Как центр Санкт-Петербурга оказался под угрозой полного обрушения

Как центр Санкт-Петербурга оказался под угрозой полного обрушения

Недавнее обрушение дома на Большой Зелениной в Санкт-Петербурге подняло тему аварийности всех домов.

Ряд архитекторов и экспертов говорят, что из-за ухода грунтовых вод деревянные сваи зданий гниют, они могут обрушиться в один момент. «По-хорошему, надо бы всё снести, - говорит «Нашей версии» сотрудник жилищного комитета. – Но как?! Центр и есть Петербург! Значит, необходима крайне дорогостоящая программа реновации домов, даже страшно представить, сколько это будет стоить».

Петроградский район

Дом №44 по улице Большая Зеленина рядом с метро «Чкаловская» стал рушиться не внезапно – жильцы давно жаловались на трещины в полах, стенах, потолках. Сваи, как и принято было в 19 веке, делались из лиственницы, которая веками не гниет в воде.

«Тогда Петербург в воде и строился, а теперь она из центра ушла, а для деревянных свай кислород смерти подобен, - рассказывает архитектор Александр Самойлов. - Потому и старые деревянные корабли нельзя поднимать со дна – они моментально рушатся на воздухе. Вот и петербургские дома в центре города сейчас подвисли в воздухе. Требуется замена всего деревянного – не только свай, но и межкомнатных и межквартирных перекрытий. Это еще и пожароопасный вопрос». 

Эксперты считают, что под угрозой прежде всего Петроградский район (к слову, такое название приобрел в 1917 году, раньше деление было на административно-полицейские участки), один из старейших, но и престижных, в северной столице. И именно там та самая улица Большая Зеленина, где обрушился дом. Он еще сравнительно новый по питерским меркам – 1913 года. Издание «Деловой Петербург» утверждает:

«Средний износ домов в Петроградском районе составляет около 33 баллов (максимум 50). Износ менее 32 баллов имеет только четверть домов. В домах с износом более 40 баллов в Петроградском районе живет около 9,5 тыс. человек. Всего таких зданий около ста».

И дом №44 на Зеленина был лишь четвертым по износу в районе, по мнению экспертов.

Деревянные колеса с двигателем

Понятно, что не особо лучше ситуация в Центральном, Василеостровском и Адмиралтейском районах. Надо понимать, что в нынешнем Петербурге в центре города существует еще тот, царский городок. Есть здания даже 18 века, но преимущественно 19-го, начала 20-го (модерн). Ключевая доля домов (доходных) относится к 1830-1850 годам строения. И здесь налицо, в отличие от большинства российских городов, экономия места. Строительный устав империи, утвержденный в 1857 году, разрешал строить многоэтажные флигели очень тесно, главное, чтобы между ними соблюдалось расстояние не менее двух сажень (1 сажень - 2,16 метра). Небольшое расстояние, а потому дома стоят, грубо говоря, сплошняком.

Источник в Смольном рассказывает, а этот специалист долго работал в центральных жилищных районных отделах (Василеостровском и Московском), что ситуация шваховая: «Об этом не принято говорить, но весь центр Петербурга в большой опасности. Деревянные сваи и перекрытия еще полбеды. Хотя, конечно, реакция с кислородом убивает дома 19 века. В воде дерево вечно, не только лиственница. Но вода ушла. Есть, конечно, где двутавр смешанный – деревянные балки плюс бетонные плиты, это еще вариант. Но важно другое – современная начинка дома 19 века не соответствует его возможностям, потому что тогда в домах не было водопровода и центрального отопления. Потом провели, но здания на такую нагрузку, многочисленные «мокрые зоны» не рассчитаны, а потому буквально расползаются, крошатся. В том числе из-за высокого давления в батареях. Межквартирные трубы не случайно постоянно лопаются от мороза. Отсюда неизбывный пар в подвалах таких старых домов, болото и комары зимой, конденсат. Если образно говорить, наши старые дома на деревянных колесах, но с двигателями внутреннего сгорания. Понятно, что дома 19 и начала 20 века – это облик Петербурга, и они приносят прямой доход городской казне за счет туризма. И вообще эти здания атмосферные. Есть ли выход из этой ситуации? Можете меня критиковать, в Питере очень сильны позиции градозащитников, так называемых, но вариант такой – оставлять исторический фасад, а всю начинку дома менять. Это очень дорого, но что делать. Могут ли повесить эту нагрузку на жильцов? Вполне. Однако есть нюанс. Если квартиры свои в таких центровых домах, то там, как правило, живут люди не бедные. Но есть до сих пор огромное количество коммуналок, а сейчас в комнатах устанавливают свои душевые кабины, порой и унитазы, опять новые «мокрые зоны», на которые дом не рассчитан. И люди, жители таких домов, капитальный ремонт не потянут, это есть факт. Более того – и городской бюджет не потянет, надежда только на федеральный. Вот такая ситуация сложилась, если коротко». 

Всему свое время?

Понятно, что проблема со старыми домами нарастает. И рушатся они будет все чаще. Всему свое время – в 19 веке и особенно в начале 20-го эти здания были прогрессивными – там устанавливали первые в России лифты, телефоны, даже снеготаялки во дворе, появились и гаражи. Сейчас эти дома – красивые снаружи, - некая изнанка Петербурга – не случайно стали столь модны экскурсии по питерским коммуналкам. Это как сходить в комнату ужасов – страшно, весело, но ведь скоро выйдешь на воздух, и все пройдет. Но у многих петербуржцев такого шанса нет.

И закольцовывая тему. В доме №44 по улице Большая Зеленина как раз было большое количество коммуналок, большинство комнат сдавали в аренду приезжим. Как водится, чтобы не платить налоги, договоры на найм не оформлялись. Сейчас люди, у которых при обрушении пропало имущество, обращаются в администрацию Петроградского района, мол, что делать, а им говорят: в вашем паспорте регистрация в другом месте, даже другом городе, а то и стране, чего вы хотите? Таковы трагедии маленького человека в большом городе. КстатиПетербургские доходные дома 19 века были обычно в пять этажей, но высоких – во многих квартирах высота потолка до 4 метров. Первые этажи занимали владельцы магазинчиков, вторые - служащие, третьи – состоятельные люди, этот этаж считался престижным, дальше – бедный люд, те же студенты вроде достоевского Родиона Раскольникова, который жил уже на чердаке. compromat Семен Головецкий