ОНА НЕ СТАЛА СЕКС-РАБЫНЕЙ. 15-летняя Александра Буймистр считала немецкие танки

Продолжение. Начало здесь.

Об этом сообщает Футляр от виолончели

Александра Николаевна Буймистр живёт в Калининградской области с весны 1943 года. Правда, тогда эта земля называлась Восточной Пруссией и входила в состав Третьего рейха.

Во время войны немцы вывезли Александру вместе со старшей сестрой – из Новгородской области в Германию, в товарном вагоне, без пожитков и надежды на возвращение. Так 15-летняя русская девушка оказалась на фольварке Линсгефанге, около городка Альтенкирх. Сейчас это посёлок Маломожайское Неманского района.

Рабочий день на хуторе начинался в 4 утра и продолжался до позднего вечера. Всем заведовал хозяин имения – 60-летний бюргер Макс Буннекер. По сути это было рабство…

Мысли о побеге

- Поблажек в работе для русских девушек герр Буннекер не делал, - вспоминает Александра Буймистр. - Хотя он в чём-то заботился о нас, и всё-таки работа, каждый день работа. Без выходных и праздников. Да какие там праздники… Новый год на чердаке встречали. В общем, жизнь на хуторе текла весьма однообразно и предсказуемо, пока не произошли события, которые многое изменили.

- Задумали сбежать с хутора и рвануть к своим?

- Такую возможность с Верой, моей сестрой, не раз обсуждали. Но не отважились… Теперь-то я понимаю, что побег был полной утопией. Слава богу, на такое мы не повелись. До линии фронта – почти тысяча километров. А схватили бы нас очень быстро. У нас ни документов, ничего... Правда, по-немецки я немного говорила, но всё равно – за версту было видно, что мы русские.

- Неужели решили выйти замуж за немца?

- Да что вы! Немцы – враги, мы это хорошо понимали. А нас они считали бесплатной рабочей силой. Не более того. Ну, какая может быть взаимность?

Голодные партизаны

- Это случилось в январе 1944 года… - Александра Ивановна на секунду задумалась. - Рано утром, пока ещё не рассвело, к нам на хутор пожаловали несколько человек. Пробрались в хлев, где мы с сестрой доили коров. Заговорили с нами по-русски. Объявили, что они – партизаны.

- Партизаны? На территории Восточной Пруссии? В 1944 году?

- Они себя так назвали... Мы-то в этом совершенно не разбирались. Небритые мужики в каких-то старых драных советских шинелях. Мол, сбежали из концлагеря и теперь во вражеском тылу выполняют какое-то ответственное задание.

- Какое, не уточнили?

- Сказали только, что мы должны им помогать. Я заволновалась. Сестра тоже. Спрашиваем, что они от нас хотят-то. Оказывается, хотят есть. Больше их ничто не интересовало. Мне пришлось сходить за продуктами.

- Украли у хозяев?

- Да какое это воровство! У бюргера – огромное хозяйство. Сотни яиц на птичьем дворе. Бери – не хочу! Коров мы сами доили, банка молока – не проблема. А потом – страх. Что будет, если мы откажем этим незнакомцам?

Назвался офицером

- Ваши гости поели и ушли?

- Да. Но потом эти люди снова пришли. Интересовались, что и как. Старший из них назвался офицером. Сказал, что он – командир. Просил меня узнать, какие воинские части находятся поблизости.

- А вы?

- Откуда мне знать? Я ведь на хуторе живу, никуда не езжу. Тогда этот командир дал мне задание – во что бы то ни стало сходить в сторону городка Альтенкирх. Посмотреть, какие там находятся воинские части. Всё запомнить и ему доложить.

- А сам он посмотреть не мог? Ведь он же партизан, а не вы...

- Я ему приблизительно то же самое сказала. Объяснила, что за пределы хутора выходить мне не позволено. Это закон. Немецкий орднунг. Иначе мигом в концлагере окажешься.

- А он что?

- "Ты же по-немецки говоришь, а я – нет. Меня сразу схватят!"

Конечно, схватят, отвечаю. Если в таком виде по округе будет разгуливать – небритый, в советской шинели.

Он обозлился.

- А дальше?

- Отвесил мне затрещину. И рявкнул, что не моего ума это дело. Мол, я обязана ему подчиняться. Прощение Родины ещё заслужить надо. Ведь я на фашистов работаю...

Чёрный "Вальтер"

- Выполнили задание партизана?

- Как могла. Выбрала подходящее время и прогулялась в сторону Альтенкирх. Там, возле центральной площади, стояли грузовики с каким-то железом в кузове. Насчитала двенадцать машин.

- Как отреагировал "старший"?

- Поблагодарил и сунул мне в руку чёрный "Вальтер".

- Зачем?

- И я ему такой же вопрос задала. Он: "На всякий случай". Показал, как с предохранителя снимать и как целиться.

- Ходили с пистолетом?

- Нет. Спрятала "Вальтер" на чердаке. Между стропилами и крышей. Решила, что оружие никогда лишним не будет. Время-то неспокойное.

- Раньше приходилось иметь дело с оружием?

- Немного. Это когда мы в болотах Новгородской области от немцев прятались. Там ведь тоже партизаны были…

Хозяйство с яйцами

- И как часто к вам наведывались эти люди?

- За продуктами заходили пару раз в неделю. Обычно мы им яйца, молоко, хлеб передавали.

- Ваши хозяева-немцы ни о чём не догадывались?

