Подчиненный Александра Бортникова рассказал о провокации

Попытка разобраться в жалобе на вымогательство 14 миллионов рублей одним из руководителей УФСБ Воронежской области Денисом Туровым плохо закончилась для бывшего сотрудника центрального аппарата ФСБ России — он попал под арест за мошенничество. Сам ветеран считает, что обвинение подстроил его действующий коллега, опасаясь разоблачений в коррупции. При этом другие участники “преступной схемы”, давшие показания на экс-чекиста, от ответственности ушли: один превратился в свидетеля, а другому дали возможность покинуть Россию.

Бывший сотрудник центрального аппарата ФСБ Денис Аникеев находится в СИЗО по обвинению в покушении на мошенничество. По версии следствия, он за 4 млн рублей пообещал арестованному за незаконную банковскую деятельность воронежскому бизнесмену помочь в вопросе изменения меры пресечения и смягчении наказания. Аникеев заявляет, что никаких преступлений не совершал, а стал жертвой провокации со стороны сотрудников УФСБ Воронежской области. Свою версию событий он изложил в письме из СИЗО:  

Вымогатели из ФСБ и сын решалы

“Я Денис Аникеев, пенсионер ФСБ, бывший сотрудник центрального аппарата, ветеран боевых действий, отец двоих малолетних дочерей. Я хочу вынести информацию о фактах коррупции в воронежском УФСБ на федеральный уровень и надеюсь, что мое письмо будет опубликовано. Все мои утверждения можно подтвердить документами, которые предоставят мои адвокаты.   

В середине марта 2019 года ко мне обратился мой приятель Валерий Сковородин и попросил помочь воронежскому предпринимателю Александру Сергееву. В отношении Сергеева в октябре 2018 года следственным отделом УФСБ России по Воронежской области было возбуждено уголовное дело по ст.172 УК РФ «незаконная банковская деятельность». 

Надо отметить, что  эта категория преступлений, согласно статье 151 УПК РФ, не относится к подследственности органов безопасности. То есть, даже если сотрудники  УФСБ получили оперативную информацию о фактах обналички, они должны были передать результаты оперативно-розыскной деятельности в следственные подразделения ГУ МВД России по Воронежской области. 

Почему этого не произошло и дело оказалось в следственном отделе  УФСБ по Воронежской области, отчасти разъясняет рассказ самого Сергеева. По словам обвиняемого, следователь Н.В.Макаров и другие сотрудники УФСБ через адвоката  Дмитрия Чеботарева вымогали у него взятку. За 14 млн рублей они обещали смягчить уголовное преследование.

Они в курсе:
— глава УФСБ Воронежской области Олег Нефедов
— прокурор Воронежской области Александр Гулягин
— руководитель СУ СКР Воронежской области Кирилл Левит
— председатель Воронежского областного суда Василий Тарасов

В Воронеже жалобам и обращениям Сергеева реального хода не давали и он решил попробовать донести информацию о коррупции в региональном УФСБ до федерального центра. Для этого Сергеев обратился к Валерию Сковородину и воронежскому предпринимателю Ярославу Последову — сыну известного в регионе адвоката-решалы Сергея Последова, имеющего обширные связи в различных государственных и областных инстанциях.

А Сковородин, в свою очередь, обратился ко мне. Как я теперь понимаю, он хотел привлечь к решению вопроса бывшего сотрудника центрального аппарата ФСБ России для придания значимости своих действий перед Сергеевым. По просьбе Последова и  Сковородина я приехал в Воронеж, где встретился с Сергеевым и ознакомился с его ситуацией. Убедившись, что факты вымогательства действительно могут иметь место, я через общих знакомых из числа действующих сотрудников ФСБ России вышел на одного из руководителей УФСБ по Воронежской области Дениса Турова, подразделение которого занималось оперативным сопровождением уголовного дела Сергеева.

В ходе личной встречи я попросил Турова проверить сообщение о фактах вымогательства у Сергеева денежных средств за смягчение уголовного преследования. Я также пообещал, что если соответствующая проверка не будет проведена на региональном уровне силами УФСБ, я доведу эту информацию до центрального аппарата ФСБ России. 

Свидетель с поличным и деньги в урне

К сожалению, я не учел той возможности, что Туров может действовать заодно со своими коллегами из следствия. Туров воспринял мои намерения как угрозу личной безопасности и своей карьере в органах. С целью моей дискредитации он  склонил Сергеева к участию в провокации передачи мне взятки через Последова и Сковородина. Для этого он, используя свое служебное положение и неформальные связи в следственном подразделении, организовал изменение меры пресечения для Сергеева с подписки о невыезде на заключение под стражу, а также воздействовал на Сергеева путем запугивания и угроз.

13 мая 2019 года водитель Сергеева Евгений Богачев обратился в СУ СК РФ по Воронежской области  с заявлением на Последова и Сковородина по факту мошеннических действий. В тот же день оснащенный спецтехникой Богачев отправился на встречу с Последовым в один из воронежских торговых центров и передал ему 50 тыс. рублей, якобы предназначенные на командировочные расходы для неустановленных лиц из Москвы. Позднее Сковородин даст показания, что 50 тыс. были первым траншем из неких мифических 4 млн рублей, которые якобы вымогались у Сергеева.  

Последова берут с поличным при совершении преступления, что он и подтверждает на допросе. По заявлению Богачева возбуждается уголовное дело по ч.3 ст.30 и ч.4 ст.159 УК РФ — покушение на мошенничество — в отношении Валерия Сковородина. А Ярослав Последов странным образом приобретает статус «свидетеля». 

