УЧЕНИК 10-Й ШКОЛЫ ПОВЕСИЛСЯ НА БАТАРЕЕ. А его товарищи до посинения душат друг друга в туалете

Перед оперативным совещанием в администрации Калининграда чиновники, как всегда, обсуждали последние новости.

Об этом сообщает Роспрес

Гибель кота

- На проспекте Мира вчера сбили кота, - невесёлым голосом сообщила Татьяна Науменя, и.о. директора административно-технической инспекции.

- Кого сбили? - мигом напрягся подполковник полиции Иван Жих.

- Большого серого пушистого кота.

- А-а-а... - успокоился шеф городской ГИБДД.

- Так сбили-то его на пешеходном переходе, - не унималась Науменя. - Жалко животное...

- Согласен, - закивал зам. начальника отдела пассажирского транспорта Вадим Головачёв. - Мы людей не можем научить ходить по “зебрам”, а бездомное животное научилось...

- Но это ему жизнь не спасло, - завершил мысль Сергей Мельников, председатель комитета городского хозяйства

- Кота, конечно, жалко, - посочувствовал внезапно появившийся в зале заседаний мэр Калининграда Александр Ярошук. - Но мы, уважаемые коллеги, приступаем к повестке дня. Вопрос первый... О совершенствовании деятельности детских спортивных школ. Давайте, Анна Александровна, вам слово...

Зачем мне эти цифры?!

- Если позволите, я доложу по другому вопросу, - бойко начала Анна Апполонова, председатель комитета по социальной политике. - Мне поручено отчитаться по организации обучения детей с ограниченными возможностями здоровья в общеобразовательных школах Калининграда.

- Вот так! - лицо градоначальника стало серьёзным. - Только давайте, Анна Александровна, конкретику. Без вводной части и статистики...

- Поняла, Александр Георгиевич, - покорно сложила на груди руки чиновница. - Так, на сегодняшний день у нас в Калининграде - 1.435 детей школьного возраста с ограниченными возможностями. Все они обучаются в 20-ти специальных и 16-ти интегрированных классах.

- Конкретику! - мэр погрозил пальцем докладчице. - Давайте конкретику!

- Поняла-поняла, - застрочила главная социальщица. - Программа, которая направлена на обеспечение помощи детям-инвалидам, называется “Доступная среда”. На 2015 год мы запланировали 16 миллионов рублей.

- Зачем мне эти цифры?! - взорвался Ярошук. - Я же вас предупредил! Давайте только о нерешённых проблемах.

С умственной отсталостью

- Недостатки... - перевела дух Апполонова. - Классов для детей с умственной отсталостью и патологией не хватает. Их становится всё меньше.

- Почему? - грозно обвёл взглядом подчинённых Ярошук.

- В калининградской школе №10 как раз и обучаются именно такие дети. В смысле, с умственной отсталостью...

Но руководство этого образовательного учреждения, в частности, директор школы Светлана Георгиевна Палий, приняла очень неправильное, на наш взгляд, решение. И в результате 17 детей-инвалидов были направлены на педагогические комиссии. И сделано это было лишь с одной целью - чтобы в дальнейшем не разрешить им проходить обучение в этой школе.

Родители возмущены. Они требуют, чтобы к их больным детям относились по-человечески. Они хотят просто капельки сочувствия и понимания. И не находят его ни у директора школы, ни у кого из педагогов...

- Так что там происходит, в этой школе? - на лбу мэра выступила испарина.

- Там ненормальное отношение к детям-инвалидам, - выпалила Апполонова. - Например, первый класс там вообще не формировался. И если в 2013 году в школе №10 обучалось 50 детей-инвалидов, то в 2014-м - лишь десять...

- Ну, а на данный момент что происходит в этой школе? - градоначальник ослабил узел галстука.

- Ситуация лучше нисколько не становится, - тяжело вздохнула чиновница. - Напряжённость сохраняется.

И шизофрения, и эпилепсия

- У нас здесь присутствует директор школы №10 Светлана Георгиевна Палий, - объявила Апполонова. - Вероятно, ей будет что сказать по этому поводу.

