Голосовать хоть за, хоть против – бессмысленно

Я вдруг попал в телефонный социологический опрос! Вежливый молодой голос спросил про мое гражданство, возраст, где живу, знаю ли, что предстоит голосование за поправки 22 апреля, и планирую ли я на это голосование прийти. Я сказал «нет» – и на этом конец. Больше собеседника ничего не интересовало.

Называется «блиц-опрос». Но уж хотя бы про «против» или «за» можно было спросить? Интересно же!

В том-то однако и фокус «текущей политической ситуации», что нет, неинтересно. Единственное, что реально интересует организаторов нынешней грандиозной махинации – это явка. Почему? Да потому что все заранее знают – результат будет какой надо. И отследить, каковы были реальные цифры «волеизъявления», никто не сможет (включая и организаторов). Почему? Потому что бюллетени ведь никто давно не считает.

Вот сейчас вся прогрессивная общественность в раздумьях – идти или не идти 22 аепреля, голосовать «против» или забирать бюллетень с собой. Стандартная ситуация на всех выборах последних лет 10. И дебаты в соцсетях, на кухнях и в гаражах, которые ничем и не заканчиваются. Почему?

Потому что вопрос изначально ставится неверно. Прежде чем спрашивать про голосование, надо бы задать вопрос другой, корневой: а кто в этом государстве обеспечивает вам честный подсчет голосов? Какие есть для этого механизмы и хорошо ли они работают?

Ибо, если вы знаете, что честного подсчета не будет в принципе – то вопрос «идти или не идти» становится бессмысленным, не так ли? Зачем участвовать в фарсе? (В том же телефонном опросе первый вопрос был «Вы гражданин России?», и если б я ответил «нет», все прочие мои ответы стали бы уже неважными).

Так вот: а кто (или что) обеспечивает честность подсчета на участках? Вы знаете?

Вопрос доверия населения к честности подсчета голосов – вообще ключевой. Без доверия не будет и никакой легитимности выборных процедур.

Если бы в России кто-то озаботился вопросом, как повысить доверие общества к честности выборов – он бы, наверно, прежде всего, перестал игнорировать основной «конфликт интересов» российской избирательной системы. А именно: все выборы вопросу поддержки населением исполнительной власти так или иначе организуются этой же властью. При этом никакого разделения властей по факту нет, и российские суды – это подразделения все той же исполнительной власти.

Какое-то время слабые рудименты общественного контроля за подсчетом голосов сохранялись хотя бы на уровне избирательных комиссий. Туда допускались представители СМИ и общественности «с правом совещательного голоса», которые по идее могли следить за правильностью подсчета голосов и заверять итоговые протоколы своей подписью. Однако с 2016 года и эти возможности были максимально сокращены – даже несмотря на то, что «общественные наблюдатели» показали свое бессилие что-то изменить за предыдущие годы.

И сегодня все выборы в России по измерению степени доверия власти проводят сотрудники бюджетных учреждений, целиком зависимые от этой самой власти. А руководит всем постоянный федеральный орган – ЦИК, по сути – «Министерство выборов». То есть орган той же самой власти измеряет степень доверия себе же. Естественно, максимально объективно – а как же иначе.

В результате отсутствия контроля за подсчетом голосов возникают такие перлы, как, скажем, итоги голосования на выборах в Госдуму 2016 года в родном городе спикера ГД Володина Саратове. На 17-и участках из существующих 18-и ЕР набрала 62% голосов, а КПРФ – на всех 18-и 12%.

Здесь всё в самом кристально ясном виде: в избиркомы была спущена «процентовка», и там тупо подогнали цифры в протоколах под задание. Замечу – это официальные протоколы голосования в Саратове, их так никто и не оспорил – хотя оппозиция подняла тогда в соцсетях скандал. Даже заставили комментировать главу ЦИК Памфилову – но она сказала, что ничего необычного в этих результатах не видит. И точка.

То есть как сейчас происходит «подсчет голосов»? Бюллетени уже давно никто не считает – их просто сразу из избирательной урны выбрасывают в урну обычную. А потом составляют протокол, куда вписывают правильные цифры, его подписывают все члены участковых комиссий – и передают дальше, в окружную комиссию. Окружная вводит цифры с протоколов в систему ГАС «Выборы» – и все. Попытки жаловаться в полицию или в суд, естественно, ни к чему не приводят – поскольку там сидят буквально те же самые люди, из той же системы подчинения. Которые «и рады бы, да не можем – служба!»

Приходим таким образом к интересному выводу: в системе, где отсутствует разделение властей, никакие честные выборы невозможны в принципе. По простой причине – некому обеспечивать честность подсчета голосов, нет такой инстанции. И соответственно невозможна демократия (какая же демократия без выборов?)

А общий вывод такой: пока у нас не появится независимый суд, участие в любых выборах и голосованиях не имеет смысла. Вот так – коротко и ясно.