СЕРИЯ ТРИСТА ШЕСТЬДЕСЯТ ЧЕТВЁРТАЯ. Как стеснительный Али-Хан с жуликами и ворами перетирал

Великая Наша Держава, вопреки проискам врагов, крепнет и хорошеет. Хотя ещё встречаются отдельные недостатки - жрать нечего, лекарств нет, школы закрываются, казна пустеет.

Об этом сообщает Руспрес

- Давайте опустимся на землю, - воззвал к народонаселению тосканский виноградарь и по совместительству державный престолонаследник Мед-Вед. Достали его жалобами на нищету вечно недовольные людишки. - Всё! Мы в каких условиях живём? Финансы закрыты - блокада. Нефть упала в два раза. Вы это всё забыли? Ничего не изменилось!

- Понял! - встал по стойке “смирно” у экрана телепортатора начальник колонии “Жемчужная” Али-Хан по кличке “Антон Хоттабыч”. - По карману надо жить. То бишь без денег. Вот только как нам без бабла стадион “Гнилая топь” достроить?

- Да уж, - вздохнул ответственный за футбольное будущее ЖеПе Саркис-Откатчик. - Со стадионом полная задница.

- Не успеем к ЧМ-2018, - схватился за голову Али-Хан.

- Не “бе”, начальник, - шмыгнул носом ответственный за недоразвитость инфраструктуры ЖеПе Ролл-Блин. - Это сейчас картина выглядит безрадостно. Но это пока. У нас уже есть даже такие участки, где консолидация грунта завершена!

- Так успеем к чемпионату или нет? - поставил вопрос ребром “Антон Хоттабыч”.

- Думаю, - продолжал гнуть свою линию Ролл-Блин, - что через два месяца эту территорию будет не узнать. Количество работ, которое здесь будут выполняться, вырастет в разы! Уже сейчас ведутся работы. Они, правда, не очень заметны...

- Значит, не успеем?! - стукнул кулаком по столу начальник колонии. - Как оправдываться будем?

- Да не фиг делать, - протёр очки в золотой оправе учёный Ролл-Блин. - Для начала скажем, что не успеваем. В первый раз, что ли? Перенесём открытие с 2017-го на 2018-й. А там поглядим...

- Как мы перенос объяснять будем? - нахмурился Али-Хан. - Мы же который год твердим, что стройка идёт как по маслу!

- Идёт, гражданин начальник, ещё как идёт! - побожился Саркис-Откатчик.

- Одна беда, - водрузил очки на нос Ролл-Блин. - Кухонное оборудование пока не завезли.

- Какое оборудование?! - ахнул начальник колонии. - На стадионе и кухни-то нет!

- В том-то и фишка, - поднял указательный палец Ролл-Блин. - Нет кухни. А без неё как может функционировать нормальное спортивное сооружение? Вот дооснастим “Гнилую топь” кастрюлями, шампурами, вилками и тарелками - тогда и откроем.

- Смотрите у меня! - погрозил пальцем “Антон Хоттабыч”. - Если не успеете...

- Обижаешь, начальник, - хором отозвались Ролл-Блин и Саркис-Откатчик. - В случае чего, мы все нужные оправдательные бумажки предоставим.

- Вы мне не бумажки пишите, - рявкнул начальник колонии, - вы мне результат показывайте.

- Гости из Златоглавой приехали, - просунула голову в дверь ответственная за фильтрацию базара в ЖеПе Зародина по кличке “Пресс-папье”.

- Утомлённые? - обрадовался “Антон Хоттабыч”. - За элегантными развлечениями? Наконец-то!

- Они не на отдых, - пояснила Зародина. - Они - для германизации. Германо-славянский дом открывать будут.

- То закрывают, то открывают, - покачал головой Ролл-Блин. - Ситуация ещё более запутана, чем с нашим стадионом.

- Я же сто раз говорил, - вскочил с места “Антон Хоттабыч”, - нет у нас никакой германизации.

- Теперь будет, - успокоила “Пресс-папье”. - Но это хорошая германизация. Правильная. Эти специалисты не из Берлина, а из Златоглавой приехали.

- Надеюсь, - подал голос основной депутан Главного Барака Крап-Поткин, - они члены партии “Нам всё едино”.

- Это тут при чём? - пожал плечами Али-Хан.

- А при том, что не надо стесняться партии жуликов и воров, - объяснил Крап-Поткин. - Что заставляет наших оппонентов голосовать против наших инициатив? Да просто наши оппоненты не умеют красть с размахом - только по мелочи тырят. Дилетанты...

- Я не дилетант! - покраснел Али-Хан. - Сказал же, что скоро вступлю в партию “Нам всё едино”.

- Вступай скорей, - Крап-Поткин острожно взял начальника колонии за локоток и вкрадчиво заговорил на ухо. - Сам царь-батюшка Паутин сказал: “Уверен, что “Нам всё едино” будет сохранять политическое лидерство”. Царь сказал - царь сделал. Чуешь? Тебе же на выборы ещё идти...

- Не твоё собачье дело! - вырвал руку Али-Хан.

- Я же говорю, не стесняйся, с нами не пропадёшь, - снова попытался приобнять начальника колонии сладкий Крап-Поткин. - Царь-батюшка нашу партию жалует, а холопы царя Паутина любят. Вот почему мы всегда на плаву. А для тебя наша ОПГ уже предвыборный ролик сочинила.

Крап-Поткин щёлкнул тумблером - и на экране телепортатора появился ответственный за агитпроп в ЖеПе Коля Долгач по кличке “Зомби-ящик”. В руках его были гусли. Коля ударил по струнам и торжественно запел:

У соколов - полёты соколиные,

Океан да с океаном - братья кровные.

Али-Хан Паутину да кровный брат.

По работе, по размаху по орлиному,

По полёту, по простору соколиному.

Мы идём с Али-Ханом, как с Паутиным,

Говорим с Али-Ханом, как с Паутиным,

Знает все он наши думки-думушки,

Всю он жизнь свою о нас заботится...

Монументальные слова полетели над Побережьем, и каждый зэк понимал: хрен от этой заботы в обозримом будущем отвертишься.

Хулио Иванов