Ярошук нетерпеливо махнул рукой. Чиновникам хорошо знакома фамилия Светланы Палий. Известная директиса. Кандидат педагогических наук, член-корреспондент МАОН, заслуженный учитель России, член высшего координационного совета Всероссийского движения “За здоровое развитие детей”, член регионального совета ассоциированных школ ЮНЕСКО, член регионального совета международного общественного движения “Добрые дети мира”... Перечень регалий невероятно длинный.

- Хочу выразить благодарность за то, что вы этот вопрос подняли, - раздался решительный с хрипотцой голос. На галёрке поднялась крашеная блондинка бальзаковского возраста. Светлана Палий.

Участники совещания дружно завращали головами, чтобы увидеть оратора.

- Меня вот что сегодня здесь умиляет, - продолжала блондинка. - Это детская наивность... Ваша наив­ность. Особенно после впечатляющего доклада Анны Александровны Апполоновой.

Дети с умственной отсталостью... Ха! Вы хоть знаете, что это такое? Это не только те дети, кто не может запомнить, сколько будет дважды два. Это и шизофрения, и эпилепсия... Очень серьёзные заболевания. С очень непредсказуемыми последствиями для окружающих.

И чтобы ТАКИХ детей обучать в обычной школе, необходимо обеспечить безопасность других детей. А на нас, педагогов, как раз и возложена такая функция, как обеспечение безопасности. Вы улавливаете о чём я говорю, уважаемые коллеги?

Чиновники молчали. Мэр сосредоточенно разглядывал потолок.

Снимают трусишки

- Вероятно, вы не всё понимаете, - укоризненно покачала головой Палий. - Вот вам два факта. Вначале послушайте, потом делайте выводы.

Вы никогда не задавали себе вопрос: на что способны психически нездоровые дети? А способны они вот на что. В нашей школе, например, они затаскивают друг дружку в туалет и снимают трусишки. Или душат друг друга. До посинения.

Возьмём суициды, которые время от времени случаются в нашей школе. Один ученик сиганул с четвёртого этажа. Чудом остался жив. Переломал позвоночник. Сейчас лежит без движения. Другой - повесился на батарее.

Вы никогда не задумывались, почему психбольницы закрыты, а окна на них зарешёчены? А мы в нашей школе такого позволить себе не можем. Те, что у нас учатся - это самые тяжёлые дети Калининградской области.

Я вижу недоумение на ваших лицах. Вероятно, вы меня не понимаете. Тогда поставлю вопрос по-другому. Вы бы, те кто сегодня сидит здесь, хотели, чтобы ваши дети учились вот с ТАКИМИ детьми?

Издеваются над больными

- Родители больных детей негодовали, - всё больше распалялась директор школы №10. - И их можно понять. Адаптированные программы обучения для таких детей не утверждены. Да, мы чисто теоретически можем по ним обучать больных детей. Но это - вне закона. Вы же, Александр Георгиевич, не хотите, чтобы мы нарушали закон. А знаете, у нас остаётся не очень-то большой выбор. Знаете, какой?

Ярошук неопределённо пожал плечами. А потом поинтересовался:

- И когда же эти адаптивные программы будут разработаны?

- Они появятся лишь к 2017 году.

- А что же пока? - мэр расстегнул верхнюю пуговицу рубахи.

- А пока в России до сих пор нет стандарта по образованию детей с диагнозом “аутизм”.

- Учителя в общеобразовательной школе не всегда понимают, что делать, когда учеником является ребёнок-аутист. Какой он, в чём заключается работа и как организовать занятия с детьми-аутистами...

Но есть ещё одна проблема. Над такими детьми смеются сверстники, издеваются над ними. Родители вынуждены отдавать своих аутят в школы для детей с нарушением интеллекта. А там абсолютно никак не учитываются особенности ребёнка - чувствительность к шуму, трудности в коммуникации, привязанность к предметам.

“Они как зверята...”

- А что нам тогда остаётся? - Ярошук растерянно огляделся по сторонам.

