Зыгарь о кризисе в российской оппозиции: раскол между фракциями и его последствия
23.09.2024 17:10
Российский оппозиционный журналист Михаил Зыгарь в статье для Der Spiegel обсуждает раскол и начало открытой войны между двумя фракциями российской антипутинской оппозиции в эмиграции.
«В среде русских в изгнании существуют два враждебных лагеря: один связывают с покойным политиком Навальным, другой — с экс-олигархом Ходорковским», - отмечает Зыгарь.
Он напоминает, как в Берлине в 1922 году эмигрант-монархист попытался застрелить эмигранта-кадета Милюкова в попытке отомстить за гибель царской семьи. Однако, в итоге, он убил эмигранта-депутата Госдумы Владимира Набокова.
«Один эмигрант убил другого эмигранта. Убийца был монархистом, а убитый — демократом. Оба были вынуждены покинуть родину, где правили большевики. Эта давняя история кажется абсурдной. Но то, что происходит сейчас в русской эмиграции, является еще более безумным. Монархисты и либералы сто лет назад расходились в своих мнениях и по-разному видели будущее России, виня друг друга за утрату родины.
Но нет никакого логического объяснения противоречиям между современными российскими оппозиционерами. Тем не менее, они ненавидят друг друга и, как кажется, пытаются исключить друг друга из жизни», - пишет Зыгарь, комментируя недавний скандал с обвинениями, выдвинутыми созданным Навальным Фондом борьбы с коррупцией против соратника Ходорковского Леонида Невзлина в причастности к попытке убийства одного из руководителей ФБК Волкова.
«Независимо от того, заказывал ли Невзлин убийство Волкова или нет, два самых влиятельных клана в русской диаспоре находятся в состоянии конфликта», - добавляет Зыгарь.
По его словам, после того как Путин приступил к вторжению в Украину, возникло две России. Одна - внутренняя - те, кто остались внутри РФ. Вторая - внешняя. Те россияне, кто уехали за границу, как до 2022 года, так и после. По оценкам Зыгаря, последней группы в мире насчитывается от 20 до 30 миллионов человек.
«Во Внешней России есть две мощные политические силы. Их можно обозначить как политические партии, хотя сами они себя так не именуют. Скорее это два клана или два политических лагеря. В широко понятии их можно разделить на клан Ходорковского и клан Навального», - пишет Зыгарь.
По его словам, противоречия между этими группами нарастали с самого начала полномасштабного вторжения РФ в Украину.
«С самого начала было очевидно, что между ФБК и группой Ходорковского идет постоянная борьба. Михаил Ходорковский и его команда стремились объединить оппозицию, в то время как сторонники Навального противились этим усилиям. Стороннему наблюдателю это выглядело так: Ходорковский хотел создать единый фронт и, естественно, стать его формальным или неформальным лидером, поскольку был самым известным и богатым оппозиционером во Внешней России.
Однако, даже будучи в тюрьме, Алексей Навальный оставался самой заметной фигурой оппозиции. Сторонники Навального не желали объединяться, считая, что это не в их интересах. Зачем им это, если они и так являются самой популярной политической группировкой во Внешней России?», - описывает разногласия между двумя группами Зыгарь.
По его словам, текущий скандал с обвинениями против Невзлина может иметь серьезные последствия для российской оппозиции в целом.
«Если Невзлин не сможет доказать свою невиновность, он вскоре станет политическим изгоем. Но выживут ли остальные? Еще предстоит понять, как это резкое событие изменит политический ландшафт Внешней России и насколько сильно оно разочарует русских, разбросанных по всему миру. До сих пор казалось, что русских, бегущих от «войны», объединяло только одно: оппозиционные СМИ.
Где бы они ни находились, они смотрели и читали СМИ Ходорковского и ФБК. Эти медиа были ключевыми институтами гражданского общества, позволявшими «Внешней России» воспринимать себя как явление, а не только как диаспору, разрозненную по всему миру. Теперь текущая война кланов может отразиться и на жителях Внутренней России. Многие видели в зарубежных политиках альтернативу Путину и надеялись, что эти люди помогут вести их к светлой России будущего. Теперь эта надежда может угаснуть», - заключает Зыгарь.
