечно, слишком, я считаю. В то же время все демонстрации начинаются спокойно, просто всегда есть маргиналы и разжигатели, которые переводят их в неспокойное русло. В итоге полиция во Франции действует очень жестко — жестче, чем в Москве. Полиция везде такая: они хотят бить, но не хотят убивать — так они герои. Но и профсоюзы у нас сильнее, чем у вас. Поэтому они сказали: «Мы будем продолжать [протесты] каждую субботу».

— Французы следят за делом «Сети»*? Что они говорят?

— Во-первых, честно говоря, французы не следят за русскими новостями. Для французов Россия — это большой бизнес. Это очень богатая страна, несмотря на то что люди в ней бедные. Бедность — главная проблема России наряду с коррупцией и безработицей молодежи. Даже не столько бедность, сколько разница между бедными и богатыми.

Во-вторых, боюсь, французы не поймут, если я просто скажу им, что «Сети»* не было. Что все это выдумка, а молодые люди [фигуранты] не знали себя до суда. Им придется объяснить, ведь у нас таких дел не было. Да, у нас были «грязные» дела — коррупция, убийства, терроризм, — но дел про пытки не было. У нас не пытают. Власти, бывает, нахально говорят с народом, но не пытают током.

— Не пытают или люди просто не знают об этом?

— Нет, это просто невозможно. Сначала это будет во всех газетах, а потом полиция будет за это сидеть. Невозможно.

— Тогда что не так в России? Почему у нас есть такие дела, как дело «Сети»*?

— Россия — слишком большая страна. Это, может, не очень приятно, но я это скажу: люди здесь, к сожалению, очень пассивные. Я это вижу в некоторых ситуациях по отношению к себе. Народу все равно, и, пока народ не шевелится, все так и будет. Люди боятся потерять работу и много чего еще.

Но я уверена, что эти молодые люди не будут сидеть 18 лет. Потому что на 9 мая и юбилей Победы Путин ждет много гостей — [президент США Дональд] Трамп, [президент Франции Эмманюэль] Макрон, [канцлер Германии Ангела] Меркель. Будет много людей, и он сделает красивый жест, объявит амнистию. Но это будет воля президента, не народа.

---

Статья Натали Уварофф о деле «Сети»* от 14 февраля.

* «Сеть» — террористическая организация, запрещенная в России.