- Хорошо, - поправила причёску Палий. - Я вам отвечу. Эти больные дети должны сидеть в одном классе со здоровыми детьми и пытаться освоить обычную школьную программу. Это в идеале. Но на практике они сидеть в этом классе не могут. Потому что с непредсказуемой регулярностью у них происходят психопатические выпады. Они вдруг начинают бегать, прыгать и кусаться...

Они как котята, как зверята. Их невозможно усадить на место. В результате из-за нескольких психиче­ских детей учитель не в состоянии обучать здоровых детей - на них просто не хватает времени и сил.

Больным детям необходимы горшки - в силу своей болезни многие из них не могут посещать туалеты. Им надо менять памперсы. И это всё на уроке.

Они не могут принимать пищу в столовой - для них приносят продукты прямо в класс. Поэтому я подчёркиваю, что таких детей надо обучать индивидуально в присутствии опытного психиатра.

“17 детей я выкинула”

- Понимаете, - продолжала педагогический ликбез директор Палий, - психически больной ребёнок - это что? Я вам скажу что. Это ребёнок, у которого искажено восприятие...

Уважаемые коллеги... Хотя не знаю, коллеги ли мы с вами... Это вопрос надо срочно решать. Посадить колясочника без ноги в общий класс - можно. Слепого, глухого - тоже можно. Но надо помнить, что продуктивность деятельности такого ребёнка на уроке - 10-15 минут, не более. А что при этом будут делать остальные дети, которых в классе ещё двадцать?

Я довожу до вас озабоченность родителей больных детей. Как правило, все они из многодетных семей... Да что здесь стесняться, буду называть вещи своими именами - очень бедных семей. У них нет средств нанимать сиделок, индивидуальных педагогов или психологов.

А учителя нашей школы не могут уделять в классе внимание одному больному ребёнку - менять на уроке математики памперсы или кормить их из соски. А остальные дети при этом полноценно не будут участвовать в учебном процессе - на них просто времени не хватит.

В общем так... 17 детей я выкинула - они должны обучаться в специальных учебных учреждениях. Они - недееспособны...

В зале - шум. Ярошук обхватил голову руками и закрыл глаза.

Залезают под столы

- Чтобы вколоть инсулин больному ребёнку прямо на уроке... - член регионального совета “Добрые дети мира” продолжала просвещать столоначальников. - Вот скажите, кто это должен делать? Тоже учитель? Пока ребёнок теряет сознание или бьётся в конвульсиях? Или вызывать “Скорую помощь”? А кто должен вызывать “скорую”? Вот вы здесь притихли все... Давайте, отвечайте.

Чиновники старательно отводили взгляды от строгого взора педагога.

- В общем, - тяжело вздохнула Палий, - наши дети нигде не нужны - они очень тяжёлые. Представляете, их ничего в жизни не радует. Они ведь даже боятся слова “праздник”. У них - фобия. Они залезают под столы.

- Существует программа “Доступная среда”, - укоризненно посмотрела на докладчицу первый зам. главы города Светлана Мухомор. - И надо...

- Доступная среда?! - хмыкнула Палий. - О чём вы говорите?! Это только чиновники считают, что надо строить пандусы, тратя при этом бюджетные миллионы. Потому что это самое простое - уложили два швеллера, прихватили сваркой - и готово! Но это в лучшем случае лишь одна сотая часть, что надо делать для больных детей. А вы только этим и ограничиваетесь!

Эпидемия аутистов

- А что? - лицо Апполоновой покрылось красными пятнами. - Давайте, продолжайте мысль...

- Надо строить не пандусы, а специальные школы со специальным обслуживанием этих детей. Аутисты... Понимаете, аутисты - это дети. И они очень разные. И их надо разделять.

На мой взгляд, администрация города очень поверхностно изучила этот вопрос. Это даже видно из доклада Апполоновой. Необходима дифференциация обучающихся. А в нашем городе для работы с такими детьми специалистов нет.

Эпидемия аутистов - это страшно. Государство выделяет большие деньги для обучения психически нездоровых детей. Знаете, как это бывает. Вернее, как это должно быть. Всё преподавание идёт на дому. К больному ребёнку приезжает целая бригада специалистов.