- Хозяйство большое. И народу хватало – с учётом работников-иностранцев.

- И всё-таки, чем занимались эти "разведчики-партизаны"?

- Собирали информацию о дислокации германских войск. Возможно, ещё что-то.

- Диверсиями?

- Про это ничего не знаю. Думаю, что нет.

- У них была рация – для связи в Центром?

- Не видела. Уже после войны узнала, что на территории Восточной Пруссии действовали десятки различных разведгрупп, которые забрасывали на парашютах. Но... начиная с середины 1944 года. А эти появились на полгода раньше.

Спрятали в стоге сена

- Летом 1944-го произошло ещё одно событие, - вспоминает Александра Ивановна. - На железнодорожной станции, недалеко от городка Альтенкирх, во время разгрузки вагонов сбежали сразу 13 советских военнопленных. Дёрнули – кто куда. Один из беглецов спрятался в кустах недалеко от нашего фольварка. Мы с сестрой проходили мимо. Естественно, разговаривали по-русски. Он услышал и, крадучись, пошёл следом. Потом, когда мы отошли подальше от хутора, окликнул нас. Мужчина в возрасте – далеко за пятьдесят. Измождённый, еле на ногах стоял. Тоже назвался советским офицером.

- Что хотел?

- Как и все остальные – есть. Был очень голодный. Мы спрятали его в стоге сена и сходили за продуктами. Потом разговорились. Он рассказал немного о себе. Мол, с Вологодской области. Четверо детей. Удивительно, но при себе у него оказалось несколько фото – жены, детей. Получается, немцы не отобрали.

Чёртова дюжина

- Вскоре мы узнали, что в окрестностях хутора прячутся все, кто в тот день сбежал со станции. Чёртова дюжина! И все – русские! Про них очень скоро узнали наши иностранные работники с фольварка – французы, бельгийцы, украинцы. И помогали, чем могли. Питанием, обувь доставали... Никто в тот момент даже не думал, что их могут изобличить в помощи беглецам.

- Для вас это было опасно?

- Судите сами. Чтобы поддерживать дисциплину среди иностранных работников, к нам на фольварк прикомандировали нескольких солдат Вермахта. Они круглосуточно сторожили сарай, где жили "гастарбайтеры". Так что приходилось быть очень осторожными, чтобы не вызвать подозрений.

А одно время несколько беглецов, трое или четверо, не помню, несколько суток подряд прятались в этом сарае. Это оказалось самым безопасным местом – полиция туда никогда бы не сунулась. Ведь объект под охраной Вермахта.

Пирог с капустой

- А как в сарай проникли сбежавшие военнопленные, если его караулили солдаты?

- Мы с сестрой отвлекли часового. Улыбнулись, пококетничали немного, предложили парного молока…

- Сработало?

- Сработало, когда впридачу к молоку мы вынесли из господского дома кусок пирога с капустой. Мы выиграли пару минут. Этого вполне хватило, чтобы военнопленные пробрались в сарай.

- По острию лезвия ходили...

- Когда тебе 15, об этом не очень-то задумываешься.

- Беглецов так и не обнаружили?

- Не знаю, чем бы дело кончилось, но вскоре они сами ушли. Кажется, в конце лета 1944 года. Сказали, что будут пробиваться через линию фронта. Или примкнут к партизанам. Хотя к тому времени даже мы понимали: ну какие могут быть партизаны в Восточной Пруссии?

А тот самый офицер, которого мы прятали в стоге сена, оставил мне свой домашний адрес. Попросил, когда закончится война, чтобы я обязательно сообщила его жене. Что, мол, видела его на хуторе. И что он никакой не предатель, а убежал из плена и подался в партизаны.

Больше я его никогда не видела.

Вспышка ревности

- Выполнили просьбу офицера?

- После войны написала его жене. Хотя даже не надеялась, что письмо найдёт адресата. Но получила ответ! Жена того офицера сообщила, что её муж не вернулся домой. Погиб где-то в Восточной Пруссии. Причём, не пропал без вести, а именно погиб. Похоронка пришла. Получается, он всё-таки сумел пробиться к своим.

Фотографии, которые он мне передал, я хранила у себя. Но потом такая история приключилась... После войны я вышла замуж. Супруг оказался очень ревнивым человеком. Уж не знаю, что он себе вбил в голову, но посчитал, что я была безумно влюблена в того сбежавшего из плена офицера. В порыве очередной вспышки ревности муж порвал в клочья эти фотографии и сжёг их в печке.

"Секретное задание"

- А партизаны на хутор ещё наведывались?

- Регулярно. Я продолжала собирать для них информацию, по мере возможности снабжала продуктами.

- Что просили узнать?

- Уже в конце 1944-го дело было. Пришёл старший. Ну, этот... командир. Поручил секретное задание. Мол, за озером находится танковая часть. Надо пересчитать танки.

- Удалось?

- Насчитала около полусотни танков. Хотя они под маскировочной сеткой стояли, и я могла ошибиться.

- Что потом?

- Наступил 1945 год. Фронт приближался. Наши хозяева стали готовиться к бегству на Запад. Они смертельно боялись прихода советских войск. Очень переживали. Но беда к ним пришла, откуда не ждали…

Продолжение: ОНА НЕ СТАЛА СЕКС-РАБЫНЕЙ. Партизаны сожгли в сарае всех батраков, но пощадили 17-летнюю Александру Буймистр