Блаев Борис Хагуцирович

Родился 6 июня 1936 года в посёлке Терек Терского района Кабардино-Балкарии. Младший сын Хагуциры Асхадовича Блаева. Отца, тяжело болевшего и умершего в 1939 году, помнит смутно. За время его болезни семья была вынуждена продать дом и переселиться в саманную времянку. До войны Борис ходил в детский сад, принадлежавший элеватору, где разнорабочей работала его мать Уля.

В 1942 году немцы оккупировали посёлок Терек. Блаевы вчетвером жили в однокомнатном домике размером 5 х 4. Внутри домика стояла печь с плитой. В десяти метрах от домика Блаевых семья выкопала окопчик, в котором они прятались во время бомбежек и артобстрелов. В конце земельного участка в 10 соток, на котором стоял дом, был выкопан ещё одни окопчик, который накрыли терновыми ветками. Мать Бориса стала замечать, что Люца, старшая дочь, поздно по вечерам пропадала на полчаса-час. Вокруг были немцы, поэтому мать очень беспокоилась за свою Люцу. И вот однажды, на 15-й день от начала оккупации Люца ночью привела в их землянку незнакомого русского мужчину и сказала, что это наш советский офицер, лейтенант. Он был ранен, и она его выходила в окопчике в конце огорода. Теперь он уходит к нашим, пришел поблагодарить. Так ею был спасен наш военный, о дальнейшей судьбе которого ничего не известно.

О семье брата матери (урождённой Кодзоковой): Брат был репрессирован в 1937 году. Когда во время второй мировой войны войска Красной армии отступали, кто-то из селян (так называемых патриотов) доложил им, что в селе живёт большой род Кодзоковых, бывших узденей, и что они сразу с приходом немцев станут с ними сотрудничать. Всех Кодзоковых, и больших и малых, собрали и расстреляли наши же автоматчики. Жена брата расстреляна со всеми Кодзоковыми, старший сын Пётр воевал в составе артиллерийского полка Советской Армии, средний сын Володя, впоследствии ставший известным музыкантом, спрятался во время облавы и остался в живых, а младший сын Умар, 1935 года рождения, оказался дома. Во время расстрела рода Кодзоковых пуля прошла у него чуть выше сердца навылет. Мертвая мать лежала на его ногах и он не мог освободиться. Теряя кровь, он пролежал всю ночь и день следующего дня. Совершенно случайно на следующий день после расстрела кто-то искал свою корову, услышал крик мальчика и увидел всю картину расстрела.

Борис в 1944 году пошёл в среднюю школу. Тетрадей не было, поэтому нарезали старые газеты, сшивали в виде тетрадей и на них писали.

Посёлок Терек, весна 1949 г., двор школы №1. На земле сидят ученики 5 класса Борис Блаев (в тюбетейке), Леня Диденко и Миша Мемхегов, в центре директор школы Н.А. Диденко, в заднем ряду второй справа Володя Хажуев (будущий директор завода алмазных инструментов в Тереке).
Уже в третьем классе у Бориса проявился интерес к живописи, и он начал рисовать. В пятом классе стал ходить в изобразительный кружок. Ему повезло — почти весь преподавательский состав начальной и средней школ составляли ленинградские учителя, которых после снятия блокады для восстановления здоровья направили жить и работать в Кабардино-Балкарии. Кроме живописи Борис увлекался футболом.

Постепенно Борис стал любимцем всех преподавателей. Уроки он делал в маленьком однокомнатном домике, зимой на печке, а летом — где придётся. С пятого класса к нему стали приходить на консультации по математике его одноклассники.

Люца, Бетал и мама делали всё, чтобы хотя бы одному Борису из всей семьи дать образование.
Борис со старшей сестрой Люцей.

Когда в 1948 году Бетала забрали в армию и он оказался вместо службы в Тырныаузе на обучении в школе ФЗО с последующей трёхлетней отработкой на подземной руднике "Молибден", сестра Люца решила тоже переехать к Беталу для оказания помощи по бытовым вопросам. В 1950 году она переехала в Тырныауз.

Люция Хагуцировна Блаева.

Бетал обратился к своему руководству с просьбой о выделении квартиры, мечтая собрать в Тырныаузе всю семью. Квартиру дали через полгода, и семья 21 января 1951 года переехала жить в Тырныауз (тогда Нижний Баксан). Борис был в седьмом классе. В посёлке Терек он закончил первую половину учебного года, а вторую заканчивал уже в Тырныаузе.

Школа № 1 тогда была в основном русскоязычная, балкарцы были в ссылке. Из кабардинцев в школе учился один Борис, было ещё несколько сванов, так как в то время сразу за Тырныаузом на месте бывших балкарских поселений начиналась Сванетия.

В начале учебы преподаватели с недоверием относились к знаниям Бориса. Т.к. они не знали, что в Тереке в то время большинство преподавателей были из Ленинграда, их удивляло, что этот кабардинец чисто, без акцента говорит по-русски и хорошо занимается практически по всем предметам.