Правда, есть и другой вариант - этих больных детей привозят в школу. И это школа не обычная. Это специальная школа с обученным персоналом и всем необходимым оборудованием. И поймите, интегрировать в общество этих детей невозможно. Они никогда не найдут общего языка со сверстниками.

- Но какие-то точки соприкосновения у них всё же должны быть! - не выдержала Мухомор.

- Какие у них могут быть точки соприкосновения? Во-первых, здоровые дети могут дать концерт для больных. Во-вторых, здоровые могут вручить подарки больным. И всё!

Глаза выкалывают

- Понятно! - Ярошук упёрся руками в крышку стола. - Скажите, Анна Александровна, э-э-э... в соответствии с законом, чьи это полномочия?

- Педагогические комиссии определяют! - затараторила Апполонова. - Педагоги-дефектологи. Они и определили этих детей в школу №10.

- Послушайте, если психически нездоровый ребёнок бегает, душит, глаза выкалывает, - мэр выглядел очень расстроенным. - Но... ведь, с другой стороны, если опытные психологи говорят, что этих детей можно обучать в школе, то... получается, обучать всё же можно. Я что-то никак во всём этом не разберусь.

- Реабилитационные учреждения находятся в Полесске и Славске, - напомнила Палий. - Это всё в ведении Майстер (Анжелика Майстер, министр социального развития правительства Калининградской области, - прим. авт.)

- Вы и так свернули всю работу, - Апполонова недобрым взглядом смерила директора школы. - С 50 до 28 детей... Мы отправим всех этих детей на комиссию в область. И пусть там сделают вывод, можно ли их обучать в общеобразовательной школе.

Не надо меня уничтожать!

- Давайте отправим! - резко отреагировала Палий. - И тогда посмотрим.

- Меня убивает ваш доклад, Светлана Георгиевна! - взорвалась Мухомор. - У вас направление мысли в корне неверное. Вы про котят, про зверят здесь говорите. Вы же сразу против этих детей настроены. Вы что же считаете...

- Не надо меня здесь уничтожать! - показала зубы директриса. - Я не про котят говорила. Вы просто в упор меня не хотите понимать! Школа никогда не занималась присмотром за больными детьми. Это не её функция.

- Подождите, хорош здесь шуметь! - стукнул кулаком по столу Ярошук. - Комиссия выдала вам разрешение на обучение этих больных детей?

- Выдала.

- По-вашему выходит, что комиссия некомпетентная?

- Я этого не сказала. Для этих детей требуются специальные учебные учреждения.

- Понял. Для того, чтобы не выкидывать детей на улицу...

- Их никто не выкидывал. Десять детей окончили нашу школу, а семь - должны были получить трудовое обучение.

- И-и? В чём дело?

- У нас в школе нет трудового обучения.

- И что дальше?

- А то, что эти проблемы - не новы для всех.

Слух режет

- Не надо здесь умничать! - Ярошук опять двинул кулаком по столу. - Вы будете делать то, что мы вам скажем.

- Я не возражаю, - скромно потупила взор Палий.

- Помолчите! - мэр в гневе сверкнул глазами. - Есть закон.

- Есть вопросы полномочий, - упорствовала строптивый директор.

- Я делаю последнее китайское предупреждение, - загремел на весь зал градоначальник. - Мы все для чего здесь находимся? Чтобы помогать. Мы изыщем возможность помочь этой категории. А вас я, Светлана Георгиевна, предупреждаю, что если вы не сможете найти контакт с родителями, то мы будем искать другого руководителя на ваше место. Так нельзя говорить, как вы... Ваши эти высказывания... Это слух режет.

- У нас нет нормативно-правовой базы, - опять возразила Палий.

- Работайте, Анна Александровна, - Ярошук обратился к Апполоновой и даже не взглянул на директора школы. - Давайте... Какая нужна помощь? Соберите всю информацию - и ко мне на доклад. А пока - хватит. Мы и так уже два часа здесь заседаем!

Ю. ГРОЗМАНИ