На следующий день согласившийся на сотрудничество со следствием Последов в рамках оперативного  эксперимента встречается со Сковородиным и грубо пытается всучить тому 50 тысяч рублей. Сковородин пугается и выкидывает деньги в стоящий у барной стойки мусорный бак, где их находят правоохранители через несколько часов. Это отражено в показаниях Сковородина, при этом в постановлении о возбуждении уголовного дело указано, что денежные средства были найдены сразу непосредственно у него.

Долгая пауза и путаные показания

Ко мне в Москву группа сотрудников воронежских УФСБ и СУ СК приехала только 28 ноября 2019 года — спустя почти полгода после возбуждения уголовного дела. Я полагаю, что эта пауза была нужна, чтобы обосновать перед судом необходимость моего ареста — якобы я скрывался от органов следствия. При этом ни одной повестки о вызове на допрос в СУ СК РФ по Воронежской области в материалах дела моими адвокатами не обнаружено, а следователь Григорий Багдасаров в суде неуверенно сообщил, что пытался мне дозвониться, и я якобы отказал ему в прибытии. 

Они должны быть в курсе:
— директор ФСБ Александр Бортников
— председатель СКР Александр Бастрыкин
— генпрокурор Игорь Краснов

Также мне известно со слов Сковородина, что с ним в течение этого полугода работали оперативники ФСБ, склоняя дать нужные им показания на меня. И, как выяснилось позже, он выставил меня организатором преступления, а взамен ему дали возможность покинуть страну и уйти от ответственности.

В итоге меня заключают под стражу в воронежский СИЗО. Там меня постоянно посещают сотрудники УФСБ с целью оказания психологического воздействия и склонения к признанию вины. Более того, в ходе одного из следственных действий в кабинете у следователя лично присутствовал Денис  Туров и угрожал мне убийством в случае непризнания вины.

Необходимо отметить, что я — единственный фигурант этого дела, находящийся в настоящее время под стражей. Между тем, я встречался с Сергеевым и Последовым один раз, действующим сотрудником ФСБ России не представлялся, денежных средств не вымогал и даже вопрос о деньгах не поднимал. Это подтверждается показаниями в деле заявителя Богачева, Сергеева, потерпевшей Натальи Сергеевой и свидетеля Последова.

Даже сообщая на допросе, что вышеуказанные денежные средства предназначались мне, Последов указал, что это ему известно со слов Сковородина. 

В указанный период я был в Воронеже дважды — первый раз встречался с Сергеевым, во второй была намечена встреча с его новым адвокатом, но она не состоялась. Все остальное время  я находился в Москве, пребывая в неведении обо всех происходящих процессах. Признанная потерпевшей по делу супруга Сергеева (сам он, готовясь к командировке в места не столь отдаленные, «терпилой» быть категорически отказался, дабы исключить вопросы от «порядочных» арестантов) вообще ни одного раза меня не видела и в своих показаниях сомневается, существую ли я в природе.

Есть серьезные нестыковки и в показаниях водителя Богачева, который выступил заявителем по этому делу. В протоколе допроса на одной странице он показал, что деньги на оперативный эксперимент дала жена Сергеева, а потом, несколькими абзацами ниже – что оперативники ФСБ. Причем в последнем случае описывает все очень подробно, со знанием дела и основ ОРД.

Также  водитель «обнальщика» заявляет, что на всякий случай записывал разговоры Последова и Сковородина  на мобильный телефон, а затем переписал их на оптический диск, который готов предоставить следствию. Сам же смартфон, по его словам, пришел в негодность и был выброшен.  Таким образом, Богачев пытается избежать признания этой записи недопустимым доказательством.

Детектор лжи и привет из Германии

В итоге получается: дальше Сковородина «взятка» в 50 тысяч рублей не пошла, факта ее передачи мне не задокументировано, средствами объективного контроля не зафиксировано каких-либо разговоров, в которых бы я вымогал взятку или рекомендовал незаконными способами избежать уголовного преследования.

После заключения под стражу я по собственной инициативе прошел психофизиологическое исследование с использованием «полиграфа», и по результатам исследования мои показания подтвердились. Правда,  следствие не включило данные исследования в материалы уголовного дела при избрании мне меры пресечения, несмотря на требования суда. 

Несмотря на все это, я являюсь единственным обвиняемым по этому делу. Создается впечатление, что Последов и Сковородин в целях ухода от уголовной ответственности решили перевести на меня стрелки в угоду Турову, который мог пообещать им облегчение участи. 

И все задуманное им удалось: взятый с поличным и сознавшийся в преступлении Последов пребывает в качестве свидетеля, а организатор преступления (по версии следствия) Сковородин,  находится в статусе подозреваемого без ограничения свободы.

И этой свободой он воспользовался: на судебном заседании по продлению моего заключения под стражу следователь Григорий Багдасаров сообщил,  что на его имя поступило письмо-заявление от Сковородина. Он пишет, что в настоящее время проживает в Германии, в Россию возвращаться не планирует и просит оградить его от «давления» со стороны моих  адвокатов и поползновений правоохранителей. Вопрос о том, кто способствовал скрытию за пределами РФ организатора «преступления» Валерия Сковородина, до сих пор открыт и требует тщательной проверки.

А сотрудник УФСБ России по Воронежской области Денис Туров, который, как мне рассказывали коллеги, из-за дискредитирующих сведений  так и не смог осуществить свою мечту перебраться в центральный аппарат на Лубянке, добился моего незаконного уголовного преследования в надежде замолчать свою роль в вымогательстве и, возможно, избежать увольнения либо уголовного наказания”.