Ходить в школу было очень тяжело. Семья жила на северо-востоке посёлка Нижний Баксан на левом берегу бурного Баксана в районе школы ФЗО. А общеобразовательная школа была на юго-западе (микрорайон соцгородка) на правом берегу реки Баксан на расстоянии трёх километров. Автобусов в то время не было, была одна "маршрутка" — открытая машина ГАЗ-51, которая возила рабочих обогатительной фабрики из соцгородка до обогатительной фабрики, она проходила в километре от посёлка ФЗО. Чтобы попасть в школу, ребята спускались из посёлка ФЗО до моста через Баксан и там на ходу цеплялись за эту, так называемую, маршрутку. Машина была битком набита рабочими в грязной спецодежде, а ребята висели на бортах ГАЗ-51.

В школе не топили, холод был собачий, и учитель разрешал две-три минуты потопать ногами, чтобы согреться. Иногда чернила замерзали в чернильницах.

Вскоре Борис стал ходить на различные дополнительные занятия: изобразительный кружок при детском секторе профкома Тырныаузского ГОКа, танцевальный кружок русских народных танцев и танцев народов СССР. Играл в футбольной команде детского сектора профкома.

Изобразительный кружок вела очень душевная преподавательница Раиса Александровна Алиева. Из ребят серьёзно занимались живописью Володя Яснов, Иван Смольников и Борис Блаев. Р.А. Алиева знакомила детей и юношей с историей создания шедевров русской живописи, учила видеть цвет, блики от окружающих предметов, водила детей на этюды, привила ребятам любовь к горным пейзажам. А природа вокруг Тырныауза была великолепной! С красками и кистями было сложно, их практически не было. Рисовали, в основном, с натуры различные натюрморты, пейзажи и портреты.

В феврале 1953 года в Нальчике в здании Кабардинского драмтеатра состоялась первая Республиканская выставка самодеятельных художников, где Тырныаузская изобразительная студия представляла свои работы. Первое место жюри присудило одному из художников за работу "Портрет И.В. Сталина". Работа была посредственной, но не оценить её не могли. Второе место занял Володя Яснов, он имел масляные краски, и его работы выгодно отличались от остальных. Третье место заняли работы одноклассников из Тырныауза Бориса Блаева и Вани Смольникова, они были нарисованы акварелью и гуашью.

Всю жизнь Борис помнит своих преподавателей, прививших ему огромную любовь к школьным предметам: преподавателя математики Александра Михайловича Бородина, директора школы, преподавателя физики и астрономии Александра Даниловича Савенко, учительницу истории Любовь Николаевну Опрышко, учительницу географии Марию Матвеевну, учительницу химии Нину Николаевну Мухину. А.Д. Савенко настолько увлек ребят астрономией, что Борис Блаев и Ваня Смольников по ночам с фонариком и картой звёздного неба изучали расположение звезд, соорудили несколько демонстрационных приборов для физкабинета, в том числе солнечные часы, расписанные масляными красками. Они до сих пор хранятся в школе в кабинете у директора Мухамеда Лихова.

К десятому классу Борис уже умел танцевать практически все русские народные танцы и некоторые танцы народов СССР. Достаточно хорошо играл в футбол, играл за взрослую футбольную команду Тырныауза "Цветмет". Тогда эта команда была лучшей в республике. По возрасту Борис был ещё юношей, и его нельзя было заявлять, поэтому он играл под фамилией Васильев (по документам парня, который уже окончил школу и уехал в Астрахань).

В 1954 году Борис окончил среднюю школу в Тырныаузе и встал вопрос, кем же ему быть, куда поступать учиться. У Бориса было желание поступить в киевский институт изобразительных искусств, но мать и сестра были категорически против. Они хотели, чтобы Борис учился поближе к дому, в Нальчике или Орджоникидзе, чтобы легче было ему помогать и чаще его видеть.
На семейном совете было решено учиться в горном институте. Борис сдал экзамены и поступил в Северо-Кавказский горно-металлургический институт (СКГМИ) в г. Орджоникидзе.

Первый курс института. Во втором ряду справа — Борис.
И здесь Борису повезло с преподавателями. Многие из них попали в институт из столичных ВУЗов, впав в немилость (в 1937 году) у Советской власти.

Преподаватель начертательной геометрии Сахаров, 90-летний высокий кряжистый богатырь, с трудом поднимавшийся на второй этаж в свою аудиторию, чтобы передавать знания студентам, был очень строгим. Бывало, некоторые студенты ходили к нему на зачёты по шесть раз и, если студент не овладевал сносными знаниями, его отсеивали. Сахаров добивался от студентов знания начертательной геометрии. Практику по начертательной геометрии вел Герасимов, зять Сахарова, и они в двоем выжимали все соки из студентов. Второй предмет, о который спотыкались и отсеивались на первых двух курсах студенты, был "сопротивление материалов". Его вел глубоко уважаемый учёный, доктор наук, профессор Федоров, которого сослали на Юг в связи с тем, что он был соратником знаменитого сопроматчика Беляева, эмигрировавшего в США. Федоров перевел учебник Беляева "Сопротивление материалов" на 600 страницах на русский язык. Он знал в совершенстве английский, немецкий, французский и испанский языки.

Чем меньше сказано, тем больше копают.Сериал «Карточный домик»